Елена Гайе
По воле судьбы
Глава 8
Стойбище находилось в трех часах езды на вездеходе, северо-восточнее Лосиного. Нужно будет забрать трех учеников интерната, пока нет снега, и оленеводы не ушли к горам со стадом.
В самом поселке было мало коренных жителей, основная их масса вела кочевой образ жизни. Сугубо городскому жителю трудно понять привычки и образ жизни кочевников, Алла со страхом и интересом ждала этой поездки. С ней поедет терапевт – Наталья Сергеевна, и женский врач Лена, уже знакомая Алле, общий хирург Дима, ну и водитель Юра.
Они успокаивали девушку, рассказывали смешные и каверзные случаи в таких поездках.
– С мужем мы видимся нечасто, ну что поделаешь, знала, за кого выходила замуж, – думала Алла, но в глубине души гордилась им, таким мужественным и ответственным, и очень любила, скучала по нему.
Время шло, молодая семья обживалась, узнавала особенности быта и условий работы. В назначенный день в шесть утра Сергей проводил жену к больнице. Девчонки собрали фельдшерские чемоданчики, карточки и прочее оборудование.
Подъехал Юра, еще с вечера они загрузили приготовленную гуманитарку в старенький вездеход – ГТТ, и отправились в путь. Тряска была неимоверная, девчонки заметили испуганное лицо новенькой.
– Подожди еще, зимой поедем на дальние кочевки, там покачает! – улыбкой успокоили ее.
Наконец, они достигли места стоянки. На разном расстоянии друг от друга стояло три яранги.
– Прям как с фотографий Алеши, – вспомнила Алла.
Неподалеку пасся большой табун северных оленей, их она видела только в зоопарке. Вокруг них стали собираться обитатели жилищ, бегали дети и облезлые клоками собаки.
Дима с Юрой принялись устанавливать переносную палатку, а потом и оборудования для осмотров. Алла разглядывала чудных людей: молодежь и дети были в городской одежде и резиновых высоких сапогах, публика постарше в национальной одежде – мятых и пожеванных платьях из шкур непонятного красно-коричневого цвета, как она позже узнала – летних кухлянках, женщины в ярких цветастых платках.
– Ну что, Васька, готов к школе? – спросила Лена мальчугана лет девяти, бегающего с детской машинкой вокруг них.
– Готов! – ответил он и подошел ближе, и она рукой потрепала его густую шевелюру.
– А зарос-то как, ничего, отмоем, пострижем! – она засмеялась.
Местные настороженно поглядывали на впервые прибывшую девушку.
– Это Алла, наш новый детский врач, – представила ее та же Лена.
– Руфа! – подозвала Лена женщину средних лет. – Возьми Аллу и покажи Андрюшку.
Руфа знаком махнула рукой, и они направились к яранге. Внутри яранга была разделена шкурами на две части, в первой части, так называемом пологе, располагалась кухня, всюду были железные тарелки и кружки, горела кирогазка, над которой булькал подвешенный на деревянных жердях чайник.
В следующем помещении все было устлано шкурами, стоял маленький столик с такими же крохотными табуреточками, небольшой шкафчик, как поняла Алла – для хранения продуктов. На стене красовался потрепанный ковер с национальными орнаментами, а на перекладинах по всему периметру развешены куски копченого мяса и кухонной утвари, чуть поодаль навешена куча разной одежды.
За пологом, сидела очень старая женщина и качала ребенка, замотанного в мешок из шкурки. Алла поздоровалась и попросила положить малыша на стол для осмотра. Старуха беспрекословно последовала просьбе и стала разворачивать мешок.
Андрюшке было месяца четыре, в полумраке его глазки блестели словно две темные бусинки, ротик скривился, он закряхтел, ручки хаотично задвигались в разные стороны. Руфа с легкостью заменила размокший подгузник из мха на новый, и «заагукала» с малышом.
Мальчик был крепенький, никаких патологий, дыхание чистое, ровное, ни опрелостей, ни сыпи.
– Все хорошо! – заключила она и улыбнулась женщинам. Те поблагодарили ее за осмотр, и она поспешно вышла.
