Екатерина Юрьевна Томашевская
Второе Дыхание, или Как победить ВИЧ на планете
Что касается СПИДа, имеется 9000 в четвертой степени или 6 561 000 000 000 000, абсолютно разных видов вируса СПИДа. Каждый раз, когда кто-то заболевает, возникает абсолютно новый вирус, которого никогда раньше не было ни у кого…»
От больших оптимистов мне приходилось слышать: «Потерпи, 5 лет и будет лекарство». Я в это не верю, изменения есть, но результаты в сфере исследования и профилактики в соотношении с прошедшим временем, очень медлительны.
В 2001 году был создан Глобальный Фонд, его целью была борьба со СПИДом, туберкулезом и малярией. Из этого фонда выделялись средства на ВААРТ, и она была по качеству выше, чем сейчас, т.к. производством была не Россия. Так же я помню, как мне ежемесячно выдавали хорошие импортные витамины, некоторые лекарства были бесплатны, всё это выдавали в СЦ. Но с 2018 года Россия больше не сотрудничает с фондом. Недавно я узнала про комитет, который всё же, был позже сформирован, чтобы денежные средства поступали из ГФ на нужды ВИЧ-инфицированных в качестве благотворительности, в организации, созданными активистами.
Низкий уровень снабжения дополнительными лекарствами был ощутим намного раньше. Время выдачи витамин было очень коротким, года два. Это легко проверить, по моей мед. карте, т.к. я ставила свою подпись за получение любых препаратов, если её не утилизировали, конечно.
По данным сайта spid.center отрывок из интервью от 30 июля 2019 года с бывшим директором Глобального Фонда Мишелем Казачкиным (рекомендую прочитать полностью интервью на самом сайте):
«В 2010 году Россия заявила о себе, как о стране с уровнем достатка выше среднего. То есть она сказала, что сама справиться с проблемой ВИЧ и знает, что ей для этого нужно делать. Она заявила, что Глобальный Фонд ей не нужен и более того, что она вернет уже, выделенные, ей 210 миллионов обратно…
России нужно понять, что ВИЧ – это проблема глобального здравоохранения. То есть это такая проблема, с которой страна в принципе не может справиться в одиночку.
Более того нужен открытый разговор, диалог между врачами из разных стран. Сейчас в ведущих международных конференциях российские врачи почти не принимают участия. Будем откровенны: сейчас они работают в таком режиме, что у них нет даже часа лишнего в неделю на то, чтобы сесть и задуматься, правильно ли они лечат пациентов. Но это ненормально.
На сегодняшний день в России программы по ВИЧ разрабатываются Министерством и его экспертами, некоторые из которых, безусловно, талантливые люди, но работать им приходится на базе 4-5 цифр. Число новых случаев, смертность, вирусная нагрузка. И все. Суть же в том, чтобы наука становилась практикой, и пока, что в России этого, к сожалению, нет».
Моё мнение, врачи обязаны писать диссертации по тематике, которой они занимаются. Выбор быть врачом или работать во благо глобальной проблемы – это ответственный шаг. Ваши многолетние труды должны закрепиться каким-то научным отчетом. Как можно выбирать профессию и не любить её?!
Больше 30 лет вирус живет в России. Что сделано? Даже международные выводы – ничего.
1.6 Профилактика среди населения.
Люди, которые не обследуются, не посещают врачей, они опасны для общества, потому что они ничего о себе не знают и заражают других.
Забота о населении должна вытекать из профилактики. Возьмем термин, что такое профилактика. Это предварительные меры для недопущения чего-либо. Я не являюсь ВИЧ-активистом, я не вникала в тонкости первичная, вторичная, это не важно. Суть – просветить информацией тех, кто здоров, с целью, чтобы не заболели, не заражали, не распространяли. Профилактика среди «своих» не нужна, они уже носители. Работа с инфицированными, это подача другой информации, но никак не профилактики.
В маленьких городах вопрос о профилактики даже не стоит.
