Елена Дмитриевна Булганова
Подменыш. Внучка демона
– Нет, – задумчиво ответила девушка. – Хочет поговорить со мной насчет побега из дома. В смысле, с Ингой поговорить. Велела после первого урока задержаться в ее кабинете для беседы.
Воспитанник встряхнул девушку за плечо, сказал:
– Не размякай, Ветка, помни о нашем деле. А что вы будете вдвоем в кабинете химии – это ценная информация. Я, пожалуй, тоже к вам присоединюсь. Только чуточку позднее.
– Как ты собираешься раздобыть ее волос? – по новой запаниковала Вета.
– Не решил пока. Но задумки имеются. Учти, ты, возможно, будешь шокирована. Но к вечеру волос должен быть у нас, ничего не попишешь.
Урок прошел как во сне, Вета не услышала ни слова. А при звуке звонка, когда остальные выдохнули с облегчением и чинно – иначе в этом кабинете не бывало – начали собирать вещи, она словно примерзла к парте. Так и сидела напротив таблицы Менделеева в тщетной надежде, что про нее забудут.
Тамара Мамедовна тем временем навела идеальный порядок на своем столе, распахнула окна – снова вернулось тепло. И скомандовала:
– Нелюбина, пройди ко мне в лаборантскую, там нам никто не помешает.
Вета побрела туда на негнущихся ногах. В лаборантской она, конечно, и раньше бывала, ей, как наиболее ответственной, химичка всякий раз поручала разносить реактивы и пробирки. Обычное помещение, повсюду идеальный порядок. В шкафу справа выстроились дидактические материалы, слева за стеклом все для лабораторных работ. Еще есть раковина и квадратный стол по центру, основательный, как сама химичка. А на нем ничего не стоит, кроме…
Большой банки с водой, в которой словно бы играют в догонялки две золотые глазастые рыбки. Когда Тамара Мамедовна проходила мимо, они бросили игру и прильнули к стеклу, начали смешно открывать рты, будто просили: «Ну посмотри на меня! Правда, я самая красивая?»
Громова неловко застыла на пороге, но классная руководительница уже позвала ее из глубины лаборантской:
– Пойди сюда, Нелюбина! Садись за стол, попьешь со мной чаю.
– Спасибо, не нужно, я подожду…
– Ты меня услышала, девочка. Выпьешь чашку и бутерброд съешь. Потом мы обо всем поговорим.
Вета усилием воли заставила себя сдвинуться с места – она каждый миг ожидала появления Артура и жутко трусила. У дальней стены обнаружился еще один стол, длинный и узкий, а на нем электрический чайник и тарелка с бутербродами. Хлеб и колбаса нарезаны грубо и печенье прямо в пачке.
– Красивые очень рыбки, – выдавила девушка, обходя большой стол по дуге. Она знала, какой неловкой становится в моменты волнения, и боялась опрокинуть банку.
Что-то похожее на нежную улыбку озарило на миг грубоватое и нелюдимое лицо классной. Но на смену улыбке немедленно пришла гримаса гнева.
– Отняла перед уроком у младшеклассника на школьном дворе. Этот маленький негодяй собирался скормить их одному из тех гадких котов, что приходят со стороны парка! Иногда я просто не понимаю, в каких семьях вырастают такие, как он…
Тут она оборвала себя, сомкнула наглухо узкие серые губы. Вета примостилась за столом на неудобном жестком стуле. Под строгим взглядом Тамары Мамедовны пришлось выпить чай, впихнуть в себя бутерброд, а печенье она спрятала в карман – в горло оно бы точно сейчас не пролезло. Уже прозвенел звонок на новый урок, а Арлан пока не появился.
– Я намерена помочь тебе, Инга, – заявила химичка. – Я видела твоего отца во время истории с твоим исчезновением – и он произвел на меня крайне удручающее впечатление. И не спорь! – Женщина выставила вперед квадратную ладонь, хотя Вета и звука не обронила. Насчет Ингиного папаши она была совершенно согласна.
– Я помню Вадима своим учеником, и перемены разительны. То, что так рано не стало твоей матери, отнюдь его не оправдывает. Я собираюсь побороться за то, чтобы у тебя были нормальные условия для учебы!
