Екатерина Серебрякова
Москва – Владивосток
Глава 4
Полночи я не спала. Во-первых, размеренное покачивание поезда и характерный звук «чу-чух-чу-чух» меня ну никак не успокаивали. Во-вторых, слышимость была такая, что я была в курсе разговора семейной пары в соседнем купе и, кажется, выяснила, сколько зубов прорезалось у ребенка в начале вагона за ночь.
А мой попутчик спокойно спал и действительно тихо похрапывал. Но размеренные звуки, издаваемые его носом (или каким там местом он их издает) были ничем в сравнении с тем, что творилось в вагоне.
Несмотря на бессонную ночку, проснулась я в шесть утра по московскому времени. Привычки, выработанные годами, не затихают даже в столь экстремальных условиях.
Я надеялась, что одна такая ранняя пташка во всем вагоне. Сейчас проснусь спокойно, позавтракаю, схожу в туалет без жуткой очереди. Но мечтам моим не суждено было сбыться.
Только я открыла глаза, как нос к носу (а точнее нос к попе) столкнулась со своим попутчиком. Мужчина убирал постельное.
– И Вам доброе утро, – буркнула я, переворачиваясь на другой бок, чтобы не видеть этого подтянутого безобразия.
В конце концов пришлось подняться, застелить полку своим розовеньким пледиком и посеменить в туалет, пока там не скопилась огромная очередь.
Но мои надежды и здесь разбились о скалы жестокой реальности. В тамбуре, ожидая пока уборная освободится, стояли двое подвыпивших мужиков. Судя по их виду, они не уже проснулись, они еще не засыпали.
Куда только смотрит наша доблестная полиция? Распитие алкоголя в поезде, вроде как, запрещено, а я уже второй день вижу кое-как стоящих на ногах пассажиров. Или в дембельский поезд не суются даже стражи порядка?
– Какая цыпочка, – один из мужчин, шатаясь, подошел ко мне и плечом оперся о стену справа. Я тут же отпрянула, меня попросту откинуло волной его перегара!
– А чего так рано? Давай к нам, у нас еще праздник.
– Мы не обидим, девчонок любим! – мужчина потянул ко мне свою руку, и я чуть не расплакалась от ужаса и бессилия. В случае чего в этом дурацком тамбуре этого ужасного поезда они зажмут меня, и никто не заметит. Разве что тот, кто сейчас за дверью туалета.
– Ты не жмись, расслабься.
– Руки свои от девушки убрал, – грозный бас раздался прямо над ухом, от страха я сама чуть под землю не провалилась, не говоря уже о мужчинах, которым эти слова были адресованы.
– Да мы же полюбовно, – один из них начал оправдываться, но от меня отошел.
– Сейчас полюбовно валите к себе в купе и к ней больше не приближаетесь. Увижу – руки вырву.
– Поняли, поняли, – мужчины подняли руки ладонями вверх и удалились в соседний вагон. От них остался только неприятный осадок и жуткий запах перегара.
– Спасибо Вам, – я с благодарностью глянула в глаза своему спасителю, чуть запрокинув голову, – я сама бы с ними не справилась. Не умею разговаривать с такого типа людьми.
В этот момент из туалета вышла девушка лет пятнадцати и прошмыгнула мимо нас, сонно потирая глаза. Мужчина кивнул мне на дверь.
– Можете идти первым, я уступлю, – но он только мотнул головой и оперся плечом о стену тамбура.
В купе мужчина вернулся чуть позже меня. Я успела переодеться в спортивный костюм, и сейчас собиралась завтракать.
Мой попутчик тоже был одет. На мужчине была свободная белая футболка, скрывающая твердую мускулатуру, и неизменные серые штаны.
Я ковыряла овощной салат, припасенный с собой, и наблюдала за тем, как мужчина с большим аппетитом и удовольствием ест пюре быстрого приготовления. Запах химии и добавок стоял на все купе знатный, в любой другой момент меня бы, наверное, воротило от него, но я вдруг захотела съесть такую гадость.
Уже несколько лет я стараюсь питаться правильно. Мысленно веду учет белков, жиров, углеводов и калорий, покупаю только экологически чистые продукты, ем больше овощей, фруктов, не употребляю жирную пищу и сладкое.
