Екатерина Романова
Королевский поцелуй

Флаг-то я, конечно, сняла, но предстояло добраться с ним до королевского писчего. И все его захотели! Мой флаг, а не писчего, к сожалению.

– У нее стяг Драгнора! – проорал кто-то очень нехороший.

Не дожидаясь реакции толпы, я запихала добычу под майку и со всех отбитых ног ломанулась к полосе препятствий. Чтоб издевателю, который придумал эти состязания, муки совести спать не давали! Чтоб каждый раз, когда он закрывал глаза, слышал бесчисленные стоны покалеченных участниц!

Рецессивных каналов хватило на обезболивание и слабенький щит второго уровня. Многие участницы были на исходе и били скорее для острастки, чем на поражение. Приходилось уворачиваться от кулаков, подножек, камней. Я понимала, если остановлюсь хоть на минуту, упаду или замешкаю, то проиграю, поэтому неслась как бык, напролом, стиснув зубы. Легкие жгло огнем, со лба скатилась крупная соленая капля, во рту был привкус крови, сердце работало на пределе. Видел бы меня отец! Гордился бы?

Я не сводила взгляда с полосы препятствий, которая приближалась с бешеной скоростью. Плохо помню, как взлетела по деревянным ступеням, перебежала через подвесной мост по шатающимся доскам. За спиной слышались крики и вопли. Соперницы не столько гнались за мной, сколько скидывали друг друга. Впрочем, на полосе препятствий погоня захлебнулась. Все понимали, что придется возвращаться на полигон через нее же, если не отберут флаг. А я не сдамся без яростного боя! Тем более, когда победа так близка!

Развоплотила щит и накинула заклинание равновесия, чтобы пройти по тонкой доске над бассейном с крокодилами. Огромные рептилии как на показ хлопали зубастыми пастями и рычали. Кошмар как нервировали! Спрыгнула с доски, получила под дых крутящимися палками, запоздало вспомнила, как работают крутилки, и ловко пригибаясь и подпрыгивая, прошла через них. Спасибо учителю за это испытание, пригодилось.

Последним препятствием перед королевским писчим стали огромные деревянные махины, качающиеся из стороны в сторону. Предстояло пройти по доске, проскакивая в тот момент, когда шипастые маятники отклоняются в сторону. Бояться и паниковать уже поздно. В крови кипел адреналин, поэтому я доверилась интуиции и… шагнула. Дубина со свистом пролетела за спиной, перед лицом пролетела вторая. Меня овевало ветром от их яростного качания, в ушах опасно свистело «вжу-ух, вжу-ух». Еще пять удачных шагов и победа! Либо один неудачный и смерть.

Второй шаг, и майку распороло острым шипом. Хлынула кровь, вскрикнули дамы, сидевшие неподалеку. Я застонала, но собралась. Ничего. Промашки бывают. Не упала же! Спину саднило, но я стиснула зубы, отсекая боль.

Третий и четвертый шаг дались проще, а к пятому сердце почти остановилось. Нахлынула паника, потемнело в глазах. Если ошибусь, то весь пройденный путь – зря! Это другие могут утешиться участием, а мне нужна только победа. Без вариантов!

Я сжала злополучный стяг и увидела знакомого джаффара. Он, сложив руки на груди, стоял за спиной королевского писчего, и смотрел прямо на меня. Хмуро смотрел, сосредоточенно. Так, словно от моего последнего шага зависит и его судьба.

Я сглотнула. За спиной послышались чьи-то шаги и тяжелое дыхание. Меня поджимали другие участницы, а ноги вдруг остолбенели, приросли к доске. Молотили воздух дубины, а я стояла и не знала, что делать.

Джаффар озадаченно поднял бровь, мол, какого Маргеса?!

А какого, и правда что, Маргеса? Я прошла уже четыре дубины, пятую что ли не пройду? И пусть она качается быстрее остальных. Проскочу. Сумею!

На последние силы активировала щит, на всякий случай и, глядя на джаффара, не закрывая в этот раз глаза, рванула вперед.

