Елена Коровина
Великие исторические сенсации. 100 историй, которые потрясли мир
Генрих Наваррский: рыцарь королевы Марго или расчетливый убийца?
О блестящем красавце Генрихе Наваррском весь мир знает по романтической трилогии Александра Дюма: «Королева Марго», «Графиня де Монсоро», «Сорок пять». Там будущий король Франции – Генрих IV благороден, доблестен, справедлив, предан друзьям. И хотя Екатерина Медичи, прозванная королевой-змеей, женила Генриха на своей дочери, принцессе Маргарите, коварством и силой, благородный Генрих, как может, помогает навязанной супруге, совсем еще юной и неопытной, не раз выручая ее из жизненных передряг и спасая от ненависти ужасной матери. Ну, право слово, Генрих Наваррский – рыцарь без страха и упрека!
Король Генрих IV Наваррский
Такой имидж держался за первым королем Франции из династии Бурбонов вплоть до середины ХХ века, когда в стране вспыхнул интерес к прошлому и началось выяснение исторической достоверности. Вот историки и обратились к личности Первого Бурбона. Однако рассказ о благородном короле Генрихе быстро застопорился. Все началось с одной из его любовных историй. Конечно, сама пылкая страсть Генриха историков не удивила, ведь даже папаша Дюма описывал короля большим любителем женских прелестей. Да и его потомки – «король-солнце» Людовик XIV и король Возлюбленный Людовик XV – слыли записными бабниками. Но любовь Генриха IV и его красавицы фаворитки Габриэль д’Эстре вошла в историю как история «прекрасной любви». Она действительно поразительна, ведь Генрих, уже ставший королем, возжелал узаконить свою любовную связь, женившись на Габриэль. Ни одна фаворитка во Франции ни до этого, ни после не удостаивалась подобной чести. Ведь на фаворитках не женятся!
Но Генрих посчитал иначе. Его чувство к Габриэль прошло сквозь множество испытаний. Король встретил девушку в 1590 году – тяжелейшем для Генриха, ведь это был второй год его правления, Францию раздирали войны гугенотов и католиков, Париж был занят испанцами. Во время зимней передышки в конце 1590 года герцог Бельгард отвез короля Генриха в замок Кевр, дабы передохнуть и набраться сил. Там тридцатисемилетний король и познакомился с девицей д’Эстре. Впрочем, взаимности Генрих добился не сразу. Убоявшись его ухаживаний, девица поначалу даже сбежала и в июне 1592 года (согласно отцовскому выбору) вышла замуж за престарелого вдовца Николя д’Амерваля. Но Генриха это не остановило. Да и Габриэль, пожив с престарелым супругом, перестала противиться страстному напору, в конце концов, это был король. В сентябре Габриэль оставила супруга, став официальной фавориткой Генриха IV. Это она приложила множество стараний, чтобы король перешел в католическую веру. Говорят, что крылатая фраза Генриха: «Париж стоит мессы!» принадлежит именно фаворитке, уговаривающей возлюбленного. 1594 год Генрих назвал годом Фортуны: его войска наконец-то вошли в Париж, освобожденные горожане встретили его воплями восторга, а Габриэль произвела на свет первенца, которого назвали Сезаром, в честь победителя Цезаря. В декабре 1597 года ее брак с Амервалем был расторгнут по особому разрешению церкви. Ну а в начале 1598 года она родила уже второго сына, которого Генрих назвал в честь правителя Македонского – Александром.
Однако все это время официальной королевой Франции по-прежнему является законная супруга Генриха – королева Марго. Но в январе 1599 года она дает согласие на развод с Генрихом. Впрочем, нрав Марго непостоянен – уже через неделю она отзывает свое согласие. Однако сведения о возможном разводе уже просочились в общество. Король Франции – лакомый кусочек, и потому вокруг него тут же возникает множество советчиков нового брачного союза. Особенно старался Фердинандо Медичи, желавший увидеть на французском троне свою племянницу Марию Медичи. Представляете, что чувствовала Габриэль, – она же прожила с королем почти десяток лет. У нее двое детей. Более того – она ожидает третьего. И вот Генрих вполне может стать свободным и жениться на ней, узаконив детей!
