Екатерина Юдина
Первый

Глава 3 Делать

Следующее утро началось с очередных угрызений совести. При чем, очень сильных и буквально пожирающих меня изнутри.

Я вообще надеялась проснуться пораньше и незаметно выскользнуть из квартиры, но около двери меня подловила Хтония.

– Ты куда? А завтракать, кто будет?

На все мои нелепые утверждения, что я не голодна, мачеха упрямо отвечала, что мне нужно хорошенько поесть перед началом учебного дня, ведь так и знания будут лучше восприниматься.

Еще оказалось, что папа через Хтонию передал мне шоколадку.

– Это чтобы поднять тебе настроение, – объяснила мачеха. – Твой папа очень любит тебя и гордится тобой.

– Знаю, – буркнула, чувствуя, как совесть еще сильнее начала грызть.

За что меня любить и мной гордиться? Я крайне бестолковая и неудачливая дочь. Но как же я боялась разочаровать отца. И доброты Хтонии я не заслуживала.

Сжимая в ладонях шоколадку, я вышла из квартиры. В это мгновение была переполнена острым решением во что бы то ни стало вернуться в университет, но декан и на этот раз довольно грубо начал прогонять меня из своего кабинета.

– Я никуда не уйду, пока вы меня не выслушаете, – твердо сказала и скрестила руки на груди.

– Убирайтесь, иначе будет вызвана полиция. Вам и так повезло, что никто раньше этого не сделал. Помните что это можно исправить.

Я прекрасно знала, что та брюнетка всем рассказала, что я пыталась вытащить из ее сумочки кошелек, а, когда она это заметила, я на нее набросилась с угрозами, из-за чего и началась драка. По этой причине декан ясно дал понять, что мне место в участке и я должна радоваться тому, что никто не вызвал полицию.

Единственное – этот случай будет записан в мое личное дело.

– Что? – я широко раскрыла глаза и резко наклонилась вперед. – Вы не можете так поступить. Вы мне жизнь испортите. Хотя вы даже в ситуации не разобрались.

– Вы сами себе жизнь испортили. Уходите прочь из моего кабинета.

Покидать это место я не собиралась и все пыталась доказать декану, что я не виновата. В итоге, из кабинета меня вышвырнула охрана. Они вообще вывели меня за пределы университета и сказали, что, если я приду вновь, разговаривать со мной будут совершенно иначе. Судя по всему, очередной намек на полицию.

Я перешла через дорогу и села на бордюр. Смотрела на университет и ощущала, как все внутри полыхало от чистой ярости. Конечно, я знала, что богатеньким многое дозволено, но не до такой же степени. Меня будто бы в грязи вываляли и я до дрожи во всем теле злилась из-за того, что той брюнетке ничего не будет – она в этой ситуации жертва. А я агрессор и воришка. Ту, которую вышвырнули из универа и, скорее всего, из-за такой записи в личном деле, ни одна комиссия меня не примет в другое учебное заведение.

И как мне после такого папе в глаза смотреть?

Я сделала глубокий вдох и подняла голову. Как на зло, именно в этот момент, около универа увидела ту брюнетку. Она тоже меня заметила и улыбнулась, после чего помахала мне ладонью. Наверное, это была самая мерзкая и надменная улыбка, которую я только видела в своей жизни и именно она стала для меня, подобна револьверу приставленному к голове и уже вскоре выстрелившему.

Я настолько сильно злилась, что даже ладони подрагивали, но это не помешало мне перелезть через забор, чтобы вновь, в обход охране, попасть на территорию университета. Внутренне я понимала, что поступала неправильно, но сейчас я была готова на все, лишь бы утолить свой гнев и так же не разочаровать папу.

У нескольких студентов я спросила, где можно найти Кириана Агеластоса и, благодаря их подсказкам, дошла к комнате отдыха, где на одном из диванчиков вальяжно разместился блондин. Он что-то читал в телефоне и, к счастью, сейчас был один.

– Ты действительно можешь вернуть меня в университет? – спросила, подойдя ближе. – И что означает две недели полного подчинения?

