Елена Безрукова
Поцелуй Волка
ГЛАВА 11.
Егор.
Моим надеждам не суждено было сбыться – через полтора часа в дверь всё же постучали.
– Егор? – позвал Миша.
– Ну?
Парень открыл дверь и сунулся в комнату на полкорпуса:
– Там твой клиент, это… Всё, короче.
– Как всё?! – воскликнул я и глянул на наручные часы. – Уже?!
– Да он, короче, того – уснул! – заржал парень. – Девушка уже к себе в комнату ушла. Так что можешь расслабиться, ничего такого не произошло.
– Уснул? – задумчиво сузил глаза я.
– Ну да, устал, наверное, бедняга. Или ты думаешь, его… Уснули?
– Не знаю, – поджал я губы. – Но скоро узнаю. Спасибо, иди. Дальше продолжай смену как обычно. Меня не тревожить, только по очень серьёзному поводу.
Я молча уселся за монитор. Парень тихо покинул моё логово, пока я открывал нужные архивы. Раз там ничего не было – можно спокойно просмотреть запись с камер и понять, сам ли Леонид уснул или здесь опять кто-то замешан.
Вот они общаются, он целует ей ручки, наливает шампанское. Опять затошнило, сука…
Вдруг девушка неловко – явно с перепугу – опрокидывает бокал прямо на мужчину. Тот смеётся и идет в ванную, чтобы снять мокрые вещи и надеть белый махровый халат для гостей. Он возвращается, и они продолжают пить шампанское, закусывая заказанной к нему клубникой.
Вот мужчина начал обнимать девушку, потащил к кровати и завалил Вику на одеяла, придавив своей тушкой сверху.
Здесь захотелось блевать уже конкретно!
Ладно, возьми, придурок, себя в руки и сделай свою работу.
Какое-то время барахтанье тел, затем мужчина как-то обмяк и действительно вырубился. Ну да – спит. По комнате раскатами разносился храп. Девушка не без труда выбралась из-под храпящего тушканчика и вышла за дверь.
Пальцы быстро бегали по клавишам, мотая запись. В какой-то момент я нажал на паузу и замедлил воспроизведение.
Виктория стояла спиной к камерам возле стола. Как раз в тот момент, когда она опрокинула на Леонида шампанское. Ничего не видно, но я был почти на сто процентов уверен, что именно тогда у неё была возможность подмешать что-то в бокал бизнесмена, пока он был в уборной. А спиной она закрывалась потому, что знала – я за ней наблюдал.
Набрал номер на телефоне.
– Саша, – позвал я, когда на том конце отозвались. – Комната для гостей, где сейчас спит Леонид, должна оставаться в том виде, в каком она сейчас. Не убираться там, никому не заходить и ничего не трогать. Ясно?
Получив утвердительный ответ, молча вернул трубку на место.
Затем решил поговорить с Марго о случившемся и поднялся к ней в апартаменты. Плевать, что было поздно – меня она точно не выгонит. Блондинка открыла дверь и, конечно же, впустила, однако, вовсе не так добродушно, как обычно – знала, что пахнет жареным.
– Ну, рассказывай, – я уселся в кресло и в ожидании смотрел на неё.
– Я так понимаю, речь о Виктории и таблетках?
– Верно, – холодно кивнул я. – Хотелось бы знать, кто наделил тебя такими полномочиями – проворачивать за моей спиной подобные дела?
Маргарита нервно вздохнула и дрожащей рукой достала свой мундштук и тонкую ментоловую сигаретку.
– Ну да, да, – призналась она. – Я сделала это, не посоветовавшись с тобой. Но это же просто безобидное снотворное, чтобы ей помочь и избежать возможных проблем, вот и всё! Или ты забыл, что один раз мы уже сели в лужу с этой девочкой? Я просто не хотела последствий.
– Послушай меня, дорогая, – в голосе сквозило такое дыхание айсберга, что Марго невольно поёжилась под натиском моего взгляда. – Запомни раз и навсегда – такие дела ты не решаешь в одиночку. Я отвечаю за порядок в этом клубе, а ты позволяешь себе его нарушать. Нехорошо, – недобро покачал я головой.
Марго стыдливо опустила глаза. А ещё мой тон её явно обижал как женщину.
