Елена Иванова
#жиЗаметки. О психотерапии

Проективные методики и арт-терапия. Сходства и различия

Часто бывает путаница между рисуночными тестами, проективными диагностическими методиками, проективными терапевтическими методами и арт-терапией.

Объединяет их то, что во всех случаях используются рисунки или изображения (заготовленные заранее или нарисованные клиентом), а также сам механизм, на котором строится работа – механизм проекции – когда клиент как бы переносит свое внутреннее состояние на внешний объект (изображение, рисунок или другой продукт творчества).

Отличаются они целями, задачами, процессом проведения работы и полученным результатом.

Итак, методы бывают диагностические и терапевтические. И те, и другие могут работать либо с готовым изображением (набором карточек), либо с продуктом творчества клиента (клиент может рисовать, лепить из глины или пластилина, плести мандалу, делать куклу и т.д.).

Диагностические методы направлены на исследование личности клиента или каких-либо отдельных сторон личности и характера взаимодействия с другими людьми (например, проявление внутриличностных конфликтов, интересов и мотивов человека, уровня адаптации и уровня творческой активности, проявление характера отношений в семье или в коллективе и т. д.). Во время проведения теста, в случае работы с готовыми изображениями, исследователь предоставляет клиенту набор карточек с изображениями (это могут быть пятна, кляксы, комиксы с какими-то социальными ситуациями и т. д.) и просит клиента описать, что он видит на этих карточках, описать сюжеты социальных ситуаций, характер персонажей и т. д. В случае работы с рисунком, исследователь просит клиента нарисовать рисунок на заданную тему, например, «Несуществующее животное», «Дом, дерево, человек», «Кактус». Далее исследователь интерпретирует ответы клиента или рисунок по ключу, соответствующему тесту, а также с учетом своего личного опыта и восприятия. Исследователь может предоставить обратную связь клиенту или не предоставлять. Эти методы в большей степени направлены на получение информации самим исследователем, чем на предоставление информации клиенту. Могут использоваться, например, при приеме на работу, при проведении клинического исследования или психологом-консультантом для прояснения ситуации.

Существуют также диагностические проективные методики, не связанные с рисунком, например, тест незаконченных предложений.

Кроме того, в настоящее время в интернете обрели популярность проективные методы с открытыми ключами, в которых интернет-пользователям предлагается самостоятельно проводить исследование и расшифровывать результат – для развлечения. Результаты таких исследований не всегда достоверны и не всегда безопасны. Опытный исследователь, прежде чем сделать заключение, проводит несколько тестов на прояснение одного и того же вопроса, а также может провести беседу с клиентом, чтобы исключить случайность результатов или, например, влияние на результат каких-то событий из жизни клиента (например, если клиент когда-то пережил пожар в доме, то методика с рисунком дома может дать искаженный результат, если не учесть этот факт биографии клиента). Также исследователь формирует обратную связь так, чтобы она была понятной и безопасной для клиента. Результаты же обратной связи, самостоятельно расшифрованной по ключу, могут шокировать человека. Например, результат теста может сообщить «вы латентный гомосексуалист». И что человеку делать с этой информацией, как к ней относиться, воспринимать ли всерьез?

Также я встречала ситуации, когда диагностические методики на различных тренингах, семинарах или группах продают как арт-терапию. Например, на «женском тренинге» участницам предлагают нарисовать «хозяйку», «амазонку» и «любовницу», а потом дают ключ: «есть зеленый цвет – значит то-то, нет зеленого цвета – значит…», «длинные волосы – говорит о том-то, короткие – о ….», или же ведущая сама подходит и рассказывает участнице, как у нее обстоят дела с амазонками и хозяйками. Это не является арт-терапией.

Терапевтические методики направлены на то, чтобы клиент сам осознал информацию о себе, получил инсайт, сам нашел ответ на свой вопрос. Терапевт ни в коем случае не интерпретирует рисунок или ответ клиента. Однако терапевт может давать обратную связь о том, как он чувствует и воспринимает ситуацию.

