Е. И. Николаева
Психология детского творчества
1.7. Факторы, влияющие на интенсивность творчества
Большинство исследователей соглашаются с тем, что для начала творческого процесса необходима проблема, то есть цель и отсутствие известного способа ее достижения [73]. Таким образом, стремление к чему-то и отсутствие возможностей это достичь побуждает человека самостоятельно искать путь решения проблемы. Человек, полностью довольный всем, не имеет желания творить. Исключение составляют маленькие дети, в которых природой заложены «прыгатели» и «двигатели» и для которых жить означает творить.
Однако наличие только потребности не является достаточным условием творчества. Сколько людей мечтают о чем-то, строят воздушные замки, которые так и остаются лишь в их головах! Для творчества необходимо воплотить мечту в жизнь, что требует и навыка, и трудолюбия, и упорства.
Всякое творчество зиждется на опыте. Кажется невероятным, но все созданное человеком многообразие тем не менее строится на формах, воспринятых из реального мира и в дальнейшем видоизмененных. Даже образ бога в разных религиях формируется по подобию человека или животного или как сочетание частей того и другого.
Миллионы людей рисовали тест «Несуществующее животное». Психологи, которые обрабатывают тест, точно знают, что и взрослые, и дети рисуют животное, созданное из элементов, с которыми человек сталкивался ранее. Он может скомбинировать их иным способом, чем тот, который есть в реальности, дать другую функцию, перенести в другое место и время, но не способен создать элемент, который не был бы представлен ему в прежнем опыте.
Первая инженерная мысль – колесо – лишь перенос на землю того образа, который ежедневно катится по небу. Конструкторы, создающие самолеты, видели птиц и копируют их крыло, клавиатура современного компьютера – видоизмененная клавиатура печатной машинки, а интерфейс – Windows – лишь привычный для каждого способ рассматривать изображение в окне.
Подобная особенность нашего разума обеспечивается возможностями мозга, который эволюционировал в сторону наиболее точного предсказания того, что происходит в среде. Абсолютно новая форма не может быть им обнаружена, поскольку он воспринимает то, к чему подготовлен предыдущей жизнью. Однако все видят катящееся по небу солнце, но не каждый может изобрести колесо. Известно, что существовали народы, не придумавшие его сами, а заимствовавшие у других. Это означает, что богатый опыт – лишь один из факторов активации творческой мысли.
Еще одним фактором является время. Конечно, каждая минута приносит новый опыт, поэтому можно сказать, что опыт и время составляют лишь один фактор. Но это не так. Известно, что закон всемирного тяготения Ньютон, заимствовавший саму идею у Гука, вынашивал 17 лет. Математик Гамильтон, увидевший окончательную формулировку метода кватернионов у Дублинского моста, работал над этой темой 15 лет. Дарвин, случайно прочитавший книгу Мальтуса, писавшего о пропорциональном росте числа людей на Земле, а в дальнейшем обнаруживший подтверждение этой идеи при поездке на корабле «Бигль», закончил свой труд лишь спустя 25 лет. И дело не в том, что за это время они смогли накопить опыт, речь идет о том, как представить смутное интуитивное ощущение в слове, как назвать то, что не называл еще никто, как это объяснить и доказать справедливость предположения.
Я. А. Пономарев [139, 140] описал два вида опыта. Первый – интуитивный, который не может быть активно актуализирован самим человеком, но образуется помимо его воли и находится вне зоны его внимания. Он противопоставляется второму виду опыта – логическому, который является осознанным. Именно интуитивный опыт составляет основу того невидимого человеку и наблюдателю процесса, который и порождает новое. «То, что мы называем творчеством, есть обычно только катастрофический акт родов, явившийся в результате очень долгого внутреннего вынашивания и развития плода» [41, с. 20].