– Ладно, я тебя поняла, – ответила Марго. И тоже наехала. – А ты почему не на посту? Я же просила тебя присмотреть за ней.
– Да всё уже, шоу закончилось, не успев начаться.
– Как это понимать? – недоумевая, уточнила директор.
– Леонид уснул. Девушка пошла к себе в комнату. Финита ля комедия!
– Уснул? – усмехнулась женщина. – Вот так просто взял и уснул? Так мило.
– Угу, – лишь промычал я в ответ.
– Ну, ты же понимаешь, что её спокойствие перед визитом и уснувший Леонид – явно не совпадение? – спросила Марго.
– Естественно, понимаю. Я уже пересмотрел записи их рандеву.
– И что?
– Пока ничего, – ухмыльнулся Егор. – Девчонка поняла, где по периметру комнаты объективы, и если что-то и сделала, то камеры её не засекли. Доказательств у нас нет.
– Найди их, – строго сказала женщина.
– Уже занимаюсь.
Марго подошла ко мне, сидящему в кресле, и залезла на колени, обняв за шею.
– Ну не злись на меня, – кокетливо сказала она, ёрзая попой по моему члену, который, впрочем, не реагировал сегодня на неё.
Нежно закусив мочку уха, она ждала реакции в ответ. Однако, она была неожиданной и вовсе не такой, которую она ждала.
– Я не злюсь, я просто предупредил, – сухо сказал я и, схватив за талию, снял с себя блондинку, заставив встать на ноги. – Извини, я устал. Пойду спать к себе.
Я спокойно вышел, а Марго только и оставалось смотреть на мою удаляющуюся спину и тихо чертыхаться про себя.
***
Егор.
Пока девушка спала, я успел сходить в комнату для гостей и осмотреть бокалы. Так и есть – в одном из них на дне был явный белый осадок. Взяв бокал с собой, я направился в комнату несостоявшейся ночной бабочки.
***
Вика.
Не успела я толком привести себя в порядок, как в дверь постучали и тут же открыли её, не дождавшись ответа. Егор. Ну да, кто ещё может вот так ворваться? Доброе утро, называется…
Он снова уселся в то кресло, в котором сидел во время нашего первого знакомства, и меня невольно посетило ощущение дежавю.
– Доброе утро, – сузив глаза, сказал он, и стало ясно, что утро доброе для кого угодно, но только не для меня.
Стало холодно, и я обняла себя за плечи, согревая себя и как бы защищаясь таким образом от него.
– Здравствуйте, – бесстрастно ответила я.
Без прелюдий мужчина приступил к главному:
– Хотелось бы знать – что это? – он поднял вверх бокал.
– Бокал. Для шампанского.
– Спасибо, – поблагодарил он с ядом в голосе. – Но об этом мне известно. Я спрашиваю о том, что на дне бокала. Что это?
Волк пристально смотрел в мои глаза и словно видел меня насквозь, мне было крайне трудно сохранять самообладание.
– На дне – видимый белый осадок какого-либо медицинского препарата, – ответила я на его вопрос.
– Верно, – похвалил Волк. – А не хочешь ли ты рассказать подробнее, что же это за препарат?
– С чего я должна знать, что это такое? – повела плечом я.
– А с того, что это ты его подсыпала в бокал Леонида. Чтобы он уснул, – мужчина продолжал сканировать меня своими бездонными глазами и ждал прокола.
Опустив глаза, я попыталась взять себя в руки и как можно равнодушнее сказала:
– Я ничего не подсыпала. Он сам уснул.
Егор хищно ухмыльнулся.
– Врать ты не умеешь. И не стоит начинать. Тем более – мне. Сама таблетки отдашь или мне поискать? Найду я – тебе же будет хуже.
Я поняла, что отпираться глупо и бессмысленно. Егор точно знает, как было на самом деле. По камерам ли он увидел или как-то по-другому выяснил, не знала, но точно чувствовала – сейчас лучше не лгать. Молча встала, достала из тумбочки таблетки и протянула мужчине. Он забрал их и взглянул на название.
– Это сильное снотворное. Ты понимаешь, что могла не угадать с дозой и угробить человека? Как бы мы потом всем клубом за это отвечали?
