Елена Андреевна Тюрина
Загадка фарфоровой балерины
Пролог
Германия, Берлин, 1945 год
Его горячее дыхание на шее вызывало рябь мурашек по телу. Даже во сне он так крепко прижимал её к себе, что выбраться, не потревожив спящего, было почти невозможно. По правде сказать, и не хотелось покидать его объятия. Но Мария не могла просто лежать. На душе было неспокойно. Она, едва дыша, выскользнула из-под одеяла, чтобы не разбудить любимого, накинула халат и села перед зеркалом.
Хрупкая и тоненькая, словно лоза, редкой красоты девушка. Светло голубые, прозрачные, как льдинки, глаза, мягкие волнистые волосы почти идеального белого цвета. Мария была чистокровной немкой. И ведьмой. По крайней мере, о ней так говорили. Соседи шептались, что молодая преподавательница хореографии входит в число девушек-медиумов, составляющих тайное общество «Врил»[1]. Конечно, она знала об этих сплетнях. Но никогда не пыталась их опровергнуть. Пусть говорят, что они – могущественные ведьмы, что способны достичь созвездия Альдебарана, что работают на Рейх и помогают создавать уникальные летательные космолёты. Лишь бы не знали правды.
Мария улыбнулась. Ей нравилась эта легенда, будоражащая сознание людей уже много лет – ещё с начала века. Считалось, что их тайное общество было создано в 1919 году в Туле́. В него, якобы, входила элита СС. «Врил» называли возрождённым орденом Тамплиеров. И возглавляла его её тёзка, медиум Мария Орзич. Девушки, обладающие сверхъестественными способностями, под её руководством входили в транс и получали различные важные сведения. В обществе применялись древние языческие практики. А обязательным атрибутом каждой участницы были длинные волосы.
Мария задумчиво погладила свои роскошные локоны. В их семье экстрасенсорные способности передавались от прабабки всем женщинам рода из поколения в поколение. Если у неё родится дочь, то она тоже станет избранной…
«Врил» с шумеро-альдебаранского якобы переводилось как «подобный богу». Как говорила Орзич, эта энергия присуща исключительно молодым прекрасным женщинам, поэтому они и составляли ядро общества. И действительно все девушки были поразительно красивы. У всех были бесподобные волосы. Все отличались тонким вкусом, элегантностью, утончёнными манерами. Не только её дар, но также красота, аристократизм и изысканность помогли Марии вступить во «Врил».
Как ни странно, придуманные девушками летательные аппараты, похожие на космические тарелки инопланетян, действительно летали. Им даже выделили для испытаний поле под Бранденбургом. Об этом Мария передавала информацию в Москву… И о том, что члены общества пытаются наладить контакт с внеземными цивилизациями. И ещё много других важных данных, необходимых русским.
Мария обернулась к спящему в её постели темноволосому мужчине, которому она с упоением отдавалась этой ночью. Такой молодой… Всего на пару лет старше её самой. Чёлка смешно торчит, делая лицо офицера почти юношеским.
Считается, если ведьма полюбит по-настоящему, это уменьшит её силу. Алексей ничего ей не говорил, но она и сама понимала – вместе с приходом русских в столицу Рейха «Врил» ждал конец. Что станет с девушками и их уникальными разработками? Этого она не знала. Как и того, что ждёт её саму. Вряд ли русский любовник заберёт её с собой на свою родину. Пусть она и работала на СССР, но она немка, а значит враг для обычных людей, чьи дома сжигали и бомбили, чьих детей и матерей убивали её соотечественники. Значит, однажды им придётся расстаться.
Мария чиркнула взглядом по фарфоровой балерине тончайшей работы, которая стояла на туалетном столике. Статуэтку сделали на заказ специально для неё. Даже лицо удалось воспроизвести весьма похоже. Она подарит её Алексею на память о себе. Чтобы эта балерина оберегала его и всех его близких.
Глава 1. Находка
2019 г.