Творчество зависит от состояния человека. Часто необходимо на некоторое время забыть, отвлечься от постоянного размышления на определенную тему. Это возможно во время отдыха, сна, мечтаний, наблюдений за природой. «Творческая мысль писателя работает так же, как у всех людей во сне. Мы нечаянно трогаем во сне горло холодной перламутровой пуговицей на рукаве. В нормальном состоянии, когда сознание трезво работает и контролирует наши ощущения, – никаких ассоциаций, никаких эмоций это прикосновение пуговицы не вызывает. Но во сне, когда сознание послушно подсознанию, – прикосновение пуговицы тотчас же ассоциируется с прикосновением холодного стального ножа – и в какую-нибудь долю секунды мы увидим: нож гильотины – мы осуждены на казнь – в тюрьме – на двери луч света из узенького окошка, блестит замок – замок звякнул, это входит палач, сейчас поведут» [75].
Весьма часто способствует творчеству интенсивное эмоциональное переживание, например любовь. Она не только будит фантазию, но и дает силы для воплощения этой фантазии в жизнь, что требует иногда не меньших, а даже больших усилий, чем придумывание образа. Именно поэтому во время влюбленности поэты создают не просто отдельные стихотворения, но и целые поэмы, а далекие от поэзии люди могут писать стихи и песни, посвященные своим любимым. Эмоция предоставляет иной ассоциативный ряд привычным образам, собирая их в единый центр вокруг любимого существа, что позволяет связывать вещи, которые для других людей не могут быть объединены, и обнаруживать причины, обусловленные не логикой внешнего мира, а соединением чувств созидателя [125]. Цвет неба при этом напоминает глаза любимой, шелест листьев – ее голос и т. д. Согласно Т. Рибо [147], все формы творческого воображения заключают в себе аффективные элементы.
Существует взаимное подкрепление между эмоциональным переживанием и творческим воображением: чувство порождает ассоциативную связь, но и созданное воображением усиливает чувства. Чем более поэт воображает свою возлюбленную, не видя ее (например, Прекрасную Незнакомку А. Блока), тем интенсивнее чувства к ней; чем более живо ребенок рисует в своем воображении чудовище, тем более его боится, забывая о том, что сам его породил. Аналогичным образом на человека воздействует искусство. Чтобы испытать магию театра, нужно отдаться своим чувствам и поверить в правдивость того, что происходит на сцене. Становясь соучастником действия, можно совместно с труппой сотворить спектакль. Но, не включившись в этот процесс, можно видеть лишь двигающихся по сцене актеров, разодетых в бутафорские костюмы.
И наконец, творческий процесс зависит от условий. Музыкально одаренный ребенок, рожденный на Самоа, не создаст симфонию, которую смог написать маленький Моцарт, воспитанный в семье, имеющей глубокие музыкальные корни. Всякий творческий человек всегда является плодом своего времени и своей среды. Его творчество исходит из тех потребностей, которые созданы до него, и отчасти опирается на те возможности, которые опять-таки существуют вне него. Социальные потоки ведут творческую личность своими напряжениями, заставляя ее воспринимать эти напряжения как свои проблемы и переживать их как свои личные страдания и радости [195]. Никакое изобретение и научное открытие не появляются раньше, чем создаются материальные и психологические условия, необходимые для их возникновения [41]. Творчество представляет собой исторически преемственный процесс, где всякая последующая форма определена предшествующими и сама, в свою очередь, является точкой бифуркации (расхождения) для последующих форм.
Не менее значимым фактором являются личностные особенности, которые, с одной стороны, позволяют создать нечто новое, с другой – дают силы для преодоления тех многочисленных препон, которые всегда встают на пути нового. Есть люди, легко придумывающие новые варианты форм и новые объяснения явлениям, но есть и такие, для которых изменчивость сродни чему-то неприятному и тревожному. Более того, на всем протяжении жизни человечества новому всегда сопротивлялись. Вера в себя, в свои идеи, способность терпеть трудности и даже насмешки при их внедрении – необходимые качества творца.
1.8. Возрастные особенности творчества
Творческая деятельность возникает не сразу, а постепенно разворачивается, развивается из более элементарных и простых форм и на каждой возрастной ступени имеет свое собственное выражение. Согласно Т. Рибо [147], все формы творчества требуют включения эмоций как побудителей этого процесса и знаний, необходимых для его воплощения. Он приводит в пример путешественников, много видевших, но не умевших рассказать об этом людям, и эмоциональных людей, порывы чувственности которых не дают возможности другим представить, что вызвало восторги рассказчика. Для рождения нового необходимо сочетание эмоциональности и трезвости разума. Отсюда понятно, что творческие возможности у людей не одинаковы в разные возрастные периоды. В детстве рисуют, танцуют, поют и декламируют стихи почти все, уже в начальной школе это делает существенно меньшее число детей, тогда как к подростковому возрасту в искусстве остаются единицы.
