Елена Арс
А где-то рядом идёт война…
Дядя Саша снова подбросил в костёр. Языки пламени тут же весело заплясали на сухих полешках.
– В чём-то пацанчик прав. У того, кто войну развязал, бойню устраивает, народы стравливает, свой интерес. Беда наша общая в том, что доверились, кому не надо, повелись на пустые обещания о лучшей, сытной жизни. Вот и получается, что теперь мы не хозяева на своей земле. Продали её… за тридцать серебряников. Чего уж теперь говорить об этом. Детей жалко. Им после нас жить. Что же мы натворили!
*****
Андрейка накрыл голову подушкой, словно пытался заглушить рвущиеся наружу слёзы, боль, отчаяние, злость. Было стыдно за свою выходку. Не мудрено, что дядя Саша разговаривал с ним, как с каким-нибудь малышом. Распустил сопли, слабак!
Под подушку просунулась влажная морда. Пёс прошёлся по Андрейкиной щеке шершавым языком. Затем устроился рядом, положил голову на вытянутые лапы. Глубоко, словно человек, вздохнул и затих, уставившись на хозяина преданными глазами. Андрейка притянул к себе Тобика, потрепал за шею.
Если бы они уехали из города сразу, в самом начале войны, тогда всё было бы по-другому. Ведь дядя Иван звал их к себе, в Ростов. Но мама до последнего тянула с отъездом, верила, что всё скоро закончится и жизнь обязательно наладится.
– Сыночка, здесь корни наши, земля. В ней столько родных покой вечный обрели, папка наш. Как можно дом оставить, кто за могилками ухаживать будет? Не так просто бросить годами нажитое и начать заново обустраиваться в чужом краю, на пустом месте. Здесь, как бы ни было трудно, своё, родное. Оно силы даёт, питает. Всё будет хорошо! Постреляют для устрашения, пар выпустят и на этом закончится. Люди же, не звери. Должны придти к разумному согласию…
Надо, надо было Андрейке настоять, уговорить тогда маму, спасти её. Михасик сейчас бы уже заканчивал первый класс. А он, Андрейка, обязательно поступил в морской кадетский корпус. Уж он бы постарался!
Теперь здесь ничего не держало. От родного дома почти ничего не осталось. Он стёрт с лица земли. Как и могилки родителей. Андрейка не знал, вернётся ли когда-нибудь назад. Некуда и не к кому возвращаться.
Скрипнула дверь. Дядя Саша присел на край кровати, откинул подушку, погладил Тобика. Тот, косясь на солдата, радостно заелозил хвостом.
– Слушай, брат, а я ведь к тебе с хорошей весточкой…
Солдат защёлкал кнопками, протянул Андрейке телефон:
– Разыскали дядю Ивана. За вами собирается, поговори с ним…
*****
К новому месту братья привыкали тяжело. Вокруг всё было чужим. И хотя мирно светило солнце, небо не темнело от пыли, чадящей копоти пожарищ, а земля не содрогалась от взрывов, на душе было пусто и тревожно.
Необъяснимая тоска, чувство глубочайшего одиночества охватили Андрейку, лишая его сна и покоя. Он часто вспоминал последний разговор с матерью, когда упрашивал её уехать из города. Только сейчас, находясь вдали от дома, Андрейка понял смысл материнских слов: «… родная земля питает своей силой».
Если выдернуть из земли любую травинку, куст – сразу завянет. Пересадить в другое место, будет долго болеть, а то и вовсе не приживётся, погибнет. Так, видимо, происходит и с человеком…
– Ну, сЫнко, дела у нас с тобой потихоньку двигаются! – Дядя шумно уселся напротив. – Для начала вот что скажи: есть какие задумки о будущем? Ты вроде как мечтал о море, кораблях. Не передумал?
Андрейка молча пожал плечами.
– Понятно. Теперь слушай сюда… – Дядя откашлялся. – Знаю, тебе сейчас очень трудно. Да и брату твоему, Михасику, мне, тёте Тасе – нам всем не легче. Но жизнь продолжается и обязывает нас двигаться вперёд, не смотря на трудности, утраты, потери. Так вот я к чему веду разговор: негоже сидеть целыми днями, в тоску впадать. Надо тебе, брат, всё-таки закончить школу. Как только получишь аттестат – прямиком в Морскую государственную академию имени адмирала Ушакова. Слыхал о таком? У меня в академии старинный друг, бывший сослуживец преподаёт. Он обещал подготовить тебя к поступлению. Ну, что скажешь? Добро?
– Добро! – Андрейка пожал дядину руку. Тот неожиданно притянул к себе племянника, обнял, похлопал по плечу:
– Мы ведь, Андрейка, с тобой одного казацкого, старинного рода. Нас, Хмельницких, так просто не сломишь и голыми руками не возьмёшь, верно?
