Елена Филон
Меченая: крест
Глава 15
Дни тянулись безумно медленно. Как полуживая улитка, ползущая вверх по стволу дерева. Видимо Кира сжалилась надо мной, поэтому и стала посещать чаще. На седьмой день даже притащила стопку старых журналов и обломок карандаша, на случай если мне станет настолько скучно, что я надумаю порешать кроссворды для стариканов. Пожалуй, даже эта идея сейчас казалась заманчивой.
Плечо болело меньше, даже жар отступил благодаря тому, что оно наконец-таки обрело покой. Но раны на спине горели беспощадным пламенем. Хотя, как заверила Кира, благодаря мази кровоточить они стали гораздо меньше.
На десятый день мне разрешили немного пройтись. В пределах крохотной палаты. По правде говоря, я уже давно меряла её шагами, но для Киры сделала вид, что благодарна ей за такую потрясающую возможность.
На мне были огромные штаны из мешковины, которые искололи все ноги, и не менее огромная футболка, очевидно когда-то принадлежавшая какому-то безумно толстому человеку. В рюкзаке лежала другая одежда – моя, но пока что я не видела смыла в неё переодеваться. Я была до безумия грязной! Чувствовала себя отвратительно, мне срочно нужен был душ и кусок мыла! Но даже без Киры прекрасно знала, что раны мочить нельзя. Поэтому пришлось обходиться мокрой тряпкой и мыльным раствором.
Кира нравилась мне всё больше. И хоть не в моих принципах заводить друзей, она определённо могла стать первой, кто это изменит. Мне было легко с ней разговаривать. На любые темы. И она никогда не расспрашивала о моём прошлом и тем более о метке. Мы вообще не говорили про Скалу. Единственное, что она не упустила из внимания, это толстый шрам в моём паху.
– Смотрю, тебе пришлось несладко, – сказала Кира во время одной из перевязок. – Рана была глубокой. Много крови потеряла?
– Вроде бы много. Чёрт его знает. – Не люблю эту тему, но Кира не станет глубоко копать. – Меня ударили ножом, а я даже не заметила, прикинь? Выбиралась из одного бедлама, а какой-то мужик тычет в меня пальцем,ржёт и кричит: «Детка, да ты кровью истекаешь!» Это было… м-м… неожиданно, что ли.
Кира внимательно вгляделась мне в лицо, и я знала, о чём она думает. На каком же высоком счету я должна была быть у Скверны, раз они соизволили провести настолько сложную операцию, а не просто махнули рукой?..
Я должна была быть очень привилегированной шлюхой, принадлежавшей одному из главных. Нет, всем меченым Скверна, понятное дело, предоставляла медицинские услуги в отличие от обычных женщин, вот только на то время хирург у банды был всего один, и берегли его как зеницу ока. Так что даже не все меченые и не всегда могли рассчитывать на его помощь. В общем-то, метка и ставилась для того, чтобы в хирургическом вмешательстве не возникло необходимости. Но меня это стороной не обошло. И дочери бывшего предводителя Скверны её немедля предоставили.
– Тебе повезло, – хмурясь, сказала Кира. – Рану даже зашили.
– Да, – безразлично кивнула я. – Зашили.
Её зашил хирург хирургической ниткой. Всё, как положено. И только потому, что на мне была метка. И только потому, что они чтили законы, а Завир перед смертью велел им присматривать за мной. Вот так вот Завир опять меня выручил.
Это случилось тогда, когда я спустила собак. Тогда, когда убили Панду. Тогда, когда я спасла жизнь Койоту. Я собиралась уходить, но видимо кто-то решил воспользоваться шумихой и украсть коробку с барахлом – валютой. Ведь именно я была букмекером. Думаю, что именно тогда это и произошло. Помню, как почувствовала сильный удар в бок, но меня отовсюду толкали, и я не придала этому значения. Пока не увидела кровь. Ещё успела доплести ноги до головорезов Скверны, показать метку и сказать, что я дочь Завира. После чего потеряла сознание.
