Елена Жукова
Призрак прекрасной дамы
Глава 17
– У меня для тебя хорошая новость, – сразу же после приветственного поцелуя выпалила Мария. – Представляешь, я нашла первого ныне здравствующего потомка Жихаревых. Ты рад?
Оп-пачки! Матвей застыл на месте. В последнее время он предпочитал не вспоминать, для чего велись поиски Жихаревых и чем они должны были закончиться. Всё было так зачётно: общая цель, совместная работа, радость открытий, наслаждение общением. А после того, как две недели назад они стали любовниками, стало вообще улётно. Матюха яростно отгонял мысль, что их проект когда-нибудь завершится – пусть бы так и тянулся: год, два, пять… А он – аццкий абзац! – раз и подъехал к концу. И впереди снова замаячила пугающая неопределённость.
Маша даже не подозревала, насколько разочаровала Назимова. Она схватила его за руку, потянула за собой в комнату и поставила перед крафт-листом с деревом, на котором проклюнулся новый отросток.
За два месяца поисков Жихаревское родовое древо заметно разветвилось и закурчавилось, несмотря на то, что многие ветви были обрублены революциями, войнами, репрессиями. Пара побегов прошмыгнула под заборами госграниц и укоренилась на чужой почве. Но интуиция подсказывала Назимову, что нынешний владелец перстня Тормазовых стопроцентов жил не за границей, а в России. И даже ещё конкретней – в Москве.
– Вот! – Маша ткнула пальцем в свежую веточку на схеме. – Женщина, зовут её Влада Андреевна Жихарева, восемьдесят первого года рождения. Значит, сейчас ей тридцать восемь. Живёт здесь, в Москве. Очень удобно.
Значит, Матюхина интуиция сработала зачётно. А лёгкий укол сердечной боли подтвердил: Влада Андреевна – именно та, кого он искал. И больше никого разыскивать не нужно.
– Я молодец? – выпрашивая комплимент, улыбнулась Маша. – Мы уже почти дошли до финала. Есть ещё две российские ветви, но их я пока не отрабатывала. Подумала, что сначала следует закончить с Владой Андреевной. Давай сегодня ею и займемся.
Назимов обнял Машу, зарылся лицом в её душистые волосы. Аццки хотелось спрятаться от того, что предстояло впереди. Разве его Саломахе нужен проклятый перстень? Она стопроцентов равнодушна к ювелирке – у неё и было всего-то несколько дешёвеньких колечек да цепочек. Что она будет делать с драгоценным рубином, куда носить?
Маша заёрзала в Матюхиных объятиях:
– Пусти, Матвей, время идёт.
Но Назимов только крепче вжался в горячую мягкую плоть и искусительно прошептал на ушко:
– Может, забьём сегодня на Жихаревых и поедем покатаемся?
– Это называется «прокрастинация», – заговорила в барышне строгая командирша, – отвлекаться, когда надо просто доделать работу до конца. Ты что, не хочешь закончить свой проект?
– Не хочу, – честно признался Матвей. – Я тебя хочу. Поехали ко мне? Я тебя всю расцелую от макушки до пяточек. Я так по тебе соскучился, Саломаха!
Назимов прочертил пальцем длинную линию от уха вниз по шее к груди. Маша задышала часто и жарко – она мгновенно заводилась от его ласки. Матюха поцеловал горячий розовый пробор в русых волосах:
– Собирайся, едем!
***
Вечер оказался жарким – со страстными стонами и провалами в любовное беспамятство. Глупо, что при первом знакомстве Матюха счёл Саломаху фригидным спинстером. Абсурд! Просто чувственность пряталась глубоко-глубоко, пока он не выманил её наружу. Походу, он, как сказочный принц, совершил подвиг – нашёл и разбудил спящую красавицу. И она стала его наградой.
Матвей уже выучил, как довести Машу до экстаза. Он ласкал её, дразнил, распалял, пока ясный взгляд не затуманивался, пока дыхание не становилось прерывистым и хриплым, как у астматика. И только тогда, не раньше и не позже, Матюха приступал к мощному финишному рывку. Он пронзал собой тело Саломахи, достигая точки, где сливалась не только плоть, но и души. Там, на пике наслаждения, они вместе на мгновение замирали и в судорогах освобождения катились вниз – оба мокрые, скользкие от пота, сросшиеся, как новорождённые сиамские близнецы. А внизу их поджидало сладостное забвение – когда время останавливалось, потому что мгновение это было прекрасно. И они лежали по-прежнему соединённые в бёдрах – двумя нераспавшимися половинками одного целого.