По мнению ряда авторов, творчество – это не исключительный процесс, касающийся только отдельных творческих личностей, он пронизывает жизнь каждого человека, особенно в детстве [41]. Д. А. Леонтьев [97] выделяет творчество как универсальную натуральную функцию, присущую всем нормально развивающимся детям, и творчество как высшую психическую функцию, в которую детское творчество может трансформироваться в процессе взросления. Суть натурального творчества заключается в игре возможностями, в создании субъективно нового вне какой-либо его оценки; суть взрослого творчества заключается в диалоге с культурой и внесении в нее объективно нового. Переход от первого ко второму происходит через преодоление неизбежных конфронтаций с инертной социокультурной средой, исход которого зависит от особенностей личности, прежде всего таких, как мужество и личностная интеграция.
В норме воображение активируется у трехлетних детей, остается активным в детстве, отрочестве и юности, а во взрослом состоянии сохраняется у небольшого числа особенно одаренных людей. С возрастом большинство людей навсегда входит в прозу практической жизни и хоронит мечты своей юности. Однако воображение у них не исчезает полностью, но появляется теперь уже только случайно, в каких-то отдельных аспектах жизни [147].
Если сравнить подростков с 6–7-летними детьми, оказывается, что в 15 лет в два-три раза меньше детей, увлекающихся рисованием. Если допустить, с известными оговорками, что сценическая игра, то есть артистическое творчество, есть продолжение детской игры, а развитие артистических способностей в какой-то степени должно подготавливаться в игровой деятельности, то можно было бы предполагать в зрелом возрасте наличие значительного числа лиц с развитыми актерскими способностями. Однако с возрастом заметно уменьшается круг людей, способных от природы производить сценические действия. С литературным творчеством происходит обратное: очень мало детей, сочиняющих стихи в 4–5-летнем возрасте. То, что ребенок делает с речью в возрасте от 2 до 5–7 лет, не считается проявлением литературных способностей. Нет этого и в 7–8-летнем возрасте. Но затем возникает резкий сдвиг, когда каждый третий подросток пишет стихи, очерки, ведет дневник, обнаруживает склонности к продуктивной работе в том или ином жанре литературного творчества. Однако с возрастом потребность в литературном творчестве, так же как и в изобразительном, утрачивается. Но способности не теряются. Детское творчество – это канал скрытого развития взрослого творчества, важный инструмент формирования общей одаренности человека. Если способности и не превращаются в талант, они все-таки «работают» на формирование личности, образного мышления [5].
Взросление требует более ригидных форм поведения, связанных с многократно проигранными надежными действиями. Известен факт, когда обезьяны, за которыми наблюдали исследователи, переняли их метод мыть батат в реке. Но это сделали лишь молодые особи, поскольку старшие уже не смогли освоить новые непривычные действия [53]. Нарастающая ригидность свойственна и человеку. Однако человек отличается от животного способностью к творчеству и после детства. Возможно, это следствие неотении – задержки на детской стадии развития.
В зависимости от используемых в исследованиях методов и категорий участников были получены самые разные данные о связи возраста и творчества. Оценивая дивергентное мышление, Е. Торранс (E. Torrance) [283] первым выявил специфическую закономерность: максимальные значения креативного мышления в 6 лет, некоторое снижение этого параметра при поступлении в школу, затем подъем, резкое падение после 4-го класса и вновь постепенный рост. Подобное падение дивергентного мышления в 4-м классе было показано для многих стран. Е. Торранс предположил, что это связано с нарастающей конформностью, которая возникает у всех детей под давлением школы и одноклассников. У детей растет критичность по отношению к собственным творениям, условность восприятия и представлений, работы становятся более реалистическими и менее творческими [261, 262]. Чтобы социализироваться, войти в общество, ребенку нужно пожертвовать собственной уникальностью. Процент оригинальных ответов в 4 года отмечается у 50 % детей, количество их падает в два раза в первый школьный год и только в колледже в подростковом возрасте вновь растет до 50 % [246].
