Елена Дмитриевна Булганова
Книга земли
– На месте твоих родителей я бы тебя и близко не подпускал к нашему городу, – обреченным тоном произнес Алеша.
– Может, и не подпустят. Но спросить не помешает, верно?
Они уже шли по Лидиной улице. У распахнутой калитки стояла Вера без всякой палочки, лишь чуточку опиралась плечом о забор. Она весело улыбалась дочери и ребятам. Лида наскоро представила маме своих друзей.
– Заходите, будем чай пить, – тут же сказала Вера.
Сашка с явным сожалением затряс головой:
– Не, мои с ума сойдут, если через час не появлюсь. Побегу на электричку.
И без промедления припустил по улице в направлении станции. Проводив его глазами, Санин произнес церемонно:
– Я тоже не мог у, извините. Мама одна дома, я обещал быть пораньше.
И, не оглядываясь, заспешил в другую сторону. А Лида побрела по дорожке к дому, тщательно пытаясь скрыть нахлынувшие разом разочарование и пустоту.
Глава 2
ПОБЕГ В ПРОШЛОЕ
Марат не сразу вернулся во дворец – по меньшей мере часа два нарезал круги по парку. Нарочно продирался сквозь самые густые заросли, бродил вдоль кромки воды, где слежавшийся снег капканом сковывал каждый шаг, а наледь стеклянной крошкой сыпалась в ботинки. Пытался таким образом изгнать тот скользкий горький ком, что застрял в груди после рассказа Анны о Валерии. Но не преуспел в этом, зато вымотался и промерз так, что, казалось, кости стали хрупкими. И только после того, как перестал чувствовать пальцы на руках и ногах, побрел все же в сторону ярко освещенной громады дворца.
Первым делом Ворон наведался в подвальный этаж, заглянул в комнат у, ставшую очередным временным пристанищем для его матери, брата и сестры. Отец больше не жил с ними, и Марат толком не знал, где тот обретается. Да и не хотел знать. Отселение Вельшина-старшего пошло на пользу семейству: понемногу сошли вечные синяки с рук и лица матери, а младшие теперь реже кричали по ночам от кошмаров и пачкали простыни.
Поначалу, правда, отец не желал оставлять семейство без того, что сам он называл «кулаковым окормлением». Но теперь за его спиной не стояла секта, и после первого же такого воспитательного визита Марат подстерег отца в коридоре и очень серьезно предупредил о последствиях повторного действия. Щуплый Вельшин-старший, привставая на цыпочки, сжимал кулаки и грозил земными и небесными карами так некстати подросшему сын у, но в его глубоко утопленных глазах таился испуг.
Хоть комната и находилась в подвале, здесь было тепло, сухо, и младшим доставалось вдоволь нормальной еды с ку х-ни. Теперь все трое мирно спали на двух составленных рядом железных кроватях: брат и сестра, словно сытые щенята, свернулись калачиками и забились матери под бока. Вельшин привычно коснулся в полутьме ладонью лобиков малышей, проверяя, здоровы ли. Мать легонько заворочалась, не открывая глаз, и сиплым со сна шепотом произнесла:
– Кто там ходит во тьме? Изыди, нечистый, не тронь нас!
– Хорошо, мам.
У него теперь была собственная комната, дальше по коридору, но идти туда и торчать без сна до рассвета не было ни малейшего желания. И тут Марат очень кстати вспомнил просьбу Лиды проверить, как дела у Полины.
Без стука на ладонь приоткрыл дверь в комнат у, только чтобы оценить обстановку. На тумбе тускло светила под газетным колпаком настольная лампа. В дальнем углу кровати скорчилась, уткнула лицо в ладони полностью одетая девушка. Она мигом отреагировала на скрип двери, вскинулась и широко раскрыла рот. Пришлось врываться в комнату, пока не разоралась на весь этаж.
– Привет, не вопи, встречались сегодня! – зачастил Ворон. – Зашел глянуть, как ты ту т. Попросили меня потому что…
– Кто попросил? – перебила Полина.
