bannerbannerbanner
Одинокий фонарь

Екатерина Смолина
Одинокий фонарь

Полная версия

Однажды Юра устроил для меня такой вот романтический вечер после того, как пропал на три дня, ничего не сказав. В этот раз его не было три месяца. Ни звонка, ни письма. Свекровь спрашивать было бесполезно, – я с самого начала была ее Юрочке не пара. А он каждый день напоминал, где у меня не помыто, где не так посолено, как я плохо выгляжу, и бока отрастила. Я терпела, обижалась, плакала в ванной. Он извинялся, раскаивался, и примирение неизбежно заканчивалось в постели. Вот только утром все начиналось заново.

Но я верила, что в нашей семье наконец воцарится мир. Все еще помнила, каким он был до свадьбы нежным и заботливым, как ухаживал красиво. Я любила его, несмотря на эти нападки, – ведь изредка бывали и светлые моменты! Но с каждым разом эта любовь будто загоняла меня в угол. С каждым годом становилось все хуже. Не было просвета в жизни никакого, но разводиться не хотела. Зачем тогда было замуж выходить, если не пытаться сохранить то, что было на протяжении трех лет? Жила же как-то…

В очередной раз я просто не выдержала этих едких претензий, да еще и свекровь явно постаралась, науськивая сына, как ему жену дрессировать. Наговорила вдруг мужу гадостей, словно меня накачали допингом правды. Но последней каплей стал Дамьен, подло испортив ему новые ботинки, – месть за веник накануне. «Это ты виновата, за котом не смотришь!» – бросил Юрка мне в лицо, перед тем как выкинуть кота за шкирку в форточку первого этажа. А когда, так и не отбив с криками любимого сиамца, я побежала в коротком халате во двор, вдруг оказалось, что я еще и шлюха!..

На долгих три месяца я осталась совершенно одна. Ходила бледной, запуганной тенью, утопала в работе, составлявшей теперь смысл моей жизни. Пыталась выглядеть прилично хотя бы для клиентов, – после замечания начальства. Но Юра на телефон не отвечал, в Интернете игнорировал, а на порог дома матери меня не пускали. За что он так со мной? Почему он меня не любит? Ведь я старалась быть ему хорошей женой, – все его друзья завидовали!..

Я пережила. И многое пересмотрела в своей жизни, едва ли не целуя Юркино фото в телефоне за такую науку. Ценить надо не только мужа, но и себя. Наверное, только так можно удержать мужчину, если он того стоит.

И вот теперь, дорожка из свечей и запахи еды из ресторана…

Захотелось развернуться и убежать, но… Некуда. Это была наша общая квартира.

Робко ступая по ковру, ведущему в комнату, шурша букетом роз, прижатых к груди, я придумывала варианты самого действенного отказа. И, заглянув в комнату, встретилась с хмурым взглядом мужа, одетого в белоснежную рубашку и модные джинсы. Он и раньше пленял взгляды прохожих женщин, да и теперь не изменился ни капельки. Красивые черты лица, подчеркнутые стильной стрижкой, переходящей в ухоженную бородку. Широкие плечи, развитое тело…. Юрка как всегда секси. Только отчего-то воспоминания о днях и ночах, проведенных с ним, были с горьким привкусом обид и разочарований.

– Кто это был? – в голосе мужа прорезались ревностные нотки.

В комнате был накрыт стол на двоих с фруктами и шампанским. Вкусно пахло креветками, кои тортом возвышались на специальном блюде, увенчанном на самой верхушке тарелочкой для соуса. Я молчала, подперев косяк и задумчиво разглядывая свою трехмесячную пропажу. Кажется, он начал еще больше нервничать, не видя никакой реакции с моей стороны.

А я смотрела, и пыталась найти в этом человеке хоть что-то цепляющее душу. Может, атлетичная фигура и высокий рост? Цепляет, но точно не душу.

Или то, как он смотрит? Да нет, так смотрят на собственность, – а я давно другая.

А может, меня хотя бы любимые королевские креветки из «Паоло» порадуют? Возможно, и порадовали бы, да только аппетит пропал.

И я так же молча развернулась на каблуках, чтобы отправиться в ванную. Цветы стоило обрезать и поставить в вазу. Или хотя бы в банку, потому как ваза осталась в комнате на праздничном столе, занятая букетом Юрки.