– Месяц, – парень даже не посмотрел на меня. Не оторвал взгляда от телефона и мне показалось, что сейчас он куда мрачнее, чем обычно.

– Что? Ты же говорил про две недели.

– Это было вчера.

– А завтра уже будет два месяца?

– Завтра ты мне уже нахрен не будешь интересна, – Кириан все же посмотрел на меня и сейчас его невероятно голубые глаза отдавали грубостью.

Я сделала глубокий вдох и попыталась совладать с собой. С одной стороны, мне хотелось развернуться и уйти, но ярость на ту брюнетку не позволила это сделать.

– Хорошо. Месяц, – я кивнула. – Так что означает это рабство?

– Ты делаешь все, что я хочу, – Кириан отбросил телефон на диван. – Будешь покорной и послушной.

Я переступила с ноги на ногу и опустила взгляд. Мне действительно хотелось уйти и все внутри меня отторгало такую сделку, но другого выбора у меня сейчас не было.

– Мне сказали, что в моем личном деле сделают очень плохую запись. Если ты не только вернешь меня в универ, но и уберешь эту запись, я соглашусь.

Несколько секунд Кириан смотрел на меня, а потом кивнул.

***

Вечером мне пришло сообщение от Кириана:

«Завтра приходи в универ»

«И что я буду там делать?» – спросила, думая, что Агеластос с ходу набросит на меня всякие задания, но в его сообщении было написано лишь следующее:

«На лекции вали, Очкарик»

Я до сих пор не верила в то, что все решилось, но, когда на следующий день при входе в университет охранники не стали меня останавливать, уверенность стала немного сильнее.

Пока что я решила не ходить к декану и просто поплелась на лекции. Первые занятия я отсидела превосходно и, судя по всему, Кириан действительно решил все вопросы с моим отчислением. Единственное, остальные одногруппники обходили меня стороной, но, при этом, посматривали в мою сторону и шептались.

Почему такое происходило, я узнала немного позже. В столовой я разговорилась с одной девчонкой и, несмотря на то, что она тоже являлась своеобразным изгоем, студентка рассказала, что по универу уже разнесся слух о том, что меня хотели отчислить за воровство. Так как меня не выгнали, никто толком не знал правдивы те слухи или нет, но все равно моя репутация уже была значительно подпорчена.

Плевать. Я тут для того, чтобы учиться, а не заводить друзей. Тем более, после того, как я найду подработку, у меня на них не будет времени, поэтому мне было глубоко безразлично кто и что про меня говорил.

***

Мне казалось, что жизнь постепенно налаживалась и уже теперь я осознавала, что буду изо всех сил держаться за учебу, но я ни на мгновение не забывала о том месяце, который мне следовало провести рядом с Кирианом.

Пока что он меня не трогал, но на второй перемене я увидела Агеластоса из окна аудитории. Кириан с еще несколькими такими же громоздкими парнями играл в баскетбол и, стоило ему забросить в корзину очередной мяч, что происходило довольно часто, как девчонки, окружающие площадку, тут же взрывались от восхищения.

Еще привлекало внимание то, что Кириан сейчас был без футболки и можно было немного лучше рассмотреть его татуировки. В прочем, именно этим и занимались те девчонки. Да и мои одногруппницы тоже собрались около окон, вовсю поглядывая на баскетбольную площадку.

Я уже вскоре ушла, но отметила, что татуировки покрывали большую часть тела парня.

Постепенно учебный день подходил к концу и я даже понадеялась на то, что, возможно, Агеластос забыл про мое существование, но, нет, когда я уже ехала домой, от Кириана пришло новое сообщение, в котором был написан какой-то адрес. За ним пришло следующее сообщение:

«Будь тут ровно в восемь»

«Что это за место?»

Ответа не последовало, а я слишком плохо знала Афины, чтобы вот так сразу понять, куда мне следовало явиться.

У меня не было никакого доверия к Агеластосу, поэтому я заранее просмотрела в сети, что находилось по адресу, написанному в сообщении.

Оказалось, что мне следовало приехать к одному из самых престижных районов Афин, который находился рядом с Акрополем. Там разместилось несколько пятиэтажек, формирующих отдельный жилой комплекс и вот к одной из них мне нужно было явиться.