– Одноклассник твой, по имени Александр, помнишь такого? – На всякий случай перевел стрелки Марат. Лиду, учитывая обстоятельства, решил пока не вмешивать. – Мы с ним тут в одной компашке были, вот он и…
Девушка на упоминание об общем знакомом никак не прореагировала. Только сдернула с лампы газету и при свете внимательно оглядела Вельшина. А он тем временем – ее. Ничего не скажешь, эта Полина была настоящей красавицей. Вот только портили общую картину опухшие красные глаза и затравленное выражение лица.
Выждав еще пару секунд – девушка молчала, – Марат начал отступать обратно к двери со словами:
– В общем, ты это… расслабься уже и прекращай трястись. К утру все наладится. Ты сможешь вернуться домой.
Глаза Полины широко распахнулись. Она переспросила дрогнувшим голосом:
– Домой? Все закончится?
– Ага.
– Их всех уничтожат?
– Кого? – не сообразил сразу Вельшин.
– Ну, этих… вечников. – Гадливая гримаска смяла лицо.
– Нет, Полин, думаю, не станут. Соберут они свои чемоданчики и свалят отсюда кто куда.
– Но… но так нельзя, – сжимая кулачки, залепетала девушка. – Они же настоящие чудовища, их нельзя так отпускать…
Марат раздраженно втянул через сжатые зубы воздух, нетерпеливо переступил с ноги на ногу:
– Слушай, девочка, это только в фильмах одна сторона обязательно побеждает другую, ясно? Вечники существовали всегда, но девяносто девять процентов обычных людей про них даже не слышали и никогда не услышат. И не все из них чудовища, уж поверь. Вот Лидка, например…
Напрасно он это сказал. Полина распрямилась со стремительностью туго сжатой пружины, выкатила глаза, заорала:
– Ну что Лидка?! Это из-за Весны я сюда попала! Я полувечница, ты знаешь! Меня в любой момент используют по назначению!
Она глухо зарыдала, зажимая руками рот.
– Да успокойся уже! – Терпение Марата явно перевалило за критическую линию. – Никто тебя не использует. Я такой же, как ты, кстати, так что нечего тут жертву изображать. Джулия ведь обещала тебя не трогать, верно? Ну и все, она нормальная девчонка, слово сдержит.
– Как ты можешь называть ее нормальной?! Общаться с ней?! Они же нелюди…
– Слушай, я и с тобой вот прям сейчас общаюсь! – легко переорал ее Вельшин. – А ты сегодня моего друга заложила этим самым нелюдям и прикончили бы его на раз, если бы Лидка не сообразила, как разрулить ситуацию!
Полина вскинула на него до невозможности испуганные и все равно прекрасные глаза:
– Я же не знала ничего! Меня просто использовали втемную, не объясняли ничего, не говорили… я боялась, из-за этих бумажек они озвереют и истребят всех людей во дворце.
– Ладно-ладно, успокойся, обошлось же, – моментально дал задний ход Ворон.
Девчонку было жалко. Легко быть героем, когда ты в теме, а когда ни сном, ни духом, что творится вокруг…
– В общем, постарайся до утра из комнаты не выходить, а утром все наладится, вот увидишь, – повторил он свое обещание, задом отступая за дверь. Когда прикрывал ее за собой, все равно в ушах стоял тихий и безнадежный плач Полины.
«И почему некоторые так трясутся за свою шкуру? – рассуждал Марат, шагая по пустому полутемному коридору. – Умереть – это проще всего. Куда легче, чем вечно дрожать от страха или закладывать других…»
В запале он проскочил дверь в свою комнату и оказался в полукруглом зальчике в центре коридора, откуда винтовая лестница вела в парадную часть дворца. Дубовая дверь надежно закрывала арочный проход, и все равно до Вельшина доносились отчетливые звуки бесшабашного веселья. Орала во всю мощь какая-то заводная музыка, ей вторил хор голосов.
Это было странно. Ведь сейчас по идее временные обитатели дворца должны были паковать чемоданы и заказывать билеты в разные точки мира. Или Креон сошел с ума и забыл, что значат сложенные ладонь к запястью руки его собственной дочери?
С этим необходимо было разобраться – и Вельшин рванул вверх по лестнице.