Около одиннадцати Маша пришла в себя, взглянула на часы и тревожно ойкнула:
– Всё, мне пора.
– Почему ты всегда убегаешь? Останься, – попробовал задержать её Матвей. Он не мог смириться с тем, как легко, без сожалений, Маша уходила от него.
– Не могу. Мама будет беспокоиться.
– Твоя мама давно уже всё поняла. И она не возражает.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что у женщины в твоём возрасте должен быть качественный регулярный секс. Это нормально. И для здоровья полезно.
– А у нас с тобой – секс? – Маша испытующе посмотрела на Матвея колючими глазами.
Оп-пачки! Вопрос был задан с аццкой серьёзностью. Но Назимов не мог заставить себя сказать то, что она хотела услышать. Он пока ещё не дозрел до признаний.
– У нас охренительный зачётный секс.
Матвей видел, что Саломаха разочарована: она ожидала другого слова. Он секунду подумал и подсластил сказанное комплиментом:
– Ты самая вкусная, самая желанная.
Мария растянула губы в невесёлую улыбку и сказала:
– Ну, раз секс закончился, я пошла?
– Погоди, я тебя отвезу, – Матвей вскочил с постели и принялся натягивать трусы.
– Не надо, сама доеду.
– Нет. Время позднее, Саломаха, мало ли какие маньяки по улицам шастают. – Матвей подошёл вплотную и, наклонив голову, чмокнул её в нос. – Шесть секунд, и я буду готов.
***
Назимов вернулся домой около полуночи. Он проглотил бутерброд из чёрствого хлеба с полукопчёной колбасой (после секса у него просыпался зверский голод) и раскрыл ноутбук. Маша права – проект надо было завершать.
Поисковик быстро нашёл Жихареву. Влада Андреевна восемьдесят первого года рождения оказалась крутой бизнесвумен. Имела собственную клининговую фирму «Блеск», и, походу, не маленькую. Назимов зашел на сайт. Услуги частным и корпоративным клиентам: чистка ковров, напольных покрытий и мебели, уборка помещений, мытьё окон. Девять лет на рынке. Нехилый срок – обычно новообразованные фирмочки разоряются в первые год-два.
На сайте компании в разделе «Менеджмент» имелся портрет и краткая биографическая справка. Матюха с любопытством вгляделся в фотографию. Типичная «знойная женщина, мечта поэта» – жгучая брюнетка с копной кудрявых волос. Лицо полное, гладкое, явно не на сорок: то ли фотка несвежая, то ли тюнинг зачётный. Взгляд угольно-черных глаз оставлял впечатление ожога. Как сказал бы Дан, «знатный бабец» – как раз в его вкусе.
В биографии говорилось, что Жихарева В.А. имела диплом Плешки и опыт работы в гостиничном бизнесе. Семь лет назад получила сертификат Мастера бизнес-администрирования. А в две тысячи десятом совместно с партнёром учредила фирму «Блеск».
Интересно, партнёр – это кто? Муж? Любовник? И каково сейчас её семейное положение? Если Жихарева одинока, то познакомиться с ней не проблема. Самодостаточные бизнесвумен легко шли на контакт с обладателями зачётных шести кубиков пресса в расчёте на маленькие плотские радости. И тут же кольнула совесть – а как же Маша?
Аццкий абзац! Пару месяцев назад Назимов подписался бы на это дело безо всяких сомнений и даже с удовольствием. Но сегодня… Сегодня у него была Саломаха. Она не простит измены: выкинет его из жизни, как вышвырнула когда-то этого козла Бориса. Даже если потом будет жалеть и плакать по ночам. Мария – максималистка: или всё, или ничего.
А если натравить на Жихареву Генку Данчика? Перстня он стопроцентов не добудет, но инфу может собрать. И кайф свой получит. Или всё-таки заняться самому? Как говорится: хочешь сделать хорошо – сделай сам. Но как он отмажется перед Машей?