Генрих и сам не против. В феврале 1599 года он отправляет к папе римскому посольство с огромными дарами, дабы получить развод с Марго. Папа не возражает, но требуется время для должного оформления бумаг. Все равно Габриэль уже в шаге от трона. Она почти королева и уже шьет роскошное свадебное платье, ведь Генрих 2 марта 1599 года на банкете в честь Великого поста публично объявил о своем намерении жениться на Габриэль д’Эстре, графине де Монсо, герцогине де Бофор. Тем более что она вскоре должна разрешиться от бремени их третьим ребенком.
Однако почему-то на Пасху Генрих отсылает будущую жену в Париж, а сам остается в Фонтенбло. Ну а в среду, 7 апреля, Габриэль неожиданно становится плохо, у нее начинаются непонятные судороги. Она просит немедленно известить об этом короля, но Генрих, получив известие о ее странной болезни, не спешит в Париж. Только 9 апреля он приказывает седлать лошадей, но в нескольких милях от Парижа его перехватывают придворные, которые объясняют, что торопиться уже некуда: Габриэль умерла. Но все это наглая ложь – несчастная Габриэль жива. А вот король, вздохнув, бойко поворачивает назад в Фонтенбло. Ну а всеми покинутая Габриэль мучается еще полтора дня и умирает только утром 10 апреля 1599 года.
Летописцы того времени, нисколько не сомневаясь, оставляют потомкам свой вердикт: Генрих IV хотел жениться на фаворитке, но та скоропостижно скончалась от болезни, вызванной беременностью. Но историки ХХ века засомневались: беременность Габриэль была не первой, и оба раза до этого все протекало хорошо, отчего же в третий раз обернулось столь плохо? К тому же почему, зная о беременности любимой женщины, Генрих отправил ее подальше от себя? И почему даже не приехал из Фонтенбло – хотя бы поинтересоваться, что с младенцем, ведь поздний срок беременности вполне мог дать надежду на то, что ребенок выживет?
Вывод один: король внезапно охладел к любовнице. Он уже не горел желанием сделать из фаворитки королеву. Но отчего – неужели нашел новую пассию? Летописцы-современники, естественно, не решились ворошить жизнь монарха. А вот исследователи ХХ века наткнулись на письмо, произведшее сенсацию. «Мы, Генрих IV, милостью Божией, король Франции и Наварры, обещаем и клянемся перед Богом и даем господину Франсуа де Бальзаку, господину д’Антрагу, кавалеру Нашего ордена, Наше честное королевское слово выбранную Нами в спутницы его дочь Генриетту-Екатерину де Бальзак… если она в течение шести месяцев забеременеет и разрешится от бремени сыном, взять в законные супруги… как только получено будет Нами от Нашего Святого Отца папы расторжение Нашего брака с Маргаритой Французской и его позволение на заключение по нашему усмотрению нового брака… 1 октября 1599 года».
Это что же получается: еще и брак с Марго не расторгнут, и со дня смерти Габриэль не прошло и полугода, а ветреный Генрих уже обещает взять в жены известную при дворе красавицу, юную и чернокосую Генриетту д’Антраг?! И эта придворная красотка оказалась не столь терпеливой, как бедная Габриэль, – уже через пару месяцев она стала угрожать Генриху дипломатическим скандалом, обещая обнародовать это самое письмо. Король Франции оказался в не просто щекотливом, но и опасном положении. Он даже принялся лихорадочно искать деньги, чтобы выкупить письмо у «господина Франсуа де Бальзака». Но тот затребовал громадную сумму, а казна королевства была пуста. А между тем к июню 1600 года Генриетта уже на седьмом месяце и может разрешиться сыном…
Генрих в нерешительности. По крайней мере, так думает Генриетта. О том, что он вообще не собирается жениться, ей думать не хочется. Деятельная «девица» перебирается в Фонтенбло. Рожать – так при королевских медиках. Тем более что она чувствует себя все хуже и хуже. Но неожиданно в ночь летней грозы случается совсем страшное: в окно комнаты роженицы ударяет молния. Несчастная Генриетта неудачно падает и теряет сознание. А когда приходит в себя, медики объявляют, что у нее родился мертвый мальчик. Словом, как констатировали летописцы, «несчастный случай произошел по воле Небес, кои не желали видеть даму Генриетту на троне». Бедняжке пришлось ретироваться от двора. Но, вернувшись в родной дом, Генриетта совсем расхворалась. Начались непонятные судороги, и девица умерла. Ну а Генрих оказался снова свободен и… уже через четыре месяца, получив от папы развод, женился. Избранницей его стала Мария Медичи, бурно проталкиваемая на трон своим дядей Фердинандо.