В Санкт-Петербурге существует «Школа пациента». Это большая помощь для людей с ВИЧ. Её посещают пациенты, либо же равные консультанты – люди, которые работают с ВИЧ-инфицированными. Пришло время, когда ВИЧ-инфицированные пациенты владеют больше информацией, чем врачи. С одной стороны, это нормально, когда человек изучает своё заболевание, но ненормально, когда он изучает с целью выживания. Эти люди посещают различные ВИЧ-мероприятия, ездят на конгрессы для того, чтобы набраться знаний, чтобы помогать себе и другим. На конгрессы приезжают за информацией родственники ВИЧ-инфицированных. Большой процент людей по борьбе с ВИЧ – это сами инфицированные.
Должны работать специализированные психологи, которые понимают, что такое ВИЧ, которые понимают с какими этапами сталкивается пациент на протяжении всей его жизни с ВИЧ-инфекцией, а понимать они не могут, ибо путь этот поймет только тот, кто прошел через него сам.
Публичные лица должны открывать свои лица, потому что на них равняются другие люди, результат будет выше, если бы это сделал обычный человек. Если обычный человек сумел открыть свое лицо, то он молодец, это его личное достижение. Открывая лица, мы автоматически решаем вопрос с дискриминацией. Она пойдёт на спад.
В СЦ лежат буклеты по тематике ВИЧ, СПИД, ГЕПАТИТ, в них – основная информационная база по этим заболеваниям. Профилактики по борьбе с ВИЧ СРЕДИ НАСЕЛЕНИЯ, к сожалению, НЕТ!
Профилактика должна проходить непрерывно в заведениях, где есть люди, это: торговые центры, аптеки, спортивные клубы, ночные клубы, открытые развлекательные площадки для молодежи и т.д. Основную информацию о ВИЧ должны преподавать студентам, не только будущим медикам. Обложки буклетов – они совсем не яркие, информация банальная, пример: «Что такое ВИЧ», даже мне не хочется читать их. Создается впечатление, что сделано для «галочки». Буклеты должны разрабатываться такими дизайнерами, которые спички смогли бы за миллион продать. Буклеты – это та же реклама. Нужно уметь заинтересовать человека. К примеру, я бы обратила внимание на такой заголовок:
«А ТЫ ЗНАЕШЬ, КАК ОПРЕДЕЛИТЬ У СЕБЯ ВИЧ?» – при развороте описать симптоматику, а точнее её отсутствие, пути передачи.
«КАК В БЫТУ ПЕРЕДАЕТСЯ ВИЧ» – при развороте написать пути передачи, и что в быту ВИЧ не передаётся.
Если нужно посадить весь мир на карантин от Короновируса, профилактика работает! Если нужно привить людей, способы найдутся, как сделать это быстро. Короновирус был катализатором для онлайн обучения. Можно отметить, в качестве профилактики, что относительно недавно стали проходить вебинары по теме ВИЧ-инфекции.
Нам нужно выйти из стигматизации, нам нужно выйти из зоны дискриминации, для этого нужна профилактика, которая в большинстве своем, среди самих ВИЧ-инфицированных.
С недавнего времени упоминание ЛГБТ в России под запретом. В этой группе люди со статусом ВИЧ! Если их «вычеркнуть» из общества, то как можно говорить о профилактике? Это подтверждение тому, что проблема ВИЧ не интересует правительство.
За фарм. кампаниями стоят огромные деньги, в гос. органах – коррупция, поэтому не ждите никакого лекарства. Я уверена, что оно существует с момента появления вируса, но о нём можно только лишь мечтать. Как в сказках, когда есть яд обязательно будет к нему противоядие. Я на миллион процентов уверена, что от ВИЧ и СПИД есть лекарство. Его не дают, это невыгодно. И если план А не работает, есть план В – искоренить своими силами это зло, Духовной эволюции быть. И тогда не нужны будут ни деньги, ни вакцины.
1.7 Какая связь, между ВИЧ и Corona. Коронавирус – биологическое оружие со следами ВИЧ.