– Не угробила бы. Я собираюсь стать ветеринаром и в препаратах понимаю.
– А, ну конечно! Тогда ладно, – ответил Егор с милой улыбочкой, от которой сердце ушло в пятки.
И не зря, потому что в ту же секунду Егор налетел на меня, сидящую на кровати, и, повалив на спину, навис надо мной лицом к лицу:
– Послушай, меня достали твои выходки. Ещё выкинешь нечто подобное – тебя уже никто не спасёт.
Его лицо, его голос – всё было таким жёстким, что дыхание перехватило и стало дико страшно. Я чувствовала, что в плену у этого мужчины я не могу ничего, в то время как он мог делать что угодно.
– Марго попросила запереть тебя в карцер на целую неделю. Тебя и на три дня не хватило тогда, а теперь в два раза больше придётся посидеть. Но это не главное.
Тон мужчины и его взгляд вдруг изменились. В жёсткость и грубость добавилось нечто иное, чего раньше я от него не ощущала. Он продолжал придавливать моё тело своим, его рука неожиданно нежно прошлась кончиками пальцев по моим губам, вызывая панику внутри меня.
– Знаешь, ты давно мне нравишься. Ну, ты понимаешь, о чём я, – он осклабился. – И Марго наконец разрешила мне наказать тебя так, как мне хочется. А мне хочется вот так!
Он сжал меня в объятиях и внезапно накрыл губы своими во властном, грубом поцелуе, не оставляющем ни шанса на спасение. Он терзал мою нежную кожу, беспощадно ранил ее непослушной щетиной.
– Разомкни губы, – приказал он.
ЕГОР.
Девушка только плотнее сжала их. В ответ я просто укусил её за нижнюю губу так, что она только и успела пискнуть. Я тут же воспользовался моментом и запустил свой язык в её неопытный рот.
Девушка пыталась ворочаться в моих руках, но я не давал ей даже двинуться с места, прижав намертво к кровати своим телом. Не удержался – сжал её упругие ягодицы пальцами. Она испугалась, начала даже уже плакать. Моя игра перешла границы, я выпустил её и встал с кровати.
– В следующий раз я доведу дело до конца. Не провоцируй меня, – бросил ей через плечо и вышел из комнаты.
***
– Чёрт, чёрт, чёрт! – кричал я и колошматил грушу в спортзале.
Мне требовалось срочно куда-то слить свою энергию и злость.
Зря я затеял эту игру. Она ударила по мне самому. Но я как идиот раз за разом наедине с ней поддаюсь искушению. Член в мгновение ока стал каменным и требующим разрядки именно с ней. Но это просто невозможно. И мне это не нужно. Остаётся только лупить грушу, чтобы выпустить пар.
Я ей соврал. Марго не давала такого разрешения мне. Да, иногда она разрешала охране, и в частности мне, резвиться с девочками. Но Виктория изначально была на особом счету. Марго никогда бы не отдала её мне, и на это есть миллион причин.
Первая причина – это сама Вика. Девушка действительно была очень… Красивой? Мало этого определения. Она притягивала к себе: своей искренностью, своей живой натурой, такой нежной женственностью, еще совсем юной, но уже не детской. Да еще и девственница. Марго хотела и могла такую девушку продать задорого.
Вторая причина – это Я. Марго всегда знала – ничего серьёзного с этими девушками у меня нет и быть не может. Однако, как только речь заходила о Виктории – женщина свирепела и начинала дико ревновать, несмотря на то, что довольно продолжительное время я и не думал ни о чём таком.
Третья причина – это бизнес. Отбросив все предыдущие аргументы, Марго в первую очередь строила бизнес и зарабатывала деньги. И Вика была тем штучным товаром, что можно продать очень выгодно, и директриса точно не упустит такую возможность и не отдаст такой редкий экземпляр мне в лапы.
Но девчонка с лёгкостью поверила во всё, и мой план сработал – теперь она не осмелится и шагу ступить, лишь бы я не исполнил обещанное. Необходимо уберечь ее от необдуманных действий.