И крепкими пальцами побарабанила по столу, чашки подпрыгнули, а Вета отпрянула.
– А тебе, Шварц, что здесь нужно?! – уставилась куда-то за ее плечо Тамара Мамедовна. – Принес наконец лабораторную? И почему не на уроке, звонок был три минуты назад! Клади сюда – и свободен.
Арлан, очень правдоподобно изображая испуганную скованность, шагнул вперед. На ходу скинул с плеча рюкзак, тот смел со стола банку, и она покатилась по столу. Свалилась на пол и не разбилась, но рыбки вылетели из центрифуги наружу, запрыгали по кафельному полу. Их выпяченные рты неслышно призывали на помощь. Тамара Мамедовна охнула и упала на колени, успела подхватить одну, а вот вторая…
Птица появилась внезапно, просто впорхнула в распахнутую створку окна и сразу спикировала на пол. По пепельным крапчатым крыльям и змеиным оранжевым глазам Вета опознала ястреба. Клювом он словно на крючок подцепил хвост одной из страдалиц, повторил свой путь в обратном направлении и вольготно расположился на нижней раме. Рыбу теперь еще и лапой придерживал, но не спешил приступить к трапезе, а словно бы выжидал более интересное предложение.
Никто не проронил ни звука. Вета боялась спугнуть птицу неосторожным движением, ведь пока оставалась надежда спасти несчастную. Химичка с гипсовой маской вместо лица простирала к окну дрожащие руки. Арлан оставался спокоен и явно ждал подходящего момента.
– Пожалуйста, Шварц, помоги поймать его, – взмолилась химичка.
– Конечно, – кивнул парень. – Но нужно дать кое-что ему взамен.
– Что же это? – прозвучало так, словно она уже догадалась.
– Золотой русалочий волос.
Женщина кивнула, потом взметнула руки к голове и враз распотрошила сложный узел. Волосы рассыпались по плечам, на миг Громову ослепил золотой блеск. Тамара Мамедовна отыскала нужное на ощупь, дернула – и словно разорвалась, зазвенела прощально самая тонкая из струн.
Ястреб тут же уронил птицу на подоконник. Потом слетел, сделал филигранный круг по маленькой лаборантской. Схватил волос и был таков.
Вета засуетилась, схватила банку, заново наполнила водой. Принесла рыбку от подоконника, опустила в воду – и та заметалась, переживая недавний кошмар. Подошла Тамара Мамедовна и добавила вторую. При этом всматривалась в лицо Веты, словно наконец-то все о ней поняла. Но молчала. Громова мельком глянула на дверь в класс – Арлана там уже не было.
– Я пойду, пожалуй, – пробормотала девушка.
Но классная взметнула ладонь, отдавая безмолвный приказ: оставаться на месте! Вытерла насухо руки бумажным полотенцем. Что-то написала на половине тетрадного листа, протянула Вете. Та машинально взяла, взглянула на текст – это была записка к литераторше том, что химичка ее задержала.
– Спасибо, Тамара Мамедовна, – произнесла совсем тихо. – И… простите нас, пожалуйста.
Русалка лишь рукой махнула, отпуская.
Глава 6. Переполох в полиции
В пустынном коридоре напротив класса химии Вету дожидался Арлан. Молча достал из кармана свернутый в клубок золотой волос, показал ей.
– Но как тебе это удалось?
Парень только плечи поднял и опустил, словно дивясь такому вопросу.
– Ты же видела, кто во мне сидит? Призрачный беркут. С его помощью я могу управлять любыми птицами. Кстати, вот сейчас только сообразил насчет кошек в твоей квартире. Раз у тебя в помощниках пантера, то ты вполне можешь новых обитателей попросить на выход, и они стройными рядами…
– Да пусть живут, не жалко, – отмахнулась девушка. – Думаешь, Тамара Мамедовна догадалась насчет тебя?
– Наверняка. И насчет тебя – тоже. Волос блокировал в ней многие способности на суше, но теперь она ясно увидела, что ты тролль, а я воспитанник троллей.