– Верно!
– Ну и славно. Тогда сейчас обедаем, Михасика в охапку и в город. Одёжку какую присмотрим, принадлежности там всякие к школе прикупим… Мать, ты кормить нас думаешь? А где наш малышок, чего-то не видно, не слышно его? Вот он, племашик мой дорогой! Чего чумазый такой? Тётке пирожки помогал заворачивать? Ну-ка, ну-ка, иди сюда…Сщас усами как защекочу! – Дядя Иван подхватил Михасика, подбросил к потолку. Тот, цепляясь за дядину голову перепачканными мукой руками, испуганно дрыгал в воздухе ногами.
Андрейке вспомнилось, как когда-то отец точно так же подбрасывал его, маленького, несмышленого карапуза. Как он, раскинув руки, представлял себя птицей, взмывающей к самому, самому небу…
*****
Андрейка бродил между стеллажами книг, тетрадок и разной прочей канцелярии. Листая учебники, с наслаждением вдыхая знакомый запах типографской краски, он вдруг поймал себя на мысли, что скучает по школьной жизни, друзьям и даже занятиям.
Подбежал Михасик, молча потянул брата за собой. Подвёл к большому глобусу, ткнул в него пальцем.
Андрей догадался. Просит показать дальние страны. Братья принялись крутить глобус:
– Вот здесь мы недавно жили. А здесь – сейчас живём. Вот Волга, Дон, видишь – тоненькой ниткой обозначено… Где-то и наша речка Лугань должна быть… А это – Каспий, Каспийское море. Вот здесь – Азовское море, там – Чёрное. Когда-нибудь мы с тобой отправимся в путешествие по морям и дальним странам…
– Молодые люди, вы определились с товаром? Играться будете позже, когда оплатите! – Высокий резкий голос продавщицы, давно наблюдавшей за мальчишками, заставил Михасика вздрогнуть. – Ходят тут, топчут, руками за всё хватают. Продвигайтесь, говорю, к кассе или к выходу.
– Гражданка, рот прикрыли и быстренько нас обслужили! – Дядя, подмигнув растерявшимся племянникам, напустил на себя грозный, недовольный вид. – Нам, пожалуйста, пакетик побольше. Берём это, это и вот это – глобус тоже посчитайте. И упакуйте, пожалуйста. Да, да, его – в отдельный пакет. А теперь, будьте добры, книгу отзывов покупателей. Как это нету?! Безобразие. Во всех магазинах есть, а здесь нет?! Непорядок. Тогда устный выговор вам. За полнейшее неуважение к покупателю и хамство. Ребята, на выход!
Андрейка с Михасиком переглянулись – вот у них, какой дядька. С ним не забалуешь!
Неподалёку от магазина, у проезжавшей мимо легковушки лопнула шина. Резкий хлопок, звук тормозов, вой сработавшей сигнализации, припаркованных у дороги машин, напугали Михасика. Повалившись на землю, он закрыл голову руками.
– Держи… Не надо, не трогай его… – Дядя передал Андрейке покупки, присел рядом, погладил Михасика по плечу. От крепко стиснутых зубов на щеках его заиграли желваки. Однако дядин голос казался спокойным и ровным.
– Михась, отбой! Ложная тревога. Поднимаемся, вот так… А ты, молодец, быстро среагировал. Вот, что значит боевая выучка. С тобой всё в порядке, не зашибся? Ну, тогда в кафе, стресс заедать. Как насчёт пироженки-мороженки? Не возражаете? Отлично. Значит, полный перёд! Андрейка, не отставать!
*****
Время постепенно стирало в памяти Михасика черты маминого лица. Образ становился нечётким, расплывчатым, как на неудавшейся фотографии. Но Михасик хорошо помнил запах маминых волос, мамин певучий голос. Он любил наблюдать за тем, как она неторопливо расплетала свою длинную косу. Плавными движениями водила по волнистым волосам старинным черепаховым гребнем.
Мама рассказывала, что этот гребень перешёл к ней от бабушки по наследству. А маминой бабушке – от её бабушки. И что этому гребню около двухсот лет. Будто бы подарил его своей будущей невесте, Михаськин прапрапрапрадедушка. Он же потом построил для своей молодой и любимой жены дом из белого камня. Тот самый, в котором они жили. Выходит, Михаськиному дому тоже очень много лет. Мама шутила тогда, что дом ещё их, всех вместе взятых, переживёт. Увидит будущих внуков, правнуков. Потому как построен с большой любовью и заботой о будущих поколениях. Михасик вдруг заволновался: кому же дом потом перейдёт по наследству – ему или брату? Стал приставать к маме с дурацкими расспросами.