Было от этого и противно, и горько. Противно от самого себя – мне пришлось так сделать. Во-первых, чтобы ни Марго, ни кто-либо другой ничего не заподозрили о моих реальных чувствах – тем более сама Виктория, а во-вторых, чтобы оградить её от дальнейших глупостей. Девочка и вправду может доиграться до такого, что Маргарита решит её списать, и поминай как звали…
Противно, что вёл себя как ублюдок, и мне это не нравилось. Да, я испытывал кайф, пользуясь властью и привлекательностью. Но с ней рядом, когда я вёл себя так грубо, то чувствовал себя полным ничтожеством, неспособным получить поцелуй у понравившейся девочки другим путём, а только принуждением. Паршивое чувство, надо сказать.
А я ведь действительно ей не нравлюсь, вызываю лишь страх. И от этой мысли почему-то так саднило в сердце…
***
Вика.
Когда дверь за ним захлопнулась, я еще долго не могла двинуться с места. Ужас и боль приклеили меня к кровати, и я ещё долго сидела, обняв себя в оборонительной позе, и плакала. Поток слёз невозможно было остановить – настолько всё это было унизительно.
Я не сомневалась, что этот тиран точно не пожалеет меня в следующий раз, и решила больше не вставать у него на пути. Ему невозможно врать, невозможно уйти безнаказанной. Он как самый настоящий Волк – знает всю твою подноготную и чувствует неискренность.
Я не знала, почему он не довёл дело до конца. Скорее всего, я реально ему вовсе не нужна и не нравлюсь, а про желание он сказал просто так – дабы напугать, но это вовсе не значит, что он не сможет доделать начатое.
В этот день я поняла, что сломалась. Я больше не могла бороться с ними, потом слишком дорого приходится расплачиваться за это. Я решила довериться судьбе и только молилась, чтобы случилось какое-нибудь чудо, которое вызволит меня отсюда.
ГЛАВА 12.
Вика.
Меня вновь поместили в карцер.
Всё было, как и в прошлый раз – в одном белье я сидела в холодной бетонной и неуютной комнате одна, в полутьме. Так как срок на этот раз был более долгий, меня не держали на одной воде, а всё же подкармливали, но не сказать чтобы особенно шикарно. Всё было лёгкое, диетическое, таким невозможно было надолго насытиться. Из-за недостатка еды я очень мёрзла. На пятый день заточения я просто не встала, когда охранник принёс еду.
– Эй, соня, поднимайся! Я поесть принёс, а ты всё дрыхнешь, – позвал меня он.
Я не откликалась, и моё положение тела и белые губы напрягли охранника. Он незамедлительно вынул рацию и сообщил наверх:
– Срочно передайте Егору, тут девчонке в темнице плохо, она, похоже, без сознания!
***
Егор.
Но передавать ничего не понадобилось, я сам был на рабочем месте, всё прекрасно услышал и рысью сбежал вниз к камере. Подойдя к девушке, нащупал её пульс. Нахмурившись и не говоря ни слова, взял девчонку на руки и понёс наверх.
Без стука открыл ногой дверь в кабинет врача и ввалился, бережно неся девушку. Аккуратно положил Викторию на кушетку у входа и грозно посмотрел на доктора.
Аркадий молча подскочил к девушке и начал проводить осмотр.
– Что с ней? Где она была до этого?
– В подвале, – ответил я.
– Сколько дней? – спросил доктор, прощупывая пульс на тонкой руке.
– Пятый день.
– Всё ясно. Отойди от кушетки.
Врач накрыл девушку байковым одеялом, достал приспособления для капельницы и какой-то препарат.
– Чего стоишь? Вы свою работу уже сделали, – с укором сказал Аркадий. – Теперь дай мне ей помочь.
Я отошёл в сторону, но так и не решился покинуть кабинет. Доктор ловко вставил капельницу в руку девочки, поправил одеяло и отошёл.
– Что с ней? – строго спросил его я.
– Она отощала и замёрзла. Без препаратов ей уже не согреться, – с укором посмотрел на меня доктор. – Всё поправимо. Но пока она останется здесь. И в дальнейшем я настоятельно не рекомендую так долго держать её в карцере – вы подорвёте ей здоровье окончательно.
***
Ближе к вечеру я снова заглянул в кабинет местного Айболита.
