Елена Дымченко
Шаман. Возвращение. Часть третья

Глава 5

На ферме творилось светопреставление. Новость о том, что хозяйский сын Валерка попался на воровстве, не оставила никого равнодушным. Откуда новость просочилась, никто не знал, но её с жаром обсуждали все кому не лень.

Мнение общественности было единодушным – наконец-то этого прощелыгу за руку схватили. Никто на ферме не любил бездельника Валерку. Жалели только его отца Родионыча, сколько он с сыном ни бился, чтобы в люди вывести, а всё зря.

Степанида сбилась с ног, весь день разгоняя самопроизвольно возникающие то тут, то там собрания и митинги на территории фермы, доверенной ей хозяином. Никто сегодня не хотел работать, а всё бы им только кости перемывать да языки чесать. Поэтому опоздание Ивана не вызвало у неё больших нареканий, даже расписка вместо денег не смогла испортить настроение больше, чем оно уже было испорчено.

На его просьбу уйти пораньше она лишь обречённо махнула рукой:

– Иди уже, завтра не опаздывай!

Когда Иван зашёл в дом, гостья уже вовсю распивала чай с хозяйкой. Небольшого роста, сухонькая старушка с озорными, как у молодой, глазами с нескрываемым любопытством разглядывала «приёмыша» своей двоюродной сестры Нинки.

– Здравствуйте! – поздоровался с улыбкой Иван.

– Доброго дня! – певучим голосом ответила гостья.

Её лицо как будто осветилось от улыбки, стало моложе и ещё милее.

«Ох и хороша, наверное, была в молодости!» – промелькнуло у Ивана в голове.

– Ну, давай знакомиться, родственничек, – кивнула она. – Меня можешь бабой Светой звать, меня все так кличут.

– Очень приятно, – улыбнулся он, – а меня Иван.

– Да знаю, знаю. Мне Нинка про тебя все уши прожужжала, – она с улыбкой покосилась на сестру.

– Ладно тебе, Светка, брехать-то, – смутилась Нина Петровна. – Прям и прожужжала.

– А то нет? – поддразнила её снова баба Света.

Нина Петровна запальчиво произнесла:

– Это я-то прожужжала? Да ты мне слова сказать не даёшь, всё про Дружка свово рассказываешь, вон аж слюной изошлась вся.

Баба Света улыбнулась:

– Да, ладно тебе, Нинка, не кипятись, я же ничего плохого не сказала. Думала, мы с тобой посидим мирком, поговорим ладком, а ты шумишь. У меня дома вон свой Чапаев есть, чуть что – шашкой машет и кипятком кипит. Думала, хоть у тебя отдохну от шума-то.

– Стёпка-то? – с улыбкой покачала головой Нина Петровна. – Да, твой Стёпка боевой…

– Что петух! – согласилась баба Света и, переглянувшись, обе сестры захохотали.

Иван с улыбкой за ними наблюдал.

«Какие они милые, однако, настоящие», – подумал он.

– Ой, Ванюша, заболтала меня сестрёнка, ты ж голодный. Давай-ка, садись.

Нина Петровна соскочила со стула и налила Ивану большую тарелку наваристого борща. Дух по кухне пошёл такой, что у того сразу слюнки потекли.

– Спасибо, – схватился он за ложку.

– Ой, хлебушка-то, хлебушка, – суетилась хозяйка.

– А вы со мной? – не в силах оторваться от борща, спросил сестёр Иван.

– Да мы уже поели, – махнула рукой баба Света. – Вот теперь чаёвничаем.

Нина Петровна вышла из кухни и Иван, чтобы поддержать разговор, спросил у бабы Светы:

– А что за дружок такой, если не секрет?

– Ой, – оживилась та, – собака это наша. Ну как наша… – замялась она, подбирая нужные слова. – Приблудился и живёт вот сейчас у нас.

Баба Света, вспомнив встречу с Дружком на тропинке, беззвучно засмеялась:

– Как вспомню, как Стёпка-то его испугался, думал, он меня съесть хочет, так смех разбирает. А я-то сама хороша, захожу в сарай, а там Дружок кость глодает, а я ж подумала, что он Стёпку мово доедает…

– Да вы что! Такая большая собака? – удивился Иван.

– Ой, сынок, большая. Я когда увидела, сначала подумала – медведь, такой огромный. У нас-то таких собак сроду не видывали.