Подземный ход городского Дворца культуры оказался местом на редкость неуютным. Низкие арочные своды каменных потолков давили своей мрачностью. Въедливый запах сырости и плесени заполнял лёгкие, вызывая резкий, сухой кашель. Кирпичная кладка побурела и потрескалась, но местами ещё проглядывала краснота, говорившая о том, что материал для строительства Дворца использовался самый лучший. По слухам, в советские времена, когда здесь был Театр оперы и балета, по этому подземному ходу представители партийной элиты в антракте или после представления могли выйти на берег протекавшей поблизости реки, чтобы подышать свежим воздухом. С тех пор ходом никто не пользовался. Выход со стороны реки был надежно заварен, дабы не привлекал бездомных и сталкеров. Подземелье затапливало чуть ли не в каждое половодье и даже сейчас в той части, что ближе к реке, по щиколотку стояла вода. В дождливые дни она могла подниматься до колена и даже выше.
Вначале потолки были не высокие, но если пройти дальше, то можно стоять во весь рост. На сколько метров тянулся подземный ход – неизвестно. Никто из сотрудников ДК точно не знал. В этой темноте и сырости трудно было представить, что где-то на высоте примерно трёх метров ходят люди, шумит своей повседневной жизнью город.
Ещё болтали, что у тоннеля якобы были ответвления, связывающие Театр оперы и балета с гостиницей и несколькими государственными учреждениями, чтобы первые лица города могли попадать на представления и уходить после них, скрываясь от лишних взглядов и фотокамер. Но подтверждения этому не имелось. Либо ходы заложили, либо их вовсе не существовало. Другая версия, с которой связывали строительство подземелья – назревающая в те годы угроза войны.
Об этом Костик рассказывал Насте, пока они тащили коробки с папками и старой документацией вверх по лестнице. Приходилось постоянно подсвечивать себе фонариком.
– Здесь от всего веет безысходностью, – в очередной раз остановилась, чтобы передохнуть, Анастасия. – Мы как будто в катакомбах средневекового замка. Хотя нет, там, наверное, было бы меньше всякого хлама. И зачем я согласилась тебе помогать? Вот нужно оно мне было? Сейчас бы сидела дома, трескала пиццу и смотрела какой-нибудь интересный фильм. Так нет же! Моя доброта меня погубит.
Костя остановился рядом и поставил ногу на первую ступеньку следующего лестничного пролёта. Он держал перед собой две большие картонные коробки, доверху наполненные пожелтевшими и уже почти крошившимися от старости бумагами.
– А давай, я тебя в знак благодарности в кино приглашу и угощу мороженым? – предложил он. – Мне, правда, самому здесь за день не разгрести завалы, а Ник очень просил его прикрыть.
Костя и его лучший друг Никита в этом году поступили в институт культуры и искусств на бюджетное отделение. Для отработок парни были направлены к директору Дворца культуры Тамаре Николаевне Кошман, которая не нашла для них никакого более творческого задания, чем освободить от старого хлама и мусора подземный ход, имевшийся во Дворце.
Настя общалась с Костиком со школы. Их квартиры располагались на одной лестничной клетке, поэтому на учёбу они всегда ходили вместе. Одноклассники какое-то время дразнили их женихом и невестой, но постепенно всем стало понятно, что ребята на самом деле просто друзья, и от них отстали.
– Вчера нам вообще поручили мыть окна в одном из кабинетов, – заметил Костя. – Так что сегодняшнее задание поинтереснее.
– Круто. Мне, оказывается, повезло, – съехидничала Настя. – Надышаться пылью, надорваться и испачкаться – это как раз то, о чём я мечтала этим летом.
– Ну, хочешь, я тебе с твоими отработками тоже помогу? – Константин начал подниматься наверх, удобнее взяв свою ношу.
– Нет уж, благодарю. У нас отработок нет. Нормальные вузы от такого давно отказались.
– А мне за это гарантировали место в общаге. Я-то думал квартиру искать, потому что вроде как коек на всех не хватает.
– М-м-м… А ты знаешь, что в таких старых помещениях полно плесени и можно подхватить какую-нибудь заразу?
– О, в тебе проснулся будущий медик!
Настя тоже подняла коробку и последовала за ним.
