Елена Княжина
Дикая магия. Кукла для профессора

Карпов тряхнул головой и мрачно уставился на меня, будто ожидая, что я начну его разубеждать. Я бы могла, но… Мои методы казались неуместными в сложившейся ситуации.

– Она была мудрой девушкой. Однажды сказала: «Не мучай себя. Ты не любишь, я знаю… Но зато можешь стать мне другом». Так и получилось, – он устало выдохнул, будто испытал облегчение, «сцедив» накопившийся внутри яд, отравлявший все его бытие. – Но этому браку, и без того не слишком счастливому, не суждено было продлиться долго. Эмилия подхватила странную волшебную хворь – неизвестную и смертельную. Я перепробовал все виды медицины, какие знал. А потом изучил новые… И еще… Но не смог ее спасти.

– Вы выяснили, чем она болела? – робко перебила я.

– Магией.

– Разве такое возможно?

– Без понятия… Впервые такое видел. Она была слабой волшебницей, «дикая капля» раскрылась не полностью. Три сестры, но такие разные. Аврелия родилась сильной магессой, Мелисса – эмпом… А Эми была чем-то средним, – Карпов пожал плечами. – Когда я понял, что ее убивает не яд и не болезнь, а сама магия, то попытался излечить от паразита, поедавшего юное тело.

– Магическая хирургия! Вы хотели изъять из крови «дикую каплю»? – догадалась я с неуместным восторгом в голосе.

– Именно так. Не запереть, не приглушить. Вытащить насовсем. Примерно так же, как достал из вас яд гремучника, – ребра тут же заныли от неприятных воспоминаний. – Но ничего не вышло. Капля сопротивлялась, а моего дара оказалось недостаточно. Я растратил весь резерв, сам был едва жив, но… страдания Эми прошли впустую. Мне оставалось лишь смотреть, как она угасает, не способная жить с магией внутри. И винить себя в том, что за свою короткую жизнь моя супруга так и не узнала, что такое быть счастливой… и любимой.

– Бывает, что люди просто не предназначены друг другу, – тихонько заметила я, рискуя вырвать его из воспоминаний и прервать исповедь. – Как вы можете винить себя за отсутствие чувств?

– Забавно… Эмилия говорила те же слова, – ответил Карпов. – Меня преследует мрак, мисс Дэлориан. Я не способен приносить счастье. Я уже загубил одну невинную жизнь, желавшую красивой сказки. Второй раз я этого не повторю. Я не посмею испортить…

– Перестаньте!

– Я и так чуть не стал причиной вашей… – Карпов тряхнул головой, и жесткие волосы застелили лоб. – Мне следовало делать то, что должно.

– Замолчите… – стало невообразимо горько. – Все ведь обошлось!

– Анна… – Он прикрыл черные глаза и несогласно качнул головой. – Вы на улицу выйти боитесь. Думаете, я не замечаю, что снег вызывает в вас панику? Что с Пандоры в тренажерном уже лоскуты слезают? Что у вас руки дрожат, когда вы погружаетесь в воспоминания, полагая, что никто не смотрит?

– Ну и что? Страх уйдет. Это временно…

– Я постоянно думаю… – пробормотал Карпов еле слышно. – Не могу не думать…

Он сделал два шага вперед и протянул ладонь к моему лицу. Зачарованно подцепил прядь с щеки и медленно отвел в сторону, поглаживая шершавым пальцем скулу.

– О чем? – хрип, изданный моим ртом, был вовсе нечеловеческим.

– Что, если бы я не успел? Не нашел бы вас в том снегу?

Его теплая ладонь на мгновенье накрыла щеку, согревая кожу.

– Что, если… Если бы Кавендиш не ушел из той спальни?

Горячие пальцы отстранились от моего лица, и Демон отошел к своей стене.

– Во всем, что с вами случилось, только моя вина. Я и есть мрак, Анна.

– Вы не мрак, Андрей… Владимирович, – борясь с желанием придушить вредного Демона, прохрипела я. – Вы идиот.

– Что? – он картинно хлопнул длинными ресницами, будто всерьез не расслышал.

