– Как это, замуж? – всполошилась аудитория. Ни о каком муже ни в документалке, ни в учебниках ни слова не было и в помине.
– Как-как… Как обычно люди браки заключают, – хмыкнул с иронией Иван Ефремович. – Влюбились, признались. Белое платье, кольца, брачный контракт с биометрической подписью в личной карточке. Правда, вместо обычной съемки объемника на краю барьера на восьмидесятом уровне Кремля она предпочла прокатить мужа на орбиту на своем транспортнике.
– Почему? – переспросила студентка с пятой парты. Она-то точно знала: на свою свадьбу она объемник снимет ого-го какой, чтобы с полным погружением хоть через тридцать лет можно было влезть обратно в свое свадебное платье и пережить заново мгновения счастья. Пусть и не в реальном пространстве.
Лектор улыбнулся и продолжил:
– А зачем пытаться выдать себя за звезду здесь, на Земле, если настоящие звезды – там, на небе? И они намного прекраснее, чем самая богатая свадьба с самыми дорогими развлечениями. Практически никто в ЦУПе не одобрил ее выбор, кроме, пожалуй, Сегуна, но и ворчать долго не стали, дело личное оставалось делом личным, а проект «Андромеда» был делом коллективным и отлагательств не терпел. Хотя пара разногласий, конечно, случилась. Ну да это и не было важным. Поднимите руки, кто с Третьего сюда прилетел учиться?
В воздух взметнулись ладони. Шестая часть аудитории, пятая… Иван Ефремович не стал считать.
– Видите? Вот что было важным. Не зря она работала. Не зря все мы работали. Когда впереди вся Вселенная, почти все остается позади. Кроме одного.
Он перевел дух и отошел за кафедру. Налить стакан воды. Аудитория взметнулась роем голосов: выходит, врут создатели объемника? А что еще оказалось скрыто за кадром?
***
Иван с каждым днем все больше очаровывался Лилией, хотя виду старался не подавать. Он понимал, что главный астронавигатор проекта – слишком занятая персона для цветов, свиданий под луной и незамысловатой влюбленности хромоногого консультанта по безопасности. Но разве в силах человека сдержать собственное сердце?
Лилия каждое утро начинала с того, что забегала к телеметристам, здоровалась с баллистиками, козыряла группе информационного обеспечения, слала воздушные поцелуи диспетчерам и неизменно приносила Сегуну громадную кружку крепчайшего черного кофе, щедро сдобренного корицей, ванильным сахаром и – самую чуточку – щепоткой кайенского перца, на кончике иглы, где ангелы с чертями танцуют твист.
Ивана она удостаивала искрометного приветствия и легкого поцелуя куда-то в край щеки. Как и добрую мужскую половину ГРОГУ – главной резонансной оперативной группы управления, куда стекались все данные, где принимались все решения. А потом этот рыжий мотылек с серо-зелеными глазами порхал к прямой линии связи с орбитой – и раздавал комплименты космонавтам и инженерам, занятым сборкой «Андромеды».
Иван никогда, ни словом, ни жестом, не выдавал чувств. По крайне мере, он так думал. В космосе нет места сантиментам. Сегун, глядя на его сосредоточенное молчание, хмурился и кривил левый уголок губ, вздыхал, морщился – и отходил в сторону. Пока Лилию у них обоих на глазах не пригласил на чашечку чая один из диспетчеров Центра управления полетами. Кайден, неплохой человек, немного амбициозный (крохотную малость!), немного заносчивый (всего лишь капельку), но превосходный инженер-связист и, насколько Иван мог судить по своему вкусу на людей, мужчина с отнюдь не призрачными шансами на успех.
– Так и будешь в сторонке от рябинки стоять, дуб высокий? – хмыкнул Сегун, пихнув Ивана локтем в бок.
Военный пошатнулся, оперся на трость, невесело пошутил:
– Куда уж мне против тополя.
– А ты б попробовал, – сузил глаза руководитель проекта. – Вот, скажем, сегодня вечером придут данные по перевозке ключевого узла – резонансного двигателя для «Андромеды» – и мне позарез нужна будет консультация офицера по безопасности. Я-то домой уйду, а астронавигатору и диспетчеру придется задержаться…
Иван покосился на Сегуна. Помолчал мгновение и сказал:
– А смысл?
– Ты мне это брось, – взъерепенился Майских. – А то я очевидного не наблюдаю. Я в свое время руководил контрольно-измерительным комплексом Восточного, а когда привыкаешь данные в таких объемах анализировать, и про людей много чего узнаешь ненароком. Я девке добра желаю, да и тебе тоже. Задержись сегодня, будь добр, а там уж сам решишь, не маленький.
Иван, испытывая немалый душевный трепет, конечно, остался.
Развернув поздно вечером на проекторном столике в самом центре ЦУПа – кабинете Сегуна – трехмерную карту маршрута подвоза резонансного двигателя и схему обеспечения его безопасности при доставке от завода до космодрома и отправки на орбиту, Иван принялся отмечать очевидные недочеты:
– Пробой в системе охраны здесь, здесь и здесь. Адреса-пароли-явки наверняка уже утекли на сторону, так что если вдруг кому потребуется дальномерный резонансник, вот он, лежит на блюдечке с голубой каемочкой.
– А я здесь зачем? – сумрачно спросил Кайден, глядя на обозначенные безоблачным цветом незабудки значки охраны. Ему не улыбалось задерживаться и обсуждать то, что его напрямую не касалось. Останавливал его только неопределенный ответ насчет чашечки чая.
– Вы будете сопровождать движок от башни до транспортника. Понятно, что вряд ли на последнем шаге кто-то рискнет уворовать ценную штуку прямо с космодрома, но я бы не исключал никаких вариантов, – пояснил Иван.