В 2020 году наблюдая за происходящими событиями, связанные с Коронавирусом, я поняла, что ВИЧ и Corona очень похожи. Что меня очень удивило, начали пытаться лечить с помощью ВИЧ-препаратов. В один из посещений в СЦ я напрямую задала врачу вопрос, правильно ли я думаю, что эти вирусы взаимосвязаны. Оказалось, что да, врачи обсуждали этот вопрос. Работая в косметологии у меня были клиенты медики, рассказывали, как лечились сами, и как лечили людей, используя ВИЧ – терапию. Они выкидывали её. Если Вы введете в поисковик наименование «Калетра», то найдете фото с маркировкой «ТОКСИЧНО. Опасно, не применять при COVID» (источник proektgn.com). В России этот препарат дают беременным ВИЧ-инфицированным женщинам. То есть, ВИЧ-инфицированным годами можно такое пить, для остальных оно токсично.
В 2020 году я нашла запись (источник pravda.ru), из программы «Точка зрения», главный редактор Инна Новикова проводит интервью с Игорем Никулиным – член комиссии по биологическому и химическому оружию, советник генерального секретаря ООН, который подтверждает, что Corona – является бактериологическим оружием, что вирус создан искусственно.
«В этом вирусе находится искусственная модификация Короновируса китайской летучей мыши с белком SHCO -14 (гликопротеин), в котором есть 4 вставки от ВИЧ. Вставка – это не ВИЧ, она просто позволяет проникать вирусу в клетки человека. Ни у одного Короновируса такого белка нет, хотя их больше 40 видов. В 2015 году вирус был запатентован.»
Эту запись я коротко, самое важное и основное законспектировала в 2020 году. Редактируя книгу, я проверяла соответствие ссылок и информации. Удивительно было то, что этой информации больше нет в сети, всё исчезло. Я не могла придумать эти имена, название источника и у меня больше философское мышление, не биохимика. Удалены были ссылки и на другую информацию, но у меня осталась распечатка на бумаге, поэтому некоторый текст оставить могу.
Цели создания обоих вирусов очевидны, те же, что и у ВИЧ – сокращение численности населения планеты.
И я просто поражена, что сценарий с ВИЧ по Стрекеру идентичен сценарию с Короновирусом.
1.8 Моя первая встреча с ВИЧ-инфицированными.
У меня не было ни информации, ни инета, ни психолога, никакой поддержки, ни знакомых с ВИЧ. Депрессия – это мягко сказано. Врачи относились ко мне хорошо, но и о себе не забывали. Однажды, они получили предложение принять участие в одном мероприятии. Это было в начале 2000х, я не помню точно год (2001-2002), но помню, что я уже работала в милиции. Мероприятие было для активистов, можно сказать российский Форум, на котором присутствовали иностранные гости и российские известные люди: Игорь Пчелин, основатель фонда «Шаги», Вадим Валентинович Покровский – доктор медицинских наук, академик, специалист в области профилактики и лечения ВИЧ, представители Соединенных Штатов и 50 человек ВИЧ-инфицированных избранных активистов со всей России.
Врачи объяснили мне, что это прекрасная возможность пообщаться, познакомиться с такими же, как я, что там я получу поддержку. Мне было так волнительно, вот жила никого не знаю и тут сразу 50 человек увижу, я очень волновалась, но дала своё согласие.
Приезжаю в СЦ заполнить заявку на Форум, сижу за ПК спиной к входной двери. Открывается дверь.
– Здравствуйте, я следователь прокуратуры (называет мой рабочий район и свою фамилию), мне нужна справка о состоянии на учёте человека по уголовному делу.
Я окаменела, побелела, сидела и не дышала. Он не мог меня узнать, т.к. я не поворачивалась и в этот день у меня была очень пышная завивка, которую я делала редко.
С этим следователем я говорила вчера по телефону по рабочим вопросам.
Очередной сильный стресс. Коллега меня не узнал.
Врачи отпоили успокоительными капельками.