Доктор, что зашивал рану спустя три дня сказал, что ещё немного и я бы умерла. Кровопотеря была огромной; мочевой не пострадал, но вот матка была задета, что означало лишь одно – я никогда не смогу иметь детей. В общем-то, я и не собиралась. Надо быть извергом, чтобы обрекать маленького ребёнка на существование в таком мире. Я точно не была на такое способна, так что данное известие не произвело на меня должного впечатления. Скверна терпеливо дождалась пока я встану на ноги и выпроводила вон.
– Джей, – позвала Кира, внимательно вглядываясь мне в лицо. – Я хочу, чтобы ты знала: если вдруг тебе нужно будет с кем-нибудь поговорить… Поговорить на более серьёзные темы, я выслушаю тебя и не стану осуждать, кем бы ты там не оказалась. Даже будь ты женой этого главного бандитского кретина.
Кира усмехнулась. Она даже не подозревала насколько была близка к истине.
– А шрам у тебя и вправду страшный, – добавила, вернувшись к перевязке. – Я-то знаю… я была патологоанатомом и имею представление, как выглядят такие ножевые ранения, когда они ещё свежие.
Три дня спустя моё терпение лопнуло. Я напялила на ноги свои пошарпанные ботинки и выскользнула из палаты в коридор. Сейчас утро, но в коридоре мрачно и почти ничего не видно. Вдали на стене горел факел; двинулась в его направлении.
Не знаю, что рассчитывала там найти, или увидеть, потому что вообще ничего не нашла и не увидела. Только косточки размяла. Зашагала обратно, когда из-за одной из дверей услышала грохот, и это заставило меня остановиться. За этой дверью кто-то был. И совершенно не понимая, что делаю, я открыла её и вошла в точно такую же палату, как у меня.
«Конечно же,это ведь больничное крыло! Здесь лежат и другие больные. А ты не знала, Джей?»
Только обстановка была другой. Ровно под окном находилась широкая кровать с высоким деревянным изголовьем. А на кровати сидел мальчик лет десяти и смотрел на меня большими удивлёнными глазами. Длинные растрёпанные волосы чёрным вихрем обрамляли лицо, падая на глаза рваными прядями. Кожа была бледнее цвета его простыни. Под большими зелёными глазами пролегли тёмные круги, а аккуратные губки сливались с цветом кожей.
– Эм-м, привет, – поздоровалась неуверенно, всё ещё стоя на пороге.
– Привет, – ошарашенно протянул мальчик, не моргая. – Дверь закроешь?
– А, да. – Захлопнула за собой дверь и наткнулась взглядом на стеллажи, занимающую всю правую стену. Снизу доверху они были завалены различными приборами, банками с разного цвета жидкостью, коробочками с непонятно чем и пузырьками с лекарствами.
Неуверенно шагнула вперёд.
– Ты… один здесь? – Единственное, что пришло на ум.
Мальчик озадаченно улыбнулся, разглядывая меня с ног до головы.
– Классный прикид, – опустив уголки губ, закивал он.
– Спасибо, мне тоже нравится.
Губы мальчика растянулись во всё ещё удивлённой улыбке. У него так редко бывают посетители?
– Ты по соседству что ли? – спросил он.
– Ага. Типа того.
– Или врёшь? Кира никого не выпускает из палат, некоторых даже запирает.
– Не выпускает, – я пожала плечами. – Она просто не в курсе.
– А-а… – Мальчик задорно усмехнулся. – Нарушительница!
Я тоже улыбнулась:
– Ты ведь не сдашь меня?
– Смотря, что мне за это будет.
Я притворно сузила глаза:
– Шантажом занимаешься?
– Редко. Обычно я принимаю более радикальные меры.
– И какие же?
– М-м… – Мальчик возвёл глаза к потолку и почесал подбородок. – Как насчёт смертельной щекотки?
– О, ты владеешь такой сложной техникой сражений?
– Это ещё цветочки!
– Я почему-то не сомневаюсь.
О Боже, я смеюсь. Кажется, я спятила.
– Садись, – мальчик весело указал на стул возле кровати.
Приблизилась, заметив на полу толстую и очевидно очень тяжёлую книгу.
– Так вот что это был за грохот? Кидаешься книгами по… эм-м… искусству?
– Она просто упала! – Мальчик выхватил её из моих рук. – Я не кидаюсь книгами.
Аккуратно уселась на стул, так чтобы причинить спине, как можно меньше неудобств.