Подобную же картину обнаружили Г. Смит (G. Smith) и И. Карлсон (I. Carlsson) [276], отметившие, что значительное созревание мозговых структур происходит в 5–6 лет, когда и отмечается максимальный уровень дивергентного мышления. Затем начало учебы в школе в 7–8 лет ведет к некоторому снижению этого показателя. Потом он растет в начальной школе, достигая максимума в 10–11 лет, резко падает в 12 (4-й класс) практически до уровня 7–8 лет и затем постепенно нарастает. Все эти авторы сравнивали разных детей разных классов. Именно поэтому крайне интересно исследование A. Ф. Клакстон (A. F. Claxton) с соавторами [217], изучавших одних и тех же детей, которые сначала были обследованы в 4-м, потом в 6-м и 9-м классах. К сожалению, только 25 из первоначальных участников прошли весь эксперимент. Были оценены дивергентное мышление и дивергентное чувство по Вильямсу. Не было найдено существенных изменений с возрастом между 4-м и 6-м классами в дивергентном мышлении, но были существенные различия между всеми ступенями относительно дивергентного чувства. Авторы объясняют это становлением чувства идентичности у подростков, которое ведет к существенному осознанию собственных переживаний.
Г. Гарднер (H. Gardner) [226], оценивавший артистические способности детей, обнаружил более простую U-образную зависимость между способностью и возрастом. Она высока в дошкольном возрасте, затем падает, когда ребенок идет в школу, и перед началом пубертатного периода вновь нарастает. Такой же результат получили исследователи, анализировавшие способности детей рисовать [222, 249].
У ряда авторов обнаружилось только монотонное увеличение креативности от шести до 20 лет, когда эта способность расцветает [277].
Исследование умения решать реальные жизненные проблемы и фигуральные задачи показало, что школьники 6-го класса лучше решают фигуральные задачи, тогда как студенты колледжа – задачи, связанные с жизнью. Это говорит о том, что многое в результатах определяется типами задач и наличием опыта для их решения.
Р. Милгрем (R. Milgram) [243] пыталась понять, можно ли предсказать творческие способности взрослых, ориентируясь на увлечения подростков, и смогла ответить на этот вопрос положительно. В лонгитюдном исследовании она показала, что, если семья поддерживает интересы ребенка в детстве или юности (не обязательно внутри школы), он продолжает это увлечение и в дальнейшем.
В части исследований оценка творческих способностей детей 4–6-го классов не привела к обнаружению связи между возрастом, креативностью, оригинальностью, исполнительскими умениями и эстетическими склонностями [259]. Была найдена связь между способностью детей оценивать креативное поведение и креативностью.
У подростков становление творческих способностей не идет линейно, а имеет в своем развитии два пика: наиболее яркий всплеск их проявления отмечается к возрасту 10 лет, а второй приходится на юношеский возраст. Выделяется несколько уровней творчества [27]. Нижняя возрастная граница эвристического уровня приходится на старший дошкольный возраст. Находясь на этом уровне, ребенок, найдя решение, тем не менее продолжает дальнейшее решение задачи, что приводит к выявлению других способов ее решения. Следующий, креативный, уровень характеризуется тем, что самостоятельно найденная эмпирическая закономерность не используется ребенком просто как прием решения, а выступает в качестве новой проблемы. Первое появление этого уровня отмечается в 10 лет. Дети одного возраста могут находиться на разных уровнях творчества, что связано с особенностями становления личности каждого из них [27].
Для креативности, как и для многих других психологических свойств, существует сенситивный период – ограниченный отрезок времени, в течение которого это качество проявляется особенно интенсивно, если ему способствует среда. Можно сказать, что, как и для других качеств, сенситивным периодом для развития творчества являются первые пять лет жизни ребенка.
Затем ребенок, как все животные, в конце концов в большинстве случаев превращается в разумного, консервативного и расчетливого взрослого конформиста [53].
Словарь к 1-й главе
Бифуркация (англ. – расхождение) – в научной практике точка расхождения идей или определенных показателей.