Хтонии я сказала, что собиралась посидеть в кафе с девчонками из моей группы и мачеха, обрадовавшись тому, что я так быстро нашла подруг, пожелала мне удачных посиделок.

– Чара, а что там с Кирианом Агеластосом? – спросила мачеха, когда я уже завязывала шнурки на кроссовках. – Вы больше не конфликтовали?

– Нет, – я отрицательно качнула головой, пытаясь скрыть напряжение, возникшее при упоминании этого парня.

– Это хорошо, – Хтония кивнула, в очередной раз напомнив, что мне лучше держаться подальше от таких парней, как Кириан. В особенности, мне следовало держаться подальше от Агеластоса и я была бы рада это сделать, но, к сожалению, впереди ждал целый месяц, который мне следовало провести рядом с ним.

К нужному месту я добралась заранее, но проблема возникла из-за двух охранников. Они не пускали меня на территорию жилого комплекса и, лишь после того, как я сказала, что пришла к Агеластосу они попросили меня еще немного подождать. Возникло небольшое разбирательство, после которого я наконец-то оказалась около нужной пятиэтажки, а потом поднялась к квартире, которая была указана в сообщении.

Я немного помялась, но нажала на звонок. Не прошло и пары секунд, как дверь распахнулась, но открыл ее не Кириан, а какая-то девушка. Она окинула меня оценивающим взглядом, а потом спросила:

– Ты кто? Дверью ошиблась?

– Мне Кириан сказал прийти сюда, – посмотрев за спину незнакомки, я поняла, что в этой квартире как раз проходила вечеринка. Очень много людей и музыка гремела довольно громко. Но, до того как дверь открылась, звукоизоляция все скрывала.

– Серьезно? И зачем ты тут нужна?

Я хотела сказать, что это не ее дело и я не обязана перед всеми отчитываться, вот только, как раз в этот момент позади девушки возник Кириан. Он ногой толкнул дверь, из-за чего она широко раскрылась и, отпив из своего стакана, он мне сказал:

– Опаздываешь, Очкарик. Чтобы это было в последний раз.

– Я приехала заранее, но меня охрана не пускала.

– Почему ты считаешь, что меня это волнует? – Кириан еле заметно приподнял бровь и жестом указал идти за ним. – Это твое последнее опоздание, Очкарик.

– Иначе что? – спросила, заходя в квартиру.

– Опоздай и узнаешь.

Почему-то мне после этих слов очень сильно захотелось приезжать исключительно вовремя.

– Зачем я тут? – спросила, осматриваясь вокруг. В этой квартире действительно проходила вечеринка. Все развлекались, разговаривали и даже танцевали, но никто не бушевал. Вообще создавалось ощущение, что тут собралась верхушка золотой молодежи нашего университета. Они отдыхали иначе, чем более низшие слои общества.

– Потому, что мне так хочется.

Я отметила, что Кириан выглядел безразличным к тому, что происходило. Будто бы ему было скучно, хотя, пока мы шли по квартире, на него чуть ли не вешались девчонки и многие парни пытались начать разговор.

– Я пью это, – сказал он, после того, как мы зашли на кухню и Агеластос показал мне бутылку с явно очень дорогим алкоголем. Она, наверное, стоила больше, чем моя жизнь. – Когда мне захочется, будешь наполнять мой стакан.

– И все? – я еле сдержалась, чтобы не поморщиться. Алкоголь я ненавидела. Более того, меня воротило от одного его запаха.

– Не беспокойся, Очкарик. Со временем я придумаю, как развлечься.

– Есть ли шанс, что это развлечение пройдет без моего участия? – спросила с надеждой, но Кириан лишь молча отпил из своего стакана и довольно грубо впихнул его мне в руки.

Поняв все без лишних слов, я пошла к столу и долила парню этот напиток. Пришлось немного помучаться с крышкой, но все же я справилась с задачей. После этого Кириан ушел, а я осталась на кухне. Поскольку моя задача состояла лишь в том, чтобы следить за его стаканом, я решила, что не было смысла постоянно ходить за парнем. Лишь раз, немного позже я вновь долила ему напиток, а так почти все время сидела на кухне.