– Как в таких условиях могли жить люди, да и зачем? – размышляла Алла, двигаясь к палатке, в которой осмотр шел полным ходом.
Позже она осмотрела еще троих детей от трех до шести лет и осталась вполне довольной их здоровьем и развитием. В обратный путь к ним присоединились трое мальчишек – учеников школы-интерната.
Дорога назад показалась немного короче и к вечеру они прибыли в поселок. Вылетов сегодня не было, и Сергей с Андреем Георгиевичем ожидали их около фельдшерского пункта, так же ожидала и воспитатель интерната. Весь вечер Алла делилась впечатлениями и без умолку рассказывала о хозяйстве и быте кочевников.
Начинался учебный год, у Аллы добавилась нагрузка, теперь четверг был ее днем посещения школы и интерната. Дети из оленеводческих бригад прибывали в интернат. И новый педиатр вместе с фельдшером школы – Зоей, – производили осмотр школьников.
Зоя была девушкой из местных эвенов, болтушка и хохотушка лет двадцати семи, хорошо знала о жизни поселка, местных жителях и все последние новости. Зоя закончила местную восьмилетку, затем десятилетку уже в Магадане, и поступила в Магаданское медицинское училище по специальности «Фельдшерское дело», закончила и вернулась в родное село. Жила она с родителями на окраине села, мать была домохозяйкой, а отец промышлял охотой и рыбалкой. Выскочила замуж за русского – парень работал поваром в местном кафе-столовой, – но семейная жизнь не задалась, он оставил девушку с трехгодовалым сыном Антоном, и отбыл на материк.
Алла слышала много анекдотов об обитателях тундры, но в действительности это оказались добрые отзывчивые люди с очень тесными семейными связями, в которых царит уважение ко всем членам рода, несмотря на возраст.
Зоя, вдобавок ко всему, оказалась еще и отличным грамотным специалистом и весьма начитанной особой. Алла с нескрываемым удовольствием слушала рассказы о местных кланах оленеводов, их укладе и старом местном шамане, живущем вдали от цивилизации, кстати, его внучка училась у нас в школе. И пообещала ее показать. Девчонки быстро нашли общий язык и сблизились.
В начале сентября прибыл борт МЧС из Магадана с узкими специалистами для осмотра учеников школы, особое внимание уделялось детям, вернувшимся из стойбищ после летних каникул. В округе наблюдалась сложная ситуация с детской заболеваемостью туберкулезом, особенно среди местного населения. Алла была активно задействована в программе, участвовала в осмотрах, записывала рекомендации специалистов, занималась бумажной работой. Домой она приходила только ночевать.
Наступила осень. Природа нарядилась в разноцветные одежды. С высоты полета, на фоне голубого неба и сверкающих белизной заснеженных горных вершин, яркой желтизной выделяются островки лиственницы, вся тундра вспыхнула самыми разными оттенками багрянца!
– Невероятная красота! – Сергей любовался из кабины самолета, все больше прикипая душой к этим диким местам и к сильным духом, отважным, готовым прийти на выручку в любую минуту, людям.
Осень сменилась снежными поземками и первыми ночными заморозками, зима начинала отвоевывать свои долгие девять месяцев. В конце сентября уже лег снег. Начался сезон охоты, и в поселок потянулись охотники всех мастей.
С октября месяца неустойчивая погода, характерная для этих мест, начала вносить свои коррективы в привычный график полетов. Снегопады, метели способствовали плохой видимости, и задержки рейсов стали обычным делом, особенно на самых северных точках. Сергей иногда сутки не мог вылететь до Анадыря, и вместе с экипажем коротал время в местной гостинице.
Летали в основном вахтовики с золотодобывающих приисков, реже – жители поселков и городов. Вскоре зима вступила в свои права и укрыла все безграничное пространство ослепительно белым снежным покрывалом. Это была первая зима пары в этом далеком северном крае. Алла еще несколько раз с коллегами выезжали в бригады, когда бортом, когда вездеходом, на осмотры. Слава богу, никаких эксцессов и экстраординарных случаев не наблюдалось.