Короче говоря, скучно я живу. Из вредностей позволяю себе только алкоголь, да и то редко. Может быть, эта недельная поездка – как раз тот случай, когда можно удовлетворить потребности своего организма по употреблению неправильной пищи?
– Слушайте, наше общение как-то неправильно началось, – мужчина, видимо не ожидавший, что я начну разговор за завтраком, поднял на меня удивленные глаза, – я вчера наговорила Вам кучу глупостей. Простите, пожалуйста. Просто эта поездка для меня – большой стресс, совершенная неожиданность и неприятность. Мне пообещали, что ехать я буду одна, а тут Вы…. В общем, погорячилась, извините. Меня Анита зовут, – я дружелюбно улыбнулась и протянула мужчине руку. Но он, кажется, моими пламенными речами польщен не был.
– Михаил, – сухо произнес мой спутник и пожал своей лапищей мою миниатюрную ладошку. Ну хоть имя его узнала!
– Очень приятно, Михаил. Вы прямо до Владивостока едете?
– Угу, не надейтесь по пути от меня отделаться.
– Нет, что Вы! Я поняла, что Вы не самая худшая компания. Даже рада, что вместе до конца поеду с Вами, а не с какими-нибудь пьяными дембелями, – я старалась быть любезной и доброй. Все-таки нужно подружиться с человеком, с которым у нас на семь дней одно купе.
– Анита, у меня с памятью проблем нет. Я прекрасно помню, что вчера Вы сказали, что не планировали ехать до Владивостока с кем-то вроде меня.
– Я ж на эмоциях, – попыталась оправдаться, но мужчина уже вышел из купе.
Ну и фиг с ним! Я извинилась, я молодец. А если он хочет дуться и ехать, не замечая меня, – флаг в руки, буду только рада. Самодур! Думал, наверное, что я буду валяться у него в ногах и умолять простить. Фигушки!
В поезде было невероятно скучно. Из развлечений только телефон и планшет, которые очень скоро надоели. Я еще, конечно, взяла с собой книгу, но читать под аккомпанемент ругани из соседнего купе как-то не хотелось.
Михаил лежал на нижней полке и что-то читал. Я не знала, что скрывалось за плотной черной обложкой без каких-либо знаков и символов, но старательно пыталась узнать. А что? Какое-никакое развлечение.
В конце концов решила, что читает мой попутчик какой-нибудь сопливый женский роман, поэтому и прячет его за черной корочкой. От этих мыслей даже хихикнула тихонько, за что получила презрительный взгляд Михаила.
Чуть позже, когда мужчина вышел из купе, я, подавив отголоски совести, осторожно заглянула в книгу. К моему удивлению (хотя я бы больше удивилась, если там и впрямь оказался бы любовный роман), под обложкой скрывался сборник книг Виктора Гюго на французском. И, судя по закладке, Михаил прочел уже больше половины.
В голове сразу мелькнула мысль, откуда мой попутчик знает язык так хорошо, что даже читает классику в оригинале. Неужели лингвист? Может быть, переводчик? Или учитель французского?
На секундочку я даже представила Михаила в вязаном свитере, черных брюках с мелом и указкой в руке. Нет, какой-то учитель из немецкого кино получается!
До обеда я откровенно скучала. Спать у меня не получилось, читать не хотелось, все, что можно было сделать в телефоне и в планшете, я уже сделала. Ну кто вообще придумал семидневный поезд из Москвы во Владивосток? Что здесь люди делают? Спиваются?
Кстати, о спиваться….
В обед Михаил достал из сумки не только говяжий доширак, аромат от которого разлетелся по всему купе, но и термос, от которого веяла отнюдь не чаем.
– А Вы знаете, что распитие алкогольных напитков запрещено в поездах? – уточнила я, поглядывая, как в пластиковую кружку мужчина наливает немного прозрачной жидкости.
– Знаю. А Вы знаете, что Земля имеет форму шара?
– Не поясничайте, я ведь понимаю, что там водка.
– Тоже хотите? – Михаил протянул мне стакан, но я брезгливо поморщилась. Только не водка! Может быть, день на пятый пути я и соглашусь, но сейчас точно нет, – тогда не мешайте другим людям, будьте добры.
– Вы же не будете дебоширить, правда? Я Вас остановить не смогу…. А полицию я пока видела только на станциях.
