Елена Алексеевна Волохова
Семейные ценности Стиксов
Глава 5
– Я пригласил вас, семья, с тем чтобы сообщить вам пренеприятное известие: за нами идет инквизитор.
Стиксы ответили на слова дона Родриго дружным ахом, а Николай Васильевич дико завращал глазами: явно что-то припоминал. Сет сидел тихо. Ночью его чуть не съели шестиголовые близняшки, а утром дядя Малкольм схватил его под локоть и приволок в кабинет, где уже сидели все.
Дон Родриго в черном хубоне с высоким воротником стоял на письменном столе и стращал семейство надвигающейся опасностью. Дед Лугоши только привык к смертному в доме и вылез из гроба, теперь вынужден был опять залезть в него. Малкольм прятал в потайные карманы длинного плаща бутылки с самодельной бражкой. Бабка Хейд приволокла на собрание котел, разожгла огонь прямо на полу кабинета и варила завтрак.
– Вы знаете, что каждый год Великий Инквизитор вызывает меня на поединок, – дон Родриго указал на картину, где он в победоносной позе стоял над поверженным врагом. – Но в этом году в своем коварстве он пошел дальше и грозит напасть на особняк.
Только стук половника о стенки котелка раздавался в повисшей тишине. Сет рассматривал картину с доном Родриго и поверженным Инквизитором.
– На самом деле Родриго тогда хорошо получил по щам, – прошептал ему Малкольм. – Но художник очень хотел жить.
– Зачем Инквизитору это надо?– спросила Саломе. На ее плечах, обтянутых черным бархатом платья, сидело несколько ее порождений. Она по очереди кормила их сушеными пауками.
– Чтобы завершить начатое. Он даже письмо об этом прислал с указанием даты. Вот слушайте: «Вереск с антресоли взял вязаный плед и обнаружил неожиданность. Рассказ о слиянии льда и велосипеда в зелье из брогрой ягоды. Прикосновение ночи падет на вас».
Сету показалось это чушью. Остальным, видимо, нет, потому что дед Лугоши спросил из гроба.
– И что мы теперь будем делать?
– Обороняться! Я уже разрабатываю кое-какие планы и с удовольствием выслушаю ваши.
– Мой план как всегда прост и эффективен: травить к чертовой матери! – сказала Хейд. – У меня как раз еще осталось мясо тварей из преисподней.
– У меня тоже есть план, – Малкольм залез на стол рядом с Родриго и развернул длинный свиток. Некоторое время он на полном серьезе что-то говорил, но вскоре стало понятно, что его план – это схема нового самогонного аппарата.
Малкольма согнали со стола, и туда прямо в гробу залез дед Лугоши. Из-за приоткрытой крышки он объяснял, как правильно копать ров, обносить замок частоколом и держать долгую осаду. Говорил долго и нудно. Порождения тьмы успели уснуть на материнских плечах. Сет и Лея самозабвенно лобызались, и чавк от их поцелуев прерывал речь старого вампира.
– Не заниматься блудом на военном собрании, – рявкнул дон Родриго, и им пришлось прекратить.
– Не знал, что он ваш родственник, – Сет кивнул в сторону Николая Васильевича, скромно сидящего в углу кабинета.
– Скорее биограф нашей семьи, – ответила Лея. – Про дедушкиного брата писал, того, что с веками, про бабкину сестру-утопленницу.
– Да, я читал.
– Горемычный, – вздохнула Хейд, – столько натерпелся. Сначала живьем похоронили, потом в школе стали изучать, как фильмы про него снимать начали, так в гробу завертелся, что даже черти перепугались. Без того покойник беспокойный был. Пришлось выкопать.
– Эй, там, у котла! – гаркнул дон Родриго. – Болтаете много! По делу есть, что сказать?
Лея и Хейд с двух сторон ущипнули Сета, он подскочил и оказался под прицельным взглядом красных глаз.
– Ну, так, – начал он, – а когда инквизитор обещал напасть?
– Когда придет пора варить зелье из брогрой ягоды.
– И когда это?
– В начале августа.
– Может, вам просто на это время уехать куда-нибудь?
Семейство сначала притихло, а потом наперебой загалдело:
– А дом-то как?
– Ничего с домом не случится.
– А коли врата ада откроются?
– Запрем дверь в подвал, никто не выйдет оттуда.
– А детей куда?
– Отправим к дяде Люсе. Им полезна смена обстановки. Помнится, у нас котел на пятом круге пустует, вот и поиграют там.
– А сами-то куда поедем?
– Мы с Сетом в это время едем на фестиваль Вакен.
– Моя группа там выступает.