Дивергентное мышление – мышление, при котором человек, берясь за сложную задачу, создает не одно, а многочисленные варианты решения.
Интуиция (лат. intueri – пристально, внимательно смотреть) – знание, которым обладает человек, не осознающий того, каким путем он приобрел это знание.
Ка́тарсис (греч. – очищение) – термин, введенный З. Фрейдом для обозначения интенсивной эмоциональной реакции в момент осознания внутреннего конфликта.
Конвергентное мышление – разновидность мышления, при котором человек стремится найти единственное правильное решение в задаче, определив которое, приостанавливает процесс поиска.
Креативность (от англ. create – создавать) – творческие возможности (способности) человека, которые проявляются в мышлении, чувствах, отдельных видах деятельности. Они характеризуют личность в целом и (или) ее отдельные стороны, продукты деятельности, процесс их создания [142].
Репродуктивная деятельность – деятельность, при которой человек в той или иной мере повторяет созданные или выработанные ранее приемы.
Творческая деятельность – деятельность, при которой человек создает то, что еще никогда не видел.
Неотения – эволюционный механизм задержки на детском уровне развития выросших особей.
Творчество означает созидание нового, под которым могут подразумеваться как преобразования в сознании и поведении человека, так и порождаемые им продукты, которые он отдает другим.
Эвристика – метод поиска варианта решения задачи, который с бо́льшей вероятностью приводит к решению.
Глава 2
Психофизиологические особенности детского возраста как предпосылки творчества
…настоящее искусство – вовсе не то, что ублажает тебя и обслуживает… оно может изменить твою душу, твое отношение ко всему в мире… до него надо дорасти, учиться с детства понимать его.
А. А. Мелик-Пашаев, 3. Н. Новлянская
2.1. Характеристика восприятия и внимания в детском возрасте
Восприятие – это отражение человеком предмета или явления в целом при непосредственном воздействии его на органы чувств [106]. Едва появившись на свет, ребенок становится зрителем, слушателем и одновременно созидателем. Однако его возможности воспринимать мир далеки от того, как это могут делать взрослые. Взрослый, выхватывая тот или иной кусок реальности, неосознанно сопоставляет свои ощущения с известной ему ранее информацией, а потому получает настолько точный образ, насколько обширен был предыдущий опыт.
Ребенок на определенном этапе развития не воспринимает вещи в их внутренних отношениях, а лишь такими, какими они видятся в непосредственном контакте с ними. Именно поэтому малыш искренне полагает, что луна движется за ним и играет в прятки. Вспомните: когда вы идете по дороге ясным лунным вечером, луна очевидно движется за вами. Однако всякий взрослый человек научился не верить своим глазам. Он точно помнит усвоенную в школе картину мира, согласно которой Луна – огромный холодный шар в бесконечном космосе, вращающийся вокруг еще большего шара – Земли, на которой и стоит человек, видящий, что луна перемещается вслед за ним. Это дополнительное знание позволяет ему сделать вывод, что если Луна и движется, то явно не за ним, а исключительно по своим лунным законам. Она безразлична не только к нему, но и к человеку вообще, так же как и к любому другому объекту во вселенной.
Малыш еще не был в школе и не приобщился к книжной мудрости. Непосредственное восприятие он принимает за реальность и полностью уверен, что луна следит именно за ним. Тени гор на Луне создают иллюзию лица, которое ребенок легко интерпретирует как улыбающееся лично ему. У него даже есть точное (с его точки зрения) доказательство собственной правоты. Можно закрыть глаза – и луна исчезнет, можно их открыть – и она – на́ тебе, смотрит и благодушно улыбается. Взрослые могут долго говорить о бесконечности вселенной, о темном, твердом космическом теле, несущемся с огромной скоростью вокруг Земли в холодном космосе. Ребенок точно знает, что луна – очень теплая, потому что желтая и ласковая – она не ругается, но всегда готова молча играть с ним, когда взрослые о чем-то долго и нудно говорят.