Тронный зал блистал и искрился всеми источниками света, которые когда-либо знало человечество. Таяли свечи в старинных канделябрах, пылал камин, светила низко спущенная люстра. Плюс ко всему какой-то чокнутый оформитель с нездоровым вкусом привесил к ней светящийся шар, создававший невероятное мельтешение цветовых бликов. По периметру зала были расставлены столики с закусками и обилием бутылок.
Толпа парней и девушек резвилась от души. Еще на подходе к залу Марат замедлил ход и пошел небыстрым размеренным шагом призванного полувечника. В дверях, подпирая плечами створки и чуть не сползая вниз, переговаривались невнятными голосами два молодых человека с бокалами в руках. Ворон попытался с ходу миновать их, но один из парней выставил вперед ног у, преграждая ему путь. Правда, это упражнение не прошло ему даром – он просто съехал по створке на пол и остался сидеть там, удивленно хихикая. А второй спросил, морща брезгливо полные влажные губы:
– Эй, куда собрался, смертный?
Марат интуитивно выбрал единственно правильный вариант поведения: почти уткнувшись подбородком в грудь, он тупо покачивался на пятках и ничего не отвечал.
– Па-анятно, еще один, – зашелся дурным смехом тот, что сидел на полу. – Наши девчонки веселятся от души. Ладно, иди, пацан, если повезет, до утра еще поживешь.
Второй поддержал приятеля глумливым гоготом, при этом сложился пополам и случайно выплеснул на Вельшина содержимое своего бокала. Марат, закусив от ярости губу, рванул в глубину зала. Там вписался в простенок, укрывшись между двух согбенных статуй.
Здесь никто не обращал на него внимания. Ворон же, стараясь поменьше шевелиться, глазами исследовал зал. Он искал Джулию, надеясь получить у нее информацию о происходящем. Ведь сегодняшняя ночь по всем показателям не тянула на праздничную, и уж особенно для обитателей дворца.
Но вечница на глаза не попадалась, зато он обнаружил Креона. Впечатавшись затылком в красный бархат трона, тот восседал недвижно, хмурым видом являя контраст безудержному веселью. Казалось, он мысленно рассуждает: стереть ли всех весельчаков с лица земли прямо сейчас или отложить этот замысел до лучших времен?
Черты лица заострились, он словно состарился после своего фиаско лет на десять, тяжелые веки давили на глаза, превращая их в узкие щели, в которых плясали багровые сполохи. Неподалеку жалась парочка слуг с подносами, не смея приблизиться к своему повелителю, но зорко ожидая от него малейшего знака. Их отупевшие, стертые страхом лица почти утратили человеческое выражение.
И вдруг Креон ожил на глазах, словно бы статуя в одночасье обрела кровь и плоть. Он резво вскочил на ноги, хлопнул в ладоши и что-то громко проговорил. И мгновенно все присутствующие подтянулись, толпясь, к тронному помосту и замерли с самыми почтительными минами на лицах. Даже совсем дошедшие до кондиции из-за обильных возлияний старались держать спину ровно и усердно таращили глаза.
– Десять! – возгласил Креон.
– Девять! – ликующе подхватил зал на всех известных и неизвестных Вельшину языках. – Восемь! Семь! Шесть!.. Один! Ноль!!!
Дикие вопли и всеобщее перемещение в зале. Сметая все на своем пути, вечники бросились к окнам. Лишь Креон снова опустился на трон с видом человека, испытавшего огромное облегчение. В это время часы на башне Главного корпуса принялись торжественно отбивать двенадцать раз.
Сделал попытку приблизиться к окну и заинтригованный Вельшин, но хозяева дворца первыми позанимали все выгодные позиции. Напрасно он покинул свое укрытие. Пухленькая вечница с размазанной по щекам помадой вдруг подпрыгнула, обвила руками его шею и повисла на ней, пища в самое ухо с сильным акцентом:
– О! Малшик! Полувешник? Давай я выкупать тебя у твоего хозяин, дать ему что угодно! Я сохранить тебе жизнь, верить мне, рашен красавшик!
Ворон с проклятиями оторвал от шеи цепкие ручонки и понесся к выходу. Вечница возмущенно вопила ему вслед, вроде даже звала стражников, но ее писклявый голосок потонул во всеобщем ликовании.