– Вот у них и попросите помощи, – с этими словами Михаил выдохнул и опрокинул в себя алкоголь, даже не поморщившись.
Я была, мягко говоря, растеряна. Если этот амбал и впрямь напьется? Он, может быть, даже опаснее целого вагона дембелей! Его ж потом никто не остановит, да и останавливать некому. В купе одна я!
Единственное, что мне оставалось, – следить за тем, чтобы Михаил не пил слишком много и по возможности побольше закусывал. Но с этим он справлялся и без меня. За обед у мужчины ушла подложка нарезанного сервелата, два доширака и целый пакет овощей.
Михаил казался мне достаточно трезвым, когда засыпал после приема пищи. Уж не знаю, сколько он выпил, но взгляд затуманен не был, мужчина даже не шатался. Пусть спит, хоть мешать не будет.
Но после получаса сна Михаила я уставилась на него с выпученными глазами и часто бьющимся сердцем. Он так захрапел, что, кажется, поезд чуть с рельс не сошел! Мамочка родная, как на концерте духовых инструментов.
С минуту я раздумывала, что делать. Может он еще успокоится? Но мужчина успокаиваться не хотел. Храпел только пуще прежнего. Тогда я решилась на отчаянный вынужденный шаг. Полезла его будить.
– Михаил, Михаил, проснитесь! – я толкала мужчину в плечо, но все было безрезультатно, – Вы храпите как паровоз. Да очнитесь же уже! – сильным ударом кулаком в бок я только немного потревожила мужчину.
Он зевнул, чуть не упал с полки, когда потягивался и, перехватив меня за талию, закинул на себя.
От возмущения я покраснела и начала биться в его объятиях, как бешеная цапля, попавшая в сети. Долбила его в грудь, вырывалась, кричала, но хватка мужчины была будто стальной. Он еще и зажал меня между своим телом и стеной.
– Ну все, ты сам напросился! – предупредила я и сильно куснула мужчину за шею.
– Ай! Ты что творишь?! – пострадавший вскочил со своего спального места, тут же ударившись о верхнюю полку. Он сдавлено ругнулся и сел обратно.
– Я что творю?! Ты тут напился, улегся спать, закатил целый концерт без заявок! А когда я попыталась тебя тактично разбудить, чтобы просто перевернуть на другой бок, ты меня заграбастал к себе! – я ругалась, пытаясь выбраться с полки. Даже сидя, своей попой Михаил занимал неприлично много места. Я рядом с ним была как Моська перед Слоном.
– Я? К себе?
– Нет, твой храп мне так понравился, что я возбудилась и залезла к тебе в постель! – я наконец выбралась из-за мужчины и пересела на свою полку, – видишь, даже предварительные ласки начала. Только ты не оценил.
– Больно, между прочим!
– Да на твоей слоновой коже даже следа от моих зубов не останется! А у меня на боках от твоих сарделек уже синяки, – я жалобно потерла талию и отвернулась от мужчины, – если напьешься тут еще раз, скажу проводнице. Или полиции.
– Девочка, – мужчина вдруг вмиг стал грозным, навис надо мной, прожигая своим ледяным взглядом и пробирая до костей холодным тоном, – ты как со мной разговариваешь? Только пикни еще что-нибудь в мой адрес, я позабочусь о том, чтобы тебя даже не к дембелям, а в конец поезда к дровам и чемоданам переселили.
– Да ты! – я хотела ответить что-нибудь колкое, но глаза предательски защипало. Первый раз я почувствовала себя слабой и беспомощной. Обычно мужчины при виде меня были готовы падать к ногам и исполнять любые пожелания, а этот….
Чтобы не показать своей слабости, я выскочила из купе и пошла в сторону комнаты проводниц. Может быть, все-таки появилось свободное местечко?
Но вердикт женщин был неутешителен. Свободных мест в поезде практически не было, да и на следующих станциях некоторые из них должны были занять новоприбывшие пассажиры.
– Ну что? Куда переезжаешь? Вещи нести к дембелям или в последний вагон? – Михаил стоял у входа в купе, ехидно посмеиваясь надо мной.
Я промолчала. А что мне ему сказать? Сейчас я была никем, простая пассажирка поезда. У меня нет ни связей здесь, ни связи, чтобы позвонить кому-то. На семь дней я самая простая девушка. Но вот когда приеду во Владивосток….