– Вы – идиот, – медленно, громко и разборчиво повторила я.

Черные глаза напротив опасно сузились. Ладно, с идиотом я перегнула. Дважды. И, кажется, склянками в подвале уже не отделаюсь…

Демон шагнул ко мне, явно желая возразить. И вдруг вместо холода тело окунулось в незнакомый, пугающий жар. Душащий, яростный, обжигающий до самых легких. Чувство, будто сунулась по неосторожности в пламя разведенного камина.

Андрей резко отшатнулся от меня. Так, словно его тоже обдало горячей воздушной волной, опалив кожу. Он стремительно развернулся и в несколько шагов скрылся в чернеющей арке. Я бы предположила там кухню.

Дав ему пару минут перевести дух, я поспешила следом. Что за чертовщина?

Демон стоял в темноте у раковины, мокрый и дрожащий. Я была тоже не прочь умыться ледяной водой – внутренности до сих пор горели.

Трясущейся рукой он плеснул на дно стакана какую-то янтарную муть и залпом выпил. Глянул на меня как-то странно. Затравленно. Обреченно.

Подошла ближе, хотела отвести мокрую прядь со лба – но Андрей отшатнулся, как от мифической гидры. В глазах его был неподдельный ужас. Да что ж такое-то?! Не такая уж я и страшная…

Минуту спустя решилась на вторую попытку. Медленно, осторожно, словно работала в службе отлова магических тварей и наткнулась в лесу на совершенно дикий экзотический экземпляр, я потянулась к нему рукой. Он настороженно ждал.

Ладонь коснулась бледной кожи, смахнула капли с гладковыбритой щеки, скользнула на шею. Карпов не отпрянул. Замер загипнотизированным кроликом. Кажется, даже дышать перестал.

Я подалась вперед, приподнялась на носочках и накрыла его губы своими. Вот так. Я пришла сама.

«Экзотический экземпляр» оказался не таким уж и дремучим. Быстро разобрался в ситуации.

Меня обхватили руками и притянули к себе, оторвав от пола. Прижали к теплому дрожащему телу в мокрой черной рубашке. Бережно, но крепко. Так держат новорожденного котенка, опасаясь упустить, выронить или повредить лапку.

Губы снова окунулись в пламя, но это было ласковым, не жгучим. Демон поцеловал медленно, нежно, сжимая аккуратно, будто я была фарфоровой статуэткой, трижды разбитой и трижды склеенной. Изящной куколкой из тончайшей керамики, сломанной грубым ребенком, но заботливо восстановленной добродушным мастером. И от любого неосторожного движения рассыпалась бы на сто кусочков…

Меня нельзя было сломать. Но и не поцеловать… тоже было нельзя.

Это было так приятно, что я, к стыду своему, тихонько застонала прямо в демонический рот. Если он оборвет поцелуй, я тотчас же его придушу, избавив нас обоих от страданий. Предначертанных дурой-Судьбой и даже троллю понятных.

Но Демон не останавливался. Искушал трепетными касаниями, купая в волнах щемящей нежности… Ласкал горячей ладонью плечи, приглаживал волосы, катался подушечками пальцев по затылку… И все время прижимал к себе – мягко, бережно, укутывая в тепло и заботу, словно в пушистый плед.

Сердце пламенело. С каждым прикосновением – умелым, аккуратным – лед внутри таял. Исчезал облачком пара. Я согревалась Снегурочкой, с разбегу прыгнувшей через костер, – опасно, но так… неотвратимо.

Теперь я знала, как выглядит гармония. Как она ощущается. Как она оживает. В уютном сплетении двух тел. В непонимании, где заканчивается твое и начинается чужое. В блаженной неге от лучших в мире объятий.

А еще – в теплой ладони, лежащей на плече как влитая. Будто эти руки были выкованы в небесной кузнице специально для моего тела. По эксклюзивному заказу. Интересно, чем я заслужила такой подарок свыше? Могла ли это быть компенсация за «причиненные неудобства» по вине проказницы-Судьбы?