Девушка так же лежала на кушетке, но сейчас явно не была в обмороке, а просто спала. Она все ещё была очень бледной, но губы стали обретать цвет. Аркадия на месте не было, чтобы выгнать меня, и я аккуратно присел на край кушетки, склонившись над ней.
Лицо очень бледное и худое – как я позволил довести до того, что малышку пришлось реанимировать? Бедная маленькая девочка. Такая хрупкая… Наклонившись и не отдавая себе отчёта в том, что делаю, слегка коснулся губ Виктории, потом ещё и ещё…
Не сразу, но девушка вынырнула из сна и недовольно замычала. Открыла глаза, увидела меня и негромко запищала. Попыталась бежать, чуть не вырвав катетер капельницы из вены. Я заставил её остаться на месте:
– Лежи! Не видишь, что ли? Капельница у тебя стоит.
– Не трогай меня! – прошептала она.
– Ну, прости. Я это сделал… Да блин, сам не знаю зачем! Я не трогаю тебя, идёт?
Я поднял руки ладонями вверх, показывая – я безоружен, бояться нечего.
– Уходи, – она отвернулась к стене.
– Ладно, главное я уже понял – тебе лучше.
Девушка продолжала молчать, отвернувшись к стене, и мне ничего больше не оставалось, как уйти восвояси.
***
Вика.
Через несколько дней я пошла на поправку и была отправлена в свою комнату. Я почти пришла в себя физически, и только душевное беспокойство обрывками воспоминаний бередило душу.
На смену борьбе и гневу снова пришла подруга-апатия. Я больше не хотела и не могла бороться с ситуацией, где все и всё против меня. С таким же успехом можно плевать против ветра – оно всё равно летит обратно…
Я существовала как робот – ела, спала, без какой-либо цели, и с содроганием ждала каждый день, что ко мне придут и сообщат – по мою душу вновь нашёлся клиент.
Я понимала, что долго выкручиваться и выходить сухой из воды не получится, и в один "прекрасный" день ничего не останется, как подчиниться ситуации.
***
Вика.
Я сидела в кухне за барной стойкой и без аппетита ковыряла ужин, когда в комнату вошла Диана. Не сказать, что мы прямо подружились, но с ней хотя бы можно было поговорить и немного облегчить груз своей души.
– Привет, – сказала Диана и уселась рядом. – Отошла уже от ссылки?
– Угу, – кивнула я. – Почти, еще бы кто душу вылечил бы…
– С этим здесь туго, согласна. Но есть один способ хотя бы временно расслабиться.
– Какой?
Диана улыбнулась и молча двинулась к буфетам и холодильнику. Покопавшись на полках, она достала несколько тарелок с нехитрыми закусками, оставшимися с ужина, а из бара вынула бутылку и две красивые рюмки. Поставив всё на стойку, приятельница уселась на свой стул подле меня.
– Выпить, – показала Диана на бутылку с прозрачной жидкостью.
– Фу-у-у, водка! – сморщила я нос.
– Водка-водка, – закивала Диана и, не слушая протестов, налила две рюмки, пододвинув одну ко мне. – Лучшего способа зализать душевные раны ещё не придумали. Так что – давай, нос зажми – и вперёд! – засмеялась она и махом опрокинула стопку.
Я с подозрением уставилась на свою. Водку я не люблю – слишком горькая. Да чёрт с ним, была не была – и тоже залпом выпила треть налитого. Тут же поплатившись за свою храбрость, закашлялась и потянулась за стаканом сока.
– Закусывай лучше, – остановила Диана. – Если запивать – совсем развезёт, и утром болеть будешь.
Не разбирая, что это, сунула в рот закуску. Всё равно какую – лишь бы перебить жгучую горечь во рту.
– О твоём подвиге с таблетками уже весь дом наслышан, – жуя солёный огурец, обратилась ко мне блондинка. – Ну ты смелая, конечно. Я бы на такое точно не решилась. Особенно под самым носом у Егора. Удивительно, что после этого ты только карцером отделалась. Будто кто-то не даёт тебя наказать сильнее.
– Не знаю даже, мне и карцера хватило… – пожала я плечами, вспоминая, чем закончилось заключение и о чём ещё пока напоминали проколы на руках в области вен.
– Ну да… Кстати, Волк какой-то злой в последнее время ходит, не замечала?