Местные жители оказались народом закаленным и крепким. В начале ноября Света родила в Магадане мальчика, которого назвали Виктором, и Алла с удовольствием помогала нянчить малыша. В выходные они также собирались компанией, зимняя рыбалка и катание на снегоходах стали неотъемлемой частью для молодой семьи.
К концу весны Сергей напросился с Александром за молодой олениной, для себя и родственников, к оленеводам, проживающим в поселке. Бригада кочевала в километрах в тридцати от поселка и двадцати от главной базы. Всего насчитывалось три бригады, все они состояли в родственно-племенных отношениях.
Погода стояла ясная, тихая, они зацепили волокуши, с приготовленными гостинцами и «Буран» помчался вдаль, издавая неимоверный рев. Через час-полтора показалась изба и рядом местами покосившийся и обтянутый рабицей кораль для ветосмотра и пересчета поголовья. Еще через минут тридцать показались две яранги, вдалеке мелькнуло стадо северных оленей.
Они слезли со снегохода, подошли, поздоровались с бригадиром Колей и другими мужчинами, и отправились пить чай в ярангу. Сергею было в диковинку, и сами оленеводы и их жилище, о них он знал только со слов жены. Остальные принялись разгружать гостинцы, привезенные из поселка. Они влезли за Колей в ярангу, жена его – Таня, – оббила палкой на входе снег с одежды и обуви, затем все миновали четырехугольный огороженный полог из шкур и устроились за маленьким столиком. Таня подала чай. У Александра с Николаем завязалась беседа.
Сергею неудобно было разглядывать обстановку жилища и он смотрел то на Сашу, то на хозяина.
В яранге было тепло и уютно. Затем они вылезли обратно, и Николай с ребятами начали приносить и грузить в корыто тушки оленей и полотно, чтобы их закрывать. Коля попросил закинуть тушку деду, Александр кивнул и завел мотор. Дед – он же шаман, – жил отшельником в десяти километрах западнее от бригады, и мужчины отправились к нему.
Подъезжая, Сергей увидел фигуру мужчины в меховом национальном костюме, лицо его было скрыто капюшоном. Они остановились, тот подошел к саням, ловкими движениями отдернул импровизированную крышку из брезента, достал тушку и быстро закрыл обратно.
Он махнул рукой, Александр газанул и «Буран» понес их обратно в поселок. По приезде Сергей стал расспрашивать о шамане, но Александр стал отмахиваться и ссылаться на Зойку – мол, лучше нее никто не знает и не расскажет. Гуляш из молодой оленины был превосходен, за ужином разговор зашел о шамане и его внучке, ребят распирал интерес, и они решили пригласить Зою с сыном в гости, послушать о чудесах шаманства.
В выходной Алла испекла пирог с лесными ягодами, достала из запасов банку сгущенки для Антошки, на горячее потушила курицу с картошкой, накрыла стол, отправила Сережу за свежим хлебом. Обратно муж вернулся уже вместе с гостями. Антошке из коробки достали игрушки, оставленные от предыдущих хозяев.
– Немного коньяка общению не повредит, – Алла достала начатую бутылку из шкафчика и поймала укоризненный взгляд супруга.
Сергей поведал о встрече с таинственным мужчиной, живущим отшельником, и спросил у Зои, кто он и почему живет один так далеко.
– А, это Тамму, старый шаман, даже меня к нему возили в детстве, не помню зачем, – засмеялась Зоя. – Раньше к нему ездило много народу, да и сейчас бывают гости, кто подлечиться, кто совета спросить. Сейчас они вдвоем остались с внучкой Айной, помнишь, я показывала? – и она вопросительно посмотрела на Аллу.
– А, да, помню, маленькая, симпатичная такая с темными вьющимися волосами и голубыми глазами, – отозвалась Алла.
– А что, бывают голубоглазые чукчи? – с удивлением поинтересовался Сергей.