Теперь-то историки точно могут сказать: ни у Габриэль, ни у Генриетты не было шансов на французский трон. Ведь еще в феврале 1599 года (Генрих тогда как раз обещал Габриэль д’Эстре женитьбу), когда французское посольство отправилось в Рим к папе, оно тайно завернуло во Флоренцию к Фердинандо Медичи и провело с ним весьма обстоятельные переговоры о женитьбе короля Франции на Марии Медичи. То есть, дав Габриэль слово чести, коварный Генрих уже вовсю вел переговоры с могущественным семейством Медичи. Да и потом, написав в порыве страсти письмо-обещание о женитьбе на Генриетте, Генрих тоже понимал: это обещание ничего не стоит. Да он и не собирался его выполнять.
Вот вам и слово чести королей, вот вам и благородный рыцарь!.. Немудрено, что эта информация о жизни Первого Бурбона скрывалась и обе фаворитки были мгновенно забыты. На трон ведь уже год как готовилась взойти Мария Медичи. Генрих сам отправился за ней во Флоренцию. 2 октября 1600 года там и сыграли пышную свадьбу.
И что выходит в сухом остатке? Благородный король до последних минут манипулировал женщинами, оставляя их в полной уверенности относительно замужества, преотлично зная, что никаких свадеб не предвидится. Но тогда встает справедливый вопрос: а не сам ли Генрих повелевал отравить фавориток, становившихся помехой в его матримониальных замыслах? Ведь Мария Медичи принадлежала к могущественному семейству Европы и принесла в казну огромное приданое. А на что только не пойдешь ради власти и денег?..
Роковой пик наслаждения
Герцог Тосканский был в ярости. Соглядатай только что донес ему о страшном предательстве: личный шеф-повар герцога продал тщательно хранимый рецепт «ледяного деликатеса» герцогу Пармскому. Уже через несколько минут стража ворвалась в комнату шеф-повара. Но тот сбежал – сломя голову поскакал в Парму, надеясь укрыться там. Денег, которыми был оплачен рецепт, повару с лихвой хватило бы на всю жизнь. Но через пару дней его нашли заколотым, как жирного поросенка. Тосканцы не простили предателя…
О чем речь – что за рецепт, за разглашение которого полагалась смертная казнь? Вы не поверите, но эта государственная тайна – рецепт мороженого…
Говорят, в Европу рецепт мороженого привез путешественник Марко Поло. В 1292 году он вернулся в родную Венецию из Китая. И там, в Поднебесной, уже много веков изготавливали холодный десерт из замороженной воды или соков, смешивая все это с фруктами.
Марко не держал рецепт в тайне. И вскоре венецианцы смогли попробовать замороженную воду с соками и фруктами. Кушанье привело всех в восторг. Это была воистину сенсация. Знатные горожане стали строить в домах специальные подвалы для хранения льда. Тот стоил невероятно дорого, ведь его привозили из Альп, тщательно завертывая глыбы в плотный войлок, чтобы они не подтаяли.
Впрочем, если хорошенько покопаться в истории, можно обнаружить, что замороженные фруктовые соки в Европе начали распивать задолго до «подарка от Поднебесной». Еще Александр Македонский, живший, как известно, в IV веке до н. э., обожал напитки со льдом. Он вообще плохо переносил жару. Поэтому во время его походов в Персию и Индию специальные эстафеты рабов доставляли с горных вершин снег и лед для замораживания соков и фруктов. А в Древний Рим по приказу императора Нерона снег привозили с гор Албании и ледников Альп. Сей коронованный безобразник и чревоугодник предпочитал весьма экстравагантный замороженный деликатес – смесь розовой воды, меда, фруктов и… древесной смолы.
А вот великий врач Гиппократ утверждал, что мороженое укрепляет здоровье человека, делая его нервную систему более стойкой и поднимая настроение. Наверно, знал об этом и мудрый библейский царь Соломон. Израильские историки утверждают, что он обожал замороженные соки. Выпьет – и вершит свой правый суд!