Матвей задумчиво пошарил глазами по комнате и остановил взгляд на окнах, за которыми тёк густой дёготь сумерек с мусорными золотинками огней. Когда он последний раз мыл стёкла? Ночью, в темноте, грязи не было видно, а днём смотрелось хреновато. Даже Маша пару раз неодобрительно косилась.
И вдруг в голове сверкнула зачётная идея. Собрать инфу о Жихаревой можно было, став клиентом «Блеска». До кучи и окна ему помоют. Двойная выгода!
На сайте фирмы Назимов открыл раздел «Наши услуги и цены». Сумма за мытьё окон оказалась подъёмной, и он сразу же заполнил форму онлайн заявки. Чатбот пообещал, что менеджер свяжется с ним в ближайшее время. Значит, утром – в полночь менеджеры спят.
Матвей лег в пропахшую мучительным, неспело-сладким запахом постель. На помятой тёмно-синей наволочке змеился русый волос. Простыня сбилась в ком и нескромно намекала, чем здесь недавно занимались. С какого перепуга Саломаха сорвалась и уехала? А если бы он сказал, что между ними был не секс, а отношения на букву «л»? Согласилась бы она остаться? Матюха зевнул, уткнулся носом в ямку на подушке, где лежала Машина голова, и заснул.
***
Следующее утро оказалось пасмурным, за окном зарядил дождь, и по грязному оконному стеклу потекли мутные потоки. Не зря он заполнил заявку в «Блеске». Ровно в девять ноль-ноль заверещал телефон. Женский голос представился Ириной и по-деловому спросил, удобно ли будет принять мойщика сегодня во второй половине дня. Йаху-у-у! – удобней нельзя было и придумать! Матюхе продолжало аццки везти! Он быстро согласился. Деловая Ирина уточнила время и адрес, записала код подъезда. «Ждите!».
В назначенный час в квартире нарисовался прыщавый чувак лет двадцати. По его экипировке Матвей понял, что у них общая страсть к скорости и ветру в лицо. Свой брат байкер, хотя и нагруженный приспособлениями для мытья окон и бутылочками с химией. А Назимову казалось, что окна моют узбекско-таджикские гастарбайтерши.
Прыщавый натянул поверх тяжёлых кроссовок синие одноразовые бахилы и уверенно протопал вглубь квартиры:
– Показывайте фронт работ.
– Показывай, – поправил его Матюха. – Давай на «ты»? Ты же, походу, тоже байкер?
– А то… – во весь рот ухмыльнулся чувак и поправил на голове чёрную бандану с черепами.
Он разложил на полиэтиленовой плёнке инструменты, попросил таз тёплой воды и приступил к наведению блеска. Матюха же припарковался в любимое кресло, выдвинутое на середину комнаты.
– Ты давно в «Блеске» работаешь? – подкинул он первый вопрос, прикидывая, как бы вырулить на интересовавшую его тему.
– Не-а. На лето устроился подработать. До сентября.
Матвей цокнул языком от разочарования, но продолжил попытки.
– Нравится?
– Нормально. Пока стёкла мыл, столько разных хат перевидал! – чувак мокрой губкой размазал грязь по стеклу.
– Деньги хорошие?
– Нормальные. Но можно было бы и пожирнее.
– Что, хозяйка жадничает? – сделал тактический рывок Матвей.
– Не без этого…
Прыщавый сменил губку на скребок и стал точными ровными движениями сбривать с окна мутные разводы. От каждого его движения стекло обретало давно забытую прозрачность.
– А ты с ней знаком? Лично?
– Да её у нас все знают. Мадам Блеск. Лезет во всё, докапывается до всякой ерунды. А если что не так – штрафует.
– Такая стервозная?
– Ненормальная.
– Недотраханная, что ли? – выдвинул стандартную мужскую гипотезу Матюха.
Прыщавый отвлёкся от работы и одобрительно хохотнул – диагноз ему понравился.
– В точку. Говорят, она мужиков сама снимает.
– Тебя не пыталась? – беззастенчиво польстил Назимов. Прыщавому стопроцентов ничего не светило – не только с Жихаревой, но и с другими тётками.
– Не-а. Я не в её вкусе, – разочарованным вздохом чувак обнаружил свои тайные желания. – Влада предпочитает качков типа тебя.