Уезжаю в Подмосковье. Чувствую себя не в своей тарелке, шок, всех рассматриваю и ни одного шуганного человека, какой была я в тот момент, не увидела. Я БОЯЛАСЬ даже тех, кто пьёт терапию!!! Люди-активисты, подготовленные, приехали с определенными задачами. И тут я поняла, что я не вписываюсь в эту среду совсем, эта поездка была галочкой для нашего региона, что мы принимаем участие в активных мероприятиях по борьбе и профилактике с ВИЧ.
Первый день я чувствовала себя идиоткой, т.к. я опять вместо слов мычала и не могла говорить, выдавливая из себя – «я пропускаю свою очередь».
Уже на 2 и 3 дни мне стало легче, я познакомилась с ребятами. Меня пригласили в гости в Саратов, я согласилась. Парни – молодцы, организовали поездки и прогулки по городу, развлечение на картинге. Я была в восторге.
По возвращению домой врачи предложили мне создать в Ярославле группу взаимопомощи, от чего я отказалась, т.к. мне самой требовалась помощь психолога, которую мне не предоставляли.
1.9 Кто эти люди?
Абсолютно такие же, как и все! Эти люди ходят среди вас каждый день, стоят рядом в транспорте, оказывают вам разные услуги, пекут выпечку, работают продавцами. Это ваш тренер по танцам или в спорт зале, няня в детском саду, мастера в бьюти индустрии – профессионалы с большой буквы, депутаты, публичные личности, врачи и т.д. ВИЧ не выбирает человека по национальности, профессии или социальному положению в обществе. Есть профессии, которые запрещают работать с ВИЧ (об этом подробнее в разделе «Медицина и Право»), но это формальность. В России работают, работали и будут работать, потому что с кадрами дефицит в области медицины, а среди ВИЧ-инфицированных тем более. Проживая в Германии, я узнала, что на законных основаниях могу работать медсестрой, имея статус ВИЧ.
Бывает, человек выражает брезгливость, которая вытекает в ходе беседы, т.е. Вы даже и представить не можете, что разговариваете со мной ВИЧ-инфицированным человеком, и я слушаю этот бред. Или член Вашей семьи живет с ВИЧ, но он никогда не раскроется перед Вами по определенным обстоятельствам.
Вы реально думаете, что каждый идеален? Серьезно? На курсах шитья, девочка в роли жертвы говорит мне: «Я никому не говорю, у меня закрытая форма туберкулеза», – Оу, удивила, подумала я. Врач в детской поликлинике шизофреник, психолог-наркоман, психиатры, которые сами имеют расстройства, терапевт-алкоголик. Они тоже все люди и могут болеть.
Вспомнила историю. В 2019 году в стационаре на ул. Бумажная, положили к нам в отделение полицейского с диагнозом ВИЧ. По-моему, на подбор терапии. Он не успел в палату зайти устроил истерику, что с бывшими наркоманами его высочество лежать не будет. Была драка, разнимали всем коридором. Я лежала, не видела, но слышала всё происходящее. После драки он психанул и ушел из больницы. На этом его лечение закончилось.
Как-то подвозит меня таксист к стационару и вывеска «Центр по профилактике и борьбы со СПИД и инфекционными заболеваниями». Со страху решил вопрос издалека задать «Вы, наверное, на работу». «Нет, – говорю, – на обследование», – забрала свою немаленькую сумку и закрыла дверь.
Человек может решиться сказать, что у него диабет, гепатит, онкология, но только не ВИЧ. ВИЧ ассоциируется с «грязью», а также, его приписывают наркозависимым, гомосексуалистам и девушкам легкого поведения. Поэтому человеку проще промолчать.