– Интересно… – покачал головой Иван. – Откуда ж он тут такой взялся?

– Да вот и мы головы ломали, а тут к нам инженер московский приехал, так он его и признал. Говорит, собака-то его брата. Разбился тот на машине, а пёс его где-то почти год блудил и к нам вот пришёл.

– Надо же, – снова удивился Иван. – Это как же он с самой Москвы сюда пришёл?

– Да нет, брат его в этих местах был по каким-то своим делам, в аварию здесь и попал, бедолага, – вздохнула баба Света.

– Да, жизнь… – поддержал её Иван и помрачнел лицом.

Баба Света участливо заглянула ему в глаза:

– А ты-то… – начала неуверенно она, – совсем ничего не помнишь?

– Нет, баба Света, не помню, – вздохнул он. – Вот, правда, сегодня в Рябово молоко с фермы отвозил. Было у меня ощущение, что бывал я там раньше. Дорога, сам агрокомплекс показались знакомыми.

– А, может, и бывал! – оживилась баба Света. – Ты бы по деревне походил, может, кто признает тебя.

– Да, я тоже так подумал. Вот завтра молоко опять повезу – заеду.

– Заедь обязательно, – похлопала его по руке баба Света. – А ведь этот рябовский комплекс хозяин Дружка нашего строил. Он, как и его брат, тоже инженером был.

Глава 6

Баба Света с трудом ковыляла от автобусной остановки, тяжёлая сумка оттягивала руку. Сестрица насовала ей гостинцев, от которых отбиться так и не удалось. Обид-то, обид сразу сколько, можно подумать, что она с голодных краёв приехала. Даже куртку Ванину ей всунула, ему, говорит, коротковата, а твоему Стёпке как раз будет.

Открыв калитку, баба Света зашла во двор и с облегчением опустила сумку на землю. Уж очень затекла у неё рука от такой тяжести. Дружок, лежащий у крыльца, увидев её, лениво потянулся, встал и не спеша подошёл.

Она протянула руку и погладила его по голове:

– Ну, Дружок, привет, как вы тут без меня?

Дружок, никогда не проявлявший особого интереса к её вещам, вдруг кинулся к сумке и в каком-то исступлении начал обнюхивать дарёную куртку, лежащую сверху.

– Что ты там нашёл? – удивилась баба Света.

Взяв сумку, она направилась было к крыльцу, но, поскуливая и забегая то с одной стороны, то с другой, пёс не давал ей сделать и шагу.

Дед Степан, вышедший на крыльцо, с любопытством за ними наблюдал:

– Ага, явилась, гулёна. Что-то Дружок там у тебя унюхал.

– Да вот не знаю, пройти не даёт… – пожала плечами озадаченная супруга.

– Ты где была-то? – язвительно спросил дед Степан. – Щас тебя Дружок-то на чистую воду выведет…

– Тьфу, леший, опять за своё! Уймись уже! – начала злиться баба Света. – У Нинки была, сам же знаешь.

– А что так долго? – продолжал допрос задержанной дед Степан.

– Да заболталась с Иваном, приёмышем её, – ответила она, мелкими шажками приближаясь к дому.

Дружок не отставал, кружа вокруг и поскуливая, он не отходил от неё ни на шаг.

– Что это с ним? – добравшись, наконец, до крыльца и сев рядом с мужем, спросила баба Света.

Она поставила сумку рядом и Дружок сразу же сунул туда свой нос.

– Чует врага! – высказал свою версию муж.

– Да ну тебя! – шутливо замахнулась она на него.

– Ну чё там за приёмыш, рассказывай! – закручивая самокрутку, спросил дед Степан.

– Хороший парень, жалко-то как… – вздохнула баба Света, поправляя сбившийся платок. – Это ж надо, ничего не помнит…

Дружок с сумки вдруг переключился на её юбку и водил носом как сканером, обнюхивая каждый сантиметр. При этом его возбуждение только возрастало.

Баба Света изумлённо за ним наблюдала:

– Да что он меня нюхает-то всё? – высказала она своё удивление.

– Да вот и мне интересно, – не преминул вставить дед Степан, – об кого ты юбкой-то своей обтиралась?

Баба Света закатила глаза:

– Вот, ей-богу, надоел, чёрт старый! С чего у тебя опять обострение-то?