Место, в котором они находились, представляло собой не просто типовой советский Дворец культуры. Это было помпезное здание с четырьмя колоннами, украшавшими парадный вход, винтовыми лестницами, большим концертным залом и балконами, декорированными лепниной. Сталинский ампир во всём своём блеске. Только блеск этот за долгие годы потускнел под слоем пыли, обкрошившейся краски и побелки. Хотя Дворец и сейчас действовал, в нём проходили концерты местных коллективов, работали кружки для детей, но ремонт здесь не делали годов с восьмидесятых. Давно пришла в негодность когда-то бывшая диковинкой механизированная сцена. Практически нигде не сохранились большие хрустальные люстры. Даже окна кое-где оказались лишены стекол и закрыты листами фанеры или старыми афишами. А ведь в тридцатых годах минувшего века на строительство учреждения, именовавшегося тогда «Театр оперы и балета», было выделено более шестисот тысяч рублей! Лишь сейчас, в конце 2019 года, власти города, наконец, обратили свой взор на учреждение культуры и приняли решение его обновить. По этому случаю и был затеян разбор хлама, накопившегося в подвале. Годами сюда стаскивали чемоданы, ящики и коробки с ненужными уже костюмами, инвентарем, отжившим своё реквизитом и прочим мусором. Видимо, окончательно избавиться от всех этих вещей не поднималась рука. И в надежде когда-нибудь использовать, сотрудники оставляли их здесь, чтобы забыть на десятки лет.
– Настя, ну правда, от души тебе спасибо, что согласилась сегодня со мной тут покопаться! – снова заговорил Костя, когда они поднялись по лестнице и оказались в темном коридоре первого этажа.
– Да ладно, Костик, успокойся. Всё-таки на самом деле интересно. Хоть узнаю, как наш ДК изнутри выглядит. Не думала, что всё настолько плачевно.
– Ну почему? – с жаром вступился за Дворец Костя. – Если подремонтировать, будет ничего. Я считаю, что это здание – пример хорошего архитектурного мастерства и отличного стиля. Сегодня так не сумеют построить. Просто не сумеют. Сама погляди, что в нашем городе строят? Примитив. Подделку, в лучшем случае. Топорную и позорную. Для олигархов. А этот домишко красивый…
Почти весь день ушёл на то, чтобы вынести наверх накопившийся в подвале хлам. К счастью, дальнейшая его судьба ребят уже не касалась. Хотя Настя была бы не прочь перебрать старые костюмы и реквизит для выступлений. Наверняка, среди всех этих ненужных вещей найдётся масса интересного.
– Фух, уже почти закончили, – довольно сообщила девушка, подсвечивая себе фонариком мобильного телефона. – Смотри, что я нашла!
Она протянула Костику какую-то фигурку. Судя по форме, это была танцовщица.
Электричество здесь было давно отрезано. Свет попадал в подземелье лишь благодаря открытой двери, ведущей на лестницу.
– Прикольно, – пожал плечами парень.
– Возьму себе на память, – Настя потёрла статуэтку, чтобы очистить её от грязи. – Ей, наверное, уже много лет. Может быть, даже антикварная ценность.
Статуэтка представляла собой балерину. Но не в классической балетной позе, в какой обычно изготавливаются подобные фигурки. Хрупкая фарфоровая танцовщица сидела, склонив головку чуть набок. Точёное личико выглядело ласковым и немного печальным, а синие наивные глаза словно смотрели в самую душу. Статуэтка была изготовлена с большим вниманием к деталям. Всё её крохотное тельце, облачённое в белоснежную пачку, вместе с маленькими пуантами было готово взмыть вверх, навстречу музыке, в объятья танца. Маленькая кукольная фигурка была настолько совершенна, что буквально притягивала взгляд. Такая балерина могла служить не только украшением интерьера, но и ценным экспонатом коллекции. Это явно не стандартная фарфоровая статуэтка советского периода, а штучная работа. Трудно представить её, сидящую на салфетке-ришелье в серванте типовой хрущёвки. Может быть, балерину создали вовсе не в СССР? Настя решила, что внимательно рассмотрит её позднее. Возможно, где-то указана страна и год изготовления статуэтки.