– И когда сможет говорить…
Арлан взял ее за плечо, легонько встряхнул.
– Не важно, Ветка! Когда к ней вернется голос, все уже может перемениться в этом мире. Не забывай, что ты должна сделать.
– Разве могут быть такие последствия? – похолодела Громова.
Парень воздержался от ответа, уложил бережно золотой клубок в карман и сказал с нажимом:
– Так, теперь нам нужно вплотную заняться зеркалом мертвеца.
Вета поморщилась: ну надо же, как назло сошлись вместе два слова, одно из которых внушало ей страх, другое – ненависть. Спросила осторожно:
– И для чего оно сущностям в переходе?
Думала, что Арлан ее не услышал, так крепко он задумался о чем-то своем. Они уже сидели на подоконнике в рекреации, когда прозвучал ответ:
– У зеркала мертвеца много возможностей, и ценится такой артефакт очень дорого. За таковым колдуны вечно охотятся. С его помощью можно приманить нужную вещь или человека, если наклеивать на гладь зеркала их фотографии изображениями вниз. Или наоборот – написать поперек стекла имя врага, а потом сбросить с крыши или швырнуть в воду, в огонь. Через сутки твой враг погибнет такой же смертью, как и зеркало. Ну а сущности всякие будут в него смотреться и зримый облик обретать. Развлекаются они так. Так что скоро в парке возрастет поголовье отменных призраков, голосистых вдобавок.
– Ну хоть не прикончат никого, – расслабилась Громова.
– Не прикончат, если у человека сердце не слабое… Вопрос в другом: как это зеркало раздобыть.
– Как? – встрепенулась Вета. – В смысле, добывали ведь его прежде, ты об этом что-то знаешь?
Арлан помолчал, что-то обдумал, потом сказал:
– Ну, самый верный способ – это забрать зеркало из дома умершего, если точно знаешь, что именно он последним туда гляделся. К примеру, живет старый или больной человек один, таких колдуны порой заранее пасут. И хорошо, если не помогут умереть. Некоторые демоны охотятся за молодыми девчонками прямо через стекло. Зеркало ведь глазок в иной мир, так что засечь такую, что часами прихорашивается, и выследить затем плевое дело.
– Убивают? – ужаснулась Вета.
– Не обязательно. Можно просто спровадить на веки вечные куда-нибудь через переход, это будет приравнено к смерти. Так что не советую подолгу вертеться перед зеркалом, засекут.
– Ну ты прямо спец юным девицам советы давать, – фыркнула девушка. – Только мне такой вариант точно не грозит. Я не красотка Аникеева, чтобы перед зеркалом крутиться.
Арлан на последней фразе дернулся и застыл с приоткрытым ртом. Вета даже испугалась, не задела ли случайно его чувства. Она уже и рот открыла, чтобы на всякий случай извиниться, когда воспитанник проговорил, растягивая слова:
– А ведь это идея… насчет девицы и зеркала.
– Что?! – взвизгнула Громова. – Ты прикалываешься, что ли? Даже для шутки перебор!
– А я и не шутил, – пожал плечами Арлан. – Внизу у раздевалки несколько зеркал, и твоя бывшая одноклассница Аникеева по полчаса крутится у каждого. Но школьные не подойдут, конечно.
Вета вскипела, ударила парня кулаком в плечо, хотела заорать, но вышло почти жалобно:
– Арлан, если ты не прекратишь, я начну думать, что заблуждаюсь насчет своего мира, понимаешь? Что не такой уж он добрый, если ты там вырос и думаешь о подобном.
– Твой мир для начала нужно спасти! – выплюнул воспитанник, подчеркнув слово «твой». – Ладно, выбрось из головы, это я просто размышляю. И давай, дуй уже на урок!
– Не командуй! И зачем мне вообще торчать на уроках, не понимаю…
– Затем, чтобы не привлекать к себе еще большего внимания, – туманно пояснил Арлан. – Пока ты здесь, то должна играть роль Инги, это может пригодиться.
– Хорошо, а ты куда?
– А я прямо сейчас зайду к старику, отчитаюсь. Потом в парке порадую сущностей русалочьим волосом и дам отмашку слугам Варравы, что можно рыть дальше.