Тут было весело. Я помогала открывать упаковки с колой, пивом и другими напитками. Раздавали их тем, кто приходил в эту комнату в поисках выпивки и, заодно, разговаривала с некоторыми старшими ребятами.

Так я узнала, что это квартира Кириана. Она сама по себе была огромной и занимала два последних этажа, но, опять-таки, за пределы кухни я почти не выходила. Мне и тут было хорошо. Я даже забыла про Агеластоса и про его стакан. Вернее, иногда выходила, чтобы проверить, нужно ли наполнять стакан, но, вообще я увлеклась тем, что разговорилась с несколькими парнями со старших курсов.

Позже, когда им нужно было уходить, я, улыбаясь, попрощалась с парнями и тут же почувствовала, что меня чем-то твердым прижало к столешнице рядом с которой я стояла и передо мной был поставлен пустой стакан.

– Ты тут, чтобы быть рядом со мной, а не крутиться перед другими парнями.

– Я же только недавно подходила к тебе и стакан был почти полным, – я потянулась к бутылке, в которой был тот алкоголь, который пил Кириан, но из-за того, что он стоял настолько близко, я не выдержала и попыталась пнуть парня локтем. – Отойди. Ты нарушаешь мое личное пространство.

– У тебя его теперь нет.

– Почему это? Я свободный человек.

– На ближайший месяц ты раб.

Я стиснула зубы, но все же сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь взять себя в руки. Я всегда вспыхивала быстро, но успокаивалась с огромным трудом. Так и сейчас пришлось приложить уйму усилий, чтобы опять взять себя в руки.

Глава 4 Слушаться

– Слушай, отойди, пожалуйста, – сказала уже более спокойно. – Я сейчас налью тебе ту дрянь, которую ты пьешь, но пока ты стоишь настолько близко, мне некомфортно и я ничего сделать не могу.

Агеластос сильнее вдавил меня в столешницу своим телом и я громко зашипела, пытаясь извернуться и испепелить парня взглядом.

– Ничего себе, – эти слова отвлекли. Обернувшись, я увидела, что на кухню зашел темноволосый парень. Раньше я его уже видела в университете и понимала, что он, скорее всего, друг Агеластоса. – Мне кажется или тебя отшивают?

Кириан ничего не ответил, но посмотрел на своего друга так, что даже у меня все внутри сжалось. Зато, Агеластос наконец-то отошел от меня.

С опозданием, но я все же потянулась к бутылке, вот только Кириан сам взял ее и наполнил свой стакан. После этого он вместе со своим другом вышел из кухни. На меня больше не смотрел. Создавалось впечатление, что для него я вовсе перестала существовать.

В дальнейшем я старалась более тщательно следить за стаканом Кириана. Даже начала почаще подходить к нему. Однажды, уже отдаляясь от него и той компании, в которой сейчас находился Агеластос, я услышала вопрос какого-то парня:

– Кто это?

– Мой Очкарик.

И почему прозвучало, как «Моя собачонка»? Или же «Мой питомец». То, что Кириан относился ко мне с явным пренебрежением, я уже поняла, но, судя по всему, он не просто девушку во мне не видел. Агеластос вовсе не воспринимал меня, как человека.

Уже наступила глубокая ночь и вот наконец-то появились первые признаки того, что вечеринка начала подходить к концу. Я была этому рада, так как из-за нервов почти не спала последние дни. По этой причине сейчас была готова упасть на плитку и отключиться. Тем более, Хтония волновалась из-за того, что я долго не возвращалась и буквально забрасывала меня сообщениями.

Наконец-то даже музыка была выключена и, выглянув в гостиную, я увидела лишь полное отсутствие студентов.

– Отлично, – я даже смогла выдавить из себя улыбку, но, вернувшись на кухню, чтобы забрать телефон, случайно задела открытую бутылку с колой. Она тут же упала на пол, проливая сладкую жидкость не только на плитку, но и на шкафчики.

Я стиснула зубы и мысленно выругалась, но поплелась за тряпкой. Уже когда я сидела на полу и вытирала деревянные фасады, на кухню вошел Кириан.