– Значит, любишь искусство?
Мальчик пожал плечами и отложил книгу в сторону:
– Наверное.
– Ясно.
– Меня кстати Ронни зовут.
– Джей.
Никогда в жизни я никому так просто не говорила своё имя. Но в этом парнишке было что-то сверх располагающее. Или это я просто не знала, что с детьми говорить намного проще, чем со взрослыми. С Кристиной-то у нас не сильно большая разница в возрасте.
– Джей, – повторил Ронни так, словно что-то припоминая. – Никогда не слышал о тебе. Ты новенькая?
– Ну… не совсем. Я всё ещё… чужачка, так вы нас называете?
– И почему ты здесь?
– Получила плетью по спине.
Глаза Ронни резко расширились:
– Да ладно! Так это ты! Вот это да! Ты даже не вскрикнула! А тебя ведь сам здоровяк Лари бил! Это ведь ты, да? Ты?
– Похоже на то… – промямлила невнятно и отвела взгляд. Было бы чем гордиться.
– Вау, ну ты крутая.
– Сомневаюсь, раз лежу в больничном крыле, – невесело усмехнулась.
– Надо было тебе раньше ко мне зайти! – Ронни поёрзал в кровати. – Слышал, ты прямо при всех выставила Блейка полным придурком?
– Кажется, моя слава бежит впереди меня.
– Хотел бы я это слышать!
– Блейк полный придурок.
– И кретин.
Я сощурилась:
– Твои родители разрешают тебе ругаться?
– А у меня нет родителей, – просто пожал плечами Ронни. – И посетителей, если бы такие вдруг нашлись, ко мне бы не пустили, так что… я рад, что ты оказалась нарушительницей и заглянула.
Я искренне улыбнулась. Мне стало его жаль.
– Если хочешь, завтра я могу снова стать нарушительницей и навестить тебя ещё раз.
– Правда? – Глаза Ронни на радостях заблестели, и он подался вперёд. – Ты не шутишь?!
Господи… неужели этому ребёнку настолько одиноко? Сколько он здесь лежит?.. И что с ним вообще такое случилось?
– Конечно! – заверила с большим энтузиазмом, чем собиралась. – Я бы даже прихватила с собой тортик, или фрукты, но, к сожалению, Кира, не разрешает есть сладости и постоянно пичкает одной кашей.
Ронни рассмеялся.
– Думаешь, она где-то его прячет? Торт.
– Почти уверена, что где-то в этом здании, – заговорчески прошептала я, приблизившись. – Как думаешь, если мы её свяжем и применим твой коронный приём смертельной щекотки, она выдаст нам его местонахождение?
Ронни сощурился, изображая серьёзный вид:
– Я найду верёвку.
– Договорились. Тогда…
Закончить речь я не успела. Дверь палаты распахнулась и на пороге показался высокий, идеально сложенный мать его Чейз. Какое-то мгновение взгляд его холодных глаз выражал замешательство, но уже через секунду наполнился такой дикой яростью, что мне захотелось превратиться в пыль.
– О-оу… – протянул Ронни, и я поняла, что попала.
Чейз захлопнул за собой дверь, так что стены задрожали, и проревел во всю глотку:
– Что ты здесь делаешь?!! – И это совсем не напоминало шум волн.
Я поднялась на ноги, бесстрашно глядя в перекошенное от гнева лицо Чейза. Его кулаки сжимались, желваки бегали по скулам. Ну, точно – он готов убить меня.
Да что я такого сделала вообще?!
Резко приблизился и угрожающе зашипел мне в лицо:
– Что. Ты. Здесь. Делаешь?!
– Ничего, – я пожала плечами. – Мы всего лишь обсуждали план по нейтрализации Киры.
Глаза Чейза прищурились, обнаружив тоненькие морщинки. Думал, что напугает меня? Нет. Реально думал, что мне страшно?! П-ф-ф… После того, как на мою спину два раза обрушился «товарняк»? Да это просто смешно!
Устало вздохнула, прикрыв глаза, и произнесла с абсолютным спокойствием:
– Хорошо. Я проходила мимо, решила заглянуть за эту дверь и обнаружила здесь этого забавного парнишку. Всё?