Впрочем, какие там замороженные соки библейских времен – никому доподлинно не ведомо. А вот в Европе времен Возрождения изобретение новых рецептов на основе «подарка от Поднебесной» стало делом опасным. Мороженщики, поступающие на службу к знатным особам, в прямом смысле рисковали головой. Зато их жалованье в десятки, а то и сотни раз превышало обычное. Рецепты передавались только от отца к сыну – так образовались целые династии итальянских мороженщиков.
Когда в 1533 году юную Екатерину Медичи выдали замуж за французского короля Генриха II, в качестве самой дорогой части приданого «проходил» флорентийский мороженщик – шеф-повар Бенталетти. Да и сама Екатерина (правда, больше прославившаяся в искусстве ядов) внесла лепту в изготовление лакомства – приказала подавать мороженое с вареньем. И никакого яда!
Обожала мороженое и Анна Австрийская – та самая, о которой рассказывал Дюма в «Трех мушкетерах». На одном из банкетов, который устраивался от имени ее малолетнего сына Людовика XIV, повар подал в золотых бокалах неожиданный десерт в виде большого яйца – с коричневой скорлупой, белком и желтком. «Восхитительно сладко, холодно как лед и твердо как мрамор» – так описал блюдо современник и добавил, что это был coup de grâce – пик наслаждения банкета. Так появился прообраз шоколадного, сливочного и ванильного мороженого. Его попробовал и Шарль дю Боатс – блестящий придворный офицер, прототип знаменитого д’Артаньяна. А вот маленькому Людовику XIV мороженого не давали. Зато, когда он вырос и стал «королем-солнце», то с лихвой восполнил свое детское недоедание.
Англия открыла для себя сладкую тайну в 1625 году, когда французская принцесса Генриетта-Мария – дочь Генриха IV и Марии Медичи – вышла замуж за Карла I. В ее свите приехал «личный повар» француз Герольд Тиссайн. Правда, другие источники утверждают, что был он итальянцем по фамилии Ди Марко. Но главное, повар слыл «маэстро-кондитером по мороженому». Поданный им на королевский стол десерт из замороженного крема преподнес присутствующим такой coup de grâce, что Карл тут же положил повару 500 фунтов в год, но с условием, что его рецепты останутся гостайной. Жалованье было грандиозным, и потому повар держал рот на замке. Но в 1649 году бедного Карла казнили, и Тиссайн-Ди Марко стал свободен от обещаний. Он вернулся во Францию и продал в кафе одного аристократического клуба Парижа свой лучший рецепт – сливочно-шоколадное мороженое «Ледяная неаполитанка».
Через несколько лет Людовик XIV за большой взнос в казну даровал итальянцу Франческо Прокопо дель Контелли «привилегию изготовлять мороженое в Париже», и в 1672 году тот открыл кафе «Прокопо» рядом со знаменитым театром Мольера. Между прочим, это кафе существует и по сей день.
К концу XVIII века мороженое стало культовым лакомством. Большим его поклонником был Наполеон Бонапарт. Даже из заточения на острове Святой Елены он слал просьбы прислать его повару устройство для изготовления мороженого. И, понимая такую неодолимую страсть, надзиратели доставили бывшему императору сие приспособление в 1820 году.
Разные страны внесли вклад в создание разных сортов мороженого. Торт-мороженое «изобрела» Италия XVIII века. Пломбир в вафельных стаканчиках придумал Париж середины ХIХ века. Австрия предложила гурманам кофе с мороженым, то есть кофе глясе. А вот «народная марка» – эскимо на палочке – запатентована только в 1919 году американцем Христианом Нельсоном.
Первый шаг к действительно массовому (не для одного кафе) изготовлению мороженого сделала, конечно, женщина – американская домохозяйка Нэнси Джонсон в 1846 году. Она изобрела ручной фризер, в котором, вращая ручку, можно перемешивать смесь для мороженого в слое соли и льда, пока та не заморозится. Правда, на весь город на такой «ледяной мясорубке» мороженого не наделаешь. Только в 1926 году появился промышленный фризер непрерывного действия, разработанный тоже в Америке Кларенсом Вогтом. И дело пошло.