– Нет… Давно не видела его уже, – вспомнила его суровое жёсткое лицо и содрогнулась.
– С Марго у них не ладится, говорят, – продолжала сплетничать Диана.
– Почему?
– Марго с ним встречается, а он с Марго – нет! – засмеялась собственной шутке девушка. – Ну, я могу её понять. Волк – мужик классный! Я б тоже на такого претендовала на её месте.
Я перевела удивлённый взгляд на Диану. Не могу понять – как она может говорить о нём с таким восхищением? Неужели ей нравится такая его грубость и мужланство?
– Диан, скажи, а Волк – он всегда такой грубый с девочками?
– Да нет, – покачала головой она. – Только с теми, кто барагозит. Тебе чего – досталось от него, да? – девушка пристально вгляделась в моё лицо.
– Ну, он не то чтобы очень вежливо себя ведёт со мной…
Диана с пониманием кивнула:
– Поначалу мне тоже доставалось. Но потом я поняла, что он нормальный парень, просто по-другому с нами не договориться – такая уж работа.
Ну да. Нормальный…
– Что их заставляет тут работать – не понимаю. Это же мерзко! – возмутилась я.
Собеседница хмыкнула:
– Я их, конечно, не оправдываю. Но у каждого свои причины, думаю. У Марго двое детей на руках, а у Волка детство нелёгкое было. Неудивительно, что он попал в бандитскую сферу.
– А что с ним было в детстве?
– Да он же детдомовский, – с жаром начала рассказывать Диана, которой явно было приятно посплетничать с новым человеком, который пока ещё не знает, кто и чего стоит. – Давай, после первой и второй промежуток небольшой!
Девушка подвинула ко мне снова наполненную рюмку.
– Это всё, конечно, я от кого-то слышала, не от него напрямую. Егор не любит о себе рассказывать. Говорят, родители его были пропойцами, и их лишили родительских прав, когда ему было десять. Отправили в детский дом. А там, понятное дело, жизнь не сахар, и многие после выпуска оттуда идут по наклонной.
Диана снова одним движением осушила свою стопку и принялась с аппетитом уплетать собранный на ходу бутерброд. Мы ещё долго сидели и болтали ни о чём и обо всём, я даже смогла к концу вечера расслабиться и забыться. Когда часы показывали уже полночь, Диана засобиралась и на нетвёрдых ногах отправилась к себе.
– Ты чё, не идёшь, что ли? – спросила захмелевшая приятельница меня.
– Иди, я ещё пока посижу.
– Ну, смотри сама. Покеда тогда, – блондинка послала мне воздушный поцелуй и скрылась за дверью.
В одиночестве я размышляла над тем, что рассказала Диана.
Да, пожалуй, не лучшее детство могло дать объяснение грубости Егора и тяге к такому месту. Оказывается, не только я его поначалу боялась, но и Диане пришлось пережить нечто подобное. Для него это всего лишь часть работы – укрощение строптивых. Но не все вещи, которые можно понять, стоят прощения.
Мои мысли прервала возня за спиной. Повернувшись, я увидела Егора и чуть не рухнула со стула – принесла нелёгкая, называется. Мужчина доставал из холодильника какие-то деликатесы. Видимо, проголодался и решил подкрепиться, а тут я сижу. Он сделал вид, что не замечает меня, я сама обернулась и обнаружила его присутствие.
Я спешно постаралась придать себе серьёзный вид и сесть как можно ровнее – а надо сказать, после выпитого это было нелегко – и, вскинув гордо голову, отвернулась.
– Ты и водка? Странное сочетание, – услышала я низкий голос Егора. Он уже достал всё, за чем пришёл, но не торопился уходить, решил насладиться забавным зрелищем.
– Ты же не пьёшь, – обратился он ко мне.
– Уже пью, – ответила я и опрокинула очередную стопку, но не смогла скрыть, что напиток мне не по душе, и, скривившись, принялась заедать горечь.
Заметив это, Егор развеселился ещё больше, он не сдержал смеха.
– С вами тут не запьёшь, а прямо сопьёшься. Только всё равно легче не станет, – язык заплетался, выдавая меня с головой.