Я растворялась в моем Демоне. Таяла, тлела… Рассыпалась осколками с каждым прикосновением настойчивых губ, и тут же собиралась вновь. Разлетаясь мириадами искр с гудящим звоном в районе солнечного сплетения. Я будто находилась внутри колокола… В голове – пьяный шум, в теле – полная дезориентация пополам с блаженством… Не прижимай меня Андрей к себе, давно бы рухнула на кухонный пол. Вот бы он надо мной посмеялся!

Я бы не удивилась, если бы кто-то сказал, что с нашего разговора на террасе Пункта Связи прошла вечность. Не метафорическая книжная, а самая настоящая. Что сменились поколения. Истлели леса и выросли вновь. А мы так и стояли, припав губами друг к другу, примагнитившись каждой частичкой, не в силах оторваться…

Но вечность закончилась – со свистящим выдохом из демонического рта. Он отодвинул меня слегка, окинул лицо мутным взором. Затем, поразмыслив, снова смял мои губы в мимолетном, ласкающем поцелуе. И, наконец, отстранился совсем, выпустив из рук и вернув твердую почву под ногами.

– Для вас будет лучше, а для меня – правильнее, если этого больше не повторится, – хрипло прошептал Андрей, пронзая черными агатами. – Надо вернуться в Пункт Связи, пока Артур вас не хватился и не послал десяток миротворцев на поиски.

С мыслями о том, какой же дремучий мне все-таки достался экземпляр, я кивнула и послушно прижалась к профессору, позволяя вернуть себя туда, откуда взял. Стряхнуть пыль с потертой керамики, бросить прощальный взгляд на расстроенное личико неправильной куклы и поставить на место. На самую дальнюю полочку.

Глава 5. Чудеса маскировки

Нет, ну каков…

Демон, одним словом.

Ко всему прочему, еще и идиот. Гремучая смесь.

После откровений в пыльном холодном доме и сладкого, полного щемящей нежности и отчаяния поцелуя, я была сама не своя. Пункт Связи покидала так быстро, что пятки сверкали ярче сугробов под фонарем. Мелисса окрикнула у самого порога, крестный вышел из кухни и что-то хотел спросить… Но я не остановилась.

Это было самое настоящее бегство. От горькой реальности.

Добежала я аж до подземного озера. К моему счастью и удивлению, дверь снова была не заперта. Меня радушно приглашало место, в котором положено прятаться, думать и переваривать «неприятные известия» и «трудные ситуации».

Сердце металось в грудной клетке и не находило себе места. Кое-что мне точно нужно было переварить. И понять, в какие «тартарары» на всех порах катится моя недавно такая скучная жизнь.

После поцелуя – такого нежного, ласкового и спокойного, лучше которого на моей памяти не было, – губы приятно покалывало. Не хотелось расставаться с этим ощущением.

Если Карпов не врал и игнорировал обязанности супруга… Получается, Эмилия умерла невинной. Целовал ли он ее хоть раз? Знала ли она, какие мягкие и властные у него губы?

Если арканам взбредет в голову снова меня похитить и распотрошить на жертвенный алтарь, то хотя бы нецелованной не умру. О большем мечтать не приходится.

Как же все-таки обидно… За нас обеих.

Но просто так сидеть на камнях и горевать я не собиралась. У меня было дело. Точнее – идея… Наш подопечный в икринке вот-вот «вылупится». И, судя по размерам, аквариум существу понадобится большой.

Пришло в голову, что лучше места для него не найти. Сама Судьба – спасибо, дорогуша, – привела меня к этому мерцающему озеру.

Для начала нужно было получше исследовать водоем. Я даже пробирку захватила и биотесты (позаимствовала с отделения «управления природными магическими ресурсами»). Посмотрим, насколько местная среда безобидна и пригодна для обитания.

Я спустилась к самому берегу и зачерпнула в пробирку воды. Потрясла в воздухе, но тестовую полоску на кислотность опустить не успела. Так и замерла с открытым ртом, глядя на стеклянную емкость. Которая светилась.

Это еще что за новости?