Ноздри Чейза раздувались, как парашюты, а челюсти… чёрт, кажется, я слышу, как они скрипят.
– Пошла вон, – прошипел он сквозь зубы.
Ни один мускул в моём теле не дёрнулся.
– Оглохла? Я сказал: УБИРАЙСЯ!
– Чейз… – послышался умоляющий голос Ронни. – Не надо… она… она классная!
Чейз выстрелил гневным взглядом в мальчика и его глаза внезапно… потеплели?! Мне не показалось?!
– Ронни…
– Чейз! Я уже не маленький! – воскликнул Ронни, сжимая кулаки, его глаза вот-вот были готовы взорваться слезами. – Я могу сам выбирать себе друзей!
– Но не её! – рявкнул Чейз, ткнув в меня пальцем, как во что-то заразное. Или гнилое. Или дохлое. Не суть.
– А что со мной не так?! – возмутилась я раньше Ронни.
– {Что?} – переспросил Чейз, с омерзением выплюнув это слово. – Ты ходячая катастрофа!
– О… а у мистера-я-такой-крутой-что-ни-с-кем-не-разговариваю сегодня игривое настроение? Заметь, ты говоришь со мной уже дольше десяти секунд.
– Вы знакомы? – в голосе Ронни прозвучала надежда.
Повернулась к нему и сменила гнев на милость:
– Да, Ронни, но мы очень, очень далеко от того, чтобы стать друзьями.
Чейз одним резким движением отшвырнул меня к стене, так что я приложиласьспиной о стеллажи и поспешно прикусила губу, чтобы не застонать от боли.
Вот кретин…
– Чейз! – Ронни буквально вопил от несправедливости. Он даже вскочил с кровати. Чейз одним ловким движением уложил его обратно и взлохматил мальчишке волосы. Сейчас он выглядел… заботливым? – Ты ведь знаешь, что тебе нельзя вставать. Знаешь? Так что даже не пытайся, парень.
– Но так нельзя! – Из глаз Ронни брызнули слёзы. – Из-за тебя она ударилась спиной! Ты что, не знаешь, что у неё со спиной?
Чейз снисходительно вздохнул, протянул к Ронни руку и вытер слёзы с его щёк. Мальчик с силой оттолкнул его.
– Я не маленький! Ты достал уже! Мне ничего нельзя! Ты всё запрещаешь! Я уже сам с собой говорить начинаю, потому что ты даже представить не можешь как здесь паршиво! Быть одному…
О Боже… Как же я сразу не заметила? Лицо Ронни… Глаза и волосы, его губы… Быть не может! Провались я на этом месте! Ронни маленькая копия Чейза! Они братья!
Чейз стрельнул в меня убийственным взглядом, наверняка проклиная за то, что из-за меня его больной брат плачет, затем снова взглянул на Ронни и заговорил невероятно мягко. Нет. Его голос просто не может звучать настолько мягко. Это из мира фантастики!
– Ты ведь знаешь, что совсем скоро отсюда выйдешь, правда?
Слушала, не моргая.
– Я позабочусь об этом, Ронни, обещаю. Но пока, – он провёл рукой по его волосам, – ты должен быть классным парнем, который не распускает нюни и знает, что нужно всего лишь немного подождать и можно будет заводить столько друзей, сколько захочешь.
– Но я не хочу кучу друзей! – протестовал Ронни. – Что в Джей не так?
– В Джей?
Он только что произнёс моё имя. Нет. Меня не должно это волновать. Он придурок. Причём с больной психикой.
Чейз бросил на меня хмурый взгляд, очевидно намекающий о том, что как только мы с ним окажется за пределами палаты я труп.
– Ты не должен с ней дружить.
– Но почему?! – Ронни снова плакал. – Она… Джей мне понравилась. С ней весело.
Взгляд Чейза снова пригвоздил меня к стенке.
– О да, это точно, – сердито пропыхтел он. – С ней безумно весело. Даже слишком!
Ронни не понял сарказма и слабо улыбнулся.
– Поговорим об этом потом, ладно? – Чейз напоследок взъерошил волосы брата. – Я зайду позже. И надеюсь, что к этому времени ты вновь станешь классным парнем, а классные парни, кстати, не плачут, вообще.
– Почти не разговаривают и убивают взглядом, судя по всему, – прошептала себе под нос.