– Кать!.. Ты что, даже не поздороваешься?.. – донесся растерянный, возмущенный голос мужа вслед.

Я не ответила. Все, что я хотела, уместилось три месяца назад в несколько гневных фраз, прорвавшихся из-за терпеливой стены смирения и обид. С тех пор добавить оказалось нечего.

Бежевый плащ лег на стиральную машину. Туфли я так и не сняла, ругая себя за грязь. Впрочем, завтра все равно собиралась убираться… И, стоя перед раковиной и вооружившись ножницами, я немного укорачивала ножки ароматных алых роз, нежными лепестками касающихся локтя правой руки.

Юра оперся широкой спиной о стенку в коридоре напротив приоткрытой двери в ванную и сложил мощные руки на груди, наблюдая за мной. Дамьен, наконец, вылез встречать хозяйку и теперь мурчал и терся у ног, цепляясь хвостом за коленки. Даже смешно стало, сколько мне сегодня мужского внимания досталось после трех месяцев одиночества. Как поколдовал кто…

– Кать, давай начнем сначала? – тихо донеслось из коридора.

– Зачем? – обрезала предпоследнюю розу.

Он замешкался на секунду с ответом.

– Потому что ты мне нужна.

– Зачем? – встретилась взглядом с ним, изогнув изумленно бровь.

Юрка в растерянности и смятении нравился мне куда больше, чем в привычном самоуверенном состоянии. Даже любопытно стало.

Холодное такое любопытство.

– А ты изменилась…

Вздохнув, я отметила про себя, что изменения чужды некоторым людям. Ему не нравится, что я не прыгаю вокруг него? Но сам ведь он нисколько не изменился! Стоит тут, мрачно сверля меня взглядом свысока.

Розы кончились. Банка нашлась под ванной. До завтра постоят тут, отмокнут. Потом в вазу переставлю. Попыталась молча проскользнуть на кухню мимо мужа, – надо же кота покормить! Но неожиданно взмыла вверх, тонко взвизгнув от испуга.

– Юра!!! Отпусти меня!..

Когда-то мне нравилась наша разница в росте, нравилось, что муж носит меня на руках, как куколку. Но теперь это оказалось настоящей проблемой!

– Ты серьезно считаешь, что этот ужин что-то решит?! – рванулась снова. – Юра, отпусти!!!

Он отпустил, когда мы оказались уже рядом со столом в комнате. Усадил на стул, сел рядом и поправил рубашку, съехавшую воротом назад.

– Давай просто поужинаем. Не хочешь разговаривать – дело твое, но разве ты не заслужила красивый стол и любимые креветки?

С громким хлопком Юра открыл бутылку шампанского. Белесый дымок на мгновение вырвался из ее темно-зеленых недр, как джинн. Заискрились, зашипели пузырьки в наполняемых бокалах до краев с белоснежной шапкой из пены.

– За встречу, – с глухим звоном муж коснулся моего нетронутого бокала.

И снова тишина и молчание. Только характерный хруст кошачьих сухариков доносился с кухни. Дамьен подачек ждать не будет, и правильно делает. Что ему пакет вскрыть? Пусть ест. Хоть кому-то хорошо в этот вечер.

– Юр, а Юр… А зачем тебе я, а? – тихо начала, обняв себя за плечи. – Ты же жил как-то без меня эти три месяца, и вполне неплохо жил, судя по тому, как ты выглядишь.

– Спасибо за комплимент, – польщенно улыбнулся.

Я вздохнула, мученически возведя очи к небу.

Первая креветка из пирамиды пошла в ход вслед за вкусным глотком шампанского. Они все чищенные, разве что хвост остался, так что пачкаться особенно не пришлось.

– Нормально жил. С женщиной.

И замолк.

– И что тебе мешает к этой женщине вернуться? – спросила с надеждой.

– То есть ты совсем не рада, что мы можем начать нашу жизнь сначала? – нахмурился он.

– С какого начала, Юр? Это тебе не компьютерная стратегия, где можно один раз сохраниться и потом все время перезагружаться с удачного места! Хватит, наигралась. У меня другая жизнь, и я не хочу в ней снова встретить тебя.

– Что, такой мужик классный? – ехидно сощурился муж. – Этот твой Дон Жуан на черных «жигулях»?..

– Тебя это не касается. И, кстати, не «жигули», а «мицубиси»!