Я-то думала, в дно встроены магические прожекторы… А на самом деле, светится сама вода.

– Это сияющая материя. В сильно разбавленной, слабой концентрации, – тоненьким голоском ответило мне каменное плато, разместившееся в середине озера. – Аврора умела управлять ей, выуживать из пространства…

Мило. Либо у меня началась шизофрения, либо мой внутренний голос изрядно пискляв… Либо в Академии есть призраки помимо господина Вортингтона.

– Поня-а-а-атно, – с показным спокойствием протянула я и прищурилась.

Нет, на плато никого не было. Голоса в пользу шизофрении резко подскочили вверх.

– Это непростое озеро, – таинственный гость, он же вымышленный друг, пискляво рассмеялся. – Оно скрывает много тайн.

– Например, тебя? – наобум ткнула пальцем в небо.

– И меня тоже, – призналось невидимое Нечто. – А еще оно создает насыщенный магический фон внутри и вокруг Академии. Питает лес, оранжереи… Даже деревне кое-что перепадает. Для существ вроде меня – идеальное место…

– «Вроде тебя»? Может, выйдешь из тени и мы познакомимся?

– А мы уже знакомы! – рассмеялось Нечто совершенно уже нагло и заливисто. – Ты потонуть собиралась. А я тебя вытащила. Не помнишь?

– Помню, – выдохнула я и начала думать в сторону призрака. Вымышленные друзья от утопления не спасают. А вот духи – вполне. – Ты привидение?

– Вот еще! Из прозрачных здесь только Родж. Но кое-что общее у нас с ним есть… – голосок казался девичьим, почти детским. – Оба заперты в Усадьбе Воронцовых на веки вечные. Из лучших побуждений Авроры Мудрой.

Раздался оглушительный «бульк», и столб брызг взметнулся в метре от плато. Вода забурлила вблизи берега. И через миг из нее выглянула макушка, увенчанная странным гнездом, сплетенным из сотни мелких бирюзовых косичек. Следом появились тонкие, приподнятые удивленными «домиками» рыжие брови. За ними – такие же огненные ресницы, обрамлявшие сочно-аквамариновые глаза. Смеющиеся, жизнерадостные и совершенно детские. И без того необычное личико украшала россыпь веснушек на бледно-салатовых щечках.

Совсем девочка. Лет тринадцати… Не старше наших первокурсниц. Вся ее кожа была покрыта мелкими, едва заметными чешуйками. В свете воды они давали странные отблески… Жительница озера будто мерцала, то исчезая, то появляясь вновь.

– Они делают тебя невидимой? – я присела, протянула руку и коснулась прохладной чешуйчатой кожи.

– Вовсе нет, глупая! Просто отражают свет и настраивают магическую оптическую иллюзию, – гордо пропищала девочка. – Маскировка!

– Слова-то какие! «Оптическую иллюзию»… Сколько тебе лет, что такая умная?

– Не меньше двухсот пятидесяти, а тебе? – наглое, но симпатичное существо явно наслаждалось моим ошеломленным видом. – Роджер иногда таскает книги из библиотеки. Все равно тут больше нечем заняться…

– Да кто ты такая?!

– Русалка… – обиженно протянуло великовозрастное дитятко, по пояс вынырнув из воды и опасно тряхнув гнездом из косичек. – Не заметно?

– А разве у вас не должно быть… Кхм… Ну, ракушек… Эмм… Вот здесь?

Я описала два круга сильно выше живота и зарделась от смущения. Судя по недоумевающему личику, мультик про Ариэль в моей жизни был явно лишним. Что касается «этого самого места», то девочка-старушка была и там покрыта светоотражающими чешуйками. Если она и была голой, этого никто не видел.

***

После недолгих уговоров Атарина – именно так звали веснушчатую русалку – согласилась продемонстрировать мне свой хвост. Правда, я почти тут же пожалела о своей просьбе: девица так хлестнула им по поверхности озера, что устроила мне внеплановый душ. И теперь, заливисто смеясь, плескалась в районе каменного плато.