– Я пролила колу, – объяснила и краем глаза заметила, что парень взял из холодильника бутылку с простой водой, после чего сел на высокий стул рядом со столешницей.

 Некоторое время в комнате царила полная тишина. Я все терла дверцы шкафчиков и Кириан не уходил. Я к нему не оборачивалась, но, решив воспользоваться тем, что парень находился тут, спросила:

– Можно я пойду домой? Вечеринка уже закончена. Все разошлись.

– Нет. Ты останешься и уберешь всю квартиру.

Я резко развернулась и разомкнула губы, собираясь высказаться по поводу того, что квартира у Агеластоса огромная и после вечеринки тут царил бардак. Тем более, уже было очень поздно и нормальные люди в такое время отдыхают.

Но я промолчала. Сжала кулаки и прикусила губу, но не произнесла ни слова, а все потому, что на ближайший месяц я раб и, в принципе, уборка это не самое плохое, что могло бы меня ожидать.

– Слушаюсь, мой хозяин, – я не смогла сдержать саркастичного выражения и даже изобразила поклон.

Бросила тряпку в раковину и, взяв мусорный пакет, поплелась в гостиную собирать пустые бутылки. Изначально думала, что быстро со всем справлюсь, но уже вскоре поняла, что просто не будет.

Еще я ошиблась касательно того, что все студенты разошлись. Оказалось, что Кириан оставил себе старшекурсницу и уже вскоре уединился с ней в спальне. Девушка громко стонала и, честно, это очень сильно раздражало. И так голова болела, а тут еще это.

Когда старшекурсница вовсе начала кричать, мне показалось, что Агеластос ее пытал. Возможно, я частично была права – пытки бывают разными.

Собрав все бутылки, я еле оттащила тяжелый мусорный пакет к бакам, а потом принялась вытирать липкие от пролитого алкоголя поверхности. К этому моменту уже засыпала на ходу, но мысленно пыталась себя приободрить, чтобы качественно выполнить уборку и Кириан не смог ни к чему придраться.

Сделка есть сделка. Не буду ее выполнять и, уверена, вылечу из универа. Так же в личном деле точно появится та ужасная запись, которую Агеластосу удалось убрать.

Уже начало светать, когда из спальни Кириана буквально вылетела полуобнаженная девушка и, на ходу пытаясь застегнуть блузку, побежала к двери. Кажется, она плакала.  Прошло еще несколько минут и из спали лениво вышел Агеластос. Сейчас одетый лишь в легкие домашние штаны и явно только вышедший из душа. Во всяком случае, от него исходил чистый запах геля для душа и практически белые волосы были влажными и растрепанными.

– Что ты ей сказал? – спросила. – Неужели предложил выйти за тебя замуж? Я бы в таком случае тоже бежала бы, что есть силы, – я прикусила язык, но было уже поздно. Колкость слетела с губ, а все потому, что я была уставшая и злая.

– Тебе это не грозит. Моя жена будет не такой убогой, как ты, – Кириан даже не посмотрел на меня. Еще сильнее растрепал волосы на затылке и пошел  в сторону кухни.

Прошло еще минут десять и он вернулся с чашкой кофе. Сел в кресло и по телевизору включил утренние новости.

– Почему ты валяешься на полу? – спросил он, отпивая кофе. Для меня это было странно, ведь, казалось, что Кириан на меня вовсе не смотрел. Откуда тогда знал, что я делала?

– Под кресло закатилась бутылка. Я пытаюсь ее достать.

А еще на полу было очень удобно. Хотелось закрыть глаза и поспать. Наверное, я уже очень сильно устала.

– Сваливай домой, очкастое убожество.

– Спасибо за разрешение, хозяин, – я саркастично фыркнула и, как обычно, не смогла сдержать следующих слов: – А почему та девчонка плакала, когда выбегала из твоей спальни? Неужели увидела там нечто прискорбное? – я приложила ладони к щекам и изобразила шок. – Вот настолько прискорбное? – подняв руку, я между большим и указательным пальцем показала три сантиметра. – Она, наверное, очень расстроилась, но, как говорится, что есть, то есть.