– Ах, извини. Как-то не обратил внимания на марку, было куда интереснее зрелище! Да и хрен редьки не слаще: что одно, что другое – ведро с гайками.

Я медленно встала, буравя взглядом насмешливые глаза мужа.

– Пошел. Отсюда. Вон.

– Тихо, тихо, зайчонок! – рассмеялся. – Остынь. Нашла, кого защищать. Он, конечно, мужик видный, но кто ты будешь рядом с ним? Такие секретарш пачками… увольняют. За неисполнение прямых служебных обязанностей. Ну, покатает, свозит куда-нибудь в Турцию. А потом – что будешь делать? Ко мне прибежишь?

– Да уж не прибегу, не волнуйся, – прошипела сквозь зубы.

А после этого меня словно окатило волной безразличия. Ну перед кем, перед кем я тут коброй вздымаюсь?

– Если ты сейчас не уйдешь, то я вызову полицию!

– И что ты им скажешь? Я тут прописан, имею полное право здесь находиться. Ты моя жена. Могу паспорт показать. Весь подъезд подтвердит, как ты с любовником целовалась у подъезда, как последняя проститутка, и никто тебя не поддержит!

Вот ведь скотина! Знает, что идти мне некуда, комнату я свою продала, еще когда мы поженились, подкопили денег и купили эту квартиру. Юрка тогда неплохо зарабатывал, так что кредит брали минимальный. И теперь… Теперь я металась по комнате, плюнув на устроенную мужем романтику, и собирала документы.

– Кать, что ты делаешь?

Душили злые слезы.

– Прекрати! Ну что ты, как маленькая!.. – поймал и тут же получил по лицу пакетом документов.

Удалось вырваться, прежде чем он подхватил меня на руки. Убегала я так быстро, как только могла. Офисное светлое платье, плащ и туфли – вот и весь нехитрый скарб беглянки.

– Ну и беги к своему любовничку, тварь! Все равно ко мне вернешься, когда он наиграется тобой!.. – услышала я вслед.

И, судя по тому, что щелкнули замки нескольких квартир выше, слышала не я одна.

Сумка с несколькими важными документами болталась на плече. Гулкий стук каблуков эхом отражался от дома. На улице заметно похолодало. Ледяной предгрозовой ветер путался в волосах, запуская противные лапы за пазуху. Я не знала, куда мне идти в такой поздний час. В половине двенадцатого ночи можно было только Аришке позвонить, но она жила в двух часах езды отсюда и совсем не обязательно была дома. Так и оказалось после звонка подруге. Ариша уехала на Черное море и ничем помочь мне не могла.

 

Замерзшими пальцами я пролистывала телефонную книгу в надежде найти хоть кого-нибудь, кто сможет меня приютить в эту ночь. Несколько звонков ничего не дали: кто-то спал и не брал трубку, кто-то отрывался в клубе, где ничего не слышно. Злое небо хохотало надо мной, посверкивая молниями в грозовом небосводе. С тяжелых туч сорвались первые капли дождя, оставив пару клякс на экране почти разрядившегося смартфона, когда я дошла до имени Макса с собственноручно вбитым им в базу телефоном.

Но что я ему скажу? «Привет, можно я у тебя переночую?» И это при том, что мы едва знакомы и у нас едва начались романтические отношения… Хороша же я буду, прыгнув к нему в постель!..

Телефон пропиликал короткую мелодию, и я замерла, сжавшись. Ведь я же ничего не нажимала, и не звонила ему!..

«Катюш, ты спишь? Я все время думаю о тебе».

То ли капли дождя по щеке, то ли слезы текли из глаз. Я запрокинула голову в темное небо, готовая зарычать, словно раненый зверь. Было больно. Из-за всего, что произошло с Юрой, из-за страха начинать новые отношения… Подъехавший автобус оказался весьма кстати, и я села в него, как в спасательный экипаж.

Если едешь, значит, все уже не так страшно. Значит, можно двигаться, убегать, прятаться. И с каждой остановкой в мыслях прояснялось все больше. В конце концов, я могу прямо сейчас доехать до автовокзала и купить билет домой, к родителям. Это будет не лучшая новость для них, но зато уже завтра я буду дома. Эта мысль хоть немного успокоила, но взгляд зацепился за светящуюся вывеску кафе, в котором мы с Максом весело провели время. Автоматически перевела взгляд на дом через дорогу… И сама не заметила, как оказалась на улице, идущей через переход, в сторону многоэтажки напротив кафе.