Клянусь, я выясню его фамилию и сделаю так, что жизнь в поезде с дембелями покажется ему самым настоящим раем!
Чтобы хоть как-то оградить себя от контакта с ненавистным мне мужчиной, я взяла книгу и полезла на верхнюю полку, но тут же была остановлена.
– Анита, это мои места, – сверху вниз (впервые за все время) я глянула на мужчину и поняла, что даже тут он не уступит.
– Вчера ты разрешил мне занять верхние полки. Извини, не думала, что твое мужское слово имеет срок годности, – буквально выплюнув ему эту фразу в лицо, я слезла с полки и умостилась у себя. Отвернулась к стене и с головой укрылась пледом.
– Вот только не нужно сейчас выставлять меня поддонком!
Я ничего не ответила. Зачем выставлять, если он и так им является в моих глазах.
В купе снова витал аромат алкоголя и закуски. Я старательно не обращала на это внимания, направляя все свои мысли на книгу по психологии. Как жаль, что она о поиске любви, а не об управлении несносными деревенщинами.
До самой ночи мы не общались. Я даже не поворачивалась к столу и не ужинала, чтобы лишний раз не пересекаться взглядами с Михаилом. Только вечером, когда мужчина ушел в туалет, быстренько натянула спальную сорочку и забралась под плед.
Ночью я выходила в тамбур, чтобы подышать свежим воздухом. На фоне всех переживаний снилась всякая ерунда, которую нужно было срочно выбивать из головы. А свежий воздух – лучшее для этого средства.
Хорошо, что хотя бы ночью по вагону не бродили мамочки с детскими горшками, пьяные мужчины и орущие проводницы. Хоть какая-то тишина и спокойствие.
Вернувшись в купе, я застала Михаила все таким же спящим. Мужчина, свернувшись калачиком, укрывался одеялом, которое кое-как доходило ему от пальцев ног до груди, и мирно сопел.
В купе заметно усилился запах перегара.
– Сколько же ты выжрал, что так воняет? – спросила я сама у себя, поднимая плед со своей полки, – Господи!
Я схватилась за сердце и чуть не потеряла дар речи. На моей кровати спал какой-то мужик. Готова поспорить, что, когда уходила, тут никого не было.
Унимая дрожь и бешеное сердцебиение, я попыталась растолкать его тапочком, снятым с ноги. Но мужчина, насквозь пропитанный алкоголем, никак не реагировал на мои манипуляции.
– Михаил, Миш! – идея разбудить попутчика родилась у меня сразу, как только пьяная туша на моей полке пошевелилась, – Миш, проснись, пожалуйста.
– Чего? – прохрипел он, протирая глаза ото сна, – опять храплю?
– Нет, нет. У меня тут какой-то мужик на кровати, я не знаю, как его выгнать.
– Сама в постель затащила, а мне теперь выгонять? – Михаил оглядел тушку на моей полке и злорадно хмыкнул. Я только подняла на него растерянные глаза, вмиг наполнившиеся слезами. Зачем он так? Мне же страшно…. – Ладно, сейчас выгоню.
Откинув в сторону одеяло, Михаил поднялся с постели (да, он был вновь в одних трусах) и одним рывком поднял мужика.
– Уважаемый, давай к себе в купе.
– Э, ты че себе позволяешь?! – мужик явно не понимал, почему его разбудили посередь ночи и размахивал руками.
– Перепутал места, вали отсюда.
– Да? – он оглядел затуманенным взглядом наше купе и, громко рыгнув, засобирался, – мои извинения. Уже ушел!
Мужик купе покинул, а его противный запах и ощущение, что он лежал в моей постели, меня не покинули….
Обессиленно я присела на краешек полки Михаила и спрятала лицо в руках.
– Испугалась? – спросил он, опускаясь рядом.
– Да. Спасибо тебе, что помог. Я…. Я правда не знаю, что бы делала.
– Сейчас схожу за чистым бельем к проводницам.
Не успела я воспротивиться или хотя бы протянуть Михаилу его штаны, как он вышел из купе. Ну вот. То он меня нафиг посылает, то по вагону бегает в поисках постельного белья.
Даже не помню, как той ночью вернулся Михаил, как я заправила кровать и легла спать. Помню только приятный запах мужского парфюма, будто окутавший меня с ног до головы.