Выбравшись из зала, Марат встряхнулся, как облитый помоями пес, и отправился на поиски Джулии. Местоположение ее комнаты он примерно представлял, так что это не заняло много времени. Верный себе, стучаться не стал, просто пихнул дверь носком ботинка.
Под пологом просторной кровати сидела вечница и выглядела почти такой же несчастной и испуганной, как Полина двумя этажами ниже. Одета была явно к празднику, в платье цвета запекшейся крови, с широкой юбкой и открытыми плечами. Подвитые волосы крупными кудрями обрамляли четкий овал лица. Но, смуглое от природы, сейчас это лицо казалось лужицей разлитой простокваши с двумя вкраплениями чернющих глаз, до предела распахнутых, словно девушка только что увидала наяву свой самый страшный кошмар.
В первый миг Ворону показалось, что просто Джулия изрядно набралась на балу и вынужденно взяла тайм-ау т. Но, с трудом сфокусировав на нем взгляд, она проговорила совершенно трезвым голосом:
– Как смеешь врываться? Убирайся прочь! Фу, мерзость, от тебя воняет!
Вышло вяло и неубедительно, да Марат и в любом случае не сдвинулся бы с места.
– И тебе доброго вечера, Джулия! Ну да, вечный придурок вылил на меня свое пойло. Слушай, что тут вообще происходит? Вещички когда собираетесь паковать? До утра всего пара часов осталась.
Джулия дробно засмеялась абсолютно безрадостным смехом.
– А никто никуда и не уезжает, разве не ясно?
– Не понял. Ваш Креон совсем страх потерял, что ли?
Весна будет очень недовольна его поведением.
– В окно посмотри, идиот, – устало произнесла девушка, отворачиваясь к стене.
Вельшин с готовностью пересек комнат у, отогнул шелковые буфы занавесей и приник лбом к холодному стеклу. Поначалу показалось: все как обычно, к тому же в темноте деталей было не разобрать. Но он упрямо вглядывался во мрак, пока не привыкли глаза. И вот тогда в самом деле кое-что показалось ему странным.
Из этого окна должно было хорошо проглядываться здание вокзала, всегда ярко освещенное, а также огни дальнего микрорайона за железной дорогой. Но сейчас все тонуло во мраке, лишь пылали десятки костров по периметру плаца, суетились перед ними какие-то странно одетые фигуры.
Потом сквозь стекло он услышал глухой шум – вроде как от множества человеческих ног в тяжелой обуви – и вскоре увидел около сотни людей, следующих мимо дворца. А в арьергарде полз танк, оставляя в снегу за собой черную колею.
– Что там за чертовщина такая творится? – изумился Марат, во все глаза разглядывая железное чудовище. – По ваши души, что ли?
– Не по наши, – вяло отозвалась Джулия. – Просто мы сейчас в другом времени. Городок этот только что освободили от немцев, и в него входят ваши солдаты.
– Это шутка такая? – пробормотал парень, чувствуя, как перетекающий от стекла холод погружает в заморозку его конечности.
Вечница надменно хмыкнула:
– Ну, разве что для вас, смертных. Для нас это важный эксперимент по управлению временем, мы давно к нему готовились. К тому же у хозяина есть незаконченные дела в этом времени.
Это было сильно. Вельшин ощутил большое желание присесть куда-нибудь и не нашел лучшего места, чем просторная кровать. Джулия немедленно взбеленилась:
– Выметайся из моей комнаты, иначе я за себя не отвечаю!
Она показательно приложила ладонь к запястью, но уже в следующий момент бессильно уронила руки на роскошное шелковое покрывало, прикрыла глаза.
– Смотрю, тебе тоже совсем хреново, – пробормотал Вельшин. – Эй, чего случилось-то? Укачало от перемещения?
– Тебя не касается, смертный! Подумай лучше о своей подруге – вот кому бы я точно не позавидовала!
– Ты насчет Лидки, что ли? – насторожился парень. – С ней-то что не так?
– А то не так, что Калеб пару часов назад покинул дворец. Конечно, что ему тут делать, не на кухню же разнорабочим наниматься? Теперь он начнет охоту на Лиду.
Ворон от такого предположения расплылся в широчайшей улыбке:
– Не, правда? И что он ей сможет сделать, интересно? Он теперь никто против нее. Обычный человек.