Я не знала, что ему скажу. Но уехать, даже не попрощавшись, будет просто непростительно. Да и вдруг у него окажутся знакомые адвокаты по делам о разводах?..

В двух шагах от дома я замерла, осознавая, что не знаю ни номера подъезда, ни квартиры. Дождь нещадно поливал как из ведра, и уже не имело никакого смысла бежать или прятаться. Моя одежда промокла насквозь, волосы сосульками налипли на лицо, и я была сейчас ничем не лучше бездомной приблудной кошки.

Три длинных гудка под дрожащей от холода и волнения рукой оказались пыткой.

– Алло? – донесся сонный голос Макса.

– Привет… – попыталась я выдать беззаботную интонацию голоса, но вышло сипло и очень тихо. – Ты, наверное, уже спишь…

– Да нет, только собирался. Рад, что ты позвонила.

Я не сдержалась и всхлипнула. Прижатая к груди трубка продолжала вещать, несмотря на мои попытки заглушить рвущиеся наружу эмоции.

– Что случилось, Катюш? Где ты? Почему ты плачешь?..

Его нежность и тревога в голосе не давали и шанса взять себя в руки. Боже, ну почему так сложно говорить? Я же три месяца не плакала, – ни слезинки не проронила, а тут…

– Ка-тя… – позвал. – Катерин, скажи, где ты, я приеду за тобой!

– Скажи номер квартиры, – собралась из последних сил и выдавила членораздельное предложение.

– Моей? Ты здесь?

– Да…

– Так, иди во второй подъезд, набирай на домофоне код…

Нажимать кнопку звонка от квартиры едва знакомого человека было сложно из-за волнения и холода, но еще сложнее оказалось объяснить себе, как я попала в такую ситуацию и зачем все это делаю.

И без того встревоженное лицо Макса в одно мгновение просто побелело, едва он увидел меня. А потом, без лишних разговоров, втянул за руку в квартиру и отвел в ванную. Краткий экскурс по мылу, полочкам… Я почти не слушала, сраженная собственной наглостью. Наверное, поэтому не сразу поняла, что Макс снимает с меня промокший плащ и теснит к душу, из которого валил пар.

Мощные горячие струи воды смывали с тела дрожь и усталость. Через десять минут я уже просто смирилась с происходящим. В конце концов, я цела, мне есть с кем поговорить и, скорее всего, даже есть где переночевать. Может и глупо, что пришла к Максу, – что он подумает обо мне? Но мне нужна была хотя бы призрачная поддержка. Надеюсь, он поймет и простит, что сразу не рассказала про мужа. Но кто же знал, что Юрка вернется? Я ведь и замужней перестала себя считать, только развода все побаивалась.

Макс суетился на кухне, что-то смешивая в специальной жестяной баночке для напитков. Он не заметил, как я подошла к проему двери, и не обернулся. А мне было просто интересно за ним наблюдать. За красивой подкаченной спиной с перекатывающимися под кожей мышцами, за четкими, сосредоточенными движениями. Его фигура не была похожа на качков из спортзала, куда я периодически ходила. Но было видно, что и он занимается собой, – приятно посмотреть!

Особенно мило смотрелись светло-серые мягкие домашние брюки в сочетании с пушистыми тапками внушительного размера. Нет, это для меня внушительного, а для Макса – в самый раз. Просто отвыкла уже от мужского размера домашней обуви.

Он обернулся.

– Согрелась? Слушай, я не очень умею готовить, так что нам сейчас пиццу принесут. С курицей и грибами. Будешь?

Я улыбнулась и кивнула, чувствуя, как снова наворачиваются слезы. Нет, с этим что-то надо делать! Решительно!..

– А у тебя выпить что-нибудь найдется?

– Антипростудный коктейль, – протянул он мне рюмку, которую тут же наполнил из шейкера. – Пей, только залпом и не дыши. Очень жгучая вещь, но действенная. Проверено!

На столе стояли водка и коньяк, мельница с перцем и какие-то травы. Да и мой нюх ничего постороннего в рюмке не различил, но как тут различишь? Он вроде человек хороший и симпатию вызывает, но вдруг что-нибудь подмешает?

