Елена Фили
Балаклава, лето, приключения
– Так, ты, – Лехин отец сердито посмотрел на сына, – упал-отжался… Пятьдесят раз.
Леху отец воспитывал сурово. Тот делал каждое утро зарядку и обливался водой из колодца.
Митю же воспитывала баба Вера, бывшая учительница, которая не заставляла внука делать зарядку, зато учиться нужно было на одни пятерки.
– А ты… – с сомнением посмотрел Константин на худенького Митю.
– Не так, – баба Вера мягко отодвинула Лехиного отца в сторону и направила указательный палец на внука.
– Ты отожмешься, – она тоже с сомнением оглядела руки Мити, – двадцать раз, а ты, – палец переместился на Леху, – прочтешь тоже двадцать раз с выражением стихотворение Владимира Маяковского о советском паспорте.
– И два дня из дома ни шагу! Вон в огороде у бабы Веры работы полно! Июнь кончается, а у вас на грядках сорняки не полоты, – припечатал Константин.
Ночью, лежа на сеновале, мальчишки вновь переживали свое вечернее приключение.
– Ты посмотрел, что в бумажке? – Митя достал из-под подушки кусок хлеба, разломил и протянул другу, – стянул на кухне, когда баба Вера отвернулась.
– А то! – все еще сопя от унижения за спектакль со стихотворением, тихо ответил Леха, – там бухта наша нарисована и крестик стоит примерно там, где затвор в горе. Недалеко от места, где мы лазутчика видели. Сигнал подавал, гад, мол, вот, подводная лодка идет, а вот вход в секретный туннель.
– А кому подавал? – Митя подполз совсем близко и подтащил за собой одеяло.
– Такому же шпиону. Тот на карте все отметил и сбежал. Как же нам помешал дядька участковый! Я бы …
Ответом было ровное сопение. Друг спал. В дырку на крыше светила желтая луна. Пахло скошенной травой. Внизу сонно двигалась коза Катька. Леха еще немного поворочался и тоже заснул. Снилось ему, как он допрашивает вражеского лазутчика, а потом сдает того, связанного, дядьке участковому, и получает орден. А отец улыбается.
***
Через два дня огород сверкал прополотыми и политыми грядками, а бывшие «арестанты» выгуливали Катьку на склоне горы. Приближался полдень, пекло солнце, было жарко. Леха лежал в траве и смотрел в безоблачное небо. Митя сидел рядом, не выпуская из поля зрения бестолковую, с точки зрения мальчишек, козу – та несколько раз терялась, и искать ее приходилось по всему району.
– Как думаешь, поймали шпиона? – Митя размахнулся и кинул камень в кусты, чтобы отпугнуть Катьку, оборвавшую листья внизу и теперь тянувшую шею выше.
– Наверное. Видел, как за ним побежали наши? Их было много, а тот один. Может, окружили, и закричали «сдавайся!», а тот выхватил нож и…
– А дядя Костя ни с кем про это не говорил? – перебил Митя, зная, что друг, увлекаясь, мог долго фантазировать.
– Не, не видел. Я в мореходку пойду, как семь классов закончу, – неожиданно сообщил вдруг Леха.
– Мы же хотели в разведчики? Вместе? – Митя растерялся. Ему в мореходку совсем не хотелось.
– Нет. В мореходку.
– А я тогда пойду учиться на военного следователя, мне баба Вера сказала, что это хорошая профессия, только нужно хорошо учиться и привыкать к дисциплине.
– Ме-е-е-е! – раздалось совсем рядом.
– Домой просится, – Митя встал, отряхнул штаны, вытер подошвы ног о траву и надел сандалии, – пойдем? А то совсем сжаримся тут скоро.
– Пойдем через площадь. Так быстрее, – Леха перехватил у Мити веревку с козой и начал быстро спускаться по склону, подпрыгивая, если в ногу впивался камень – он, в отличие от друга, бегал босиком.
На площади в такую жару никого не было, только у своей будки сидел Семен и курил. Он издалека помахал мальчишкам, затушил папиросу в песке, в железном коробе позади будки и ушел внутрь.
– Я же буду капитаном, – Леха внезапно остановился, и Катька толкнулась ему в спину мокрым носом.