Это было невыносимо больно. Шипы распороли мою лодыжку, и я, не удержав равновесие, соскользнула с доски. Да, дубина осталась за спиной, но какой прок, если я, теряя последние силы, болталась над пропастью, а королевский писчий, тот самый, мой знакомый, подперев рукой щеку, наслаждался зрелищем, разве что не считая секунды до моего окончательного падения.

Да чтоб вас всех! Не для этого я столько прошла!

Зарычала, как раненая тигрица, защищающая малышей, подтянулась, вскарабкалась на доску и кинула себя вперед, вываливаясь из полосы препятствий на поляну. Но и это не конец. Пока не положу флаг на стол этому засранцу в латах, мне не засчитают победу.

Сил подняться не осталось. Из лодыжки хлестала кровь, ребра жгло, в голове вибрировало от яростного тока крови, но я поползла. Руки-то целые. За спиной визжали и стонали другие участницы. Кому-то совсем не повезло, девушка слетела на последней дубине, кто-то шёл уверенно и быстро.

Я хорошо слышала разговоры дам с первых рядов, перешептывания джаффаров за спиной моего незнакомца, который наблюдал за мной с холодной решимостью придушить, чтоб не мучилась. Скажем так, по-джентльменски.

А я… Доползла до стола, достала окровавленный стяг Драгнора, и гулко ударила кулаком о столешницу, являя доказательство своей победы.

– Дары и дарси! – завопил радостный голос верховного колдуна. – У нас первая победительница! Команда гранд-джаффара Эльриха Драгнора пополнилась поистине великолепным экземпляром, сильным духом и телом, имя, – прошептал колдун, склонившись ко мне. Нет чтоб помог, старый козел, так он задорно улыбается и развлекает толпу.

– Оливия… Штерн, – фамилию я выплюнула с кровью.

– Оливия Штерн! Поздравляем!

– А ты не такой задохлик, как я думал, – хмыкнул королевский писчий, вытягивая флаг из моих окровавленных рук.

– А я, однажды, выбью тебе зубы. Вот поправлюсь чуток… и… выбью, – выдохнула и повалилась на траву, понимая, что вот-вот потеряю сознание.

Уже в полузабытье услышала знакомые голоса:

– Да, Драгнор, повезло тебе с девчонкой.

– Она не останется, – раздалось над самым ухом.

– Может, отдашь? – с надеждой спросил незнакомый джаффар. – Хочу себе такую!

– Я никому ее не отдам, – прозвучало резко, а потом чуть мягче: – Она сама уйдет.

Земля внезапно пропала, словно я поднялась в воздух. Возможно, так оно и было, а дальше… Мир, где нет боли.

В себя приходила урывками. Сознание то возвращалось, то снова уплывало. Так бывает, когда пичкают сонными зельями на основе белладонны. Я слышала голоса, как бьется ветер в брезентовые стены шатра, стоны девушек. Пахло травами и спиртом.

Мы в лекарской палатке.

– А, пришла в себя, де Ви…

Я театрально закашлялась. Вялое сознание все же не лишено предосторожности, а Верховная ведьма женщина умная, быстро сообразила. Стряхнула несуществующие пылинки с темно-синего балахона и уточнила преувеличенно бодро:

– Кто здесь у нас?

– Оливия, – прохрипела, облизывая сухие губы. – Штерн.

– Оливия Штерн, замечательно. Жить будете, но не факт, что долго и счастливо.

Склонившись ниже, ведьма добавила:

– Когда устроитесь во дворце, загляните ко мне. Есть важный разговор. О-ли-ви-я.

Меня делано похлопали по плечу, и ведьма, откинув за спину толстую черную косу, ушла к другим пациенткам.

По телу переливалась тугая боль. Будто издеваясь, она инспектировала свои владения, переваливаясь из одной части тела в другую. Пустой резерв давал о себе знать, регенерация шла естественным путем, то есть невыносимо медленно. Дышать в такой ситуации – непозволительная роскошь. Только настроилась покорчиться от боли, как сверху раздался вкрадчивый голос джаффара:

– Хочешь зелье регенерации?