– Что?!
– Что? Ничего. Погода говорю классная.
Чейз схватил меня за локоть и буквально выволок из палаты Ронни.
Я отшвырнула от себя его руку и с силой толкнула в грудь.
– Отвали от меня!
Но вместо этого Чейз резко схватил меня за правое предплечье и с силой толкнул к холодной стенке, так что я больно врезалась в неё лопатками и выпустила изо рта тихий стон. Я оказалась зажата – так сильно он прижимал меня, лишая всякой возможности шевелиться. И я, конечно, могла ответить ему тем же, если бы сильно постаралась, но что-то подсказывало, что сейчас не стоит этого делать.
Он снова пах дождём, мылом, и чуть-чуть потом. Кажется, от этого запаха у меня закружилась голова. Но моё лицо говорило совсем другое – я смотрела на него с вызовом.
– Ещё раз я увижу тебя рядом с его палатой, даю слово, заканчивать отпуск ты будешь в больничном корпусе сектора Блейка! – Голос Чейза звучал угрожающе. – А уж он точно позаботится о том, чтобы за тобой следили лучшим образом.
– Плевать я хотела на твои угрозы, – бросила я ему в лицо.
Он был так близко, что трение между нашими телами даже могло показаться неприличным. Он был так близко, что я могла разглядеть каждую тоненькую морщинку с боку от его прищуренных глаз, каждую родинку: одна над правой бровью, другая – побольше, – чуть ближе к виску. Моё сознание без моего согласия пыталось запечатлеть в памяти каждую его чёрточку. Мой мозг шёл в абсолютный разлад с чувствами.
Желваки снова бегали по его челюсти. Губы превратились в бледную полоску.
Вздохнула. Ну ладно, пора кончать с этим.
– Я всего лишь составила Ронни компанию. Курить и пьянствовать не учила, не совращала, против тебя не настраивала. – Сдула с лица прядь волос и продолжила: – И я понятия не имела, что он твой брат. Знаешь, а вы ведь полные противоположности! Поразительно, как такое возможно при таком внешнем сходстве. Он вроде бы хороший малый, а ты в свою очередь… даже не знаю, какое название тебе лучше подобрать.
Чейз вдавливал меня в стену и взглядом и телом, одной рукой заламывая мою здоровую руку, а вторую прижимая кгорлу.
– Я не повторяю дважды, – прорычал он. – Этот раз последний, когда я разговариваю с тобой подобным образом. Не приближайся к Ронни. Я не хочу, чтобы ты снова, когда-либо, стала причиной его слёз.
Я горько усмехнулась:
– Шутишь? Мне кажется всё совсем наоборот, Чейз. Причиной его слёз стал как раз-таки ты, а не я. Со мной он улыбался. Честно.
Он надавил мне на шею ещё сильнее, так что я с трудом сдержалась, чтобы не закашляться. Его зрачки бегали с сумасшедшей скоростью, глаза были широко распахнуты. Сейчас этот парень был зол по-настоящему. И вот, когда я уже думала, что он меня задушит, хватка резко ослабла и рука опустилась, позволив мне вдохнуть полной грудью.
Уверена, теперь будут новые синяки.
Чейз не отступал. По-прежнему вжимал меня в стену, только уже без особого упорства.
– Не знаю зачем, но я скажу тебе. Возможно, надеюсь, что в тебе проснётся хотя бы капля благорассудства. – Он медленно выдохнул, и моё тело тут же среагировало, пропустив сквозь себя волну жара, а потом сказал, очень тихо, даже печально: – Ронни болен. Очень серьёзно. Возможно даже смертельно. И я не хочу, чтобы такая как ты нарушала его спокойствие. Поэтому я больше не хочу когда-либо видеть тебя рядом с ним. Больше никогда не появляйся у него на глазах. – И ещё тише добавил: – Прошу.
Сглотнула. Меня била мелкая дрожь, а в ногах появилась внезапная слабость. Только я не собиралась соглашаться с Чейзом. Потому что он не прав! Абсолютно не прав!
Печально усмехнулась.
Брови Чейза сдвинулись в недоумении.
– Ты идиот! И судя по всему, законченный!
Лицо Чейза застыло.