Эту особенность детского восприятия Ж. Пиаже назвал детским реализмом [136]. Этот реализм объясняется тем, что ребенок не рассматривает объекты независимо от себя. Это частное проявление детского эгоцентризма, согласно которому ребенок не имеет своей точки зрения. Он еще не знает, не успел понять, что его взгляд на мир отличается от того, как видят те же объекты другие люди. Ж. Пиаже приводит свой пример такого явления. Ребенок находится перед макетом горы, с той стороны, на которой ютится крохотный домик. По другую сторону от ребенка располагается кукла. У ребенка спрашивают о том, что видит кукла, когда глядит на гору. Он описывает от имени куклы то, что видит сам – домик у подножия горы, хотя кукла, стоящая по другую сторону, не может его видеть.
Маленькие дети некоторое время не обманывают, поскольку полагают, что все другие люди знают, что они сделали. Они уверены, что их знания доступны всем точно так же, как все другие знают лишь то, что знают они сами. Ребенок должен повзрослеть, чтобы понять, что отсутствие взрослого в комнате – твердая гарантия того, что тот ничего не знает о произошедшем. Обманывать начинают обычно уже поумневшие дети.
Мгновенное восприятие ребенок считает истинным, поскольку не отделяет себя от мира. Ему достаточно закрыть глаза, чтобы полагать, что его никто не видит. А затем радостно распахнуть их и приобщиться к миру, наивно полагая, что именно в этот момент окружающие вновь видят его.
В реализме выражается парадокс детской мысли: с одной стороны, ребенок ближе к непосредственному наблюдению, но он одновременно более отдален от этой реальности [160]. Случайные отношения в мире при этом способе восприятия принимаются за причинные.
Различают два вида детского реализма: интеллектуальный и моральный. Интеллектуальный реализм заключается в особенностях объяснения ребенком событий реального мира. Например, он твердо верит, что ветви дерева создают ветер. Ребенок не видит воздуха и даже ничего о нем не знает. А потому не может считать его причинным фактором этого явления. Но он видит, как качаются деревья, и это достаточное обоснование для объяснения появления ветра.
Моральный реализм состоит в том, что ребенок не умеет судить о поступке человека, исходя из его помыслов. Он судит о нем только по результату. Так, детям в возрасте до шести – семи лет был предложен рассказ о двух мальчиках. Первый помогал маме мыть посуду и нечаянно разбил две тарелки. Они были такие скользкие, что сами вылетели из его рук. Второй мальчик, когда мама ушла в магазин, забрался в шкаф, стал доставать конфету из него и разбил одну тарелку. Мама запретила есть конфеты перед обедом, но, пока она отсутствовала, он взял одну конфету. Затем ставился вопрос о том, кто заслуживает большего наказания: первый или второй мальчик. Прослушав историю, практически все дети дошкольного возраста утверждают, что первый мальчик больше виноват, так как разбил две тарелки, а не одну. Необходимо специально обращать внимание на особенности поступков мальчиков, чтобы постепенно, после мучительных раздумий, дети поменяли свое мнение. Чем меньше ребенок, тем бо́льшие усилия необходимы для понимания связи поступков с их причинами и тем меньше вероятности, что он вообще сможет их понять.
Восприятие требует от ребенка выделения из множества точек на сетчатке объекта – то есть значимой части видимого, подобно тому, как, глядя на экран телевизора, взрослый человек из множества точек, составляющих изображение, выделяет фигуры людей, здания и другие объекты. Чтобы научиться этому, ребенок должен исследовать объекты восприятия с разных сторон – потрогать, понюхать, засунуть в рот и т. д. Только подробное исследование позволит ребенку не ошибиться при выборе правильного объекта (рис. 2.1). Следовательно, восприятие человека зависит от его опыта общения с объектами внешнего мира, поэтому оно различно у взрослых и детей, обладающих неодинаковым опытом [77, 105].
Рис. 2.1. Пример двойного изображения: в зависимости от способа фиксации объекта можно увидеть либо свечу, либо два профиля. Невозможно видеть оба изображения одновременно
Первоначальное изучение ребенком внешнего мира (примерно до двух месяцев) проявляется в своеобразном сосредоточении ребенка на объекте и несколько хаотических движениях рук и ног. Но уже после трех месяцев движения становятся уверенными, свидетельствующими об умении обследовать новый предмет. После 6 месяцев ребенок может четко выделять объекты восприятия: близких людей, знакомые предметы. Пока мы не можем сказать, что до 7–8 месяцев ребенок воспринимает именно предмет, а не знакомый ему комплексный раздражитель: маму и игрушку или маму и комнату. Восприятие маленького ребенка ситуативно, слитно и глобально [77].
