Елена Александровна Чечёткина
Сверхновые сказки не нашего времени
Он с удовольствием потянулся, растягивая приятно ноющие мышцы. Удивительно! Никогда ещё Олег не чувствовал себя таим живым. По крайней мере, с тех пор как закрыли лабораторию. Его пробежки по парку – что это было как не судорожное сопротивление цепенеющему приближению смерти? Здесь он воскресил своё тело, и сделал это не в одиночку, а в команде, которая действовала как отдельное целеустремлённое тело. Здесь он нашёл друга – и потерял его, и эта потеря окончательно оживила душу и разбудила мозг. Теперь он почувствовал своё тело и осознал себя, и в результате увидел свою цель и готов был действовать. Интересно, последовательность «тело-чувства-разум-действие», она частная или общая? Надо будет проверить. Но это потом, когда он вернётся.
Новичок оказался хорош – через неделю он заработал в полную силу, и при этом лучше Олега. Можно было начинать задуманный эксперимент.
Дождавшись, когда все уснули, Олег осторожно поднялся с койки. Собственно, особой осторожности не требовалось: Олег теперь спал чутко и знал, что почти каждую ночь кто-то вставал и шёл в санитарный отсек отлить или в столовую, наоборот, попить. Разумеется, он не стал одеваться (чёрт его знает, насколько крепко спит Андрей!) и прошёл в столовую как был, в трусах и майке. Закрыв за собой дверь, он не стал прибавлять свет, а сразу же подошёл к выходу. Приложил ладонь – дверь открылась.
В первый раз Олег увидел ночной Лес. Там было даже светлее, чем в столовой, потому что деревья слабо фосфоресцировали, а в небе сияли две луны, заливая бледным светом и Лес, и просеку. Впервые Олег без неприязни смотрел на дело рук своих: серебристая река струилась перед ним там, где они прорубались днём, сжигая всё на своём пути. Олег прикрыл дверь столовой и застыл, вглядываясь в деревья, которые уже начали отращивать почки – но как-то нерешительно, словно принюхиваясь, словно ожидая ответного удара. Он стоял спокойно и почти не удивился, когда почки стали втягиваться обратно. Тогда Олег побежал по просеке, постепенно наращивая скорость – серебряные струйки пепла взвивались в воздух при каждом ударе его ног.
Он хотел вернуться на предыдущую базу, потому что не верил в предложенную ему версию прокладки дороги. Он не верил, что встретит там бригаду «оградителей», якобы следующую за их бригадой. Скорее всего, база окажется пустой или – вот на это Олег и надеялся – он встретит там Скаута или кого-то из его компании. Кого-то, кто сможет и захочет объяснить ему всё, в том числе и зачем погиб Виталик. Или не погиб? Он запрещал себе думать об этом, но… «предчувствиями полнятся сердца», и он ничего на мог с этим поделать.
Километра через три Олегу показалось, что просека становится уже, а еще через пару километров он убедился в этом. Лес залечивал нанесённую рану, и делал с быстротой, немыслимой для его земного собрата. Олег продолжал бежать вперёд гадая, что ему делать, если просека сомкнётся прежде, чем он достигнет базы. Так оно и случилось. Олег растерянно остановился перед сплошной стеной деревьев, когда до базы, по его расчётам, оставалось не больше километра. Он стоял, раздумывая, пробиваться ли через лес к старой базе или вернуться назад, и уже склонялся к первому варианту, когда вспомнил о ловушках-колодцах. Да, почки не реагировали на безоружного, но как насчет колодцев? Они стационарные или появляются только как элемент защиты? Если они снова открылись при восстановлении леса, то пройти этот километр он не сможет, потому что различить оттенки травы при таком освещении практически невозможно.
Олег уже решил рискнуть и двинулся к кромке леса, когда из-за деревьев замелькали, приближаясь, огоньки. Он резко остановился, выжидая. Огоньки тоже остановились, и из леса вышел человек.
Скаут подходит к Олегу, улыбается и спрашивает:
– Ну что, ты готов вернуться домой?
– Готов! – отвечает Олег и бьёт в подставленную ладонь.
*****
Он сидит на той же скамейке. «Ничего себе, мощный какой сон приснился. Может, переквалифицироваться в писатели?» Олег открывает глаза и видит то же, что и перед тем, как уснул – свои ноги в заляпанных весенней грязью кроссовках. Обувку он узнаёт, но вот ноги… Когда это они были такими мускулистыми? Разве что в молодости, когда он играл в институтских командах с мячами всех видов: баскетбол, волейбол, футбол. В последующие годы, целиком погрузившись в науку, он поддерживал физическую форму, это так, но с единственной целью – сохранить крепость тела чтобы голова оставалась ясной, и чтобы возрастные болезни не мешали его работе. И вот он опять видит свои молодые ноги и – он напрягает бицепсы – молодые руки. Здорово! Он впервые с детства с восторгом вглядывается в ликующую весеннюю зелень и, наглядевшись, вслух выражает свою радость: «Такое время раз в году бывает – так чист и совершенен каждый лист». И осекается. Что за стихи? Он никогда раньше не увлекался поэзией. Правильно, это не его стихи, они вообще не отсюда…
Значит, не сон. Значит, эти три месяца он, действительно, провёл в составе бригады и каждый день работал, как бешеный. Правда, в основном мускулами и рефлексами. Но и головой тоже – он ведь понял в конце, что происходит. Тренировочный лагерь. Не для всех, конечно, а для тех, кто не смирился, кто сможет и захочет действовать, чтобы спасти себя, свою страну, свою планету. В таком вот порядке. Кто-то поставил его с ног на голову – и снова на ноги. Неважно – кто (с этим можно будет разобраться потом), главное – результат. Результат его устраивал.
Он смеётся, и так странно звучит этот смех в безлюдном парке, что уже направляющиеся к его скамейке полицейские меняют курс и проходят мимо. Он их почти не замечает, переглядываясь с белочкой, снующей вверх-вниз по берёзке напротив, очевидно, в ожидании угощения. Она выглядывает из молодой листвы то с одной стороны белого ствола, то с другой стороны, и это так забавно, что Олег не может сдержать смех. Отсмеявшись, он легко поднимается и быстрым шагом идёт по тропинке, выводящей из парка. Хватить бегать. Пора собирать команду.