– Вот и мы все поедем, поглядим, чем смертные живут.
– Вас там за своих примут.
– Тем более сам черт велел ехать!
Уже после собрания Сет, обнимая Лею, спросил:
– А кто такой этот Великий Инквизитор?
Тогда Лея рассказала ему историю.
Глава 6
Молодой аристократ дон Родриго Рикардо Хуан Фернандес де Веласко граф Салазар вел жизнь расточительную, нрав имел вспыльчивый, а голову горячую. Вызывал на дуэли всех, кто ему под перчатку попадался. Надоело такое поведение неразумного дона, и отправили его в места далекие и темные – деревушку Сугаррамурди.
В местах тех ничего интересного, кроме охоты на ведьм, не происходило. Возглавлял охоту жестокий и принципиальный инквизитор. Болтающийся без дела дон действовал инквизитору на нервы. Пытался инквизитор всячески привлечь его к избавлению мира от колдовской мерзости, но Родриго оказался в этом деле совершенно бестолковым: то белены объесться, то в пещерах контрабандистов заплутает.
Сам же дон старался вести прежнюю жизнь. Пробовал вызывать кого-нибудь на дуэли, но местные иного оружия, кроме вил и факелов, не признавали. За дамами пытался волочиться, так те на сеновал тоже с вилами приходили. В карты можно было играть только с контрабандистами, а те в пещерах прятались.
Искал однажды Родриго напарника для карт, так и заблудился в пещерах. Вышел к подземному озеру и увидал ее.
Дева красоты неописуемой стояла по пояс в озере, перси белоснежные в хрустальных водах омывая. Сквозь потолок пещеры пробивался солнечный свет, лучи в черных кудрях запутывал. Настолько обалдел от увиденного Родриго, что умыкнул девичью сорочку белую, что на камнях лежала. Извращенец.
Не стало с того дня житья дону. Куда не глянет, везде дева ему мерещится. Ночами в забытьи трется чреслами о сорочку и сны блудливые видит. Алые губы плоти его касаются, очи черные в свете свечей пылают, черные волосы мир людской от взора застилают.
Заподозрил инквизитор неладное. Подопечный его не ест, не пьет, щеки румянцем постыдным горят, на девок больше не смотрит, хотя до этого ни одной пропустить не мог. Тогда смекнул инквизитор, что суккуб всему виной.
Молился инквизитор, чтобы послал ему Всевышний сил для борьбы, потому что одно дело ведьм ловить, и совсем другое дьяволицу в ад отправить. Стал следить за Родриго и однажды ночью увидел, как в окно к дону проникла черная тень.
Ворвался инквизитор в спальню, а там девица красоты дьявольской непотребство с Родриго вытворяет, а дон, как дурачок блаженный, улыбается, в греховном соитии с жизнью расставаясь.
Накинул инквизитор на суккуба мешок, святой водой пропитанный, слова молитвы зашептал. Стала дьяволица извиваться, да сил не хватило сбежать.
Очнулся на утро Родриго здоровый, но несчастный. Не пришла во сне к нему его возлюбленная. Пришибленный ходил он по деревеньке весь день, пока не прознал, что в темнице сидит девушка красоты редкой.
Почуял он неладное, пробрался в темницу. Так и есть – возлюбленная его за решеткой томится. Дождался ночи, стражников вырубил и выпустил красавицу на свободу.
– За то, что спас, оставлю тебя живым, не буду больше тебе являться, – сказала дева.
Не согласен был Родриго на такой исход, заявил, что лучше смерть в ее объятьях, чем жизнь, но без нее.
– Не вынесет смертный любви суккуба, лишь порождение тьмы может мне достойным стать. Но дорог ты мне, и если готов бессмертной душой своей поплатиться, знаю я способ.
Родриго согласился, и отвела его прекрасная Саломе в лес. Предстали они оба в лунном свете на поляне пред идолом языческим, и спросила демоница позволения подарить возлюбленному поцелуй вечности. Глас над поляной раздался:
– Даю вам темное благословение на сей нечестивый союз, но с одним условием. После каждого соития будут рождаться у вас порождения тьмы для увеличения моего легиона.
Родриго уверил, что сможет прокормить всех детей.
– Да они сами себя прокормят, – заверил глас и провел темное венчание.
С тех пор живут Родриго и Саломе счастливо, потомство множат. Инквизитор же, как прознал обо всем, поклялся отомстить Родриго и извести дона и род его проклятый. Каждый год пытается с переменным успехом, то он Родриго наколбасит, то дон ему по щам надает. Так и живут. Чем кончится все это, ни небеса, ни преисподняя не знают.