– Да вот странно, ты к Нинке в Бугры, а этот твой малахольный тоже по делам куда-то укатил… – подозрительно сверля жену глазами, высказался о наболевшем дед Степан и язвительно добавил: – Расфуфыренный такой, как петух. Вышагивает, едрёна-матрёна, прямо жених…

– Ты опять за своё! – вскочила баба Света. – Годов нажил, а ума нет… Кто про что, а вшивый про баню! – схватив сумку, она хлопнула дверью и скрылась в доме.

– Тьфу ты! – сплюнул в сердцах дед Степан.

Дружок, вскочив вслед за бабой Светой, закрутился растерянно на крыльце и, в конце концов, уткнулся носом в закрытую дверь. Он стоял, то и дело оглядываясь на деда Степана и переступая с лапы на лапу. Тихо поскуливая, собака явно просилась в дом.

– Эй, ты чего? – озадаченно спросил его тот.

Впервые спокойный, даже флегматичный, Дружок проявлял такое волнение. Никогда раньше он не просился в дом, не скулил, а тут вдруг такие новости.

Баба Света, переодевшись в домашнее платье, открыла дверь и чуть не упала, споткнувшись о стоящую у дверей собаку.

– Ох ты, господи… – схватившись за перила, выдохнула она.

Дружок обнюхал её домашнюю юбку, но новый наряд бабы Светы не вызвал у него большого интереса. Взглянув на неё, как ей показалось, с упрёком, он отошёл и, покружившись на том месте, где ещё недавно стояла сумка, уткнулся носом на этот раз в калитку. Он застыл, явно ожидая, когда его выпустят, иногда вопросительно озираясь на стариков и как бы спрашивая:

«Ну и чего вы не открываете?»

– Что это, правда, с ним? – забыв уже о своих претензиях к супруге, спросил дед Степан. – Что с твоей юбкой не так и что в сумке? Он прямо в дом за тобой рвался, а теперь вот, похоже, куда-то ещё собрался.

– Понятия не имею, – пожала она плечами. – Нинка мне яблоков дала, вареньица крыжовенного своего фирменного, да вот куртку для тебя передала.

– Не замечал я раньше, чтобы ему от яблок-то голову так сносило, – рассуждал дед Степан. – Да и стеклянная банка с вареньем вряд ли бы его так разволновала. Остаётся куртка. Что с ней не так?

– Давай поглядим, – подскочила баба Света и, нырнув в дом, тут же вернулась с дарёной курткой в руках.

Увидев куртку, Дружок опрометью бросился к ней.

– Да, дело явно в ней, – сделал вывод «деревенский детектив Анискин». – Ну-ка, дай посмотрю.

Он проверил все карманы, прощупал швы, осмотрел подкладку, но ничего криминального не обнаружил. Обычная мужская куртка, довольно тёплая и удобная.

Но Дружку она явно не казалась обычной. Создавалось впечатление, что она ему знакома и очень дорога.

– Странно это всё, – размышлял дед Степан. – Её кто-то носил?

– Дык, Иван, наверное, и носил, – сказала баба Света. – Но она, как новая, пару раз, наверное, и одел-то. Нинка сказала коротка она ему оказалась, вот и отдала. А чё? Хоть пастушить сгодится…

– Да я не про то… – перебил её «Анискин». – Запах, понимаешь?

Баба Света схватила рукав и, поднеся к носу, тщательно обнюхала:

– Да ничем она не пахнет! – возмутилась она. – То же мне, барин! Знаешь, дарёному коню в зубы не смотрят. Куртка хорошая, а если ты такой брезгливый, то можно и постирать…

– Да, подожди ты, не заводись! – попытался урезонить разошедшуюся не на шутку супругу дед Степан. – Не про то я.

– А про что? – обиженно спросила она.

– Это для нас запах не чувствуется, а для собак совсем по-другому. Нюх у них, понимаешь? Видела по телевизору как они эти, как их, наркотики ищут, и по запаху преступников находят?

– А, ты про это… – сразу успокоилась она, но тут же подскочила на месте. – Ты думаешь, Иван преступник?

– А хто его знает? – понизил голос дед Степан.

Опасливо обернувшись, он зашептал жене на ухо:

– Ничего он не помнит, ага, так я и поверил. Наверное, маньяк какой-нибудь. Делов натворил, а теперь не помнит ничего и никого, очень умно.