Еще час военный, астронавигатор и диспетчер, увлекшись Ивановой подозрительностью, играли в шпионов и искали дырки. Нашли с десяток, которые сам Иван мог бы и пропустить.
– … нет, не сюда. Смотри, если из подворотни вывернуть… – показывал Кайден на карту.
– Да ну, ты что, там же вход в Министерство обороны, думаешь, под носом у них засада будет сидеть? Это ж все равно, что карась вынырнет и по щекам хвостом рыбаку надает! – возмущалась Лилия.
– Кайден прав, – припечатывал Иван. – Наглость – второе счастье, а наглость плюс самомнение – первое.
Наконец, споры стихли. Основные проблемы нашли и устранили, пришло время проверить предположения.
– Прогнозник? – хитро улыбнулся Иван.
– Давай, – в один голос согласились Кайден и Лилия.
Нейросетевые модули прогнозирования реальности, обученные сотнями тысяч похожих ситуаций, использовали в космонавтике и в хост, и в гриву. Особенно ценили продукцию «Заслона» – одной из немногих корпораций по разработке, производству и поставке информационных и комплексных систем автоматизированного управления, программного обеспечения, приборостроения и микроэлектроники14, что работала всегда на совесть.
Прогнозник хитро моргнул проекцией, раз, другой, и выдал процентную вероятность успеха трех линий сопровождения резонансного двигателя. Кайден и Лилия с разочарованным вздохом откинулись на спинки своих кресел, а Иван улыбнулся.
Лилия с досадой вздохнула:
– Господи, Вань, что ж ты такой правильный? С тобой спорить – что прыщи давить или в носу ковырять: вроде и надо, и не надо, и неприятно, и хочется до нервной щекотки, хотя ты кругом прав…
Иван всерьез обиделся и тут же зарекся общаться с Лилией только на «вы», и только на канцелярски-штампованном наречии. Хочет гражданка с ним по-человечески разговаривать, так пусть человека в нем видит, а не форму с функцией.
Внизу, под обзорным окном Сегуна, диспетчеры спокойно трудились, обеспечивая доставки грузов на орбиту, контролируя траектории спутников и старенькой МКС. Над рядами голографических трехмерных проекций в центре ЦУП высилась трехмерная модель Земли со всеми спутниками и задачами в текущий момент времени, а венчал родную планету объемный великолепный репринт пражских курантов, во всех проекциях мировых часовых поясов по атомному времени: стартовала неделя Чешского мегалополиса. Смена ночных диспетчеров только начиналась.
– Ваш рабочий день окончен, – заледенев, объявил Иван и начал гасить проекцию, следуя протоколам безопасности.
Кайден надулся сердитым шариком и принялся злобно шипеть, недвусмысленно намекая на почти обещанный Лилией чай:
– Как и твой.
Вместо ответа Иван молча продолжил обесточивать помещение, борясь с желанием не утопить пальцем очередную кнопку, а сжать кулак, и хорошенько так им пройтись по въедливой физиономии.
Лилия упала в кресло, вытянула ноги и оттолкнулась от пола, покатившись вокруг проекторного столика.
– Кайден, иди домой, Вань, выключай тут все и спать, иначе вы друг дружку пристрелите занудством, а мне потом думай, куда трупы девать.
Кайден побледнел, посмотрел на невозмутимого Ивана, на Лилию, потирающую виски, на результаты прогнозника, где его конспирологические теории оказались в числе маловероятных, и, ни слова не говоря, вышел. Только нервное подергивание плеч и громкий стук шагов выдавали крайнюю злость и раздраженность.
Лилия опустила руку на подлокотник кресла и оживилась.
– Так. На свадьбу мне нужно будет…
– На чью? – прервал астронавигатора военный.
– На мою. И твою, – хлопнула ресницами Лилия, с недоумением поворачиваясь на стуле в его сторону.
– Но…
– Эти петушиные бои надо прекращать. Впрочем, если ты не хочешь…
Иван не мог поверить своим ушам. Бросил трость, схватил кресло за подлокотники двумя руками, остановил, навис над Лилией и только хотел высказать ей все, что думает, как мир вокруг пропал. Остались только беспокойные серо-зеленые глаза и вызывающе-яркие веснушки на кончике носа. Она затаила дыхание – и Иван понял.
Боится его ответа, отчаянно, до дрожи в коленках боится, а потому напропалую дерзит, ерничает, хамит почем зря.
– Игра с ненулевой суммой15, да? – переспросил он.
– Я проиграла или мы выиграли? – негромко ответила Лилия вопросом на вопрос и прикусила губу, волнуясь.
Он бережно вытянул ее из кресла и больше ничего говорить не стал. Удивился только, что пахнет Лилия ландышами и сиренью, а хрупкую тросточку талии просто так не переломишь, как можно было бы переломить его трость, так что можно немного осмелеть. И еще немного. И еще…
На следующее утро Кайден подстерег его в подсобке. Иван заваривал две кружки кофе, сдержанно улыбаясь. Сидя на высоком барном табурете, он колдовал над сахаром, ванилью, корицей и молоком, пытаясь на запах угадать любимое сочетание Лилии.
Кайден подкрался и схватил трость военного. Иван повернулся к нему и ничего не сказал. Диспетчер явно себя не контролировал, а спорить с человеком в состоянии аффекта Иван не стал. Слишком много раз он такое видел.
– Ты… Ты… – задыхался Кайден, не понимая, что ему делать с отнятой у соперника тростью.
– Я, – согласился Иван. – Думал, это будешь ты.
– Тебя бы…
– На эшафот? – с грустным пониманием спросил Иван. – Я не против, Кайден. Но выбор делал не я. Даю слово.
В ответ диспетчер только сжал трость прочнее, до хруста в дереве – и в руках.