Однажды, в поликлинике я познакомилась с пожилым мужчиной, он рассказал свою историю, ему было около 70 лет, красивые голубые глаза, седые волосы и борода, в руке была трость, его внешность напоминала мудрого старца. В подъезде его дома компания распивала спиртное, валялись шприцы, они шумели и нарушали, тем самым, общественный порядок. Дедушка ждал своего сына с внуком в гости и вышел встречать их на площадку. Поднимаясь по лестнице, его сын сделал замечание, что это не место для распития спиртных напитков и лучше им уйти. В ответ на него налетели и стали избивать, в ход пошли битые бутылки. Этот старец подлетел защищать своего сына и внука, получилось так, что в самообороне он эту разбитую бутылку вонзил в задницу одному из зачинщиков драки. Вся площадка была в крови. В этой кровавой драке он и заразился, спасая своих близких. На него завели уголовное дело, но к счастью, он был оправдан! Я спросила его, как он принял этот диагноз. Он с легкостью ответил: «Я ничего не боюсь и мне не страшна смерть, в моей семье все свещеннослужители и наш род очищен до 7 колена», его красивые голубые глаза светились радостью.
1.10 Безграмотность, невоспитанность врачей и людей в отношении ВИЧ – инфицированных.
Невозможно показать всю несправедливость в одной главе. Невежественное поведение Вы увидите на протяжении всей книги по тексту.
Раньше, часто люди с ВИЧ сталкивались с грубостью и хамством врачей, сейчас такие случаи реже, но они ещё есть и многие меня поддержат. Чаще всего, я наблюдаю за младшим медицинским персоналом. Сотрудники скорой помощи шариковую ручку протирают антисептиком после моей подписи, демонстративно обрабатывают свои руки, даже если меня не касались. Спрашивают, говорю ли я о диагнозе своим клиентам. Статьями пугают, читают нотации о жизни, говорят: «Да как Вы смеете с людьми работать?» Прежде, чем кого-то учить, лучше получите сначала качественное образование, а потом устраивайтесь на работу.
Многие люди в Питере из-за влажности страдают заболеваниями лор-органов. Один мой знакомый рассказывал, как ему делали прокол из-за гайморита. Я хохотала. Врач одел 3 одноразовых халата и несколько пар перчаток. Пациент на ВИЧ-терапии. Вы представить такой цирк можете?
У меня был недавно случай с некомпетентным врачом-гинекологом в платной клинике Санкт-Петербурга, неприятная история. Женщина лет 60-ти, ввела в заблуждение о заборе материала, пригласила повторно на прием, который я тоже оплатила, меня вычеркнули из базы данных. Врач сказала, не стоит к ней обращаться впредь. Деньги не вернули, проблему не решили. Естественно, комментарий о них я оставила шикарный, меня еще и другие люди поддержали, видимо, в этой клинике плохое обращение не только с ВИЧ-инфицированными. Непонятно, что эта женщина проявила брезгливость или неграмотность, или то и другое. Но мое время унижения закончилось, я буду позорить каждого медика, который дискриминирует по диагнозам, буду писать отзывы и распространять о них информацию.
Для меня врач, который не знает элементарных вещей, увы, не врач. Я никогда к нему не вернусь. Часто, персонал низкого ранга безграмотный, но врач! Это утопия и дно. Это неграмотные люди, они застыли в 90х, работают ради денег, не повышают свою квалификацию. Отсюда и вся дикость. Так какой же спрос с обычных людей, если врачи себя так ведут?!
Я полагаю, что врачи, которые отказывают в медицинской помощи таким как я, живут по принципу «меня это не коснется, моих родственников не коснется и пациентов моих тоже – не буду вникать в этот ВИЧ». А нимба над пустой головой у Вас нет? Когда человек говорит «со мной это не произойдёт», то он ровняет себя с Богом. Вы не можете знать, что будет завтра, каким родиться ребенок, родиться ли он вообще, чем заболеете, попадете в аварию, произойдет пожар, Ваши накопления «под подушкой» сгорят и т.д. Человек – не последняя инстанция в этом мире.
В любом медицинском учреждении перед консультацией или манипуляциями просят заполнить и подписать документы. Я не могу слышать или читать фразу «болеете ли вы СПИДом». СПИДом не болеют, от него умирают. Это и отличает его от ВИЧ. Большая редкость, когда человек в стадии СПИД пойдёт своими ногами куда-либо за услугами, если только за медицинскими.