– Ладно, действуй, – вздохнула девушка. – Когда закончишь, то приходи потом к нам, хорошо? Меня волнует Фелемон, не могу понять, что с ним творится.
– Ладно, приду, – мирно, почти тепло заверил ее друг, ушел в сторону лестницы. Вета глянула тоскливо на электронные часы – до перемены оставалось пятнадцать минут. В последнее время ей совсем не хотелось учиться, но раз так нужно для дела… она припомнила, где находится нынешний ее класс, и из просторной рекреации свернула в длинный коридор. Но резко затормозила. Потому что дорогу ей загородила Ирис.
– Вета! – названная сестра была настроена решительно. – Я искала тебя перед уроком, но узнала, что тебя задержали в кабинете химии. Объясни мне, пожалуйста, что происходит! Почему ты вернулась в этот мир? Зачем общаешься с Арланом, разве ты не знаешь?..
Громова лихорадочно соображала: сказать или не сказать? Рассказала же она обо всем родителям, и Арлан ничего, не ругался. А ей так хотелось наконец выложить всю правду. В общем, она выдала ту версию событий, что и своему семейству. Говорила и видела, как меняется лицо Ирис, как колючие льдинки появляются в ее глазах, бледнеют щеки.
– Я знаю, что поступила скверно и безответственно, – поспешила сама себя обличить Вета. – Но я тогда просто не могла иначе, пойми! Артур погиб, Инга потеряла разум, а у меня вдруг появился шанс спасти обоих. И я ничего не знала о последствиях, ну, почти ничего. Ты ведь тоже влюблена, разве не пошла бы на все, чтобы спасти любимого!
И замолчала, уныло разглядывая пол под ногами. Рука Ирис легла ей на плечо, Вета робко скосила глаза – вроде та больше не сердилась, смотрела сочувственно. Сказала:
– Я понимаю, Веточка, есть ситуации, в которых эмоции всегда берут верх над разумом. Может, и я бы так поступила, не знаю. Ужасно, что это привело к таким последствиям: вы оказались под властью мерзкого демона.
На самом деле все это привело к гораздо худшим последствиям, и хорошо, что хоть об этом Ирис пока не знала.
– Но еще большей ошибкой было соглашаться сотрудничать с демоном-хранителем перехода, – жестоким приговором прозвучал голос сестры, руки она убрала за спину. – Не понимаю, как Арлан мог пойти на такое. Вы должны немедленно все прекратить!
– Что?! – ахнула Вета. – Ирис, да ты вообще меня слушала! Арлан взял на себя мою вину, коснулся собаки. А ведь это означает скорую смерть! Я должна найти способ ему помочь.
На долю секунды ей показалось, что прозвучало убедительно. Но Ирис непреклонно покачала головой:
– То, что Арлан взял на себя твой промах, – это был его выбор. Но сотрудничество с силами зла недопустимо для воспитанника троллей. Он знал, как должен был поступить. И я очень удивлена, почему он этого не сделал, тем более что…
Тут Ирис словно передумала развивать тему, резко замолчала.
– Что он должен был сделать? – напряглась Вета. – Ирис, я не понимаю. Мне казалось, у нас не было никакого выхода, разве не так?
Но по лицу сводной сестры уже поняла, что ответа не получит. Ирис сказала:
– Ладно, я сама поговорю с Арланом. А то у нас какой-то испорченный телефон получается. Может, ты что-то не так поняла.
Вете стало страшно от этих слов. И неприятно, не дурочка же она какая-то. Зря рассказала, кажется.
– Родители сейчас живут в этом городе, верно? – спросила названная сестра потеплевшим голосом.
– Живут, да. А откуда знаешь?
– Ну а домашние питомцы нам на что? – улыбнулась девушка. – Очень хочется их повидать.
– Ага, а мне – моих. То есть твоих. Пригласишь меня в гости, ладно? А к нам в любое время заходи, все будут счастливы.
Тут бы им и расстаться на мирной ноте, но Вета не удержалась, спросила:
– Слушай, а что у тебя с Артуром Гариным?