– Да ну! – недоверчиво протянула баба Света. – Парень-то такой справный, красивый. Видно, что хороший человек.

Дед Степан сверкнул глазами:

– Да, что с тобой говорить! Раз красивый, значит, хороший! Вот всю жизнь так! И этот твой Петька пучеглазый тоже хороший? Как вспомню его молодым, так прямо сил моих нет… Ус свой этот накрутит и давай зыркалы таращить. А вы, девки, все вокруг него, вокруг него… Тьфу!

Баба Света покачала головой и насмешливо фыркнула:

– Опять пошёл шашкой махать! Не надоело тебе? У нас тут убивец, может, объявился, а ты всё про Петьку.

Дед Степан открыл было рот, но тут же закрыл. Помолчав минуту все-таки решил извиниться:

– Ой, Светка, ну, прости, опять меня занесло. Ну, не виноват я, характер такой.

– Да уж знаю я твой характер, – покачала головой она. – Слушай, а вдруг и вправду Дружок-то наш преступника почуял? Я вот фильм один видела, так там собака только так их на чистую воду выводила. Может, на этой куртке кровь была, да застирал он её, а теперь подговорил Нинку от улики избавиться. Мала мол одёжка, неудобно ему в ней.

– А ведь точно! – восхитился дедукцией супруги дед Степан. – Ну, ты у меня генерал, Светка!

– И что будем делать?

Дед Степан покрутил куртку в руках:

– Давай-ка ещё проверим.

Он встал и, не выпуская подозрительную одёжку из рук, подошёл к двери дома. Дружок от него, а, точнее, от куртки, не отходил ни на шаг и ходил следом как приклеенный. Открыв дверь, дед Степан протиснулся внутрь и, оставив куртку внутри, вернулся на крыльцо. Дружок тут же начал проявлять явное беспокойство. Поскуливая и жалобно поглядывая на стариков, он, покрутившись, вновь уткнулся носом в дверь.

– Видала? – спросил «Анискин» жену. – Что-то с этой курткой не так.

– Да, это точно, – не могла не согласиться с результатом следственного эксперимента баба Света.

Собака была очень возбуждена. Переминаясь с лапы на лапу, она скулила всё громче, возбуждение её возрастало с каждой секундой. Старики смотрели на Дружка с изумлением, баба Света тайком перекрестилась:

– Господи святый!

Дружок, потолкавшись у двери, опрометью вдруг бросился к калитке и уже затанцевал возле неё, требуя его выпустить.

Баба Света подскочила:

– Пойду-ка, открою, интересно, куда это он собрался!

Подойдя к калитке, она распахнула её настежь. Дружок выскочил наружу и, даже не оглянувшись, бросился вдоль по улице в направлении автобусной остановки, откуда не так давно пришла баба Света.

Дед Степан не удержался и кинулся вслед за ним.

– Дружок, стой! – прихрамывая, взывал он к собаке.

Из палисадника, заинтересовавшись, выглянула Стешка. Оттерев вспотевший лоб тыльной стороной ладони, она с любопытством наблюдала за погоней.

Дружок, услышав зов, обернулся. Дед Степан, запыхавшись, остановился и, наклонившись и упёршись руками в колени, пытался отдышаться. Немного поколебавшись, Дружок вернулся к нему и, обежав кругом, двинулся было снова вперёд, но, отойдя на несколько шагов, приостановился, ожидая старика.

Ему явно не терпелось продолжить свой путь.

– Куда ж ты, супостат, бежишь! – немного отдышавшись, пробормотал дед Степан.

Из калитки Стешкиного дома вышел Вадим Сергеевич. Увидев согнувшегося деда Степана, он торопливо подошёл к нему и участливо спросил:

– Здравствуйте, Степан Семёныч, вы себя хорошо чувствуете?

– Да вот, запыхался, – с трудом разогнулся тот. – В мои годы с собаками в догонялки уже тяжеловато бегать, – кивнул он на Шамана.

Тот, увидев Вадима, подбежал и, встав на задние лапы, поставил передние ему на плечи.

Из партера послышалось испуганно-изумлённое Стешкино «Ой!» Прикрыв испуганно рот рукой, она явно переживала за благополучие своего симпатичного постояльца.

Вадим погладил собаку по голове:

– Ну, привет, привет!