– Так сейчас уже много помешано кровей и не поймешь, кто есть кто. Еще отец Таммы тоже шаман и владелец большого табуна, в молодости взял в жены дочь керекского шамана, их племени уже и не осталось почти, мама моя рассказывала, у них родилось двое детей вроде, Тамму и Тутыне, есть Таня, вы должны ее были видеть, это жена бригадира Коли.
– Да, да, видели, – в один голос ответили супруги.
– Тамму взял в жены Илик, эвенку, говорят красавица была, родила дочь, да умерла во время родов, Тамму долго скорбел, да так бобылем и жил с дочкой. Дочь Илик тоже назвал, а в документах – Таня, да так и привык Тата, да Тата. Здесь училась, потом связалась с русским кудрявым, то ли летчик, то ли вертолетчик, замуж вышла, потом вон Айну родила, он потом уволился, к ней и отцу перебрался, у отца оставался небольшой табун оленей, так охотились и рыбачили. Айне лет десять было, когда родители пошли на рыбалку и больше их никто не видел. Даже лодку не нашли. Тамму духи сказали, что убили, улов забрали, а лодку утопили. Одичал он с того времени, редко разговаривает, почти не появляется в поселке, оставил двух ездовых оленей, на охоту ездить, да и сестра помогает. А на лето Айна приезжает, хозяйничает, внучку любит очень. Тут слух сначала был, что Тамму самородок золотой нашел недалеко за Качкинскими сопками в ручье, а теперь и геологи к лету сюда приедут. Вот это новости! – Зоя еще много рассказывала о жизни в поселке и за его пределами, затем они проводили их с сыном до дома.
Вскоре весь поселок гудел новостями о разработках прииска и ждал геологов. Закончился очередной учебный год. Детей с оленеводческих бригад развозили по домам, на летние каникулы. В этом году всего шесть выпускников. Четверо местных ребят, включая Айну, и двое наших. Семья Федора, электрика, перебиралась совсем на материк с дочерью-выпускницей, и распродавала имущество.
Сергей с Аллой купили свой первый снегоход «Буран», хоть и не новый, но вполне бодрый и радовались, как дети, с нетерпением ожидая зимы! В один из первых летних дней борт Сергея доставил из Магадана четырех геологов, которых пока разместили в местной гостинице.
В его представлении, геологи – суровые бородатые дядьки, собственно один из них таковым и оказался – Леня – с ним в группе были трое еще трое. Санька Якут – его так и называли, мужчина средних лет, Жека – кучерявый брюнет маленького роста, лет сорока, и замыкал четверку долговязый светлоголовый студент Валек.
Вечером в столовой собралось много народа познакомиться с гостями и узнать новости с большой земли. Через два дня они загрузили пожитки и оборудование в вездеход, и Юра повез их на место дислокации, которое находилось в километрах тридцати от поселка и еще ближе к летним стоянкам кочевников.
Юрий, который несколько раз отвозил им провизию и доставлял образцы пород для отправки на большую землю, как-то обмолвился, что неподалеку видел Айну. Позже, образцы показали залежи золота, и здесь был открыт прииск Качкинский.
Отпуск в этом году ребята решили не брать, работали и исследовали окрестности Лосиного. Так пролетело короткое северное лето, геологи отбыли, наступила золотая осень, у Аллы добавилась нагрузка, она днями и вечерами пропадала на работе.
Вскоре пришла зима, и супруги наконец смогли обкатать уже собственный снегоход. Зимой и до середины апреля через поселок пролегал так называемый «дикий» зимник в сторону Магадана. По нему доставлялись товары, различное оборудование, а также топливо. Дорога считалась опасной, но оплата была достойной, и смельчаки все же находились.
Глава 9
В начале апреля с материковой части Чукотки проходил последний караван грузовиков из пяти машин, три ушли почти сразу, четвертая встала на ремонт и с ней задержалась еще одна. По зимникам в одиночку не ходят, надежней колонной. Вечером, так как магазин и пекарня уже закрылись, Сергей забежал в кафе за хлебом, где за столиками сидели местные и ребята-дальнобойщики.
– Эй! Серега, тут твой земляк с Украины, – окрикнул мужчину один из них.