Кириан спокойно отпил кофе и, слушая очередной новостной ролик, сказал:

– Иногда мне хочется что-то сделать с твоим ртом.

– Зашить?

– Да, Очкарик, зашить. Если сейчас не свалишь, я найду тебе новое задание.

Мне повторять дважды не нужно было. Я тут же поднялась на ноги и пошла прямиком к выходу. На улице уже было светло и от понимания того, что перед тем как ехать в университет я уже не успею поспать, хотелось впасть в отчаяние. Еще и оказалось, что Хтония вместе с папой забросали меня сообщениями и пропущенными звонками.

Когда я вернулась к ним, мне вообще влетело, но я осознавала свою вину и несколько раз извинилась за то, что заставила поволноваться. Первая оттаяла Хтония. Она все еще смотрела на меня крайне строгим взглядом, но сказала, что понимает, что я уже выросла, но о подобных посиделках с друзьями нужно предупреждать.

В принципе, все было не так уж и плохо. Папа и мачеха долго не злились, а еще мне удалось немного поспать пока я ехала в универ. Вишенкой на торте стала встреча с той брюнеткой, которая ползала на коленях перед Кирианом.

Заметив меня в коридоре универа, она снисходительно фыркнула, но подошла ко мне лишь в тот момент, когда никто не видел.

– И как тебя охрана пропустила? До сих пор бегаешь к декану и просишь взять тебя обратно?

– Нет. Зачем? Меня и так не исключили.

– Хорошая шутка. Убирайся отсюда, пока тебя охрана не вышвырнула.

– Не веришь? – я подошла немного ближе и, прикоснувшись к волосам девушки, сжала их, после чего слегка дернула. – А ты пойди проверь.

– Не трогай меня своими корявыми руками, – брюнетка зашипела. – Сейчас тебя отсюда выкинут.

Она ушла. Скорее всего, собралась звать охрану, а я задумалась над тем, когда же это стервозное создание поймет, что я ей жвачку в волосах оставила? Пусть себе новую стрижку делает. Или знатно помучается.

Немного позже я сидела на ступеньках и ела булочку. Наблюдая за тем, что происходило во дворе, вновь увидела ту брюнетку. Наверное, она уже узнала, что меня не исключили и даже невооруженным взглядом было заметно, что у нее полыхало. Прекрасное зрелище. Только жвачку в волосах она, судя по всему, еще не заметила.

***

Лекции уже постепенно подходили к концу и я думала лишь о том, как бы прийти домой и поспать, но очередное сообщение от Кириана ясно дало понять, что я зря расслабилась.

«Спустись на первый этаж».

Я шумно выдохнула и поплелась вниз. Около лестницы было полно народу, но Агеластоса я заметила сразу.

– Я на несколько дней уезжаю к другу в Перистерион, – сказал он мне, когда я подошла ближе.

– Правда? Это же классно. Желаю удачной поездки, – я не смогла сдержать радости, пропитавшей голос. Да и не пыталась это сделать. Неделя без Агеластоса – это же настоящий подарок.

– Ты едешь со мной.

– В смысле?

– Чтобы к завтрашнему утру была готова.

– Подожди, – я выставила руки вперед. – Я не поеду с тобой. Конечно, Перистерион недалеко, но я тебя не знаю, а ты мне говоришь о поездке, которая должна длиться несколько дней. А вдруг ты маньяк?

– Очкарик, даже если бы я был маньяком, на тебя я бы не посмотрел.

– Но…

– Месяц послушания. Что-то не нравится? Вали. Я тебя около себя не держу.

Ага. Конечно. Меня держала сделка и желание учиться. Откажусь и вся моя жизнь покатится в бездну.

Но, все-таки, согласиться было сложно. Этому мешало банальное чувство осторожности, с которым я боролась всю оставшуюся часть дня. Даже написала Кириану и спросила зачем я ему нужна в Перистерионе, на что я получила очень странный ответ:

«Будешь развлекать».

Я ему клоун, чтобы развлекать?