Теперь и в нашей стране есть кафе заморского мороженого – всякие там «Баскины Робинсы». Но мы-то знаем: наше отечественное мороженое – все равно лучше! И между прочим, древней. В России зимой крестьяне испокон веков замораживали и выжимку (то есть сок), и молоко. Из истории известно, что больше всего любили мороженое во времена Екатерины II, которая сама в нем души не чаяла – обожала смесь с ликером, шоколадом, орехами и вафлями. Вкус русского мороженого всегда отличался от европейского и тем более американского. Ведь россияне клали в него, как можно обильнее, и молоко, и жиры, и сахар. Словом, воистину, как кричали когда-то уличные разносчики: «Сахарно морожено!» Покупай – пробуй. И тебе откроется сладкая тайна наслаждения.
«И тайны замыслы судеб…», или Что общего у Генриха VIII и Петра I
История изучается своеобразно. Мы помним, что был такой-то царь-государь и что-то он там, кажется, «сделал»: то ли воевал, то ли пал от руки наемника. На даты мало кто смотрит, хотя их и велят заучивать в школе. Но прошли «школьные годы чудесные» – и даты благополучно вылетели из головы.
Ну а если взглянуть на них внимательнее? Вспомним, к примеру, годы жизни нашего Петра I Великого (1672–1725). Как известно, был он человеком умным, бесстрашным, силой обладал немереной. Стал великим реформатором страны, ограничившим власть родовых бояр и церковных иерархов. На трон вступил в юном возрасте. Но имел еще и брата-соправителя Ивана, вскоре умершего, вследствие чего трон и перешел в личное правление юного Петра Алексеевича.
Первую жену Евдокию Лопухину Петр получил по решению семьи, в частности матери. Любимую женушку – Екатерину Алексеевну (Марту Скавронскую) выбрал сам и женился, несмотря на все протесты тогдашнего общества. Однако до самой смерти слыл неистовым любителем женского пола, обожал попойки, хотя и любил «нежное искусство» – музыку, живопись и весьма тяготел к танцам на ассамблеях. Умер Петр 28 января 1725 года.
Однако если вспомнить историю по датам, то выяснится, что 28 января – дата, на которую пришлась смерть еще одного правителя-реформатора – Генриха VIII Английского. Правда, умер сей известный король в 1547 году – за 178 лет до смерти нашего Петра I. Однако в судьбах этих государей было много общего. Генрих тоже ограничил власть родовой аристократии, ну а в церковной области не просто произвел реформу – он вообще отрекся от власти римской церкви и провозгласил в Англии церковь англиканскую, не подчиненную католичеству. Как и Петр, Генрих вступил на трон еще совсем юным (Петр в 20 лет, Генрих в 18 – его год рождения 1491-й). Как Петр был младшим сыном царя Алексея Михайловича, так Генрих – младшим сыном Генриха VII. У каждого было по старшему брату, к которому по праву первородства и должен был бы перейти престол. Однако так не вышло. Брат Петра, Иван, и брат Генриха, Артур, оказались юношами хилыми и болезненными. Так что после их смерти наши герои единолично наследовали трон.
Петру пришлось взять в жены сосватанную ему родственниками Евдокию Лопухину, Генриху же вообще досталась жена покойного Артура. Дело в том, что брат по хилости не смог выполнить своего супружеского долга. После его смерти Екатерину Арагонскую следовало бы отослать обратно в Испанию, но ссориться с королем испанским у Англии не было сил, так что пришлось Генриху жениться на вдове брата. Как и русский Петр, английский Генрих был весьма любвеобильным. И столь же вспыльчив и крут на расправу, каким станет впоследствии и российский царь. Больше того, если Петр рубил головы строптивым боярам, то англичанин вымещал свой пылкий нрав на женах – трех из шести казнил, одна умерла после рождения ребенка, последняя осталась вдовой. А вот первые женушки, что у Генриха, что у Петра, получили от мужей от ворот поворот: Генрих со своей Екатериной официально развелся, ну а Петр, как известно, отослал Евдокию в монастырь. Ну а мужья их как ни в чем не бывало проводили время в кутежах и попойках, гонялись за юбками. К тому же Генрих, как и Петр, обожал танцы, пение и живопись. Словом, характеры – один в один. Но если бы одни характеры, то и говорить бы не стоило. Ясно, что у реформаторов и характеры под стать.