Тот подошел и поздоровался с парнем. Дима, темноволосый и темноглазый парень чуть старше его самого, оказался с соседнего села, и Сергей пригласил его в гости – и переночевать в домашней обстановке. Ребята быстро нашли общий язык, и вечер прошел в дружеской атмосфере и воспоминаниях о малой родине.
В кафе Дмитрию очень понравилась молоденькая оленинка, и он спросил, можно ли ее где-то приобрести.
– Можно, – и тот предложил новому другу завтра прокатиться на «Буране», купить тушку у оленеводов, тем более он там не раз бывал, в стадах как раз начался первый отел, да и по времени управятся быстро.
Утром Дима предупредил ребят, и земляки отправились в путь. Их дружелюбно встретили и даже разделали тушку, пока они пили чай все у того же Коли. Уложив куски в заранее приготовленные мешки, ребята расплатились и выехали в обратный путь.
Чуть отъехав, Дима забил товарища по плечу, Сергей сбавил скорость и повернулся.
– Смотри, смотри!
Действительно в нескольких метрах показалась размывчатая сгорбленная фигура старика, им почудилось, что он призывно махал рукой. Сергей развернул снегоход и направился в сторону человека. Чем ближе они приближались, тем дальше та становилась и продолжала зазывно махать.
– Черт знает что, видение, какое-то, – подумал Сергей, но продолжил движение.
Вскоре показалась яранга шамана, и старик исчез. Доехав до жилища, они спрыгнули, потоптались в поисках отверстия для входа, откинули шкуры и влезли внутрь.
Все было вверх дном, чуть поодаль лежало тело Айны, керкер был спущен с одного плеча, девушка не подавала признаков жизни.
Сергей прощупал пульс, так и оказалось – она мертва. Вдруг под завалами шкур и еще ни пойми чего, они услышали хрип, и принялись откидывать нагромождения в сторону. Картина была ужасающей: старый шаман с голым торсом, прижимал что-то завернутое в меховой мешок, из раны на боку живота стекала кровь, он с трудом дышал. Сергей постарался взять себя в руки.
Из последних сил раненый подозвал Сергея, тот нагнулся. Он тяжело, с отдышкой, стал говорить: на них напали какие-то незнакомые люди в поисках слитка, что он должен спасти внучку и, что бы ни случилось, не уезжать отсюда, ждать ее. Тело Айны захоронить у сопки возле валуна и там же спрятать его короб, он глазами указал на выполненное из кожи подобие тубуса цилиндрической формы, до возвращения внучки. И главное молчать, о ребенке никто не знает.
– Кто отец ребенка? – спросил Сергей.
– Студент-геолог Валька, все лето моя пропадала у их базы. Он всем сказал, что отвез Айну родственникам за перевал.
– А кто же тогда нас звал? – спросил шокированный Сергей.
– Вам не понять… – тихо ответил старик. – Я надеюсь на вас, особенно на тебя, – он посмотрел парню в глаза. Слова давались ему с трудом.
Он прикрыл веки и издал последний вздох. Молодые люди пребывали в состоянии полного шока.
– Какой ребенок? – и, будто отвечая на вопрос, мешок на теле шамана зашевелился и стал издавать непонятные звуки. Сергей схватил мешок на руки, стал его разворачивать, и крохотное тельце младенца начало извиваться, и быстро закрыл его обратно.
– Я все слышал, – произнес Дима.
Они положили ребенка на шкуры, отнесли тело Айны и короб к волокушам, погрузили и накрыли шкурами.
– А где сопка с валуном? – спросил Дима.
– Да тут, недалеко, – отозвался друг. – Сейчас снегом закидаем, а весной я похороню как положено. Дима приложил мешок с ребенком к груди и застегнул куртку. Они все сделали, как велел шаман.
Сначала к ним домой, Алла осмотрит малыша, а уж потом будут думать, как быть дальше. Всю обратную дорогу он думал о словах старика и ничего не понимал, кто приедет, когда, и почему ему не надо уезжать. За мыслями дорога пролетела незаметно.