Это был ответный комплимент. Матюха кивком показал, что оценил признание. И, в свою очередь, угостил прыщавого ещё одной ложкой мёда.
– Рекомендуешь?
Тот польщённо хмыкнул и мечтательно закатил глаза:
– Говорят, она заводная. Я бы на таком агрегате покатался.
«Он покатался бы! – хмыкнул про себя Матвей. – Да кто тебе даст?». А вслух спросил:
– А не старовата для тебя?
– Нормально. Говорят, бабы в её возрасте самые горячие. Просто жгут! – прыщавый сглотнул набежавшую слюну вожделения.
Походу, девственник, – решил Матюха. Озабоченный девственник. Слишком часто он употреблял «говорят» – собственного опыта не было. Назимов даже посочувствовал терпиле.
Первое окно было вымыто, и картинка за стеклом заблестела как новенькая под лучами внезапно пробившегося сквозь тучи солнца. Чувак сгреб в кучу свой инвентарь:
– Какое следующее?
Матвей махнул рукой на дверь в спальню и вошел первым. Постель, ещё хранившая фантомный запах и форму Машиного тела, была раскрыта – словно выставлена напоказ со всеми интимными тайнами. Прыщавый стрельнул завистливо-уважительным взглядом и тихо присвистнул. Аццкий абзац, этот свист показался Назимову оскорбительным – наглым вмешательством в частную жизнь. Он рванулся к кровати и кое-как набросил сверху покрывало. Полегчало. Но говорить про Жихареву расхотелось.
– Ты давай, мой. А я пока поработаю. Окэ?
Когда мойщик закончил последнее окно на кухне, Матвей вышел принять работу. В квартире стало светлее и даже задышалось по-новому – легче. Надо было раньше додуматься до найма уборщиков.
Прыщавый сполоснул скребок и тряпки и принялся паковать их. Матюха занервничал: сейчас чувак уйдёт, а он так и не узнает, где можно перехватить Жихареву. Не факт, что этот озабоченный девственник в курсе, но попробовать стоило.
– А где с вашей Мадам Блеск можно пересечься? Кроме офиса? – небрежно бросил Назимов.
– Говорят, она тусуется в клубе «Зажигалка». Через зэт, – радостно похвастался осведомлённостью прыщавый. И даже носом пришмыгнул от самодовольства.
Оп-пачки! Как просто! Бог снова управил. Или призрачная графиня расстаралась?
– Был там? – на всякий случай спросил Матвей, заранее зная ответ.
– Не-а. Там для крутых. Не вписывается в мой бюджет. А ты что, нацелился на мадам? – озабоченный интимно понизил голос.
– Не знаю. Не решил пока.
– Удачи, если решишь. Оттрахай её так, чтобы подобрела.
Матвей пожал мойщику руку и сунул в ладонь две купюры чаевых. На том и расстались, довольные друг другом.
Теперь стратегия знакомства с Владой Жихаревой была прозрачна, как окна квартиры, вымытые специалистом фирмы «Блеск». Назимов набрал номер Генки Данчика:
– Дан, здорово! Какие планы? Предлагаю развлечься в клубе «Зажигалка». Через «зэт».
Глава 18
– Нет, ты мне объясни, Зима, какого чёрта мы сюда таскаемся? – Данчик покрутил в руке стакан с виски так, что кубики льда вызвонили вопрошающую трель. – Один раз ещё можно сходить, два – уже много. Но три – это невыносимо. Too much55.
Матвей едва слышал, что говорил ему Генка: слова заглушали рёв музыки и какофония старавшихся перекричать друг друга пьяных голосов. Но смысл угадывался по шевелению разноцветных губ, подсвеченных фарами цветомузыкальной системы.
– Не догоняю претензий, – с трудом скрывая раздражение ответил Назимов, – в первый раз ты подцепил вполне зачётную козочку. Сам же живописал, какая она зажигалка.
– Допустим. Но ты-то что тут делаешь? Сидишь у стойки, как приклеенный. И это, по-твоему, называется «развлекаться»?
– Каждый волен развлекаться, как ему нравится. Если тебе скучно, пойди зажги на танцполе.
– А ты?
– А я отсюда посмотрю.