Шаман тревожно заглядывал ему в лицо, как будто хотел что-то сказать. Но нетерпение гнало его и, соскочив на землю, он отбежал на несколько шагов и, остановившись, снова вопросительно уставился на Вадима.

– Что случилось? – удивлённо спросил тот у деда Степана.

– Да вот же… – начал было тот, но приступ кашля не дал ему договорить и он бессильно махнул рукой Вадиму в сторону собаки.

Тот почувствовал холодок в груди. Он понял, что Шаман хочет куда-то его отвести, также он понял, что это очень важно.

Он подвёл старика к скамейке у Стешкиного дома:

– Не волнуйтесь, посидите. Наверное, что-то случилось, я пойду за ним.

Старик только беспомощно кивнул головой, приступ кашля не отступал.

Вадим направился к Шаману. Тот, увидев, что он готов идти за ним, со всех ног припустил по улице. Вадиму пришлось прибавить шаг, чтобы не отстать. Добежав до остановки, Шаман, не поднимая носа от земли, закружил рядом. Он явно что-то искал, но след, который его сюда привёл, был потерян.

Поскуливая, он всё кружил и кружил, пытаясь его отыскать, но всё было тщетно. Автобус, из которого вышла баба Света, увёз свою тайну с собой.

Покрутившись на месте, Шаман понуро подошёл к Вадиму и, подняв голову, пытливо посмотрел ему в глаза.

– Ну, что, друг? – с улыбкой спросил его Вадим. – Не расстраивайся, пойдем домой.

Он направился к дому бабы Светы, а Шаман стоял и, видимо, раздумывал, как ему поступить. Немного посомневавшись, всё же поплёлся вслед за ним.

– Ну, и что там? – поднялся со скамейки навстречу Вадиму дед Степан.

Баба Света, уже сидевшая рядом с мужем на Стешкиной скамейке, тоже поспешно поднялась. Стешка, подхватив ведро, переместилась поближе к компании, углядев вдруг особенно богатую смородиной ветку, которую она раньше, видимо, не замечала. Сдвинув платок, чтобы ухо было открыто, она неторопливо начала её обирать.

– Добежал до остановки и всё, – кивнул на собаку Вадим.

– Ну да, Светка-то на автобусе от сестры приехала, – вздохнул дед Степан.

– Вы как себя чувствуете? – спросил Вадим. – Может вас к врачу отвезти? Я как раз сейчас в райцентр еду в больницу за Наташей, мог бы вас подкинуть.

Стешка замерла, а Баба Света сурово-вопросительно уставилась на мужа. Дед Степан упрямо замотал отрицательно головой:

– Не-е, отпустило уже, спасибо. Чё мне из-за пустяков по этим костоправам ходить-то.

Баба Света досадливо сплюнула, но глянув на Стешку, застывшую как статуя, громко спросила:

– Это кто ж такая эта Наташа? Жена, что ли?

Вадим, уловив её взгляд на свою домохозяйку, усмехнулся:

– Жена, да не моя, а моего брата покойного.

– Это хозяина Дружка-то? – заинтересовался тоже дед Степан.

– Да, Виктора, – со вздохом ответил Вадим.

Стешка немного расслабилась, и, облегчённо выдохнув, протянула руку к ветке за ягодой. Баба Света жалостливо покачала головой:

– А чего она в больнице-то? Приболела?

– Ну как сказать… Наташа на последнем месяце беременности, и очень у неё всё непросто, осложнения и угроза выкидыша. А маман моя… – он глянул в непонимающие глаза бабы Светы и поправился: – Мама моя договорилась, чтобы её взяли на роды в одну из лучших клиник Москвы. Вот я еду за ней, повезу в столицу.

– Ох, ты, господи! – в глазах бабы Светы мелькнули слёзы. – Бедная девочка! Мужа так потерять, а тут такое…

– Да, Наташе досталось… – согласился Вадим.

– А вы-то молодцы какие с мамой вашей, не бросили девочку.

– Ну мы же семья, – пожал плечами Вадим. – Ладно, баба Света, мне уже пора, меня уже ждут. До свидания.

– До свидания, до свидания.

Вадим пожал руку деду Степану и, распахнув ворота, сел за руль своего «мерседеса».

Стешка, бросив ведро, метнулась на кухню и тут же выскочила с сумкой в руках.