Джулия отреагировала странно: упала на подушки и закатилась истеричным смехом.
– Человек?! Да он и не был никогда человеком! Неужели ты не понимаешь, что все это не имеет ни малейшего значения? Можно обладать всеми талантами Книги и быть безобиднее ягненка. Калеб же всегда был убийцей и садистом, а теперь Лида своим заклятием окончательно превратила его в чудовище. Да, ей самой он поначалу ничего не сможет сделать. Но он будет наносить удары по всем, кто ей близок, пока не добьется своей цели: не заставит Лиду вернуть ему его вечность. А уже после убьет и ее сам у, и ее друзей-вечников.
Марат вскочил на ноги и уже готов был броситься прочь из комнаты. Джулия, глядя на него снизу вверх, издевательски ухмыльнулась:
– Не спеши, отсюда тебе до нее не добраться, хоть в лепешку разбейся. Кстати, Калеб уходил отсюда с подробным списком всех, кто дорог нашей Наследнице, и ты в нем занимал не последнее место. Так что радуйся, что вернулся во дворец, проживешь чуточку дольше. Ну, если повезет, конечно.
– А не ты ли помогала ему этот список составлять? – задыхаясь от ярости, едва выговорил Вельшин.
– Нет, не я. Нашлись другие доброжелатели. Отныне Лиде придется превращать в вечника любого, кто улыбнется ей на улице. Жаль, нельзя увидеть, как наша добрая девочка с этим справится.
Джулия еще что-то бормотала, но Марат уже не слышал – он ощутил необходимость как можно скорее выбраться на свежий воздух из вдруг ставшей очень душной комнаты.
Вельшин бегом спустился в вестибюль, толкнул сразу обе створки дубовой двери, которая не запиралась с появления во дворце новых обитателей – вечников. В пару прыжков преодолел порог.
Танковая колонна медленно уползала за поворот, слегка вибрировала земля под ногами. Ледяной воздух разом обжег лицо. Вдоль улицы, ведущей к вокзалу, пылали костры, ветер приносил оттуда запах тушенки, смех, надсадный кашель.
– Эй, парень!
Вельшин так увлекся созерцанием новой реальности, что и не заметил, как сам стал объектом пристального наблюдения. Там, где длинный Главный корпус переходил в квадратный Кухонный, укрывшись в углу от шквального ветра, два бойца как раз разводили свой костерок. Один, совсем мальчишка, худой и долговязый, сгребал в кучу какие-то щепы и ветки, от холода руки его ходили ходуном. Другой был старше, в низко надвинутой на квадратный лоб рваной ушанке, квадратный, основательный. И он уже стоял напротив Марата, широко расставив ноги, ощупывал его с ног до головы цепким подозрительным взглядом. Потом заговорил:
– Ты чего, паренек, шляешься в развалинах? Не видал таблички «Заминировано»? Кто таков будешь? Местный?
– Ага, – кивнул Ворон, скосил глаза поочередно направо и налево: окна Арсенального и Кухонного каре дворца уютно светились апельсиновым теплым светом; но, похоже, усталый боец видел сейчас совсем другую картин у.
– Не «ага», а документики покажи, – набычился тот, пристально изучая одежду Марата. Второй, оставив попытки зажечь на ветру спичку, теперь тоже стоял рядом, обнимал винтовку обеими руками и всеми силами старался не трястись от холода.
Ворон машинально прощупал карманы пуховика, ничего не обнаружил, пожал плечами:
– Паспорт дома забыл. Могу принести.
И отступил на пару ступенек вверх.
– Стоять! – Боец сорвал с плеча винтовку. – Никаких дома. За мной следуй. В штабе разберутся, что ты за фрукт такой.
– Простите, в следующий раз, ладно? Дела у меня, – не переставал пятиться Вельшин.
– Товарищ сержант, вы только гляньте, как он одет, – протянул тонким голосом тощий боец.
На взгляд самого Марата, одет он был крайне заурядно: стального цвета пуховик, джинсы. Ботинки, правда, хорошие, итальянские: Нина Николаевна подарила на прошлый еще Новый год. Но Вельшин отлично сознавал, какое впечатление производит его одежда на этих двух измученных солдат Красной армии.