Третий подряд вечер в «Зажигалке» стопроцентов оказался передозом. От постоянного гула, от жаркой тесноты и месива запахов несчастная Матюхина голова пульсировала болью в такт грохотавшему из сабвуферов техно. Он тоскливо следил за мельтешением клубной тусовки: люди-тени бродили между столиками, слипались в приветственных поцелуях, в одиночку и парами извивались на танцполе, подходили к барной стойке за выпивкой. Но Жихаревой среди них не было. Матюхе даже следить не требовалось – чуйка подсказывала. Неужели прыщавый девственник приврал о привычках Мадам Блеск? А он, дурак, поверил.
Аццкий абзац, три вечера в выхлопную трубу! Спасибо хоть Дан составил компанию – иначе было бы совсем хреново. Назимов соврал Маше, что едет в командировку пообщаться с иногородним заказчиком. Когда вернётся, не знает, но, как только определится, обязательно позвонит. Он надеялся, что обернётся одним днем – встретит Жихареву, как только явится в «Зажигалку». Если уж потусторонние силы ему помогали… И такой облом!
Значило ли это, что Влада – не та, кого он искал? Верная дорога – гладкая дорога, а с Жихаревой пока ничего не получалось. Походу, пора было переориентироваться на других потомков. И всё-таки Мадам Блеск тоже нельзя отбрасывать без проверки. А вдруг? Только где теперь её ловить, если не в клубе? В офисе? На улице?
Одним глотком Матвей прикончил виски. Сколько ещё напрасно расходовать жизнь в задолбавшем его клубе? Он мог бы позвонить Саломахе, заманить её к себе и заняться… Но нет, об этом лучше даже не думать! Как же он соскучился!
– Ну что, брат, ещё по дозе? – прервал душные размышления Генкин голос. Дан показал бармену на пустой стакан и поднял два пальца.
– Я тебе друг, Зима? – неожиданно спросил он.
– Ну, друг.
– Тогда давай по чесноку: что ты здесь ловишь? Любовь с первого взгляда? И как долго…
Входная дверь очередной раз распахнулась и пропустила внутрь пышногрудую брюнетку в обтягивающем черном платье и её спутника – высокого жидкотелого блондинчика.
По тому, как мгновенно стартовало и разогналось сердце, Назимов понял: она! Мадам Блеск. Прыщавый не соврал. Матюха сделал стойку – напрягся и замер, как пойнтер на запах дичи. Он впился глазами в Жихареву, сличая реальный персонаж с тем, что помнил по фотографии. Всё сходилось: копна кудрявых волос, губы в жирной алой помаде, пухлые гладкие щёки, жаркие угли глаз.
Нудивший над ухом Данчик мгновенно учуял изменение Матюхиного настроения и с любопытством развернулся к двери.
– Ого! Это она? – Генка цокнул языком, что означало высшую оценку. – Знатный бабец! Но не в твоём вкусе. Или вкусы поменялись?
Матвей ничего не ответил и придал лицу бесстрастное выражение – надел «покерфейс».
– Колись, Зима, что происходит. Кто это?
– Ты мне друг, Дан?
– Ясно… – с лёту понял Генка. – Что тебе от меня нужно?
Жидкотелый блондинчик, приобняв Жихареву за объёмистую талию, проводил её к столику у стены, усадил на кожаный диван, а сам направился к бару за напитками. Это был шанс разглядеть чувака с близкого расстояния. Лет ему было примерно столько же, сколько и Назимову. Морда смазливая, но какая-то… трансгендерная. Волосы неестественно соломенного цвета, походу, были крашенными, а ровные блестящие ноготки покрыты лаком.
Матюха пренебрежительно фыркнул и подтолкнул Дана под локоть: давай! Генка нарочито неловко сполз с высокого барного стула и, карикатурно пошатываясь, двинулся к блондину: толкнул в бок, навалился всей массой и забормотал что-то пьяно-неразборчивое. Задетый возмутился, оттолкнул Дана. Но тот цапнул жидкотелого за рукав рубашки. Ткань затрещала; отлетела и покатилась по полу пуговица.
Дальше Назимов уже ничего не видел, и не слышал. Он подхватил свой стакан, а до кучи ещё и Генкин – нетронутый, и решительным шагом направился к столику, за которым скучала Жихарева. Не спрашивая разрешения, бухнулся на соседний стул и выставил перед дамой виски.