– А… снова… вы, – прохрипела, сдерживая кашель. Кашлять с поломанными ребрами – так себе идея, даже если они стиснуты бинтами.

– Так хочешь или нет? – джаффар шагнул, заслоняя собой закат.

Его фигура в сияющем медном ореоле заворожила. Мое и без того больное дыхание и вовсе перехватило, ведь в грубых ладонях мужчины – оно! Фиолетовое, родненькое, зелье регенерации! Выпьешь, и к завтрашнему утру от перелома лишь костная мозоль и стонущие боли на смену погоды.

Хотела отшутиться, бросить что-нибудь колкое про полную луну и магнитные бури, но я трезво оценивала возможности, поэтому гордо заявила:

– Да.

– Я сразу дам тебе его. Как только попросишь королевского писчего сменить джаффара.

Усмехнулась и застонала от боли. Она стянула ребра тисками и впилась острыми кошачьими когтями.

– Хочешь… меня… себе?

Мужчина стиснул зубы и угрожающе навис надо мной. Не оценил шутку.

– Олененок, это не игры! Я позову писчего, ты сменишь джаффара. На любого. Это не предложение.

– Нет.

– Да!

– Меня… устраивает… мой.

– Зелье регенерации, – упомянутое поплясало перед моим носом. Оно так манило, что я облизнула растрескавшиеся губы и…

– Засунь… себе… в…

Хотела уточнить, куда именно, но горло перехватило, спазм сковал легкие, дышать-то удавалось с трудом, маленькими глотками, не то, что говорить.

– Не утруждайся, я понял. Слабоумие и отвага. Иди сюда.

Он аккуратно приподнял мою голову за затылок, и поднес к губам зелье. Я красноречиво отвернулась. Продамся только за поцелуй короля и не меньше!

– Пей. Просто так.

Я повернулась к джаффару и уловила приятные смешинки в глазах цвета согретых солнцем васильков. Подняла брови, уточняя. Вместо ответа моих губ коснулся холод хрустального флакона. Я приоткрыла рот и жадно глотнула. Еще, еще и снова. До последней капли.

Джаффар усмехнулся и оставил пустой флакон на столик рядом с койкой. Он смахнул с моей нижней губы каплю зелья, поправил мои волосы и помог лечь обратно.

Горькое зелье неприятно холодило рот, ледяным комком спускалось в желудок, разливалось по венам, двигалось к сердцу. Регенерация в принципе процесс болезненный, а, когда ускоренная, то и вовсе отвратительный. Ребра, лодыжка и спина невыносимо зачесались той противной чесоткой, когда даже почесать не приносит удовлетворения.

Но, несмотря на это, я думала, почему-то о другом. О тёплых пальцах джаффара на моих губах… О мимолетном прикосновении, от которого вздрогнуло все внутри. А он, кажется, этого даже не заметил.

– Я не поменяю джаффара, – проговорила шепотом, потому что каждое, даже самое маленькое движение отзывалось болью.

– Олененок, – мужчина устало присел рядом с кроватью и облокотился на нее руками. – Ты не понимаешь, на что подписываешься. Я помочь тебе хочу. Если ты согласишься участвовать, тем более в моей команде, это закончится плохо.

– Спасибо, но я сделала выбор. Вы, конечно, были ко мне добры, но я выбрала гранд-джаффара Эльриха Драгнора и на меньшее не согласна.

Я бы похлопала мужчину по плечу, но… больно. Грубить не хотелось, но как еще объяснить, что бесполезно меня уговаривать? Выбор между обычным джаффаром и старшим очевиден!

– А, если это он вас прислал, то передайте, что я его не подведу. Еще немного, и встану, чтобы предстать перед ним достойно.

Что и говорить, мои зелья не чета зельям Верховной ведьмы. Я уже говорила без боли, и даже дышала.