– А что там за коробка ещё? – вернул девушку к реальности Костя.
– Где?
– Да вон. В углу.
– Не знаю, может опять какие-то папки или столетние афиши, – Настя потрогала нечто, густо оплетённое паутиной и укрытое шапкой пыли. – Нет, Костик, это не картонная коробка, а деревянный ящик. Давай его вместе поднимем.
Ящик напоминал те, что использовались для крупногабаритных посылок. При тусклом освещении невозможно было ничего толком разглядеть. Поэтому ребята подхватили его под днище и потащили к лестнице, ведущей наверх. Но у самых ступенек Настя, двигавшаяся спиной к выходу, вдруг за что-то зацепилась и едва не упала. Ящик, выскользнув из её рук, с грохотом рухнул на землю. Прогнивший от постоянной сырости, он буквально развалился на части. На каменный пол подземного хода выпали человеческий череп, кости и остатки ткани… Молодые люди в оцепенении замерли.
– О, ребята, вот вы где! – раздался сверху звонкий голос Тамары Николаевны и цокот каблуков.
Дородная женщина с ярким макияжем и пышной причёской торопливо спускалась по ступенькам. От неё пахнуло густым ароматом сладких духов.
٭٭٭
…О находке Тамара Николаевна тут же сообщила куда следует. Приехала полиция. Ребятам задали несколько вопросов, попросили показать, где стоял ящик с останками, и отпустили. Но домой идти теперь совершенно не хотелось. Они сидели в кабинете директора, пили чай. Всех охватило гнетущее ощущение тревоги. В голову лезли разные неприятные мысли, сердце невольно сжималось от страха.
Кабинет руководителя ДК разительно контрастировал с остальными помещениями Дворца. Здесь всё было очень современно – плазменный телевизор, новенькие кожаные кресла и диван, стеклянный столик, множество статуэток, вазочек, всевозможных сувениров и, конечно, грамот в тонких металлических и деревянных рамках. Всё выглядело очень солидно и дорого.
– Как давно вы являетесь директором ДК? – задал вопрос мужчина в штатском, должно быть, следователь.
Настя и Костя внимательно слушали.
– Уже пятнадцать лет. До этого возглавляла местный танцевальный коллектив, – спокойно ответила Тамара Николаевна.
Всё произошедшее её, безусловно, поразило. Но привыкшая бывать на публике, выступать на телевидении и давать интервью, она сумела быстро взять себя в руки и теперь говорила с представителем правоохранительных органов деловито, сдержанно, без лишних эмоций.
– Наш судмедэксперт сказал, что останки предположительно принадлежат подростку или очень юной девушке. На костях не сохранилось остатков плоти и нет каких-то видимых характерных повреждений, которые бывают, например, при пулевых ранениях, – сообщил следователь. – Тем не менее, делать выводы пока рано. Будет назначена судебно-медицинская экспертиза, которая и определит, когда и от чего умер этот человек. Пока же речь идёт о доследственной проверке. Останкам, по меньшей мере, лет двадцать-двадцать пять. Точнее покажет экспертиза. Вы не помните никаких странных, подозрительных событий, происходивших примерно в тот период?
– Нет, ничего такого не припомню, – Тамара Николаевна задумалась.
– Никто не исчезал, никого не искали? – попытался направить её в нужное русло мужчина. – Кстати, нужно будет поднять архив, поискать упоминания о пропавших без вести за тот период.
Это он говорил уже коллеге.
– А знаете, был один случай… – оживилась, что-то вспомнив, директор Дворца. – Не стану утверждать, что он может иметь какое-то отношение к этой страшной находке. Но в восьмидесятых, когда в этом здании ещё размещался Театр оперы и балета, здесь действительно исчезла балерина.
– Так-так. Поподробнее.
– Ходили упорные слухи, что у девушки отношения с одним влиятельным человеком, поэтому, когда она пропала, все решили, что балерина сбежала вместе с ним за границу. Даже её родители были в этом уверены. Оба – партийные работники. Для них это стало настоящим ударом. Они, можно сказать, отреклись от дочери-предательницы.
– Вы помните имя и фамилию той девушки?