– Катерина Максимовна, ну что же вы на меня так недоверчиво смотрите-с? – улыбнулся обаятельно, чуть обнимая. – Ты не бойся, меня дядька научил. Он рыбачить любит и в медицине народной разбирается. Я тебе половинку дозы сделал, как девушке.

Теплые руки Макса приятно грели талию даже сквозь его огромный белый махровый халат, в который я завернулась после душа. И, еще раз взглянув на его заботливое, немного шкодливое выражение лица, все-таки выпила.

Нет, я все делала по инструкции!.. И залпом, и не дыша… Но ощущение было, как у рыбы, которую суровое море, хорошенько взболтав в буре, выкинуло на раскаленный пляж. Дядька у Макса если и был спецом, то по части пыток, особенно в заливании в горло раскаленной лавы!..

– Огурчик… – протянули мне прозрачный влажный ломтик. – Все, все, выдыхай. И жуй.

Огурец быстро кончился, а по телу разливалось приятное тепло. Как же хорошо!.. Ой… Ммм!..

Макс наклонился, ласково одаривая поцелуем за героизм, и я окончательно размякла. И сидеть у него на коленях, на светлой просторной кухне – удивительное чудо! Я и не знала, что хотела вот именно этого. Хотела, но не знала… И чайничек тут такой смешной, пузатый, коричневый…

– Мне так хорошо с тобой… – сонно шепнула в шею, не в состоянии отследить поток собственных мыслей. – Как будто я всю жизнь тебя знаю.

– Это в тебе шоковая доза алкоголя говорит, – чмокнул в нос. – Но мне чертовски приятно.

– У тебя такие вкусные губы… – потянулась за новым поцелуем.

Он не отказал, но вскоре мягко отстранился, целуя щеки, нос, висок…

– Катюш, может, расскажешь, что случилось? Я же тебя до дома довез, видел, как ты в подъезд вошла, улыбаясь. Как ты здесь оказалась?

Сумбурный поток мыслей честно пытался собраться в логическую композицию, но это оказалось сложно. С третьей попытки я вкратце рассказала, как и что случилось. Возможно, это было немного несвязно и даже не очень логично. Но я чувствовала, как мне хорошо, уютно и спокойно.

Глава 3

Порой за счастье нужно бороться даже с самим собой.

Джейн Остин

Открыв глаза, я поняла, что все еще сплю. Потому что явно была не дома, на мне не было одежды, и… я спала в обнимку с не менее обнаженным мужчиной! Макс мило посапывал в мою макушку, захватив меня в объятия.

Я попыталась вспомнить хоть что-то…

А мы уже переспали? А если да, то почему я ничего не помню?! Неужели я пропустила… все?.. Впрочем, судя по тому, что мне упиралось в живот, у меня были все шансы наверстать это «все» хоть сейчас.

Воспоминания хоть и были мутными, но заканчивались на злосчастном коктейле. Надо бы умыться и зубы почистить… Еще бы щетку где-то взять…

В овальном зеркале ванной над раковиной обнаружилось помятое, лохматое чудище в огромном банном халате. И если волосы еще можно было попытаться уложить маленькой расческой из моей сумки, то чистить зубы пришлось пальцем.

Кофе и турка нашлись над плитой, там же оказался и геркулес. Отлично. Будет кашка. Полезный, сытный завтрак. Во всяком случае, для меня. А вот Максу… А что любит Макс?.. Юрке на завтрак требовались котлеты и яичница, причем первые ни в коем случае не должны были быть вчерашними, а вторая – не глазуньей!.. А папа на завтрак вообще все ел. Главное, чтобы кормили.

Ладно, рискну…

В результате ревизии холодильника я обнаружила сыр, паштет и масло. Яичница с помидорами томилась на сковороде, а черный хлеб грелся в древнем ростере. Такие штуки, наверное, уже и не делают сейчас: маленький противень размером с три смартфона подогревается в микропечке. Можно разогреть хлеб или сделать горячие бутерброды, – чем я сейчас и занималась.

– Ммм!.. – раздалось за плечом, когда горка бутербродов остывала на блюде, кофе был разлит по чашкам, тарелка с овсянкой аппетитно исходила паром, а я перекладывала чудесно удавшуюся яичницу для Макса.

– Да ты у меня хозяйка!..