– Да ведь это шпион, – присвистнул парнишка. – Или фриц переодетый. Что, фашистюга, не успел сбежать?
И тоже сорвал с плеча винтовку, направил прямо в живот Марат у. Сержант целился чуть выше.
– Ребят, да вы чего? – попытался улыбнуться им Ворон. – Свой я, русский, не видно? В смысле, не слышно?
– А ну шагай сюда, – распорядился сержант.
– Может, лучше сразу того? Чтоб наверняка? – заволновался молодой боец.
– Это успеется. Пусть в штабе с ним сперва побеседуют, а то нас же потом под трибунал за самоуправство.
Видя, что Марат замешкался, сержант начал карабкаться по обледенелым ступенькам, глядя на парня неотрывно и не мигая, как смотрят на животное, к которому подбираются с веревочной петлей в руках. Вельшин сделал шаг назад, к дворцовым дверям, но молодой боец так дернулся вместе с винтовкой, что Марат застыл на месте. Умирать совсем уж глупо и бесцельно ему не хотелось.
На предпоследней ступеньке сержант примерился, выбросил вперед руку и намертво вцепился в запястье Вельшина. С силой дернул на себя, не удержался, начал соскальзывать с порога, утаскивая за собой Ворона.
И почти одновременно кто-то схватил Марата за свободную руку, дернул назад. Силы были примерно равны, и если бы Вельшин поджал ноги, то вполне мог зависнуть над ступеньками. Странным образом перетягивание происходило в полнейшем молчании. Молоденький боец какое-то время суетился, перебегал с места на место и старался навести прицел на того невидимого, кто был позади Марата, но быстро исчез из поля зрения. А мгновение спустя и сержант вдруг охнул и выпустил парня, схватившись за живот. Что с бойцом было дальше, Вельшин уже не увидел, поскольку его самого стремительно втащили в вестибюль дворца – и дверь захлопнулась.
Марат вскочил на ноги и только теперь оглянулся на своего спасителя. Перед ним стоял и хмурился раздраженно парень на пару лет старше его самого, небрежно одетый, с чудовищно изуродованной нижней частью лица. Парень рявкнул:
– Что тебя понесло на улиц у, идиот?! Жить надоело? В общем, впредь за порог даже не суйся и прочую обслугу предупреди, ясно?
– Рад стараться, – насмешливо процедил в ответ Ворон, даже руку шутовски приложил к голове. – Валерий.
– Откуда меня знаешь? – Вечник уже уходил, но замер на месте, внимательно оглядел Вельшина. – Не припомню, чтобы прежде встречались.
– Не встречались. А я вот зато о тебе наслышан. От наших с тобой общих друзей.
– Пошли! – коротко скомандовал Валерий, бросая тревожный взгляд в сторону парадной лестницы: оттуда доносились голоса и смех. Кажется, группа вечников решила совершить вылазку в ночной город. – Живо!
Марат даже не пошевелился. Валерий скривил свои страшные губы:
– Ладно, пойдем, пожалуйста.
Нырнув в боковой проход, они надежно укрылись от чужих глаз в нише между колоннами. И тут Валерий стремительным движением вжал Марата в стен у, спросил, слегка задыхаясь:
– С кем ты встречался? Ты вроде одноклассник Лидии, я припоминаю, что видел тебя у школы. Кого еще знаешь?
Марат хотел было освободиться, но смирился, потому как хорошо понимал, что сейчас испытывает этот странный парень. Он на его месте вел бы себя так же.
– Да всех знаю. Было время перезнакомиться, пока в городе черт знает что творилось. И Лазаря знаю. И Анн у.
– Как они? – Парень чуть не размазал его по стене от волнения. – Все живы? Где находились, пока город был закрыт?
– Дышать дай! – прохрипел Марат. Валерий моргнул, опомнился, уронил руки и отступил на шаг. – Анна все время оставалась в городе. Лазарь с Лидой сначала обитали в Питере, но потом сумели вернуться. Лидка даже жила здесь, во дворце, а друг твой каждый день работал с Книгой. Чего ж не пришел с ними повидаться, а?