– Абсолютно ничего, – открестилась Ирис с таким равнодушным видом, что Вете стало обидно и неприятно.
– Но вы очень мило общались с момента твоего появления здесь, даже сидели вместе.
– А, вот ты про что! Ну просто советник Эвалонг по нашей звериной связи попросил меня приглядеть за этим парнем. Гарин ведь побывал в Донном мире, видел представителей своего народа, общался с ними. Что-то могло остаться в его памяти и начать потихоньку сводить с ума. В таком случае я бы могла помочь, но все и так обошлось. Больше мы вместе не сидим, не переживай.
– Я не из-за этого переживаю. Не обошлось. Я кое-что видела – мама дала мне глянс – и Арлан сказал, что Артур держит в руках меч. Постоянно. Ты ведь знаешь, что это значит?
– Знаю, – подтвердила Ирис, и опять же без особых эмоций. – Но это уже не по моей части. Таков его личный выбор, понимаешь?
– Но разве нельзя как-то… – начала Вета, а потом заткнулась. По лицу сестры поняла, что Ирис сильно озабочена, но явно не судьбой Гарина. Обиделась и не стала продолжать. А тут и звонок прозвонил, Ирис снова взяла ее за плечо:
– Так мы договорились, Вета? Не совершай больше ничего опрометчивого, пожалуйста.
– Ага, не буду.
Они разошлись в разные стороны, и впервые Вета ощутила холодок отторжения и даже злость на названную сестру. Может, именно поэтому ей захотелось немедленно позвонить родителям, узнать, как у них дела.
Вчера вечером она торжественно назначила старательную и умненькую Шекну ответственной за мобильный телефон. Подробно объяснила, как пользоваться, и велела повсюду носить его с собой. На тренировках все прошло на ура. А вот сейчас Вета набрала номер – и долго слушала длинные звонки.
Это было странно. И тревожно, ведь на Шекну можно было положиться. Звонок на урок заставил Вету раздраженно поморщиться – он мешал ее попыткам связаться с семьей. Школьные коридоры уже опустели, когда ей наконец ответили. Тихий голос сестры почти не был слышен, потому что фоном к нему шли громкие и весьма раздраженные вопли. В основном мужские, но, кажется, Вета расслышала и высокий голос Дарны. Что-то определенно было не в порядке.
– Шекна, вы дома? – спросила громко.
– Нет, – прокричала сестра в ответ.
– А где?
– Я не знаю, но сейчас спрошу, – пообещала девочка. Потом Вета услышала ее тихий вопрос, грубый голос что-то рявкнул в ответ.
– Мы в отделении полиции, – отчиталась Шекна, по слогам выговаривая незнакомые слова.
– Что? Почему?..
Первым порывом Веты было бежать и выручать свое семейство. В запале она промчалась до лестницы, уже спустилась на один пролет. Но тут вспомнила, как изящно решил проблему с полицейскими Арлан, заставив их танцевать вальс. И спросила:
– Но вы разве не можете просто уйти оттуда?
– Можем, конечно, – беззаботно отозвалась девочка.
– А почему не уходите?
– У нас очень важное дело, а эти люди ничего не понимают. – Теперь в голосе Шекны появилась тревога. – И не хотят отвечать на наши вопросы.
– Все ясно, скоро буду, – торопливо проговорила Вета.
Городское отделение полиции она теперь хорошо знала, а от школы до него было десять минут энергичного бега. Громова немного волновалась, как минует вахту, и подумывала, не вызвонить ли Арлана. Если он в парке, то живо примчится ей на помощь. Но этого не понадобилось: громкие голоса она услышала еще с улицы, а родителей обнаружила сразу в холле на первом этаже.
Правда, разглядела их не сразу, потому что в помещение яблоку негде было упасть. И люди в форме, и люди в костюмах, и уборщики в комбинезонах – все тут столпились и говорили хором, ни к кому не обращаясь. Шекна устроилась на откидном стуле у стены, вид у нее был как у любого ребенка, который ждет своих родителей и изнывает от скуки. Девочка радостно встрепенулась, заметив сестру, призывно помахала ей рукой. Вета сперва подошла к ней, потому что мать и отец стояли в самом центре этого столпотворения. Они единственные молчали.