Голова трещала от мыслей, но, переступая через себя, я вечером поговорила с папой и Хтонией. Сказала им, что хочу на несколько дней уехать к подругам из Кастории.

– Чара, это безответственно, – папа отрицательно качнул головой. – Ты же только начала ходить на учебу, но уже хочешь пропустить занятия.

– С учебой проблем не будет. Я сегодня поговорила с преподавателями. Просто моя хорошая подруга выходит замуж и я не могу это пропустить. Пап, я обещаю, что эта поездка не скажется на учебе.

Кое-как мне удалось уговорить папу и Хтонию. Они успокоились, а у меня на душе все так же было паршиво. Хмурясь, я собирала свои вещи и успокаивала себя тем, что я девушка не глупая и, если что – просто вернусь обратно в Афины.

Утром я со своей сумкой направилась к дому, в котором жил Кириан. Он молча кинул мои вещи в багажник и мы поехали, но, перед тем, как выезжать из Афин, Агеластос свернул к местности, заросшей деревьями.

– Куда мы едем? – спросила насторожено.

– Мне нужно кое-что забрать.

– Что именно? И где ты собираешься это забирать?

– Очкарик, ты должна открывать рот, только когда мне этого захочется.

– Все остальное время я должна молчать?

– Угадала.

Я явно раздражала Кириана и мне правда хотелось еще сильнее его позлить, но, вместо этого я отвернулась к окну и начала рассматривать местность, по которой мы проезжали. Тут были частные домики, с довольно просторными территориями. Вполне уютная местность.

Мы остановились около одного из заборов и Кириан сам открыл ворота. Мы заехали во двор и Агеластос вышел из машины.

– Я тебя подожду тут.

Кириан вообще не обратил внимания на мои слова и просто пошел в сторону дома. Он открыл входную дверь и зашел внутрь здания, а я начала осматриваться вокруг. Тут очень красивая и ухоженная территория, но сейчас тут явно никого не было. Из этого я сделала вывод, что это был домик для отдыха. Временами сюда приезжали, но сейчас это место пустовало.

Кириана очень долго не было, а, когда я попыталась ему позвонить, оказалось, что связь перестала ловить. Я долго сомневалась, но все же пошла искать парня. Очень осторожно зашла в дом и, прислушавшись к тишине, пошла бродить по комнатам.

– Кириан, – позвала парня, но ответа не последовало. Прикусив губу, я походила еще немного, а потом, увидев лестницу и свет горящий внизу, решила, что Агеластос там.

Я спустилась и приоткрыла металлическую дверь. Уже в этом помещении освещения не было, но я заметила какие-то стеллажи. Не понимая, что это, я сделала шаг вперед и прикоснулась к полкам. Судя по ощущениям, на них находились консервы.

– Кириан! – уже крикнула.

– Что ты тут делаешь?

Я сама его искала, но, когда Агеластос пошел на звук моего голоса и тоже спустился вниз, я в полной темноте его испугалась и дернулась. Спиной вжалась в дверь и невольно захлопнула ее.

– Зачем так пугать? – спросила на выдохе. Парень на мой вопрос ничего не ответил. Он включил свет и резко дернул за ручку двери. Один раз. Второй. Третий. А дверь так и не поддавалась.

Кириан отпустил ручку и растрепал волосы на затылке, после чего посмотрел на меня так, будто хотел убить.

Из-за всего этого у меня самой начало появляться далеко не самое приятное ощущение.

– Замок заел? – спросила, выдавив из себя нервную улыбку. – Наверное, нужно дверь сильнее прижать. У моей мамы в подъезде тоже плохо открывалась. Давай я попробую открыть.

Не дожидаясь ответа, сжала ручку двери, после чего дернула ее вниз. Результата ноль, поэтому я попыталась прижать дверь, этим добиваясь лишь очередного провала. Я внимательно осмотрела металлическую поверхность и несколько раз шлепнула по ней ладонями.

К этому моменту я уже начинала нервничать. Клаустрофобии у меня не было, но все же закрытые помещения мне очень сильно не нравились. Особенно, если они были такие, как это место – без окон и с очень ограниченным пространством. Тут даже толком развернуться было негде.