Звонит мне знакомый и говорит, с девушкой познакомился, она врач-невролог, нужно с ней пообщаться, поддержать, у нее истерика, ВИЧ две недели назад поставили. Боится идти в группу взаимопомощи. Можешь помочь, встретиться и пообщаться с ней? Как считаете, есть ли у этого врача понимание о ВИЧ?
Да, у каждого своя специализация и допустимо, если окулист, дерматолог, хирург и другие врачи, кроме инфекциониста и эпидемиолога, не знают, как лечить ВИЧ, но базу должны знать все! База это – какой вирус, как передается, как не передается, когда бояться, когда нет, понятие об ВАРТ, ИС, ВН. Это так мало, для больших перемен в обществе!
Меня медик спрашивает: «А принимаете ли вы какие-нибудь препараты при своем заболевании?»
Я отвечаю: «Да, конечно, я состою на учете и принимаю терапию.»
Она: «Ну а таблетки то Вы пьете какие-нибудь от вича?»
Она даже понятия не имеет о фразе «принимаю терапию»! Или на фоне тревоги и опасности её мозг не воспринял мой ответ.
Вовремя, я наткнулась на интервью Александра Мясникова, которое он дал в «Аргументы и Факты»:
«А.М.: Найти грамотного доктора сегодня трудно не только пациенту, но и работодателю. Уровень безграмотности во врачебной среде зашкаливает. Несмотря на то, что зарплата в моей клинике одна из высоких в Москве, у нас не хватает не только узких специалистов, но и врачей-терапевтов. Мне пришлось снизить планку требований, и при приеме на работу, я задаю лишь те вопросы, которые позволяют отсеять абсолютно неквалифицированных врачей, а не найти профессионалов экстра-класса.
Журналист: Считается, что лечиться нужно у молодого хирурга и старого терапевта.
А.М.: Возраст – не определяющий критерий. Я отдаю предпочтение молодым докторам, которые умеют и хотят учиться. Врачи зрелого возраста в моей клинике – это признанные специалисты и лидеры мнений в своей области. От доктора, который получил диплом 30 лет назад и после этого нигде не учился, больше вреда, чем пользы. Те знания давно устарели, а других у него нет. Нельзя забывать и о другой проблеме: даже самый продвинутый врач не сможет помочь безграмотному пациенту».
Но и в то же время им не нравится, что ты понимаешь эту тему. Сколько раз на меня ругались, что в России, что в Германии за то, что я выражаюсь медицинскими терминами. А как я должна говорить? За 25 лет я уже выучила столько материала, что мне в голову не придет сказать обычным простым языком.
Есть врачи, которые общаются уважительно, только потому что ты подкован информацией. Я была на приеме у кардиолога, речь шла о генерализованной липодистрофии, которая беспокоит многих пациентов, кто пьет терапию. И врачи списывают эту проблему на холестерин (который повышается тоже на фоне приема терапии), и он никак не связан с липодистрофией. При липодистрофии происходят изменения с подкожно-жировой клетчаткой. Холестерин – это «плохой» жир, откладывается на стенках сосудах и вызывает совершенно другие заболевания. «Как же сложно с такими, как Вы разговаривать», сказала мне врач, при этом была дружелюбна настроена.
До недавнего времени, я была уверена, что в институтах и колледжах не дают должного обучения медикам на тему ВИЧ. Но на днях у меня была на процедуре девушка-медик, которая получает 2ое медицинское образование, её знания о ВИЧ совершенны, она молода, ей нет ещё и 30 лет. Мне было очень приятно пообщаться с ней, хотя на тот момент знакомы мы были более 3х лет, говорили впервые на эту тему.
Что же получается, большинство не знают элементарных вещей: что за вирус, его пути передачи. Эта тема обязательна для изучения!
В 2017 году в июле я легла на операцию. На заметку: лапароскопия считается легкой операцией, но с низкими клетками я не рекомендую идти на оперативное вмешательство. У меня было CD4 около 300 – это очень мало, было долгое восстановление. Врачи не поставили в известность, что нужно подождать пока иммунные клетки вырастут, но с другой стороны, они почти не росли, а операция требовалась срочно. У нас в палате был телевизор и по новостям показывали, как проводят социальный опрос по Невскому проспекту на тему о ВИЧ. Так добрые женщины в палате очень возмущались, сказали: «Их надо выслать на один остров и всех там сжечь!»