Задав этот вопрос, следователь покосился на сидевших тихо, словно мышата, ребят, затем сделал жест, призывающий Тамару Николаевну к молчанию, и попросил для дальнейшего разговора оставить их с собеседницей наедине.
Настя не на шутку прониклась всем происходящим. Ещё пару часов назад мечтавшая поскорее вырваться из старых поблекших стен в нормальный, современный мир, теперь она совершенно не хотела уходить. Девушка стремилась узнать как можно больше о Дворце. Ей хотелось во что бы то ни стало выведать тайну обнаруженных в подземелье останков.
– Дворец было решено построить, если не ошибаюсь, в тысяча девятьсот тридцать четвёртом, – принялась рассказывать молодым людям словоохотливая билетёрша, крутившаяся в холле.
Настя спросила у неё, насколько это здание старое. В предвкушении долгого и интересного рассказа они расположились на скамье неподалёку от гардероба.
– Тогда это был Театр оперы и балета. Потом стал Дворцом культуры. В девяностые он, можно сказать, пустовал. Здание начало потихоньку угасать. Его даже грабили! Нанять сторожа было не на что, и мы, немногочисленные сотрудники, тогда ночевали здесь по очереди, чтобы сберечь имущество и не позволить его окончательно растащить. Даже Тамара Николаевна – и та ночевала!
Анастасия подивилась самоотверженности Кошман. Очень ухоженная, ещё далеко не старая женщина, – на вид лет пятьдесят. А ведь тогда она была совсем молодой.
– В две тысячи четвёртом в Министерстве культуры решили наш Дворец сделать методическим центром для культурно-досуговых учреждений города, – говорила билетёрша. – Название громкое придумали, а по сути ничего не изменилось. Только теперь здесь проводятся городские конкурсы и фестивали, новогодние праздники, концерты. На базе ДК действует множество самых разномастных коллективов, в которых занимается почти две тысячи человек. Есть даже клубы голубеводов, виноградарей, пчеловодов. Один из самых ярких наших коллективов – народный детский цирк. Его выпускники выступают в цирках Европы!
Женщина с гордостью указала на афишу с фотографией воздушных гимнастов: парень и девушка в блестящих облегающих костюмах запечатлены в момент выполнения трюка на полотнах. Настя с Костей переглянулись. Неужели эти молодые люди на самом деле начинали здесь, в столь неприглядном месте?
– Только подумайте, какой масштаб! А нормальных условий нет, – билетёрша развела руками. – Все вынуждены как-то выкручиваться, потому что финансирование очень скудное. Зимой мы сидим без отопления. Старые батареи уже не пропускают воду. Дети занимаются и выступают в холодных залах. Осенью и весной нас заливают дожди. Крыша течёт в нескольких помещениях на верхнем этаже. Бедная наша Тамара Николаевна везде, где только можно, добивается поддержки. Вот сейчас договариваемся о покупке автобуса. Потому что коллективы большие, а возить их на выступления в другие города не на чем.
Ребята понимающе качали головами. Но рассказ об истории Дворца и его нелегких буднях совершенно ничего не прояснил.
Так и не дождавшись, пока выйдет следователь, они вынуждены были отправиться по домам, поскольку уже вечерело. Угрюмая и озадаченная Анастасия нехотя спускалась по широким, местами сколотым ступеням. Они с Костей провели в ДК гораздо больше времени, чем планировали. И завтра Настя решила обязательно пойти туда ещё раз.
– У бабушки в деревне пару лет назад что-то строили и вырыли котлован на возвышении у реки. Оказалось, на этом месте было старое захоронение или братская могила – точно не знаю. В общем, там обнаружили много человеческих костей, который уже буквально рассыпались в труху, – говорил шагавший рядом Костя. – Вообще случаи, когда строители натыкаются на останки, происходят довольно часто. Я читал, что в конце девяностых во время ремонтных работ в Московском зоопарке была найдена братская могила. А в девяносто первом, во время ремонта одного здания в подвале на глубине трёх метров строители раскопали несколько тысяч скелетов. Пишут, что это были старые могилы с надгробиями и останки, перенесенные от храма Христа Спасителя. Иногда находят единичные захоронения. В нашем городе вообще половина нового центра построена на кладбищах. Парки, скверы, даже рынок. Дед рассказывал, как ещё в советское время при проведении строительных работ наткнулись на могилу священника. Возможно – при строительстве телецентра, но я не уверен. Тогда была создана комиссия. Изъяли ценности из захоронения. Дед запомнил большой серебряный крест. А лет семь-восемь назад разгорелся громкий скандал вокруг строительства торгового центра возле парка Мира. Не слышала? Начали копать котлован и экскаватор кучу гробов выворотил. Это обычная практика в крупных городах бывшего СССР и не только. Города разрастались, окраины становились центром, вот и сносили старые кладбища.