– Тебе хватит, – сказал Волк и сделал шаг ко мне с намерением забрать бутылку, но я горячо возмутилась.
– А что это ты мне указываешь?! – я нахмурила брови. – Кажется, я сейчас ничего не нарушила, так что не надо тут… – я неловко махнула рукой и сбила стопку со стола, которая со звоном разбилась о кафельный пол кухни.
Егор приподнял одну бровь и окинул меня неодобрительным взглядом:
– Ты совсем не умеешь пить. И не надо было начинать.
– А тебе какая разница? Заботливый такой, да?
Меня не на шутку начинала разбирать икота. Сама не понимала, что несу, и как заставить себя замолчать – нашла кого провоцировать. Но рот вместе с языком как будто стали жить собственной жизнь, а мозг объявил забастовку!
– Ты перебрала, иди спать, – грубо ответил мужчина на мой выпад.
– Не указывай, что мне делать, – вскинулась я. – Дайте мне отдохнуть от вас… Ик…
Егор подошёл ко мне ближе, и смелость моя заметно завяла.
– Не подходи! – довольно трезво сказала я, выставив руку перед ним.
– Боишься меня? – оскалился мужчина и опёрся руками на стол по обе стороны от меня, поймав в капкан.
– Еще чего, – голос предательски дрогнул.
– Так почему ты вся дрожишь? – он почти дышал мне в шею, вызывая нервную дрожь.
– У меня уже аллергия на тебя, ясно? – попыталась убрать руку Егора и встать со стула, но он не позволил мне этого сделать.
– Послушай, – говорил он мне на ухо. Его дыхание обжигало и щекотало нежную кожу, зарождая непонятные двоякие чувства. – Осторожнее на поворотах. Напилась – веди себя прилично.
Он забрал из моих рук рюмку и начал, схватив за предплечье, стаскивать со стула. Под возмущения Егор упрямо вёл меня с кухни до самой комнаты. Всю дорогу я бурчала в сторону него и пыталась вырвать руку, но Волк в который раз оказался явно сильнее.
Закрыл дверь моей спальни за нами и отпустил меня. Но не успела я сделать и шага, как тут же запнулась о ковёр и полетела на Егора, который благодаря молниеносной реакции легко поймал меня.
Я оказалась в кольце его сильных рук, которые не дали упасть на пол. Что-то я, действительно, перебрала… За ковры цепляюсь туфлями.
– Упс, – хмельно улыбнулась ему.
Попыталась сделать шаг в сторону, чтобы увеличить расстояние между нами, но Егор не собирался меня отпускать. Он стоял и смотрел в мои глаза, как будто видел там что-то, понятное только ему.
Я ощутила знакомое уже беспокойство и легкий холодок страха – вдруг он сейчас опять начнёт проявлять грубость и словно дикарь истязать мои губы?
Словно услышав мои мысли, Егор опустил голову и потянулся к моему лицу. Его губы накрыли мой рот мягким и нежным поцелуем, вопреки моим ожиданиям. Я даже не пыталась вырваться, впала в какой-то ступор. Ждала от него чего угодно, но только не нежности. Егор уверенно, но мягко притянул к себе меня за талию и вдруг вплёл свои пальцы в мои распущенные волосы. От его прикосновений я вздрагивала и всё ещё ждала, что сейчас он схватит меня и опять обидит.
Но Волк был на удивление спокоен и ласков. Отстранившись, он провёл пальцами по влажным губам, вызвав новые мурашки. Другие мурашки. Не от страха. Затем мужчина отпустил меня и, не сказав ни слова, вышел из комнаты.
***
Вика.
Так и осталась в растерянности стоять на том месте, где он меня оставил. Совершив над собой усилие, я заставила себя выйти из ступора и опустилась на кровать, пытаясь самой себе объяснить – что же только что произошло?
С самого начала, как я его увидела, поняла – сегодня он другой. От него не исходит никакой опасности. Наверное, поэтому мой язык развязался под действием алкоголя. При другом раскладе я бы не посмела провоцировать Волка.
В остальном он вёл себя как обычно – разве он мог спокойно пройти мимо и не заставить меня подчиниться? Конечно, не мог. Раз сказал – хватит, значит – хватит, и никак иначе. Но только сегодня всё это было не с таким нажимом, без грубостей.