Вчера, я общалась с приятельницей – врачом и вспомнила по теме историю: Собрались товарищи алкозависимые, что-то отметить. Выпили, языки развязались и один решил друзьям сказать о своём диагнозе. Что Вы думаете с ним случилось? Они его убили, выкинули с балкона, решили, что тот их может заразить.
Эстетическая косметология – это одно из моих образований, работая, мастером перманентного макияжа, часто видела в соц. сетях «ВИЧ – противопоказание к перманенту». Сами девочки с положительным статусом задавали вопрос: «Почему нельзя?» Можно! Пластику можно, операции можно! ВАЖНО! Иммунный статус должен быть в норме и для полного счастья нулевая вирусная нагрузка, которая достигается приемом терапии. И всё! С низким иммунитетом может не прижиться пигмент, а так же, может высыпать герпес на губах и даже на бровях, может присоединиться вторичная инфекция. А то, что пишут большинство бьюти-мастеров, сами не понимают о чём речь, и, конечно же, от огромного страха.
В ВК в тематической группе о ВИЧ наткнулась на историю. Девушка пришла на маникюр, не знаю, что её побудило рассказать о своем ВИЧ-статусе, но маникюрша (да, именно маникюрша, а не мастер по маникюру) отскочила от стола, стала истерить и орать «теперь я умру, умру, умру».
Ещё один миф от непросветленного человека: «А я вот не знала, что у многих ВИЧ-инфицированных есть туберкулёз».
ЧТО? Откуда эта чушь? Туберкулёз может проявить себя на стадии СПИД, что не обязательно, тогда назначается противотуберкулезная терапия. Человек находится в стационаре, ему вообще, не до общения с социумом. Это два разных понятия ВИЧ и СПИД.
Если говорить об опасности, то ВИЧ-инфицированный имеет слабый иммунитет и куда больше остерегается людей больных респираторными заболеваниями.
До тех пор, пока мы живем в таком невежестве, не говорите о своем диагнозе никому, кроме хирургов. Вы имеете на это право.
1.11 Друзья и родственники. Открытие моего диагноза. Психологическая поддержка.
Люди не вникают и не хотят вникать в этот диагноз, когда я им раскрываюсь, они просто мне доверяют, потому что я образованный человек и им со мной легко. Я даже не припомню ситуацию, чтобы от меня знакомые отвернулись именно из-за ВИЧ. Единицы спрашивали, как я лечусь, и как передается вирус. В большинстве говорили «мне пофиг, это ведь не передается в быту, да? – ну ладно». Они доверяют мне, как человеку, но информация им не нужна. Пройдет время у Ваших родственников тоже будет стадия принятия диагноза и срок её будет у каждого свой. В этот момент Вам может показаться, что, возможно, Вас стали любить сильнее или это проявление жалости, но после принятия, всё станет, как и раньше. И если Ваши близкие за это время не читали и не изучали тему ВИЧ, то позже Вас не услышат, не будут вникать в серьезность проблем, когда они настанут. Будут разногласия и непонимания.
При проблемах со здоровьем, недомоганием, никто не понимает и не пытается войти в твоё положение, все занимаются своими делами. Понять человека можно только пройдя его путь.
О моём диагнозе узнала ещё сестра, отцу мы не сказали. Мама переживала, что я покончу с жизнью и приезжала навещать меня на работу. У меня был личный кабинет, поэтому мы могли закрыться и поболтать. Когда я много-много раз ей пообещала, что со мной всё будет хорошо, она успокоилась. Но если бы она не протянула руку помощи и не поддержала тогда, вполне вероятно, что меня бы не было. Наши отношения стали крепче, чем раньше. Мы стали подругами. Мне казалось, что я только с этого момента начала чувствовать её настоящую любовь.