Они бросили снегоход, быстро поднялись на второй этаж и постучали в дверь. Алла открыла и парни пронеслись мимо нее в комнату, и Дима, бережно расстегнув куртку, положил на диван малышку.
Алла, ничего не понимая, увидев младенца, заметалась вокруг него.
– Откуда ребенок, Сергей? Что произошло? – и еще куча вопросов посыпалась, как из рога изобилия. Алла уже размотала ребенка. – Чья это девочка? – не унималась та.
Сергей с Димой стояли неподвижно и смотрели друг на друга.
– Она наверное голодная, совсем кроха, ей дней пять от роду, определила по пупку, – и кинулась к коробкам от предыдущих хозяев, где видела детские вещи и принадлежности. – Фу, слава богу, есть бутылочка и соски, – и продолжала причитать. – Надо сбегать к Светке, у ней есть смеси…
– Алла, Алла, – остановил ее муж, – пока не надо говорить о ней никому.
– Поняла, поняла, скажу, что для блинчиков нужно, бывает же вот приспичило блинов, и все тут.
Она оделась и выскочила из квартиры.
Измученные парни наконец сняли одежду, и присели на диван возле ребенка. Вскоре залетела Алла с коробкой смеси, подбежала, взглянула на девочку, и скрылась на кухне, что-то бормоча. Завернув малышку в пеленку, попыталась накормить, не с первого раза, но ей это удалось. Девочка засопела, жадно присосавшись к соске.
– Ну, рассказывайте, – выдохнула и вопросительно взглянула на ребят.
Они все рассказали, и как захоронили Айну вместе с шаманским коробом.
Когда у Аллы созрел план, она и сама не поняла…
– Корыто то, что бросили возле входа, сейчас собаки растащат, – Алла с укором посмотрела на мужа.
– Точно! – спохватился Сергей. – Дим, отвези его к ребятам. И никому ни слова! – добавил он.
– Заодно узнай, когда точно едете, – добавила Алла.
Дима кивнул и вышел.
– Сергей, – кинулась к нему Алла, – давай ее себе оставим?
– Ты с ума сошла, это же не котенок, отдадим участковому или отвезем Тане с Колей, родня все-таки.
– И как ты объяснишь там свое присутствие, а?
– Дима подтвердит.
– Ну, ну, обоих и посадят за убийство! – парировала Алла. – Что ты говоришь такое?!
– А что, кто-то разбираться будет? Или искать? Да и кого искать-то? – Сергей задумался.
– Вот! То-то же и оно! – супруги продолжали спор. – Это наш шанс! – в порыве Алла выдала: – Понимаешь, не будет у меня своих детей! Не будет! Понимаешь? Я долго боялась сказать тебе, понимаешь?! – и Алла разревелась.
– И ты, дурочка думала, что я тебя брошу?! Глупая, да усыновим, надо будет!
– Зачем, вот она же, тетя Валя поможет с документами, я уверена, и будет родная! А ты через годик приедешь и все, все будет хорошо! Слышишь?
Вернулся Дима. Глядя на супругов, он поинтересовался, все ли у них хорошо. Алла объяснила свой план, не забыв припугнуть ответственностью за убийство старика.
– И заплатим всем.
Сергей удивился расчетливости и холодности в рассуждениях супруги.
– Алла, украсть ребенка – это преступление.
– Ну, во-первых, его не украли, а нашли, во-вторых, что ее ждет здесь, в таких условиях? Интернат? Родня, у которой и своих ртов хватает? Да и, в-третьих, вполне возможно, что закончит, как и ее бестолковая мать!
– Алла! Алла! Давай без оскорблений! – остановил ее муж.
– Вот я вляпался в историю! – воскликнул Дима и схватился руками за голову.
Девочка закряхтела, Алла подбежала, взяла ее на руки и «заагукала».
– Смотри, какая красавица, глазки голубые, кожа белая, как на мамку похожа, копия! И волосики темные. И на нас похожа будет ага, ага, – продолжала жена. – Дима, ты узнал, когда выезжаете?
– Завтра, утром, – ответил Дима.