А этот поцелуй вообще выбил почву из-под ног…
Дёрнул меня чёрт послушаться совета Дианы и напиться так, что пришлось ему ловить маленькую пьянчужку! Я не ожидала, что Егор после всего этого проявит ко мне нежность. Я по привычке боялась его издалека – так он сам себя поставил. Но теперь я узнала, что он может быть другим…
Неужели я могу ему нравиться? Ведь не целуют так нелюбимых. Но я – одна из девочек, он бы никогда не посмотрел на такую, но этот поцелуй был его инициативой. Или это игра опять какая-то, чтобы с толку сбить?
Этот поцелуй меня взбудоражил – поцелуй взрослого, опасного мужчины. Поцелуй Волка! В голове вновь всплыла картинка, как Егор скользит по моим губам своими в этой самой комнате. Прижала пальцы у горящей коже, чтобы хоть немного успокоиться и заставить всё еще слишком яркие впечатления отступить.
"Господи, да он же мне нравится! – ужаснулась я собственной мысли. – Да точно! Как я раньше не замечала? Наверное, страх всё перекрывал…"
Я вскочила на ноги и взволнованно заходила по комнате. Если это так – в голове моей болячки и пора пить зелёнку!
Это же явно какая-то психопатия – испытывать симпатию к собственному мучителю. Он обижал меня больше всех в этом доме, так уж вышло. И все наше нечастое общение сводилось к спорам и грубости Егора. Однако глупо было врать самой себе – как бы он ни пугал, вызывал не только эмоции страха. И этот чёртов поцелуй мне понравился!
Какой кошмар…
***
Егор.
Вернувшись к себе, я снял пиджак, небрежно бросив его на край дивана. Достал бутылку виски и бокал – вряд ли сегодня я смогу уснуть. Сел за стол и налил себе добрую порцию янтарной жидкости. Глядя на цвет напитка в бокале, невольно вспомнил глаза девушки – они были точно такого красивого янтарного оттенка.
– Чёрт, даже грёбаный виски напоминает о ней. В следующий раз возьму водки! – с раздражением сказал вслух я.
Действительно, в последнее время Виктория стала моей навязчивой мыслью. Она как вирус проникла внутрь и заставила болеть ею. Эти испуганные глаза мерещились мне по ночам в беспокойных снах. Она трогательная и в то же время отчаянная – пытается стоять за себя. Удивительно, как под такой хрупкой внешностью скрывается стальной характер. Сколько же было в этой девочке противоречий…
Я больше не собирался лгать самому себе – не имея причин на то, в моей душе зародилась самое настоящее Чувство.
Не собирался её целовать. Просто хотел убедиться, что в таком состоянии она попала не куда-нибудь, а в свою кровать. И угораздило Вику упасть прямо мне в руки! Как только я почувствовал её тепло, запах тела, волос, который не перебивал даже резкий алкогольный аромат – тормоза просто отключились, и я стал сплошной эмоцией.
Любовь не всегда логична. И любят не за что-то определённое. Просто любят – и всё. Просто потому, что природа притянула конкретно этого мужчину к конкретно этой женщине здесь и сейчас. Любви плевать, какие обстоятельства связывают двоих – она просто пришла. Её не волнует, какая должность у мужчины и для чего сюда попала женщина, что шансов быть вместе у них нет. Она всё равно будет безжалостно точить сердца обоих.
Я тяжело вздохнул – мне придётся задавить в себе зачатки этого неизведанного чувства.
Я не любил никогда в жизни, всегда бежал от этого – ненавидел какую бы то ни было зависимость, в том числе от женщины. Противно было даже думать, что страсти и слабости возьмут когда-то верх над рассудком, и кто-то однажды поставит острый каблучок на мою мошонку…
Да и нельзя такому человеку, как я, иметь подобные слабости – их всегда можно использовать против. Поэтому я сознательно был один, и за все тридцать пять лет не только ни разу не был женат, но и не заводил постоянных любовниц. Отношения были, но без продолжения и последствий.
И теперь всем моим принципам это неизвестно откуда взявшееся чувство просто плюёт в лицо! Наращенный за все годы толстый панцирь против эмоций начал давать трещину.