– Вадим Сергеевич, возьмите на дорожку, – заглянула она к нему в машину. – Я вам пирожков напекла, да компот сварила.

– Да что вы, неудобно, – смутился Вадим.

– Возьмите, возьмите, – настаивала Стешка. – Путь-то неблизкий.

– Ну, спасибо большое, – принял он пакет из её рук.

Стешка, передав провиант, отошла от машины и прощально помахала рукой отъезжающему постояльцу.

Дед Степан ткнул тихонько жену локтем в бок:

– Ты глянь на Стешку-то, запала она на инженера-то нашего, – хихикнул он.

– Как тут не запасть, – вздохнула та, провожая глазами уезжающую машину, – Мужик-то какой ладный и сердце доброе.

Дед Степан раздражённо покосился на жену:

– Тьфу ты! – только и смог он выдавить из себя.

Глава 7

Когда Иван на следующий день пришёл на ферму, Степанида сразу же позвала его в свой «кабинет». Небольшой отгороженный закуток был завален всяким хламом. У окна стоял письменный стол, а к стене прикручен крошечный «сейф» – железный ящик, ключ от которого заведующая фермой всегда держала при себе, пряча в самом надёжном месте – между внушительными грудями.

– На, Иван, накладные. Поедешь в райцентр на молокозавод, я договорилась, чтобы они у нас приняли. Мы раньше с ними и работали.

– А в Рябово? – удивлённо спросил он.

– В Рябово пока молоко не будем возить, сам же знаешь почему. Пока у них нет приема.

– Понял, – вздохнул он. – Хорошо.

– Давай поезжай и нигде не задерживайся.

Иван сел в машину и поехал в райцентр. Сдав молоко, зашёл в магазин, решив купить Нине Петровне шоколадных конфет, очень она их любила, особенно «Белочку» с орешками. Он стоял в очереди, разглядывая со скуки полки с нехитрым ассортиментом, когда высокий, плотный мужчина прямо с ходу, не утруждая себя ожиданием своей очереди, через головы старушек протянул деньги продавщице:

– Дай-ка мне пачку «Мальборо» – густым баритоном потребовал он.

Та протянула было руку за деньгами, но старушки начали возмущаться:

– Куда лезешь без очереди! – кричала одна.

– Анька, не смей его обслуживать! – верещала другая.

Одна, наиболее смелая, даже пыталась оттолкнуть здоровяка от прилавка своим сухоньким телом:

– Иди отсюда, супостат!

– Ну, ладно вам, бабоньки! – снизил немного тон мужик. – Тороплюсь я на работу.

– А нам что, некуда спешить? – не сдавались покупательницы.

Мужик, видимо, хотел ответить более чем доходчиво, куда им следует поспешить, но прикусил язык.

– Молодой человек, пройдите в очередь! – наконец, подала голос продавщица. – Слушаю вас, – подчёркнуто вежливо обратилась она к стоящей у прилавка женщине.

– Вот чёрт! – выругался мужик и пошёл в конец очереди.

Проходя мимо Ивана, он вдруг побелел лицом и даже приостановился. Тот спокойно встретил его изумлённый взгляд и равнодушно отвёл глаза в сторону.

Мужик нервно сглотнул и, забыв о сигаретах, почти бегом покинул магазин.

– Иди, иди! – крикнула ему вслед стоящая перед Иваном покупательница.

«Чего это он меня так испугался? – озадачился Иван. – Не иначе знает меня».

Он выскочил вслед за мужиком на улицу. Но того и след простыл, только чёрный «ленд крузер», резко вывернув, сорвался со стоянки и на большой скорости скрылся за углом. Иван пожал плечами и вернулся в магазин.

Возвращаясь на ферму, он решил всё-таки, несмотря на строгий наказ Степаниды нигде не задерживаться, заехать в Рябово и снова постучаться в дом за красным забором.

Но, как и в прошлый раз никто ему калитку не открыл, видимо, никого не было. Даже собаки на этот раз не скреблись в ворота, вероятно, они были закрыты в доме. На скамейке невдалеке грелась на солнышке совсем древняя старушка.

– Извините, – обратился к ней Иван, – вы не подскажете…

Та не отвечала, непрерывно жуя губами и закрыв глаза, она продолжала сидеть истуканом.

«Глухая, что ли?» – подумал Иван.