Терапевтические проективные методики с использованием заготовленных изображений это, например, работа с метафорическими ассоциативными картами (МАК). Терапевт и клиент проясняют запрос клиента. Затем клиенту предлагается выбрать одну или несколько карточек с изображениями из набора, например, «что мне мешает и что мне поможет» или «проблемное состояние и желаемое состояние». Далее терапевт и клиент беседуют по этим карточкам, терапевт задает вопросы, просит описать, что клиент видит на карточках и о чем они для него, как это соотносится с его жизнью, как это поможет клиенту в решении его вопроса. Терапевт не делает никаких диагностических заключений и не предлагает клиенту решений. Клиент сам получает информацию и сам находит решения. Терапевт только задает вопросы и может поделиться «о чем для него эта карточка, какие у него ощущения».

Некоторое психологи относят такой вид работы к арт-терапии, некоторые выделяют его в самостоятельный подход.

В случае работы с продуктом творчества клиента, терапевт и клиент также проясняют запрос клиента, а затем терапевт предлагает клиенту творческую часть работы: нарисовать, или слепить, или насыпать из крупы, или сложить из бумаги, или прозвенеть связкой ключей, или написать письмо/сказку и т. д. – нечто согласно заданию терапевта, которое имеет определенный смысл при работе с данным запросом. Это может быть рисунок «я как драгоценность», скульптура желаемого состояния, аппликация «дерево», звучание проблемного состояния, насыпанная крупяная ресурсная мандала и т. д. Далее терапевт и клиент беседуют так же как и в предыдущей форме работы. Кроме того, терапевт задает вопросы о том, как клиенту было это делать (рисовать, лепить и т. д.), что он чувствовал в процессе, что он чувствует сейчас, глядя на свой рисунок, что ему хочется сделать – возможно, хочется что-то поменять, терапевт может замечать какие-то детали, например, «я вижу большие корни у дерева, для тебя это о чем?», может также давать обратную связь о своих чувствах и своем восприятии.

Когда клиент создает продукт своего творчества, он уже частично отреагирует свои чувства, в том числе и через тело, что особенно важно. Когда клиент смотрит со стороны на свой рисунок (скульптуру и т. д.), он видит проблему как бы сверху, проблема уже не внутри него, а снаружи, и она меньше него, на нее можно смотреть и что-то с ней делать. Когда клиент дает название своему рисунку (скульптуре и т. д.) – он уже выводит проблему на осознанный уровень и получает ключ к ее решению. Когда клиент трансформирует рисунок (скульптуру и т. д.), он трансформирует и свое внутреннее состояние. Работа через творчество дает метафору «все в моих руках», «все можно изменить своими руками». А также арт-терапия хорошо раскрывает творческий потенциал человека. Для работы в арт-терапии для клиента нет необходимости уметь рисовать или лепить. Напротив – профессиональным художникам предлагают какой-то другой тип творческой работы, в котором они не профессионалы. Но в процессе терапии человек перестает бояться творить и раскрывается.

Существуют также проективные терапевтические методики, не связанные с работой с изображениями, рисунками и другим творчеством. Тогда идет работа с воображением и также проводится беседа. Например, «мир – это…». Клиент выбирает метафору для мира и далее идет исследование: кто я в этом мире, чего я хочу, кто со мной, что для меня важно в этом мире и т.д.

Терапевтические методики могут быть нацелены в большей степени на прояснение ситуации/состояния или на изменение ситуации/состояния. Если цель больше в прояснении, то условно эти терапевтические методики могут называться диагностическими. Одна и та же методика может использоваться как для прояснения, так и для изменения. Например, описанная выше методика "мир— это…" на первой сессии с клиентом нацелена больше на прояснение. А если ее использовать позже, когда клиент уже активно в работе, то она может дать хороший трансформационный эффект.

Сентябрь, 2016

Как меняются отношения с близкими во время терапии

Когда человек проходит личную терапию и меняется, его отношения с окружающими людьми, близкими и дальними, тоже меняются. С кем-то отношения начинают улучшаться, и кажется, что близкий человек тоже меняется, а с кем-то отношения портятся.

Почему?

Я вижу ситуацию так.

У человека есть здоровые/адекватные части, а есть травмированные части.

Часто общение, особенно близкое, строится на взаимодействии травмированных частей. И это взаимодействие происходит по заранее заданному сценарию. Обычно это хождение по драматическому треугольнику Жертва-Агрессор-Спасатель, прикрытое разными декорациями. Это может быть садист и мазохист (бытовое насилие: физическое, эмоциональное, сексуальное), зависимый и созависимый, «ребенок» и «родитель» (хотя оба человека могут быть равнозначными взрослыми или даже фактический ребенок может играть роль «родителя» для своего фактического родителя), «догоняющий» и «убегающий»/«отвергающий» и т. д.