– Что? – смеялась я. – Не понимаешь? Твой брат возможно смертельно болен, а ты отстраняешь его от людей? Совсем спятил? – Я с абсурдом покачала головой. – А жить ему когда?! Когда заводить друзей? Когда веселиться и смеяться? Это таким как мы с тобой может быть плевать на всё это, но он… он ребёнок! Ты лишаешь его детства! Посмотри, как он был счастлив из-за того, что я всего лишь перебросилась с ним парочкой шуток. Он даже взял с меня слово, что я загляну завтра! А ты… ты… – мне хотелось оскорбить его, как можно сильнее, но я сдержалась, – ты делаешь его и без того тяжёлую жизнь ещё хуже. Почему ему нельзя со мной видеться? Что во мне такого ужасного?
Лицо Чейза было так близко, что в тусклом свете факела и с этим каменным выражением казалось не живым. И я не могла понять, что происходит с его глазами. В них будто мелькали картинки. Словно он что-то осмысливал и сам не мог понять, что чувствует. Жар от его тела в тех местах, где оно соприкасалось с моим заставлял кожу покрываться мурашками, пропуская разряды тока. Нет, моё тело определённо не правильно на него реагирует. Совершенно, катастрофически не правильно! Мозг кричал -он придурок! Полный придурок, но моё сердце предавало меня.
– Такая как ты не может иметь друзей, – наконец сказал он полушёпотом, так что его дыхание защекотало нос. – Они тебе просто не нужны. Ты сама по себе. Так было и так будет. Ты дикая… и неправильная. Ты поломанная. Тебя ничто не изменит. И никто не изменит. Ты жестокая и неукротимая. И я не хочу, чтобы такой человек как ты был рядом с моим братом. Ты опасна.
– Такая же, как и ты, да?
Чейз замолчал и я не знаю, сколько длилось это молчание, потому что я потеряла счёт времени, а затем тихо произнёс:
– Да, ты такая же, как и я. Только я умею это контролировать и наступать себе на горло, а ты нет.
Он не отпускал меня. Не отстранялся. Словно ждал, что я снова начну протестовать, но на этот раз я не собиралась. Потому что это была правда. Я была такой. И Чейз знал, какая я. Я неисправима. Неправильная и неукротимая. Если он сумел заставить себя подчиняться чьим-то правилам, наступив на собственное горло, то я никогда не смогу этого сделать. Я лучше умру. Только вот моя поломка теперь кажется мне сущим пустяком по сравнению с поломкой Чейза.
Я не знаю, как могла такое допустить, но моя правая рука будто бы действовала сама по себе и я даже не заметила, как она протиснулась между нашими телами и легла на твёрдую тёплую грудь Чейза.
Его зрачки расширились, а лицо пришло в замешательство. Наверное, он думал, что я собираюсь оттолкнуть его. Я тоже так думала, но почему-то не делала этого. Воздух между нами начинал весить тонну. В кончиках пальцев покалывало, а по телу бежала неизвестная мне дрожь.
Моя ладонь, повинуясь странным инстинктам медленно скользила по его груди, поднимаясь к ключице. Я не ведала, что творю. Меня будто подменили. Это была не я!
Дыхание Чейза стало тяжёлым и резким, он явно не ожидал такого поворота, но кажется, не сильно ему противился. Может быть из-за замешательства… И по крайней мере до тех пор, пока моя ладонь не оказалась на его напряженной шее… Кожа была на удивление мягкой и влажной, и безумно горячей. Или это у меня снова жар? Я смотрела ему в глаза, провела кончиками пальцев по подбородку и… и тут он схватил меня за запястье.
Следующие секунды показались вечностью. Одна часть меня кричала, что он ударит, другая… другая хотела совершенно противоположного. Моё тело полностью предало меня.
Чейз опустил мою руку вниз, резко и безжалостно, затем отстранился с совершенно беспристрастным видом. Отпустил моё запястье и, больше не сказав ни слова, зашагал по коридору.
– Если мы так похожи, то получается что и тебе нельзя быть рядом с Ронни! – крикнула я ему в спину.
На секунду Чейз остановился. И даже не поворачивая головы серьёзно произнёс:
– Возможно.
А через несколько секунд его спина скрылась за поворотом.