– Доброе утро, Максим, – улыбнулась, встречая поцелуй в висок. – Я не знаю, что ты любишь на завтрак, но, надеюсь, ты не против такого варианта. Это должно быть неплохо…

Завтракали мы, купаясь в лучах яркого летнего утра. Щурились от солнца, проникающего даже сквозь коричневые матерчатые жалюзи, и заглядывали в светлейшее, ясное небо из окна пятнадцатого этажа. Играла негромкая заводная музыка – я выбрала свою любимую рок-радиостанцию.

Максу понравился завтрак. Он с любопытством пробовал разные бутерброды, – я их сделала и с расплавленным сыром, и с паштетом, добавив ломтик огурца для свежести, и с сочетанием помидора, чеснока и того же расплавленного сыра. А я наблюдала за ним, быстро управившись со своей кашей, и теперь держала в руках небольшую черную кружку с изображением золотой Эйфелевой башни, неторопливо потягивая вкусный воскресный кофе с приправой из новой жизни.

– Макс… – позвала, когда он игриво подмигнул и снова вернулся к яичнице. – А что вчера было?

Задумчиво жуя печеный помидор и хитро щурясь, как кот, Максим пытливо смотрел на меня.

– Вчера все было отлично, Катюш, – улыбнулся. – У меня моя девушка ночевала. Правда, напоить пришлось, чтобы не заболела. Но зато меня теперь вкусно кормят на моей же кухне, что редкость, и я самый счастливый человек на свете!

Я польщенно улыбнулась, ощущая, как незримые крылья расправляются за спиной.

– А… девушка только ночевала, или… ну, что-то было?

– А ты ничего не помнишь?

Покачала головой, пытливо вглядываясь в его реакцию. Отчего-то стало страшно, что он обидится. Может, старался ночью, а я…

– Ма-а-акс… – мягко позвала, отказываясь гипнотизироваться.

– Я похож на подонка, споившего женщину для плотских утех? – обиженно сощурил глаза, дуя на кофе. – Гусар ребенка не обидит.

– Спасибо, – шепнула, лучась не хуже утреннего солнышка.

– Допивай кофе, поехали в магазин. Надо продуктов купить и тебе все, что потребуется.

– Мне?..

– Кать, ты же говорила, что тебе хорошо со мной. Не могу сказать, что у меня большой опыт совместного проживания с девушками, но… Давай попробуем?

Это что же я вчера такого наговорила?..

– Максим… Ты правда классный, но не слишком ли быстро? Ты ведь совсем меня не знаешь, да и я тебя тоже…

На мою заледеневшую от волнения руку легла его рука, и он успокаивающе огладил ее, согревая теплом.

– Знаешь, в Средние века люди женились, даже не зная друг друга, а в современном мире некоторые мои друзья так и не спрашивают имени подруг утром. Так что нет, не быстро. Мы с тобой взрослые люди и вполне способны на взрослые решения. К тому же, после того что ты вчера рассказала, мне совсем не хочется отпускать тебя, – тем более к твоему мужу.

Страшно. Очень страшно. А вдруг он тоже окажется… другим? Вдруг я снова разочаруюсь и тогда уже точно никогда не смогу поверить в счастье между мужчиной и женщиной?

 

– Ладно, если ты не уверена, я не буду настаивать. Давай так: купим тебе самые необходимые вещи, чтобы ты могла хотя бы оставаться ночевать у меня. Я плохо себе представляю, что женщине может понадобиться дома, но хочу, чтобы тебе здесь было комфортно. Нам обоим потребуется время, чтобы привыкнуть друг к другу, но знаешь, если на утро я все еще хочу обнять девушку, с которой провел ночь, то это дорого стоит, – улыбнулся, подтягивая меня к себе.

Утыкаться носом в его шею отчего-то с самого начала было удивительно прекрасно. И душа рвалась и металась от нерешительности и страха. Ведь довериться – значит отдать часть своей жизни в чужие руки и перестать ею управлять. Это же как на скорости вдруг зажмуриться и убрать руки с руля! И пусть дорога на удивление хорошая, пусть рядом нет машин и препятствий, – никто и никогда вам не даст гарантий и не отмерит заранее время, в течение которого будет длиться такая поездка.

Где-то в спальне истошно завопил сигнал напоминания из смартфона.

– Дамьен!.. – вспомнила о походе к ветеринару.