– Вот и нас возьмете. С ребятами договоримся. Сейчас, я напишу заявление на отпуск, завтра отнесешь. Скажешь, проблемы в семье, срочно нужно было уехать. Главное добраться до Комсомольска.
Алла уложила девочку спать, достала сумку и быстро стала собирать необходимое в дорогу.
– Хорошо с утра темень, нам только на руку. Деньги – великая вещь.
И через два часа Алла уже наблюдала из окна Зилка пустынную и безлюдную местность. Она гладила крохотные пальчики и думала о том, как обрадуются родители, как приедет Сергей, и они заживут настоящей дружной семьей. Зимник шел легко, благодаря проехавшей ранее колонне. Девочка спала. Алла, утомленная беспокойной ночью и набегавшими сотнями мыслями, погрузилась в сон. Спустя сутки показался первый поселок уже в Магаданской области. Дорога пошла в гору, впереди показались рабочие вагончики.
– Это горный участок рудника – бывало ребят подбирали, если погода не летная, а домой быстрее хочется, – произнес дядя Женя, напарник Димы, мужчина в годах, полжизни отдавший этому не легкому делу. Откуда-то сверху раздался шум, они выглянули в окна, на площадку заходил вертолет. – Ох, есть у меня идея, – и он посигналил впереди идущей машине, затем вылез и побежал к ним. Затем вернулся.
К руднику вела хорошо видная колея, и они повернули. Через двадцать минут, можно было видеть, как из вертолета несколько человек выгружают товары. Дядя Женя спрыгнул и побежал в сторону вертолета, после о чем-то говорил с пилотом.
Затем вернулся и прошептал на ухо Алле. Она согласно закивала и начала собираться.
– Ну, все, Дима, будем прощаться, дальше мы на вертолете.
Разгрузка закончилась, и мужчины занесли багаж в вертолет и посадили Аллу с ребенком в салон. Вертолет взмыл вверх – до Комсомольска два с половиной часа лету.
– Как все удачно сложилось, – думала Алла.
Из местного аэропорта позвонила Валентине Ивановне, и через тридцать минут они уже примчались за ней. В машине она рассказала им всю историю.
– Ой, дева, натворила ты делов, натворила! – стала причитать пожилая женщина.
– Вы мне поможете? – спросила в лоб Алла.
Борис Федорович молчал, лишь изредка поглядывая в зеркало заднего вида. Замолкла и сама Валентина Ивановна. Дома они искупали и переодели ребенка.
– Что же делать? Что же делать? – продолжала причитать Валентина Ивановна.
Она прошла к телефону, прикрыла за собой дверь и с кем-то долго разговаривала по телефону. Затем попросила у Аллы паспорт, оделась и ушла.
Примерно через четыре часа она вернулась, позвала Аллу на кухню и стала объяснять, показывая карту и справки. Назвала запрашиваемую сумму. Она бросилась к сумке.
Валентина Ивановна вновь ушла, а девушка принялась рассматривать документы и справки.
– Как все удачно складывается, значит, так надо, – убеждала она себя.
Утром Борис Федорович увез их в Магадан.
– Пока не получишь свидетельство о рождении, поживешь у моей дочери и потом сразу домой. Аньке ни слова! Поняла? – давала указания женщина.
Через неделю все было готово. Рейс «Магадан-Москва» был в ночь.
Девушка сидела в самолете, прижимая кроху, которую назвала Алей. Родители с нетерпением ждали их уже в Москве. В Долинск добирались уже на поезде.
Алла с радостью вглядывалась в мелькавшую за окном цивилизацию. По приезде в родной город жизнь семьи закрутилась вокруг маленькой Алечки. Алла почтой отправила заявление на увольнение, и через два месяца получила документы обратно.
Бабушка с дедушкой проводили с внучкой все свободное время: ходили на прогулки, купали и кормили. Девочка была спокойной и особых хлопот не доставляла.
В конце осени должен был прилететь в отпуск Сергей, которого с нетерпением ждала Алла. Пришло лето. Семья перебралась на дачу.