Мадам Блеск с интересом приподняла брови и скривила рот в иронической гримасе. Матюхина зачётная комплекция произвела впечатление. Он тоже продемонстрировал, что не остался равнодушным к её дамским прелестям: быстро мазнул горячим взглядом по алым губам и принялся нахально разглядывать пышную грудь, открытую до начала пикантной ложбинки. Жихарева полной рукой с алыми ноготками провела по вырезу платья – приняла комплимент. От неё пёрло таким сексом, что раньше Матвей даже не задумался бы. Но теперь, когда совесть ныла от вины перед Машей, он просто симулировал давно отработанную повадку плейбоя.
Вдруг Влада опомнилась: она разочарованно вздохнула, словно ребёнок, которого поманили яркой игрушкой, но запретили трогать. И сказала:
– Отвали, я здесь не одна.
– Это устранимо, – Матюха нахально поднял стакан в молчаливом тосте типа: пью за тебя, красотка!
Влада вытянула вверх средний палец – «обломись». В ответ Назимов повторил её жест, только вначале выразительно облизал и пососал собственный палец. И глазами спросил: хочешь?
– Наглец! – восхищённо выдохнула Жихарева и раскатилась металлическим хохотком.
– Не без этого, – согласился Матвей.
– А ты здесь один?
– Как перст, – уверенно соврал Назимов и показал уже облизанным средним пальцем, как он одинок. – Потанцуем?
Влада повертела головой в поисках своего блондинчика, но тот загадочным образом исчез – Дан умел эффективно справляться с поставленными задачами. Жихарева кивнула головой и встала. Даже с учётом каблуков, она была на полголовы ниже Матвея. А Саломаха смотрела ему в глаза почти что вровень.
На танцполе, наплевав на быструю музыку, Назимов притянул Владу к груди. Надо было позволить ей потрогать и понюхать себя: такие, как она, обычно придирчиво осматривали товар прежде, чем купить. Мадам жаркой ладонью обвела выступающие бугры мускулов. Для усиления эффекта Матюха напрягся – продемонстрировал, как перекатывались под кожей плотные мышечные узлы. Жихарева сглотнула слюну и прижалась теснее.
Матвея мучила аццкая противоестественность ситуации: он обнимал не Машу, а другую женщину. Руки никак не могли удобно пристроиться на теле, пышные волосы Мадам щекотали губы и подбородок. И пахла она чужим душным запахом, от которого свербело в носу.
Они протоптались на танцполе до конца трека и вернулись к столику. Перед тем, как сесть, Влада огляделась по сторонам: жидкотелый блондинчик (спасибо Дану!) так и не появился.
Мадам Блеск решилась – взяла со стола стакан виски и, пачкая край алой помадой, хлебнула. Матвей ждал, что будет дальше.
– А ты ничего, дарлинг.
– Спасибо, информирован. Ты тоже.
Жихарева одобрительно хмыкнула и поинтересовалась:
– Как насчёт того, чтобы развлечься?
Походу, ей не хотелось менять планы на вечер, нарушенные внезапным исчезновением партнёра. Замена её устраивала.
– Окэ, почему бы и нет, – сексуально понизив голос, отозвался Матюха.
– К тебе или ко мне?
Оп-пачки! В сердце впилась тонкая иголочка. Матвей незаметно растёр место поцелуя Аглаи пальцами.
– У меня в квартире ремонт – грязи по колено, соврал он. – Лучше к тебе.
– Ладно, поехали, – Влада поднялась из-за столика и одёрнула задравшееся выше колен платье. – Встретимся у входа через десять минут.
Жихарева, цокая каблуками, направилась в дамскую комнату. А оставшийся в одиночестве Матюха затосковал. Совесть терзала и грызла его. Аццкий абзац! Что он скажет Саломахе? Нет, по факту ничего не скажет. Но как смотреть ей в глаза? Что отвечать на вопросы о командировке? С другими подружками таких проблем не возникало – лгал Назимов зачётно. Как только что, когда сказал Владе про ремонт. А с Марией так не получалось: её колючие глаза просвечивали его насквозь.
Но ведь он действовал для и ради Маши – типа, в жертву себя приносил. Цель его благородна, а средства… Средства были такими, какими он лучше всего умел достигать результата, эффективными. И потом – ничего криминального пока не случилось. Матюхе просто надо было узнать, владела ли Жихарева рубиновым перстнем. Ничего другого он не хотел – следовательно, изменой это не считалось.