Я же отплевывалась от сияющей материи – мой внутренний магический фон и без нее вполне сносный – и размышляла о неожиданной обитательнице моего «идеального водоема». Смогут ли они ужиться с существом из икринки? Не станут ли опасными друг для друга? Вдруг наш постоялец питается русалками? А то и вообще – людьми?

Надо обязательно найти способ поехать в Эстер-Хаз. Слишком беспечно полагаться на русский авось, как тут принято. Мало ли сюда случайно забредет первокурсник и тоже решит искупнуться? Дверь, вон, вообще не запирают! А ученики нынче пронырливые пошли. Даже до демонической оранжереи среди ночи дотопали. Жаль, что совсем не помнят, как именно. И зачем.

Если бы не жуткий ментальный лабиринт и кража памяти, я бы решила, что ребята сделали это на спор. Серьезное испытание – пробраться в новую оранжерею самого Карпова и утащить целебные цветочки из-под его мрачного носа.

Вполне достойное для вступления в какое-нибудь тайное братство…

***

Учебная неделя началась тяжело. Во втором полугодии упор делался на практические занятия, и магических спаррингов в расписании прибавилось. А в отсутствие Белинды шансы, что тренировки будет вести не Карпов, сократились до пятидесяти процентов.

И сегодня были другие «пятьдесят».

Демон с невозмутимым видом кивнул мне и трем десятках прочих учеников и вышел в центр арены. Как нам теперь общаться? Как смотреть друг на друга? А ведь вечером еще и на дополнительное занятие топать…

Я размеренно выдохнула. На спаррингах, которые ведет Демон, всегда есть вероятность пасть смертью храбрых. На нее и будем уповать. Поставит против Сюзанны, и она красивой кляксой размажет меня по глянцевому синему полу. Пару дней проведу в медпункте, в тишине и прохладе – ну чем не мечта?

– Времена нынче темные, – вдруг произнес профессор, вырвав меня из радужных фантазий. – Нет гарантии, что уже завтра вы не столкнетесь с противником, во много раз превосходящим вас в мастерстве. Чтобы выжить, важно изучить приемы самообороны – физической, магической и коллективной.

Карпов вышел из синего круга и приблизился к кучке девиц-«зазнаек».

– Что вы станете делать, мисс Бэггинфорт, если встретите сильного мага… вроде меня?

Сюзанна что-то еле слышно пробормотала и растерянно улыбнулась. Слов я не разобрала, но Демон насмешливо фыркнул.

– Вот сейчас и проверим, как у вас это получится. Сегодня вы будете драться не друг с другом, а со мной, – приговором прозвучало из язвительного рта. – И да… Не бойтесь меня ранить… Выкладывайтесь на полную мощность. Не вы первые, не вы последние. Мисс Вяземская, на арену.

Низенькая девица с тугой каштановой косой почти до пола робко пошла в сторону синего круга. Она заметно тряслась и находилась в полуобморочном состоянии.

Ах нет, уже в обморочном. Не дойдя до спарринг-площадки, она тихонько завалилась на бок и осела на пол.

– Вот как? Гениальное решение! – захохотал Карпов, как мне показалось, вполне искренне. – Я не учел этого момента, но для некоторых падение в обморок – вполне недурной способ самозащиты. Мисс Вяземская, вы изображаете смерть? Эффектно, эффектно…

Дежурившая у стены госпожа Пламберри поспешно подошла к упавшей девушке. Последнее время Мари не пропускала опасные поединки под руководством Карпова. И, видит бог, не зря.

– Мисс Пруэтт, подмените сокурсницу?

Присцилла хищно улыбнулась и боевой походкой направилась к арене. Она даже чуть раскраснелась от предвкушения, как будто спрятала за щеки пару красных лампочек. Маньячка.

Пока она воинственной гидрой летела навстречу Карпову, я даже приревновать успела. Демон всегда выделял Присс среди учениц. А если совсем честно, она единственная получала от него черные камни чуть не на каждом уроке.

Вот возьму и утоплю «зазнайку» в тазике, когда будем купать икринку. Нечего тут… вилять… этим самым своим, изрядно объемным и округлым.