Ж.-М. Натье. Портрет Петра I. 1717
Но вот даты. Мало того что они умерли в один день – 28 января. У каждого было по наследнику мужского пола. Оба они родились в один день: сын Генриха Эдуард VI – 12 октября 1537 года, внук Петра Петр II – 12 октября 1715 года. На годы смерти Генриха и Петра I их преемникам, Эдуарду и Петру II, исполнилось по 9 лет. Но долго они не царствовали, оба умерли молодыми, практически юными: Эдуарду было 20 лет, а Петру II – 15.
Обоим им наследовали женщины. Обе они родились в один день – 7 декабря: Мария I в 1516 году, Анна Иоанновна в 1693-м. Обе они взошли на трон на тридцать седьмом году жизни. Обе пошли наперекор обществу: Мария возвратила католическую веру, а Анна Иоанновна разорвала кондиции, которые обязалась подписать. Но, несмотря на протесты, все в итоге вернулось на круги своя, и ни та ни другая великими правительницами не стали. А кто стал? Нетрудно догадаться: и у Генриха и у Петра были дочери (обе вторые) и звали их Елизаветами: Елизавета I Английская и Елизавета I Российская. И между прочим, биографии их тоже оказались схожими до невероятности. Вспомним хотя бы, что обе так и не вышли замуж официально, хотя имели уйму поклонников-амантов. Но не захотели стать замужними, делить с кем-то власть. Правили единолично. Словом, и Генрих с Петром, и их потомки словно повторяли судьбу друг за другом, русская линия монархов «зеркалила» английских. Они шли по жизни как двойники, отдаленные друг от друга, но все равно обладающие едиными жизненными путями.
Но вспомним исходную дату: день смерти Генриха и Петра I – 28 января. Между прочим, в этот же день – 28 января 814 года умер и еще один легендарный король – Карл Великий, правивший тогдашними франками, ныне французами. Вот факты его биографии. После смерти отца он остался со старшим братом Шарлеманом. Потом, правильно, как у Генриха и Петра, брат умер, и Карл начал править сам. Всю жизнь он воевал и преобразовывал страну. Расширив владения, стал императором Священной Римской империи. Конечно, был бабником и, конечно, неравнодушен к искусству. Как потом Генрих и Петр, жестко расправлялся со спесивыми «природными аристократами», укрепляя страну. Первый брак его устроила мать. Жена Дезидирата родила Карлу первенца – Пипина. Но Карл, как позже и Генрих с Петром, с женой развелся. Ну а Пипина потом уличил в каких-то грехах и за мятеж заточил в монастырскую крепость. Похоже на историю с царевичем Алексеем Петровичем, верно?
Между прочим, Карл, Генрих и Петр умерли от одной и той же болячки – от лихорадки, обострившей вследствие простуды их хронические заболевания. И между прочим, все еще при жизни были признаны Великими – даже Генриха VIII англиканская церковь тоже назовет Великим. К тому же они оказались в одном «статусном номере»: Карл I Великий, Петр I Великий, ну а Генрих VIII стал королем № 1 при англиканской церкви. Вот вам и совпадения, начавшиеся с одной даты – дня смерти.
Но при чем тут все-таки этот день? Ведь это не день рождения, когда звезды светят одинаково и люди могут получить небесный билет в жизнь схожую до мелочей. Оказывается, и дата смерти – тоже метка Небес. Что ж, мистики знают, что люди, не только рожденные в один день, но и уходящие в день общего числа, составляют единую ветвь, своеобразную гроздь. Ведь личности особо значимые являются в этот мир не в единичном экземпляре, а в нескольких, дабы хоть одна из них смогла совершить то, что предначертано, ведь на каждого из нас Судьба имеет свои виды. Кроме того, опробовав сценарий на одном человеке, Судьба охотно повторяет его на других людях, если и им предстоит выполнить похожие задачи. Эти люди словно дублируют друг друга, хоть, как говорится в Ведах, «тайны замыслы судеб и скрыты до поры…».
Словом, хотите узнать, с кем пришел в этот мир в «единой грозди» ваш родитель или друг, которого вы потеряли, посмотрите, кто еще не только пришел, но и ушел в один день с ним. Не поленитесь, проанализируйте, и вы совершите сенсационные для себя открытия.