***
Через десять минут он вышел на крыльцо клуба. Недавно закончился дождь, и в лужах на асфальте плавали, перемигиваясь, разноцветные городские огни. У подъезда группами топтались курильщики. Дым табака, пар вейпов перебивали запах влажной земли и скошенной на соседнем газоне травы. Вскоре появилась и Жихарева в накинутом поверх кружевного платья блестящем пиджаке.
– Как поедем? – поинтересовался Назимов. – Вызвать такси?
– А ты что, без колёс?
– Не употребляю. А когда употребляю, за руль не сажусь, – сострил он. – Так что сегодня я на своих двоих.
– Ладно, тогда я тебя покатаю.
Влада достала из сумочки золотистый смартфон. Через минуту к крыльцу подрулила глянцевая черная «Ауди». Шофёр вышел и распахнул перед Жихаревой дверцу заднего сидения.
– Садись, дарлинг, – пригласила она. И деловым тоном отдала приказ водителю. – Едем домой, Олег.
В зеркале заднего вида Назимов поймал холодно любопытный взгляд шофёра. Походу, чувак уже привык к вольным прихотям хозяйки.
В сумраке салона Жихарева собственнически положила руку на Матюхино колено. Оп-пачки! Обычно так поступал он сам, когда обольщал козочек. Чувствовать себя не охотником, а трофеем было хреново. Но поскольку сам вписался, приходилось терпеть. Матвей снял с себя цепкие пальцы, поднёс их к губам и поцеловал. На безымянном плотно сидело кольцо с крупным прозрачным камнем.
– Бриллиант? – полуутвердительно спросил Матвей.
– Ты что, жиголо, дарлинг? – вопросом на вопрос ответила Влада и резко отдернула руку. – Оцениваешь кредитоспособность?
– Я зарабатываю другой профессией. В клубе отдыхаю. А из камней предпочитаю рубины. Тебе бы пошло – брюнеткам идут красные камни.
Напрягшаяся, было, Влада расслабилась и снова вложила руку в Матюхину ладонь.
– У меня есть перстень с рубином, антикварный. Но я его редко ношу.
Оп-пачки! Интуиция не обманула. Бог снова управил, хотя и заставил три дня подождать. Теперь главное – не соскочить с темы.
– А почему не носишь? – продолжил копать Матюха. – Не твой стиль?
– Нет, со стилем всё отлично. Так… – неопределенно протянула Жихарева.
Влада не спешила откровенничать, и Назимов решил не торопить события: он её потом как-нибудь разговорит. А пока надо было приручить Мадам Блеск и завоевать её доверие.
Вскоре машина въехала во двор элитного дома в районе Кутузовского.
– На выход, дарлинг, приехали! Олег, – вторая фраза предназначалась распахнувшему дверцу шофёру, – завтра – как обычно.
Бесшумный лифт мгновенно вознёс на девятый этаж. Матвей редко бывал в таких заповедниках благополучия, если не считать питерской квартиры Денисова. Но там дом был «нажитым» многими поколениями обитателей. А здесь в каждом кирпичике чувствовался новострой – практично, комфортно и бездушно.
Влада открыла дверь, сняла квартиру с сигнализации и сделала приглашающий жест:
– Проходи, раздевайся.
– Вот так сразу? – ухмыльнулся Матюха.
– Вообще-то я имела в виду уличную обувь, – Жихарева кивнула на пару тапочек. – Но, если хочешь, дарлинг, можешь и сразу. Я не против.
– Ты куда-то торопишься? Лично я – нет.
Матвей скинул ботинки, сунул ноги в тапочки, затем вошёл и осмотрелся. Да, нехило! Просторная комната с большими, уже посеревшими от сумерек, окнами ослепляла белизной: белые стены, белая мебель, белая пушистая овчина у ножек белого дивана. Только кое-где в интерьере мелькали яркие цветные пятна – алые диванные подушки, пёстрые абстрактные картины. Блеск! Безупречная чистота была лучшей рекламой клининговой фирмы Влады.
– Зачётно!
– Нравится? Да, кстати, мы с тобой так и не познакомились, дарлинг. Предлагаю выпить на брудершафт.