– Всё это, конечно, интересно, Костик, – вздохнула Настя. – Но тут другое. Ты же понимаешь, что эту девушку убили, а тело спрятали? И оно пролежало в этом ящике много лет, пока не истлело.
– Ты так уверена, что это та пропавшая балерина?
– Не знаю. Но мне кажется, что да.
Молодые люди шли по довольно оживлённой улице, по обеим сторонам которой располагались магазины, кафе, аптеки и нотариальные конторы. Настя заметила вывеску антикварного магазина и потащила друга туда. До закрытия оставалось ещё полчаса.
Внутри царил дух старины и приятный полумрак. Все витрины и полки подсвечивались мягким светом. На них были расставлены и разложены книги, журналы, статуэтки, куклы, часы, посуда, значки, монеты и масса других вещей, имеющих антикварную ценность. Пока юноша рассматривал содержимое витрин и полок, девушка целенаправленно двинулась к фарфоровым танцовщицам. Среди них подавляющее большинство составляли балерины, но попадались и цыганки или испанки, танцующие пары и другие статуэтки на танцевальную тематику.
– Здравствуйте. Что-то подсказать? – раздался поблизости доброжелательный голос.
Женщина в очках показалась из маленькой комнатушки за витринами и выжидающе посмотрела на Настю. Найденная статуэтка лежала у девушки в рюкзаке. Показывать её она не собиралась, но вот расспросить о подобных изделиях специалиста было бы не лишним.
– А… расскажите об этих вот статуэтках, – Настя указала на танцовщиц.
Женщина, несколько озадаченная столь пространной постановкой вопроса, растерянно поглядела на полку.
– Тут представлены статуэтки из русского и дрезденского фарфора, – начала она. – Вот такие фигурки балерин, танцовщиц, дам в роскошных нарядах и галантных кавалеров начали создавать в Германии в начале восемнадцатого века. Их отличительная черта – пышные волны кружев из тончайшего фарфора, создающего иллюзию настоящей ткани, и нежная цветовая гамма – как правило, розовая, белая, голубая. При производстве таких фигурок использовалось настоящее кружево. Его погружали в специальную фарфоровую массу, после чего формировали из него одежду непосредственно на статуэтках и отправляли в печь для обжига. В результате получались очень хрупкие, но бесподобно красивые работы. Как видите, у нас таких мало, поскольку «дрезденские кружевницы» довольно дорогие и редкие.
Настя отметила про себя, что, судя по виду, её балерина выполнена именно из дрезденского фарфора.
– Позже производители научились делать фарфоровую массу для кружев более прочной. Самыми известными производителями кружевных статуэток были завод Фолькштедт в Зитцендорфе и мануфактура Унтервайсбах в Тюрингии. Вот здесь, – женщина аккуратно взяла в руки нарядную даму в пене розовых кружев и перевернула её, – указаны клеймо изготовителя и номер. Эта статуэтка изготовлена в тысяча девятьсот шестьдесят четвёртом мануфактурой Унтервайсбах. Но Германия была не единственной страной, где делали кружевные скульптуры. От неё не отставала Италия. В середине восемнадцатого века в Неаполе была основана фарфоровая мануфактура Каподимонте. Итальянский фарфор несколько отличается от немецкого более нежным молочным оттенком. И в целом итальянские статуэтки выглядят несколько сдержаннее, благороднее, на мой взгляд.