Он осторожно дотронулся до её руки:

– Извините… – начал он.

Старушка вздрогнула и открыла глаза. Взгляд её глаз, выцветших почти до белизны, казался бессмысленным и пустым, он был направлен явно мимо его лица.

– Ась? – прошамкала она беззубым ртом.

«Да она ещё и слепая», – догадался Иван.

– Извините… – пролепетал он и направился к машине, решив что ждать какой-либо информации от глухой и слепой старухи бессмысленно.

– Тебе чего, парень? – услышал он вдруг за спиной скрипучий голос.

Оглянувшись вокруг, Иван убедился, что ему не показалось и старушка обращается именно к нему, он подошёл ближе:

– Извините, вы не знаете, а хозяева дома? – махнул он рукой на дом за красным забором.

– Нетути их здесь, – прошамкала старуха. – Уехавши они. Райка с дочерью в Москву укатили и Сашка тоже.

– То есть, никого нет? – уточнил Иван.

– Сказала – нетути, значит, нет, – ворчливо ответила та.

– Понял, спасибо.

***

– Войдите! – услышав стук в дверь, ответил Игорь.

Дверь от толчка нетерпеливой рукой распахнулась настежь. В комнату вбежал старший охранник Макс. Он явно был сильно взволнован, пот пропитал его рубашку насквозь, волосы были взъерошены, а в выпученных глазах метался страх.

– Кто за тобой гнался? – с усмешкой спросил его начальник охраны.

– Я его видел только что, в райцентре, в магазине! – пытаясь отдышаться, выдавил тот из себя.

– Кого видел? Чёрта в ступе?

– Виктора Самойлова… – выдохнул Макс.

– Кого-кого? – привстал Игорь.

– Самойлова.

– Ты бредишь, перегрелся? – не мог поверить ему Игорь.

– Да точно говорю, он жив. Видел так же близко, как тебя сейчас! В очереди он стоял.

– Этого не может быть! – встал Игорь. – Ты мог ошибиться.

– Да он это! Я его лицо на всю жизнь запомнил.

– А он тебя узнал? – спросил начальник охраны. – Хотя он мог тебя в лицо и не запомнить…

– Нет, не узнал вроде бы… И одет он был странно.

– В смысле?

– Но тот по-городскому ходил, весь из себя, а этот деревенщина деревенщиной, но лицо…

– Слушай, да обознался ты. Сам говоришь, что деревенщина, а Самойлов был образованный и при деньгах.

– Не знаю, не знаю… Уж очень похож.

– Ну, может, и похож. А Самойлова давно похоронили и забыли, – уверенно сказал Игорь. – Сам же знаешь, что он вместе с машиной сгорел, избавил нас от проблем.

– Ну, может, ты и прав. От жары померещилось… – предупредительно опустил глаза Макс.

– Так и есть. Иди, работай.

Когда Макс закрыл за собой дверь, Игорь, плеснув в стакан коньяка, сел в кресло и крепко задумался.

Официальной версией для всех, включая Валентину и её мужа, была гибель Самойлова в сгоревшей машине. Многие догадывались о том, что это произошло неслучайно, но, как будто сговорившись, никто своих подозрений, сомнений или версий вслух не озвучивал. Тут уж, как говорится, меньше знаешь – лучше спишь. Главное, что он больше не представлял угрозы для бизнеса.

Что касается Кондратьева, то кадровые вопросы, связанные с находящимися под его управлением охранниками, Игорь давно уже решал сам. За долгие годы безупречной службы он зарекомендовал себя как преданный и надёжный сотрудник, хозяева не вмешивались в вопросы кадров, полностью ему доверяя. Уволил так уволил, главное, чтобы никто лишнего не болтал, а уж это он всегда обеспечивал.

Поэтому, когда Кондратьев на следующий день не появился на работе, лишних вопросов никто не задавал. А что касается его родственников, то те даже не знали, где он работал. Полная конфиденциальность была одним из условий при поступлении под начальство Игоря, поэтому никаких вопросов со стороны близких пропавшего парня тоже не поступало. Дело было шито-крыто и прошло достаточно много времени, чтобы не беспокоитбся о последствиях, как вдруг Макс встречает погибшего Самойлова.

«Это не может быть он, – отпив глоток, убеждал себя Игорь. – Просто похожий мужик, но надо бы проверить».