Валерий молчал, что-то напряженно обдумывая. Потом ответил:
– Я не мог. Арсенальное каре было полностью изолировано от прочей части дворца. Ты ведь уже в курсе, что произошло?
– Ага, меня просветили.
– Значит, ребята остались там, в городе? – уточнил Валерий таким напряженным голосом, что Марат занервничал. Хотя, возможно, просто манера у парня такая, нервная.
– Ну да. Этот тип, Креон, пообещал, что к утру освободит город от морока. После того как Лидка… в общем, нашла на него управу. Я случайно сюда вернулся. Думал, они все свалят, а тут такое… Слушай, ты в курсе, что теперь будет, вернемся мы назад или нет? Эй, ты чего?
Валерий выглядел как человек, увидевший призрака. Жуткое и без того лицо приобрело зеленоватый оттенок, испарина обильно выступила на лбу. На Марата он больше не обращал внимания, потом и вовсе развернулся, чтобы уйти. Но Вельшин поймал его за плечо:
– Эй, давай выкладывай, в чем проблема?!
– Плохо дело, – пробормотал Валерий. – Им нельзя оставаться в городе.
– Ага, в курсе уже. Ты насчет Калеба?
– Кто таков? – мертвым голосом спросил Валерий.
– Ну, это такой типчик, убийца и садист. Чуть не прикончил Лазаря и моего друга. А Весна с ним нормально разобралась: превратила в простого смертного. Он покинул дворец до скачка, собирается охотиться на Лидкиных друзей, пока не получит свою вечность обратно. Только, по-моем у, гиблое дело он задумал…
– Замолчи! – хрипло рыкнул Валерий. – Я ничего не понимаю. Пойдем в мой кабинет, и расскажешь все с самого начала.
– Да без проблем, – пожал плечами Ворон.
В Арсенальном каре Марат оказался впервые, ожидал увидеть нечто из ряда вон – но ошибся. В целом эта часть дворца мало чем отличалась от соседней, разве что не было тут той броской роскоши, которой окружил себя Креон. Здесь все оставалось прежним, музейным, необжитым. Вдоль стен тянулись стенды с оружием разных эпох. Двери комнат плотно закрыты, в коридорах – ни души. Но Ворон пока вопросов не задавал: он тщательно обдумывал то, о чем должен рассказать Валерию.
Наконец вечник открыл одну из дверей, пропустил гостя вперед, придал ускорения, подтолкнув в спин у. В другое время Марат бы вспылил, однако сейчас было не до того.
Комната, весьма просторная, с шестью огромными окнами, напоминала запасник этнографического музея. Повсюду на встроенных в стену открытых полках, на подоконнике и просто на полу были сложены предметы из разных эпох и культур вперемежку с загадочными механизмами, уже отчасти знакомыми Ворон у. Единственный пятачок, свободный от вещей, находился прямо у двери. Здесь огромный стол наподобие того, что в Кухонном каре служил обеденным, был завален бумагами, приборами, остатками трапез. Сбоку притулилась шахматная доска с забытой партией, густо покрытая пылью.
Был здесь и камин, парадный, мраморный, в нем еще догорали угли. В углу стоял топчан со смятым бельем и наваленной сверху одеждой. Видно было, что хозяин не утруждал себя уборкой. Впрочем, Ворона это совсем не волновало, и комнату он обвел блуждающим тревожным взглядом, фиксируя картинку лишь сознанием, без всяких мыслей. Слишком он был встревожен. И едва Валерий плотно запер двустворчатую дверь, Марат начал рассказывать обо всем, что происходило в городе.
Валерий неподвижно стоял в дверной нише, словно статуя, искалеченная вандалами, и впитывал каждое слово. Наконец Марат почти дословно передал разговор с Джулией и умолк. Потом все же напомнил:
– Твоя очередь. Что там насчет города? Если ты не знал о Калебе…
– К черту твоего Калеба! Все гораздо хуже.
– А конкретней?
– Конкретней, город очень скоро перестанет существовать.
– Что? – прошептал Вельшин, отступая и ища точку опоры из-за внезапной слабости в коленях. – Как?
– Вот так! Станет пылью в результате чудовищного взрыва, повторит судьбу Шаргаима.