Пока я размышляла, как гуманнее разобраться с Присциллой, она успела запустить в Карпова три крепких заклятья подряд. От двух он отмахнулся, третье скальпелем резануло по щеке. Струйка демонической – а на вид вполне человеческой – крови стекла по скуле на шею. Я ахнула и решила, что гуманных методов будет недостаточно.

– Неплохо, мисс Пруэтт, – похвалил профессор, бросив дьяволице очередной агат. – На будущее: против превосходящего по силам противника акцент стоит делать на защиту, а не нападение. Вы можете забыться в азарте сражения, увлечься битвой… и проиграть. Потому что Темный Мастер всегда имеет в рукаве несколько запасных вариантов.

Присцилла выглядела довольной. Еще бы – до сих пор только троллям и лавасилискам удавалось пустить кровь академическому чудовищу… Которое вдруг развернулось ко мне, заставив дурное предчувствие закопошиться в животе. Ох… Так, как Присс, я не умею!

– Со следующего занятия мы начнем тренировать коллективную оборону, – продолжил Карпов, не сводя с меня внимательных черных глаз. – Соединив три-четыре жезла, вы можете получить сверхзаклятье. Такой щит будет в разы крепче обычного и позволит прикрыть спины младших учеников во время отступления. Ваша задача в случае битвы – не драться, а безопасно отходить в убежище. В подземные помещения.

По спине пробежал холодок. Андрей так серьезно говорил о действиях при нападении, будто был уверен, что оно состоится в любой момент. И он был прав… Крестный объявил войну арканам. А самое его уязвимое место – мы. Ученики.

– Но что делать, если противник оказался слишком близко, и путей к отступлению нет? Мисс Дэлориан, вы ведь не упадете в обморок, если встанете рядом? – Карпов хитро прищурился, а мне вспомнилось вдруг, как я чуть не грохнулась на его кухонный пол, разомлев от поцелуя. – Поднимайтесь. И уберите пока палочку…

Как это убрать? Присс он позволил атаковать, а я что же – груша для битья? Но вид профессор имел серьезный, так что я покорно спрятала жезл в задний карман.

– Итак, очень сердитый, страшный и сильный маг стоит в метре от вас. У него в руках палочка, у вас – нет. Что будете делать? – Демон игриво поднял бровь. Не будь мы посреди чертовой арены, заключенные в кольцо из учеников, я бы решила, что он флиртует. – Только не сдерживайте себя, умоляю.

Я замешкалась. Вот он сейчас на что намекает?

– Воспользуйтесь своими сильными сторонами.

Ну нельзя же вот так, с места в карьер…

– Мисс Дэлориан, я собираюсь вас убить! – выкрикнул Карпов, сдув дыханием волосы с моего лица.

Карпов навел на меня палочку, на конце которой беспокойно искрилось готовое сорваться заклятье. Андрей не произнес ни одной магической формулы, но жезл будто читал мысли хозяина.

– Я могу вам навредить. Вы меня слышите?

Во мне начал пробуждаться гневный зверь. Какого демона он творит?!

– Это. Не. «Эншантель». – Он смотрел напряженно и цедил слова едким шепотом, по одному. – А вы – не безвольная игрушка с парижской фабрики покладистых кукол. Сопротивляйтесь! Не позволяйте себя обидеть, черт вас раздери!

Настырным комаром в голове зажужжала его дурацкая фраза про возможное и невозможное. За ней подоспели слова, сказанные после поцелуя… Карпов замахнулся. И я, сама от себя не ожидая, со всей дури врезала ему боковым в лицо.

Кулак обожгло кипятком, но во всем теле натянулись уверенные струны – зря я что ли пятый месяц Пандору наколачиваю?

Откуда-то я знала, что надо делать. Левой рукой обхватила его запястье и резко дернула вверх, фиксируя ладонь так, чтобы палочка смотрела в потолок. Правым кулаком уперлась в твердое плечо, настойчиво отклоняя мужчину назад… И, воспользовавшись временной дезориентацией «противника», ударила ногой по колену. Будет знать, как дьяволицу черными самоцветами баловать!