– А где Фелемон и Кая? – спросила в первую очередь Вета.
– Они пошли гулять вдвоем, – отчиталась Шекна.
– Ну я же просила!
Сестра выглядела озадаченной ее недовольством.
– Веточка, мы помнили, что ты просила не отпускать Фелемона на улицу одного. Поэтому родители попросили Каю пойти с ним, когда брат не захотел гулять со всеми вместе. Ведь мы же правильно поступили?
Громова скрипнула зубами и закатила глаза. Но потихоньку, не забыв отвернуть голову, а к сестре обернулась уже с улыбкой.
– Конечно, вы все сделали правильно.
В конце концов, сейчас стоило заняться текущей проблемой. А для начала разобраться, что тут происходит.
Ближе всех к стене со стульями для посетителей стоял худой и угловатый человек в полицейской форме. Большим и указательным пальцами обеих рук он упирался себе в лоб и основание челюсти, слегка покачивался из стороны в сторону и тянул на одной ноте:
– …едва соскреб себя с постели, жена наполнила ванну. На службу опоздал, но соврал, что выполнял с утра поручение начальства, вроде прокатило…
Рядом с ним квадратный и лишенный шеи мужчина, плотно упакованный в коричневый тесный пиджак, монотонно проговаривал несолидным сюсюкающим голосом:
– отвел Галочку в детский сад, починил там два велосипеда, ребятишки облепили. Захотелось уволиться и весь день с ними возиться. В столовку сегодня не ходил, решил худеть, отъелся за поездку на юга.
Тут Вета решительно пробилась к родителям, спросила:
– Мам, пап, а что тут вообще творится?
Мать улыбнулась ей радостно, но вместе с тем слегка растерянно, а отец махнул рукой – и многоголосый хор тут же стих.
Выглядел Бронс непривычно сердитым и сбитым с толку. Потер лоб и сказал:
– Понимаешь, Вета, как дипломату мне приходилось общаться с бунтующими эльфами, которые и в мирном-то состоянии совершенно непредсказуемы. И с болотной нежитью, когда те решили поселиться в сухих местах, малость подзабыв, что болото везде последует за ними. И с якотами и мигдами, а потом еще с их перепутавшимися тенями, что в разы труднее. Но я подумать не мог, что сложнее всего договориться с людьми, хотя мы и они так похожи!
– Да о чем, папа, о чем договориться?! И почему именно здесь, в полицейском отделении?
Дарна выступила на первый план, ласково отстранила мужа и сказала:
– Сейчас я все объясню тебе, милая. Мы с твоим папой и Шекной решили прогуляться в вашем дивном парке, полюбоваться на настоящих, а не призрачных птиц, насладиться общением с деревьями, травами и цветами. Но когда мы стояли у озера и наблюдали за утками, то вдруг услышали нечто ужасное, что заставило нас тут же броситься на помощь. Мы выбежали на просторную поляну между дворцом и озером, там росли клены и дубы. Возраст каждого из деревьев уже перевалил за двести лет, а именно к такому возрасту они становятся зрелыми, по-настоящему живыми. И вот теперь нескольким из них грозила смерть. Три человека пришли на поляну и принесли с собой все эти страшные орудия убийства, пилы и топоры. Деревья знали, что нет смысла звать на помощь или умолять людей о милости. Они просто прощались со своими друзьями и родственниками тут же, на поляне, заклинали быть сильными, если следом наступит и их роковой час.
Дарна остановилась, чтобы перевести дух и смахнуть слезинки. А Вета припомнила, что в их парке сейчас прокладывают новую аллею к Серебряному озеру и понтонному мосту через него. Для этого и вырубают некоторые старые деревья. Наверняка родители сочли бы ее монстром, узнай они, что их старшую дочь до сего момента это нисколечко не тревожило.
– Конечно, мы не оставили несчастных в беде, – окрепшим голосом продолжила Дарна. – Когда убийцы подошли к своим жертвам на расстояние в пару шагов, я применила одно простенькое и совершенно безопасное заклинание – поменяла их души местами.
– В смысле? – напряглась Вета.