Сотрудница антикварного магазина явно очень хорошо разбираюсь в теме и любила свою работу. Конечно, два студента не имели таких средств, чтобы купить здесь хоть что-то, и, тем не менее, женщина с удовольствием тратила на них своё время. Видя неподдельный интерес в глазах девушки, она продолжала:
– Большинство представленных в нашем магазине статуэток выполнены из русского фарфора. В основном все подобные скульптуры создавались в цехах Ленинградского фарфорового завода. И сегодня произведения советского и русского фарфора не теряют своей ценности. Можете сами убедиться, посмотрев на их стоимость или зайдя на любой интернет-аукцион. Там такие статуэтки достаточно востребованы. Можно найти экземпляры стоимостью в несколько тысяч долларов. У нас таких дорогих нет. Кроме ленинградских, здесь есть произведения Полонского завода художественной керамики.
Она указала на несколько статуэток.
– Пожалуй, самыми популярными произведениями советского и русского фарфора сегодня можно считать образцы русского балета минувшего века. Практически все они создавались целым коллективом, состоявшим из скульптора, художника по росписи формы и формовщика. Но есть и фарфоровые статуэтки, целиком созданные одним человеком. Такие работы являются уникальными и стоят очень дорого. Встречаются даже расписанные золотом статуэтки. Один из примеров – статуэтка «Балерина», созданная скульптором Дмитрием Иосифовичем Ивановым. Мастер изобразил известную русскую балерину Тамару Платоновну Карсавину в костюме Жар-птицы. К сожалению, у нас подобных жемчужин вы не увидите. Есть лишь несколько копий, но и они являются большой ценностью для истинного коллекционера.
Настя не спешила покидать магазин. После услышанного рассказа она, пребывая под впечатлением, некоторое время заворожено рассматривала изящные фарфоровые фигурки.
– А почему ты свою ей не показала? – спросил Костя, когда они всё-таки вышли на улицу.
– Не хочу.
– Вдруг она ценная. Может, дорого стоит.
– Ну и что? Я всё равно не собираюсь её продавать. Кто-то её уже однажды предал, оставив в подвале. Я не буду делать это второй раз.
Костя странно покосился на Настю, но ничего не сказал.
Дома девушка долго сидела за компьютером, читая об истории фарфоровых статуэток. И случайно наткнулась на информацию о ведьмах Третьего рейха. Сначала не собиралась читать эту статью, ведь статуэток она не касалась. Но пробежав взглядом первые строки, заинтересовалась. В материале шла речь о мистике и оккультизме. А конкретно о том, что в Германии во времена фюрера всему этому придавалось огромное значение, и сам Гитлер был уверен – его бабушка была ведьмой, и её сожгли на костре. Говорилось в тексте о том, что ведьмы могли переноситься сами или переносить других людей во времени – в прошлое или будущее – при помощи в специальных проводников – вещей или животных. Решив, что всё это совсем уж бред, девушка закрыла вкладку.
Спать Настя легла уже за полночь. Укладываясь в постель, рядом на прикроватную тумбочку поставила тщательно вымытую статуэтку балерины. Долго лежала без сна, прокручивая в голове прошедший день. Понимала, что за сроком давности это убийство никто не будет расследовать. Как сказано в Уголовном кодексе, текст которого она нашла в интернете, согласно действующему законодательству, лицо, совершившее тяжкое или особо тяжкое преступление, освобождается от ответственности, если истекло всего лишь десять-пятнадцать лет с момента совершения злодеяния. А тут явно гораздо больше времени прошло. Да и участников тех событий уже наверняка нет в живых. Или они настолько стары, что к ним в любом случае не может быть применено наказание. Но Насте не давала покоя трагическая судьба этой девочки балерины. Ведь она, возможно, была её ровесницей! Как сказал следователь – очень юная. Значит, не больше восемнадцати лет! Какая страшная судьба – быть убитой и пролежать в подземелье, пока твои кости не найдут совершенно случайно. Хотя, действительно ли останки принадлежали пропавшей балерине? Увы, если она и узнает правду, то только из газет или интернета. Наверняка журналисты уже в курсе печальной находки в подземелье бывшего Театра оперы и балета.