– Глупая ты, – беззлобно выдохнул джаффар и потрепал меня по волосам. Кухарка всегда так треплет своего пятилетнего сына, когда тот нашкодит. – Милая и глупая. Отдыхай.

Хотела ответить, но джаффар коснулся моих глаз, и я против воли уснула.

Не знаю, сколько я проспала, но меня разбудил громогласный вопль королевского колдуна:

– И-и-и… последняя участница ворвалась… нет, пожалуй, вползла в список финалисток. Сорок девять, друзья! Соревнование окончено!

Трибуны загудели, соседки по койкам застонали, взревели трубы. Я разлепила ресницы, размяла тело, в ожидании боли, но ее не было. Слабые отголоски в ребрах и лодыжке вообще не в счет, при растягивании резерва болит куда сильнее. На прикроватной тумбочке нашла стакан с отваром и надписью «выпей». Обычно я не прислушиваюсь к властным стаканам, но…

Выпила. Укрепляющая настойка приятно согрела. Я села, осмотрелась. В окна шатра уже заглядывала призрачная луна. Небо серело, солнце едва угадывалось на горизонте рыжими бликами. Пора достойно предстать перед дарси Драгнором, как и обещала.

Собрала растрепавшиеся волосы в пучок и затянула их кожаным шнурком. Рядом обнаружилась моя сумка. Я наскоро размотала бинты, переоделась в чистую одежду и, покачиваясь, вышла из лекарского шатра. Знакомый джаффар, собиравший девушек перед отбором, белозубо улыбнулся.

– А, знаменитый олененок.

Из его уст звучало как-то не очень.

– И даже на своих двоих. Похвально. Драгноровские на первом ряду, слева.

Мужчина выдал мне жетон с гербом Драгноров: золотой грифон с расправленными крыльями. Приколола герб на майку и протиснулась к своему месту. Из семерых хранительниц гранд-джаффара на трибуне сидели двое, и те выглядели измотанными не хуже меня. Опустилась на сиденье.

– Привет. Это было… – я обратилась к соседке, подбирая слова.

– Жестко, – усмехнулась симпатичная блондинка с глазами цвета крепкого кофе. Она была высокой, изящной, обманчиво хрупкой, с длинными пальцами, идеальной осанкой. Аристократов сразу видно. Слишком ухоженные руки, кожа, не видевшая палящего солнца. Необычное зрелище.

– Не то слово. Оливия Штерн.

– Глэма Ричардсон, – улыбнулась она, протягивая ладонь.

Я сначала пожала, а потом сообразила и округлила глаза.

– Ричардсон? Вы – дочь герцога Ричардсона?

Она закатила глаза и мотнула головой.

– Просто Глэма или Ричардсон, ладно? Заслуги моих предков не делают меня выдающейся.

Похвальный подход.

– Не вопрос. А ты? – я повернулась к соседке справа.

В отличие от Ричардсон, она отлично соответствовала месту и мероприятию. Невысокая, крепкая, с плотными тяжами мышц, играющими под обтягивающей одеждой. На резких скулах и квадратном подбородке несколько шрамов. Короткая стрижка еще больше подчеркивала принадлежность к наемникам или бандитам.

– А я здесь ради победы, а не ради милой болтовни, – резко ответила она и прищурилась, наблюдая за возней на помосте. Верховный колдун что-то обсуждал с королем и верховной ведьмой.

– Это Эзра Монагон, – просветила Глэма. – Баронесса Монагон. Заносчивая, но опасная. Лучше с ней не связываться.

Ого, а с виду и не скажешь, что баронесса!

Ведущий мероприятия прокашлялся, и мы свернули разговор.

– Семнадцатый ежегодный отбор хранительниц для джаффаров, с позволения Эрвина и его величества, объявляется открытым!

Ликование трибун смешалось с облегченными вздохами участниц.

– В первую очередь, хочу поздравить джаффаров и девушек с началом отбора! Здесь собрались лучшие из лучших! Но, сегодняшний, семнадцатый отбор – особый, потому что… впрочем, я лучше дам слово его величеству!