В процессе терапии травмированные части клиента постепенно исцеляются, а здоровые адекватные части укрепляются. Клиент начинает чаще взаимодействовать с людьми из своих здоровых частей, а не из травмированных, начинает хотя бы иногда выходить из сценария и действовать спонтанно, по-своему, а не по травматичной программе.

Тогда у людей из его окружения есть выбор – присоединиться к здоровому полю, выйти из сценария и взаимодействовать с этим человеком из своих здоровых частей, или же пытаться продолжать взаимодействовать по сценарию из травмы.

Если у человека есть достаточно выраженные здоровые части, есть ресурсы на их поддержание и он выбирает взаимодействовать из них, тогда клиенту кажется, что этот человек тоже поменялся, отношения улучшаются.

Если у человека нет ресурсов на поддержание здоровых частей, или здоровые части недостаточно сильны, или он сам выбирает оставаться в сценарии, тогда его начинает «плющить и колбасить» от того, что его близкий, который ходит на терапию, стал другим. Клиент своими здоровыми проявлениями как бы подчеркивает болезненность и травматичность бытия своего окружения, которое не может измениться вместе с ним. Клиент выходит из сценария и его окружение оказывается в совершенно незнакомых и неожиданных условиях взаимодействия, это вызывает страх и агрессию. Отношения портятся, причем обвиняют обычно того, кто ходит на терапию.

Возможно также, что в чем-то близкие будут реагировать на изменения клиента, поддерживая здоровые формы взаимодействия и тем самым укрепляя свои здоровые части, а в чем-то – нет. Важно понимать, что тот, кто реагирует на изменения клиента своими здоровыми частями, совсем не обязательно будет реагировать на все, не факт, что он полностью поменяется синхронно с клиентом.

Есть также и другие причины.

В процессе терапии клиент разбирается со своими проекциями и переносами на других людей, начинает видеть людей четче, яснее, без фильтров своего травматичного восприятия. Так, с партнера может «слететь» иллюзия идеализированного родителя, и партнер предстает перед клиентом во всей своей многомерной человеческой сущности, с приятными и неприятными проявлениями. Клиент может ужаснуться «как я мог жить с таким человеком столько лет». Но также может слететь и иллюзия демонизированного родителя (как с партнера, так и с друзей или коллег, так и с самих родителей), человек предстает перед клиентом во всей своей многомерной сущности, с приятными и неприятными проявлениями. Клиент может удивиться «насколько все, оказывается, проще и лучше в отношениях с этим человеком, чем виделось раньше».

Кроме того, в терапии клиент начинает пробовать новые паттерны взаимодействия, сначала это может получаться с перебоями, нужно время, чтобы научиться делать это «гладко». Может, например, в гипертрофированном виде проявляться то, что долгое время было подавлено. Если человек жил и не высовывался, не проявлял себя, своих чувств, не защищал свои границы, то в какой-то момент все это может идти в утрированном виде: человек яростно защищает свои границы, конфликтует и воюет при малейшей возможности и т. д. Нужно время, чтобы человек нашел баланс, нашел подходящее ему соотношение, когда и где проявляться, а где просто промолчать, не тратить силы на «бисер перед свиньями», когда отстаивать свое, а когда отойти в сторону и тоже не тратить силы, и т. д. Когда идет активное и еще не очень отработанное освоение новых навыков и паттернов поведения, отношения могут стать напряженными со всеми вокруг.

Так, если отношения с кем-то из близких стали лучше и сам близкий как будто тоже поменялся, то, возможно, клиент стал яснее видеть в нем отдельного человека, а не свои проекции и переносы, возможно, близкий действительно в чем-то отреагировал на изменения клиента, проявил свои здоровые части. Но это не значит, что близкий поменяется на сто процентов.

Если с кем-то отношения стали хуже, возможно, это временный период притирки к новым формам взаимодействия, а возможно, что это уже окончательный вариант обновленных отношений, где один вышел из сценариев, а другой нет. И тогда стоит делать выбор, продолжать такие отношения или нет.

Сентябрь, 2016