При мысли о том, что домой все же придется вернуться, в животе все похолодело, и я сникла. Даже приятные объятия Макса не спасли.

– Во сколько? – серьезно спросил он.

– К двенадцати, на Пражку… – уныло отозвалась я.

Максим кинул взгляд на часы.

– Пол-одиннадцатого… Одевайся. И не вешай нос, – легонько коснулся его кончиком пальца с улыбкой. – Все будет хорошо, мне сверху звонили.

Конечно, в собственный подъезд я заходила не без содрогания. «Мицубиси» с ее напряженным водителем ждали на улице, – я обещала позвать, если что. Но чего я никак не ожидала, так это увидеть, как в нашу квартиру звонит женщина. Симпатичная, ухоженная, немного старше Юрки на вид.

– Вы к кому? – спросила, поднимаясь неспешно по лестнице.

– Идите, девушка, идите… – буркнула она. – Юра, открой! Ты ни в чем не виноват, слышишь?! Я тебя прощаю!..

Сверху раздался щелчок двери, шаги… Соседка со второго этажа свесилась вниз, наблюдая за нами.

– Господи, целыми днями орут!.. Сейчас полицию вызову, – ни днем ни ночью покоя от вас нету…

Я решительно шагнула к двери, отодвигая рвущуюся к Юре женщину. Просто выразительно поболтала ключами перед ее носом.

– Заходите! – улыбнулась, как подобает выдрессированному менеджеру. – Проходите, не стесняйтесь!..

Женщина замешкалась, кинув цепкий взгляд на мою руку. Но это ей ничего не дало, ведь обручальное кольцо я не носила уже больше месяца.

– Это вы его довели, это вы виноваты! – прошипела она, врываясь в квартиру.

В ванной комнате был слышен шум воды, громко кричала музыка.

– Юрочка, миленький, открой, пожалуйста!.. – безошибочно нашла она объект преследования.

Я не стала терять времени. Подхватила Дамьена, просочившегося из-под дивана и преданно замурлыкавшего вокруг ног, нашла переноску для кота. Прогрызенный мешок корма пришлось упаковывать в пакет, Дама – в переноску….

Со скрипом распахнулась дверь в ванную, откуда показался мокрый взлохмаченный Юрка с моим полотенцем в ромашках на бедрах. Над полотенцем слегка нависало волосатое пузико, с которым я отчаянно боролась всю супружескую жизнь и которое проявилось во всей красе только сейчас.

– Юрочка!.. – вскинулась женщина, без стеснений повисая на шее пока еще моего мужа. – Ты живой? Что она тебе сделала?..

Это она обо мне? И что я ему сделала?..

– Марина?.. Ты что здесь делаешь?..

Как-то неудачно я как раз зашуршала пакетом, да и Даму вздумалось поиграться с переноской, – лапу просунул сквозь решетку мягкой сумки и попытался поймать на коготь кусок креветки, лежащей на столе. А там и шампанское, и пиво, и чипсы…

Грохотнула входная дверь, – наверное, сквозняком захлопнуло.

– Что, уже вернулась?! – издевательским тоном обрадовался обладатель пузика. – О, и кот нашелся!.. Вчера все креветки сожрал, гад, и исчез!.. Фантомас, блин… Ладно, я сегодня добрый. Катюх, приготовь нам чего-нибудь, раз вернулась. Есть хочу.

– Она за вещами, – раздался спокойный голос, от которого я чуть не подпрыгнула.

Просила же в машине посидеть!..

– Ой, и Дон-Жуана привела? Прямо Санта-Барбара!.. – всплеснул руками. – Только это ничего не меняет, зайчик. Развод я тебе не дам, а с общим имуществом при должных связях нас до-о-о-лго судить будут.

– Собирайся, – кивнул Макс на комнату.

А я что? Я собираюсь.

Юркина любовница стояла, разинув рот, и не могла подобрать слова для открывшейся ей полноты ситуации. Не знаю, что он ей там про меня наговорил, но даже не сомневаюсь, что я хитрая мегера, а он – святой. Вот только она еще не осознала, с кем связалась, и чисто по-женски мне было ее жаль.