– Свежий воздух, обилие зелени, тихая загородная атмосфера пойдут на пользу малышке, – думала семья.
В октябре, перед самым приездом Сережи, Аля уже самостоятельно сидела и делала попытки ползать.
– Вот папа приедет, а ты уже такая большая! – приговаривала Алла.
Это чудесное время, полное счастья для семьи Царевых, пролетело незаметно.
За семейным ужином собралась вся семья, на недельку приехала и мать Сергея, истосковавшаяся по сыну, да и полюбоваться, понянчить долгожданную внучку.
Наедине Сергей рассказал Алле, что шамана обнаружили только через две недели, точную дату смерти так и не установили. Айну пытались искать во всех поселках и даже бортом МЧС, уже думали, что это она лишила жизни деда и скрылась. Но ни родственники, ни в поселке никто этому не верил.
Где-то через два-три месяца все успокоилось. Алла облегченно выдохнула. Улучив время, когда никого не было, она позвонила Валентине Ивановне и успокоила ее. Наедине, Сергей упрекал супругу за поступок и очень переживал за их будущее.
Алла почувствовала угрозу со стороны принципиального и открытого мужа. Она боялась, что тот не выдержит и расскажет кому-нибудь о случившемся. Алла предложила ему остаться на севере еще годик-два, и Сергей с удовольствием согласился. Вся эта история тяготила, и он не знал как вести себя с женой и ребенком.
Она проводила мужа и вздохнула с облегчением.
Шло время. Алечку оформили в детский сад. Алла, сделав ремонт и поменяв всю мебель, переехала в свою квартиру. После адаптации дочери в саду, устроилась в детскую поликлинику неподалеку от дома. Сергей часто звонил, и каждый месяц высылал им деньги, а вскоре должен был приехать в очередной отпуск.
Она все еще надеялась, что супруг успокоится, все забудет и семья воссоединится. Но, увы, ее ожидания не оправдались. Сергей казался чужим, дочь старался избегать, к ней самой относился прохладно и, пробыв две недели, уехал к себе в Филькино.
Алла все еще любила мужа, но счастье материнства было важнее, и она уже не пыталась ни поговорить с ним, ни наладить отношения. Сергей вернулся, пробыл еще недельку, и улетел на Чукотку.
Сергей Николаевич видел, что в молодой семье не ладится, и старался поддержать Аллу.
– Дочка, ну что ты переживаешь, все наладится еще, сходи с девочками в кино, в кафе, развейся.
Он хотел поговорить с Сергеем, образумить, но дочь остановила его, и он решил не вмешиваться, не усугублять и без того тяжелое положение в молодой семье.
Ему так и хотелось сказать дочке: – Ну не принимает Сергей Алю, ну бог с ним, сами воспитаем. – Но сдерживался, боясь ранить дочь. Антонина Васильевна много времени проводила с внучкой, если Алла работала во вторую смену, то забирала Алечку из сада, в теплое время года с удовольствием водила в парк на аттракционы, на мультики.
В августе они с дедом повезли внучку первый раз на море, куда чуть позже приехала и Алла, откуда все вернулись счастливые, отдохнувшие и загорелые. Она сделала модную стрижку, которая очень шла, накупила новой одежды, и с прекрасным настроением вышла из отпуска на работу.
Звонки от мужа случались все реже, а она и перестала их ждать, стала забывать о северном крае и его обитателях. Дочь росла спокойной, послушной, задумчивой, очень любила слушать сказки, рисовать. Маленького ростика, темные вьющиеся волосы, голубые, как небо, слегка раскосые глаза и белая, почти прозрачная, кожа, тонкий звучный голосок, лился, словно ручеек. Больше всего она обожала бабушкины котлеты и любимый в их семье вишневый пирог.
Антонина Васильевна замечала: Алечка полная противоположность Аллы в детстве, и недоумевала в кого пошла девочка, да и ростик маленький – ни у них, ни у Сергея таких нет. Но свои подозрения держала при себе. Тем более всей душой прикипела к этой кроткой, похожей на Мальвину из фильма про Буратино, девочке.