Профессор завалился на пол – с некоторым даже изяществом, – а я приземлилась сверху, все еще фиксируя запястье. Уверена, Карпов поддался. Не могла же я уложить такого динозавра?

Мгновенно сориентировавшись, я прижала его ладонь к полу, а второй рукой вынула свою палочку из кармана и приставила к шее. По залу прошелся изумленный «Ах!», и настала тишина. Кажется, никто еще прилюдно не бил профессора Карпова по мрачной физиономии.

– Только пошевелись, сильный, страшный и сердитый волшебник, и я тебя убью! – шутливо изобразив гнев, пробормотала я. Злость куда-то исчезла, на смену ей пришло нервное веселье. Сидеть сверху на поверженном мужчине было неловко, но волнительно.

На его лицо выплыла кривая усмешка, в черных глазах заплясали чертики. По красивой, оцарапанной Присциллой скуле расползалось розовое пятно, которое вполне могло завтра превратиться в синяк. Не так уж слабо я его приложила.

Несколько секунд он позволил мне посидеть на его прессе, а потом резко ухватил за ладони и с грацией бешеного гепарда перевернул на лопатки. Теперь он возвышался сверху, слегка навалившись на меня, почти так же, как в лесу. Но сейчас не было желания кусаться: профессор и без того выглядел пострадавшим.

С силой пригвоздив мои запястья к полу, он стукнул пару раз костяшками о паркет, и палочка вывалилась из ослабших пальцев. Я тяжело задышала, поняв, что из цепкого капкана не вырваться. Похоже, Карпов мог одолеть любого мага голыми руками без всякого волшебства.

– Вы все сделали верно, мисс Дэлориан, – отрывисто и громко заговорил он, продолжая занятие. – Но не учли одну вещь: я гораздо тяжелее и сильнее вас физически. И потому вы совершили две грубые ошибки. Угадаете, какие?

– Надо было бить сильнее… – тихо пробормотала я, глядя на его раскрасневшееся лицо.

– Правильно. Вы ударили не в полную силу. Неужто вам меня стало жалко? В следующий раз, если перед вами встанет враг, замышляющий убийство… Соберите в кулачок всю ярость, которая в вас, без сомнения, имеется.

– А вторая ошибка? – все еще лежа под ним и слушая, как гулко колотится сердце Андрея, поинтересовалась я.

Зачем я спрашиваю, если все равно не пойму ответа? Разум давно покинул здание. Куда ему, когда тут… Такое…

Нависавшее надо мной атлетичное тело было напряжено. От этого профессор казался еще мужественнее и привлекательнее. Стало совсем не по себе. Внутри по груди и животу расползался предательский жар, дыхание сбилось совершенно непристойным образом.

Карпов бросил на меня знакомый странный взгляд, но продолжил вести занятие феноменально хладнокровным тоном. Демон, что с него взять!

– Не стоит играть в благородство, когда стоит выбор между жизнью и смертью. Получили преимущество – используйте его незамедлительно. Вы должны были ударить, – он кивнул на палочку, – а не просто угрожать. Любым заклятьем – замедляющим, оглушающим, парализующим. А потом… Вы знаете, что надо было делать потом?

Я помотала головой. Не знаю, не помню… Сейчас, ощущая кожей каждую его мышцу и одурманенная запахом полыни и пота, я вообще туго соображала. И зачем вокруг столько людей?

– Бежать. Со всех ног бежать, мисс Дэлориан. Вам меня не одолеть… Во всяком случае, не сегодня. Ну все, хватит валяться. Вы тут не на курорте.

Надев на лицо язвительную усмешку, он ловко поднялся и помог встать мне, а затем, как ни в чем не бывало, продолжил рассказывать ученикам про немагические приемы самообороны. Я слушала вполуха, пытаясь привести в порядок дыхание и внутренне остыть. Получалось не особо.

А еще начала возвращаться злость… Потому что мне черного самоцвета опять не досталось!