Я старалась не трястись и сосредоточиться. Но мужская перепалка в коридоре заставляла лопатки подниматься, словно холку у вздыбленной кошки. После недолгих размышлений в еще один пакет полетело нижнее белье, колготки, джинсы, свитер, кроссовки… На большее меня не хватило. Обстановка в квартире, которую до недавнего времени я считала своей, просто искрила от напряжения.

В коридоре творилось неладное. Юрка запер дверь, загородив ее собой, и Макс, зло щурясь, уговаривал его уйти с дороги. Тот обещал, что никуда свою жену не отпустит, а Макс может катиться ко всем чертям. Любовница, которая вроде бы Марина, увещевала Юрку отпустить обоих с миром, ибо им и вдвоем будет хорошо. Даже Дамьен нервно крутился в переноске на кухне, когда я за ним зашла.

«Ничего, все будет хорошо, – глупо повторяла я себе. – Все будет хорошо, нужно просто это пережить…»

А у самой руки трясутся и ощущение такое, что если Юрка сам не отойдет, то у него потом будут все основания обратиться в суд за нанесение ему побоев мной лично.

– Слушай, Юрий, – ты же Юрий? – наступал Макс. – Ну зачем она тебе? Все, уже ничего не вернешь. Нет у тебя давно семьи и жены нет… – задержал Юркины ручищи, уходя от удара, а тот тут же вцепился в ворот куртки Макса. – Все, все, мужик… Отпусти. Смотри, вон и женщина твоя рассуждает здраво…

– Юрочка, да пусть идут! – Марина всплеснула руками, стоя поодаль от мужчин. – Ты же хотел здесь жить, помнишь? А она сама уезжает, чего ты в нее вцепился?..

– Отстань, дура!.. – рыкнул. – Катерина, ты никуда не пойдешь! – переключился на меня, безумно сверкая глазами, все еще цепляясь за Макса. – А вы все убирайтесь из нашего дома! Оба! Ясно вам?! Она моя, моя!!!

На секунду мне даже почудилось, что что-то шевельнулось в груди теплое по отношению к мужу. Он рванулся в мою сторону, освобождаясь от несуразного плена у двери, и схватил меня за плечи.

– Катюшка, зайчонок, ну прости дурака! Не уходи, пожалуйста!.. Ну, хочешь, я на колени перед тобой встану?! Ты же у меня самая лучшая, самая заботливая, самая прощающая… Катенька, родная…

Он и впрямь быстро очутился у моих ног, неистово целуя мои руки, которыми я до побелевших костяшек вцепилась в пакеты. Стояла, словно зачарованная, впервые в жизни наблюдая мужа таким… жалким. Всегда гордый и неимоверно тщеславный Юрий впервые за долгое время сыпал комплиментами, как в тот вечер, когда соблазнил меня в клубе. Те три минуты первого в жизни эротического контакта надолго остались в памяти как эталон поклонения женщине. А я ведь прежде долго динамила всех парней!..

Но в результате отдалась… ему.

От напряженности момента Дамьен начал пронзительно мяукать. Ему-то совсем не хотелось долго сидеть в клетке, тем более когда у хозяев такое творится. Наверное, это и вывело меня из ступора. Я встретилась взглядом с выжидающим прищуром мужчины, который колебался у открытой двери. Его напряженная фигура, как у тигра перед прыжком, и этот взор сказали сейчас больше, чем все еще говорил Юрка, стоя на коленях.

И стало неуютно.

Я быстро обошла мужа, практически убегая. Но бежала я не из квартиры, а из прошлой жизни, где мне сегодняшней просто не осталось места. Если бы Юрка вернулся ко мне тогда, раньше… Об этом было даже страшно подумать, как бы тогда было. Я бежала к черному седану надежной марки «мицубиси», словно за мной гнались все демоны ада.

Хлопки дверей, встревоженный вой Дамьена, рвущегося из кошачьей переноски, знакомый запах машины и рев мотора. Пять минут мы ехали молча. Макс то и дело вдавливал педаль газа в пол, сигналил, закладывал резкие виражи. Это было страшно! Но на мои призывы быть осторожнее он не реагировал и только спустя минуту немного поуспокоился и начал нервно рыться в бардачке. Не обнаружив искомое, мой «любовник» тихо зарычал, со злостью уставившись на дорогу. До «Пражской» оставалось ехать еще минут двадцать, а по пробкам – так и целый час. Но мне было уже все равно, что мы не успеем к ветеринару…

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16 
Рейтинг@Mail.ru