Валерий, ступая тяжело, проследовал к своему стулу. Марат, не чувствуя сил добраться до посадочного места, сполз по стене на корточки. Вечник отыскал на доске запыленного короля, накрыл его стаканом. И заговорил:
– То, что произошло с Шаргаимом, не было связано с похищением Книги и смятением его обитателей. В городе был осуществлен один из первых экспериментов по перемещению во времени. Взрыв – его побочный эффект.
– Поясни.
– Легко. Представь, что фигура короля – это дворец. Стакан – город. Он накрыт сейчас такой вот невидимой сферой. Дворец живет за счет энергии, которую черпает из этой сферы. Доит город, как корову. Когда выдоит до конца, произойдет взрыв. Как в медном шаре, из которого выкачали воздух, учили вас на физике? Понимаешь?
– Н-не уверен…
– Ладно. Думаешь, ты сейчас в другом времени находишься? Вместе с дворцом, запасами питания и даже электроэнергией, которой нет во всем городе? Нет, ты все еще в своем времени, по крайней мере, пока не покинул дворец. Представь себе воздушный шарик. Внутри шарика – настоящее, снаружи – прошлое. В одном месте шарик защипнули с силой и тянут в сторону: так вот это наш дворец. В другом, напротив, с силой вдавили внутрь, поэтому жители города видят сейчас дворец ровнехонько из сорок второго года. Долго шар выдержит такое? Недолго. Взорвется ко всем чертям.
– А дворец? – едва мог спросить Ворон.
– В том времени взлетит на воздух вместе с городом, в этом – уцелеет. Но ненадолго. Без подпитки он просто схлопнется, станет непригодным для жизни через пару-тройку дней. Конечно, вечники к тому времени покинут его.
– А там, в нашем времени? Вечники тоже погибну т? Или только люди?
Валерий коротко кивнул:
– Да, это будет приравнено к убийству одних вечников другими. В Шаргаиме погибли все.
– А когда… когда это произойдет? – перебил его Вельшин.
– Скоро, – тускло отозвался Валерий. – Мне как раз было поручено подсчитать время, чтобы вовремя эвакуироваться. И получается, что осталось недели три. Точнее, увы, рассчитать не удалось.
Некоторое время в комнате стояла тишина. Двое парней, едва знакомых, с одинаковым отчаянием на лицах молча смотрели друг на друга. Потом Марат расклеил слипшиеся губы и сказал:
– Мы должны все сделать… возможное и невозможное, чтобы предупредить ребят. Ты обмозговываешь варианты, я на подхвате, высчитываю, что надо, и так далее. Давай, время пошло.
– Раскомандовался! – ухмыльнулся Валерий. – Умеет Лида подбирать себе друзей.
– А то! Слушай, я еще хотел спросить… у друга моего отец пропал, изобретатель. Здесь, в Арсенальном, люди тоже работают?
Валерий помотал головой:
– Нет, я только вечников видел. Из людей тут только обслуга.
– Понял. – Ворон до скрипа сжал зубы и отвернулся, но уже через секунду взял себя в руки. Некогда было скорбеть.
Валерий вручил Марату целую стопку бумаг, велел проверять расчеты. Несколько раз какая-то женщина приносила на подносе еду, но Ворон не смог бы ответить на вопрос, была она девушкой или старухой. Лишь когда часы на дворцовой башне отбили шесть часов утра, Валерий с трудом разогнул спину и сказал:
– Все. Отдыхаем. Завтра нам потребуются свежие головы.
– Я не устал, – запротестовал Ворон.
– А я выдохся. Не понимаю даже, в правильном ли направлении мы движемся. Хочешь, занимай кушетку, а я себе кресло разгребу.
– Не, я в Главный корпус, – помотал оцепеневшей шеей Вельшин. – У меня семья там.
– Понятно.
Валерий, склонившись над столешницей, стремительно начертал что-то на листке бумаги, протянул парню.
– Вот тебе пропуск, на всякий случай. Дорогу запомнил? Приходи, как выспишься.
– Ага. Ну все, пошел я.
– Бывай!
Марат, покачиваясь от усталости, уже добрел до дверей, когда нечто вроде покашливания за спиной заставило его оглянуться. Валерий застыл в нелепой позе посреди комнаты, раскачивался с пятки на носок и обратно.