Влада прошла к белому шкафчику в углу комнаты, потянула за хромированную ручку. Крышка откинулась и превратилась в столик, а внутри обнаружился бар с внушительным строем бутылок.
– Что будешь? Вино? Виски?
– Давай виски, чтобы не смешивать.
Жихарева плеснула коричневую жидкость в широкие короткие стаканы – на два пальца в каждый. Она подняла бокал и представилась. Назимов сделал вид, что впервые услышал её имя, и назвал себя. Влада зацепила согнутой в кольцо рукой Матюхин локоть, быстро выпила и протянула для поцелуя кроваво-красные губы. Назимову снова поплохело: а если б Маша увидела? Но он находился всего в двух шагах от цели: не время было проявлять моральное чистоплюйство.
Матвей нагнул голову и прижался к жадным засасывающим губам. Мужское естество инстинктивно откликнулось на стимул. Аццкий абзац, он же не железный! Язык Влады ворвался в его рот: дразнил, предлагал. Матюха, не глядя, нащупал за спиной откидной столик, поставил стакан и стиснул обеими руками пышную плоть Мадам Блеск. Она томно застонала и потёрлась бедрами о его пах. Назимов был близок к потере контроля. Усилием воли он заставил себя опомниться: Маша, он любит Машу! А сюда приехал только ради выполнения миссии.
Матвей отстранился. Жихарева, шумно дыша, посмотрела на него затуманенными глазами и спросила:
– Ну что, в койку?
– Не гони! В койке быстро кончим и уснем. А мне интересно пообщаться.
Влада подозрительно прищурилась:
– Что тебе нужно, дарлинг? Если хочешь обчистить квартиру, знай, что всё на сигнализации. И служба безопасности у меня отлично работает.
– Зачем пригласила к себе, если боишься?
– Не боюсь – проявляю осмотрительность. Были, знаешь ли, печальные прецеденты.
– А ты – крутая бизнесвумен, если у тебя и собственный водитель, и собственная служба безопасности, – польстил Матвей. – Добавим ещё по паре капель?
Пока Влада разливала виски, он лихорадочно соображал, как бы вернуть разговор к единственно интересовавшей его теме – перстню Тормазовых. Но так, чтобы хозяйка ничего не заподозрила.
Они чокнулись, выпили «за гармонию в отношениях». Назимов оттеснил Владу в сторону дивана, сел и притянул её к себе на колени. Походу, Мадам весила целую тонну. От тяжести её эпических бёдер быстро занемели ноги. Всё было не то, не так и вызывало досадливое чувство стыда. Но, раз уж Матвей взялся, он должен был довести дело до конца.
Влада уже приближалась к горизонтальному градусу опьянения. Её взгляд утратил резкость, жирная помада на губах размазалась.
– Как твоя фамилия? – сделал дальний подход к теме Назимов.
– Тебе-то какая разница? – отозвалась Жихарева, стаскивая с Матвея футболку. – У тебя обалденное тело, дарлинг. И татуха – блеск! – Она лизнула грудную мышцу, по которой извивалась саламандра.
Саламандра. Саломаха. Невольно вспомнились прикосновения лёгких Машиных пальчиков, ласкавших ящерку. От воспоминания кровь плеснула мощной волной, Матюхе стало жарко. Он помотал головой, чтобы сосредоточиться и вновь настроиться на нужную тему.
– Увлекаюсь происхождением родовых имен. Иногда интересные корни обнажаются. Типа, в фамилии Волконских мне всегда слышится топот волов и коней.
Влада отлепилась от Матюхиной груди и посмотрела на него с мутным любопытством.
– Ну, Жихарева моя фамилия.
– Дворянский род.
– Угадал, умник, дворянский, – согласилась она и вновь присосалась к татухе.
Аццкий абзац! Как долго Назимов сможет продержаться? Понадобилось несколько секунд, чтобы восстановить самообладание.
– Я даже знаю, как произошла твоя фамилия.
– Да? – Влада очертила пальцем линию вокруг соска, от чего Матвей скрипнул зубами. И равнодушно спросила. – Ну и как?
– От слова "жихорь". Зажиточный человек. – Матвей выбрал самое подходящее случаю значение. – Так что ты – полностью оправдываешь фамилию. Богатое наследство?