Я продолжала работать в милиции, закрылась от всех и категорически никого не впускала в свой мир. Только Владимир Анатольевич расположил меня к себе, это начальник экспертно-криминалистического отделения. Он был ровесник моей мамы. С ним я могла говорить часами, он очень интересный человек, мы подружились. Я чувствовала себя в безопасности, защищенной, когда он был рядом. Мужчины-сотрудники в недоумении, почему я не обращаю на них внимание, а постоянно провожу время с таким взрослым человеком. Отвечаю: потому что его интеллект был выше вашего.
Владимир Анатольевич первый с кем я поделилась своим диагнозом. Он спокойно отреагировал, но понимал, что, если в отделе узнают, меня попросят уволиться.
Позже я помогла девочке, с которой вместе учились, устроиться к нам на работу. И тут она начала за мной везде ходить, куда я, туда она, меня это раздражало.
В один день я сказала: «отстань от меня, чего ты хочешь?»
«Хочу дружить с тобой», – сказала она.
«Я не хочу»
«А я хочу», – повторила она
Я продолжала её избегать и выражала своё недовольство от этой активной навязчивости. Но она не отступала. Я объясняла, что хочу быть одна, но она добилась моей дружбы. Мы были как сестры, теперь и она знала о моем диагнозе. Ели, пили из одной посуды, ночевали друг у друга, ходили на танцы, пели в караоке. Своим позитивом и высоким чувством юмора она наполняла мою жизнь. Эти люди любили и поддерживали меня.
С работы мне пришлось уволиться, и не сказала бы, что это было по собственному желанию, вынудили обстоятельства: низкая заработная плата, потребительское отношение ко мне, как к сотруднику и, конечно же, пытка – раз в полгода на диспансеризацию, где анализ на ВИЧ обязательный. Я уклонялась от этих обследований, начались замечания, что будут наказывать в виде лишения премий и угрожали приказом о выговоре.
Ах, да! У Вас наверняка появился вопрос, а как же меня вообще взяли в правоохранительные органы. Ведь там сдача теста на ВИЧ обязательна. Дело в том, что в конце 90х-начале 2000х не было строгих правил и предписаний, я могла сдать анализ на ВИЧ в любом медицинском заведении. В СПИД ЦЕНТРЕ мне легко выдали справку об отсутствии ВИЧ. Буквально, через год правила изменились, тест стали требовать из определенных медицинских учреждений и при предъявлении паспорта. На заметку, для смелых, если Вы получили ВИЧ-статус в процессе своей служебной деятельности в органах, и если Вы сможете это доказать, то получите хорошую денежную компенсацию.
Вскоре я покинула любимую работу и устроилась на более оплачиваемую, где протекала вся моя жизнь, так я пыталась забыться о своем ВИЧе».
Психологи.
Не стоит обращаться к психологу, который не работает с ВИЧ-инфицированными, его растерянность и огромные глаза испугают тебя еще больше.
В моей жизни, на начальной стадии, психолог был всего два раза, позже с психологами я контактировала не по своему желанию, а по требованию врачей, например, в стационаре или перед сменой терапии.
Первый раз со мной общалась психолог, девушка приблизительно моего возраста, работала с детьми, к СЦ отношения не имела, дала мне тесты и ушла. Без комментариев.
Второй психолог был в психиатрическом диспансере. Захожу в кабинет, сидит женщина средних лет, сальные волосы, небрежно собранные в пучок. Внешний вид был не очень приятный в целом. На стене висели иконы, на столе стояли иконы. Энергетика кабинета была мрачной, стены горчично-желтого цвета. Я окинула это всё взглядом и села.
– Верите ли Вы в Бога? – начала она.
Я в ступоре. Отвечаю: – Я не хотела бы говорить на эту тему, моя вера и отношение к Богу это личное и обсуждать я с Вами это не хочу.
– Вот видите, говорит она, – проблема Ваша в том, что неправильно живете, такие заболевания просто так не даются. За Ваше поведение и образ жизни Вам и послали эту болезнь.