– Души деревьев перенеслись в человеческие тела, и наоборот, – растолковала мать. – Так мы остановили злодеяние, кроме того, для людей это станет уроком на будущее. Но больше никак не повредит, уверяю! В Донном мире мы иногда применяем такие чары к детям, если они недостаточно внимательны к нашим зеленым братьям или к призрачным животным.
«Только дети к этому подготовлены, в отличие от бедолаг-рабочих!» – Озвучивать эту сердитую мысль Вета не стала.
– Два клена и дуб, обретя человеческие тела, первым делом побросали в озерные воды те чудовищные предметы, которыми их собирались лишить жизни. И, конечно, поблагодарили нас и завели с нами уважительную беседу…
– Хотя разговаривать с деревьями – дело нелегкое, – вставил Бронс. Шекна, которая прижималась к отцовскому боку и тоже слушала рассказ, на этих словах закивала и громко хихикнула. – Они поведали нам о бедственном положении некоторых других своих собратьев на соседних полянах. Мы заверили, что поможем, наведем флер, так что отныне этим деревьям ничего не будет грозить. Досточтимый дуб отправился с нами, чтобы указать, кто именно нуждается в защите. Два клена остались на поляне, собираясь достойно придать воде останки дерева, с которым успели расправиться до нашего появления. По счастью, слишком юного, чтобы ощутить ужас смерти. На время мы потеряли поляну из виду.
– И?.. – Вета уже начала догадываться, что произошло.
– Когда мы возвращались обратно, то издали увидели, как два человека в подобных нарядах, – тут мать кивнула на застывшего с приоткрытым ртом полицейского, того самого, у которого выдалось тяжелое утро, – заталкивают наших новых друзей в машину и куда-то увозят. По поляне бегал человек в солидных летах, он рвал на себе волосы и горевал об утопленных предметах. Пришлось дождаться, когда он удалится. Тогда мы попросили уважаемый дуб вернуться душой на свое место, а сами поспешили на поиски двух кленов. Я применила глянс, мы обошли несколько улиц, пока не увидели их явственный след на ступенях этого здания. Зашли сюда и попросили людей, которые здесь работают, рассказать нам, куда увезли двоих из парка. Но вместо того, чтобы дать простой ответ, они отнеслись к нам подозрительно. И даже не захотели с нами разговаривать!
Дарна в отчаянии всплеснула руками.
– А так, на расстоянии, вы обменять души в обратном порядке не можете? – на всякий случай уточнила Вета.
– Невозможно! Для такого обмена деревья и люди должны находиться самое большее в паре шагов друг от друга. Пришлось отцу применить крайне редкие чары, которые известны ему, как дипломату, и в обычных обстоятельствах совершенно недопустимы.
– Я заставил каждого пересказывать все, что он делал сегодня, – разъяснил Бронс. – Долгий процесс, но мы с твоей мамой надеялись рано или поздно услышать о судьбе братьев-кленов.
– Так, поняла! А скажите, в человеческом обличье эти ваши клены… они вообще нормальными выглядели? Ну там двигались, говорили как обычные люди?
– Двигались очень даже шустро, что и сказать: для них это внове, размяться после стольких лет, – слабо улыбнулся Бронс. – А вот говорили, конечно, не так, как мы разговариваем, а уж как им привычнее.
– Вот так они говорили, – подскочила к сестре Шекна, закинула голову и завела так низко, как только сумела, уподобив голос заевшей пластинке:
– Блаа-гоо-даарииим вааас, люу-бе-зныыы-е трооол-лиии…
– Все понятно, – оборвала ее Вета, испугавшись, что девочка сорвет голос. – Людей, – она изобразила кавычки, – которые утопили в озере электропилы и топоры, вдобавок говорят такими странными голосами, хотя с утра общались нормально, наверняка доставили в больницу. Туда мы сейчас и пойдем, только сперва наведите тут порядок, ладно?
Отец с удовольствием кивнул, щелкнул пальцами – и тут же все вокруг вышли из ступора, начали оглядываться недоуменно по сторонам и спрашивать друг друга, что произошло. А Вета и ее семья уже выбегали на улицу.