Но чем больше опыт ребенка, тем больше точность его видения [45]. Развитие восприятия сказывается в том, что форма предмета становится для ребенка все более и более значимой. Овладевая ходьбой, он знакомится с пространством. Однако пространственная характеристика воспринимаемых ребенком предметов долго остается слитой с содержанием самого предмета.
Действуя с предметами, ребенок учится смотреть, ощупывать, слушать. Поэтому чем старше он становится, тем меньше труда затрачивает на восприятие, узнавание и различение предметов. К началу дошкольного периода ребенок воспринимает и незнакомые ему предметы, самостоятельно находя для них соответствующее название по признаку сходства со знакомым предметом. Постепенно он осваивает пространство. Еще лежа в колыбели, манипулируя с соской, погремушкой, он знакомится с «близким» пространством. «Далеким» пространством он овладевает несколько позже, когда учится ползать или ходить, но еще долго ошибается в его оценке. Вот воспоминание физиолога Гельмгольца [105] о своем детстве (3–4 года): «Я сам еще помню, как я ребенком проходил мимо церковной башни и увидел на галерее людей, которые мне показались куколками, и как я просил мою мать достать мне их, что она могла бы сделать, как я тогда думал, протянув одну руку вверх».
Обычно в воспринимаемом предмете дети преддошкольного и дошкольного возраста в первую очередь выделяют форму, которая служит основным опознавательным признаком предмета. Гораздо меньшую роль в различении и отождествлении предметов дошкольником имеет величина. Например, резкое несоответствие размеров изображений объектов с их действительными размерами не является сколько-нибудь существенным препятствием для узнавания изображенного [58]. Детям предлагалось в одном случае на ощупь, в другом – зрительно отыскать среди плоскостных фигур разных размеров и несколько различавшихся между собой по форме фигуру, наиболее похожую на предъявленный образец. В обоих случаях младшие дошкольники выбирали фигуру, наиболее сходную с образцом по форме, но резко отличавшуюся по размеру. Дети более старшего возраста и в первом, и во втором случае старались среди фигур найти такую, которая была бы наиболее сходна с образцом по форме и не очень отличалась от него по размеру. Никто из этих детей не выбирал фигуру, тождественную по размеру, но отличавшуюся более или менее по форме. Итак, дети тем лучше оперируют размером объекта, чем значимее для них объект и чем больше их опыт.
Знакомясь с миром, ребенок начинает его воссоздавать. Развитие изобразительных средств и реализующих их внутренних психологических структур идет от общего к частному. Это характерно для детей во всех культурах [9]. По этому закону в онтогенезе (процессе индивидуального развития) не только совершенствуется восприятие, но и актуально порождается образ. Ребенок сначала воспринимает объект в общем и затем его дифференцирует [54], создавая категории и классы.
Внимание – самостоятельная психическая функция, пронизывающая все виды активности. Оно выполняет контроль и организацию деятельности. Произвольность внимания обеспечивается лобными отделами коры головного мозга, достаточно поздно созревающими в процессе развития ребенка. Выделяются следующие компоненты внимания: мотивационная поддержка внимания (за нее отвечает лимбическая система), информационная поддержка внимания, обеспечивающая избирательность внимания (здесь важная роль принадлежит лобным отделам коры), и активационная поддержка внимания, которая обеспечивается определенным уровнем бодрствования за счет ретикулярной формации [125].
Считается, что новорожденный ребенок видит только при движении глазных яблок [18]. Такое восприятие обусловлено открытым вниманием. Однако уже в течение первых трех месяцев в результате интенсивного процесса миелинизации нервных волокон (то есть покрытия их оболочкой из глиальных клеток) сокращается период зрительного восприятия, исчезает открытое внимание, появляется скрытое, при котором для восприятия уже не нужно движения глаз. Созревающая затылочная кора принимает активное участие в переработке информации. Оказалось, что точность опознания объектов внешнего мира в этот период напрямую связана с интеллектом.