Глэма и Эзра переглянулись, подались вперед. Трибуны приветствовали правителя и долго не затихали. Король жеманно улыбался, кланялся и, наконец, поднял ладони, увешанные золотыми перстнями.

– Ну, полно, полно. Дорогие мои поданные, сегодня особый день. Я хочу назвать семь имен и советую хорошенько их запомнить, потому как одно из них прочно, я бы даже сказал, навеки, войдет в историю. Оливия Штерн, – сердце сделало кульбит, когда его величество посмотрел на меня. Я улыбнулась и ответила вежливым кивком. Он знает моё имя! Начало положено. – Глэма Ричардсон, Эзра Монагон, Индира Хизер, Бара Мерлот, Маринда Форот и Триша Бауэл. Девушки гранд-джаффара Эльриха Драгнора! К сожалению, большая часть у целителей, но вы пленили моё сердце!

– Сердце, ага, – Эзра брезгливо сплюнула, Глэма хмыкнула.

Я передернула плечами.

– Почему я выделил этих участниц? Все просто. Счастлив объявить, что найден способ навсегда закрывать разрывы! – голос его величества театрально дрогнул, трибуны замерли.

Опустилась мертвенная тишина. Никто не решался даже вдохнуть, потому что… ну, не смешно!

На помост взбежал мой знакомый джаффар и высказал его величеству. Похоже, бранью, потому что правитель прикрыл ладонью громкоговорящий артефакт и растерянно улыбнулся.

– Хорошо, что ты пришёл, – объявил король, отмахнувшись от джаффарского недовольства. – Пожалуйста, принесите орден! Друзья! Способ запечатывать разрывы нашел, конечно же, всеми известный и почитаемый гранд-джаффар Эльрих Драгнор!

– Да ла-адно! – у меня закончились слова.

Это же… это… обалдеть!

– А что тебя удивляет? Если бы кто и нашел способ запечатывать разрывы, так это Эльрих, – хмыкнула всезнающая Эзра, лениво похлопав данному факту.

– Перестань жеманиться, – усмехнулся император, прикалывая к перевязи джаффара… то есть, простите, гранд-джаффара, очередную награду. – Да будет вам известно, стараниями дарси Драгнора Арталийский разрыв навеки закрыт. Все сущности подмирья на территории Арталии уничтожены. Герцогство вздохнуло спокойно благодаря доблестному корпусу джаффаров и, конечно же, бывшей хранительнице Дарси Драгнора. Помянем светлую память Лидии, да развеют ветра её печали.

Трибуны отозвались дружным поминовением. Король кивнул и похлопал Эльриха по плечу, а тот стоял мрачнее грозовой тучи. Я кожей ощущала исходящий от него гнев.

Что не так? Награда – это же хорошо. Закрытие прорыва – тоже. Жаль, конечно, его хранительницу, но она погибла не напрасно.

– Поэтому, дары, – король обратился к нам, – одна из вас, или ваших коллег, обязательно войдет в историю, ведь победительница закроет Валенсианский разрыв!

Тут ахнула даже Эзра. Валенсианский разрыв – самый большой и важный, он зияет на десятки километров в Сумеречном лесу. Это огромная дыра в центре королевства, разве что не под окнами дворца его величества. Закрыть ее – невероятная честь и, если есть способ, я бы хотела в этом поучаствовать! И поцелуй короля мне в этом только поможет.

Правда, смерть Лидии вызывает вопросы. Её ведь убили сущности, а не энергия подмирья? Или все же…

Я вздрогнула от догадки, когда по трибунам разлилась новая волна оваций.

– Еще раз поздравляю.

Король откланялся и передал слово Верховному колдуну, а сам с гранд-джаффаром удалился, я так полагаю, во избежание прилюдного конфликта. Дарси Драгнор был готов разорвать короля на клочки, не смущаясь ни титулом, ни охраной последнего.

Колдуна мы слушали вполуха. Нас разместят в особняке гранд-джаффара. Завтра – отдых, знакомство, вечером – бал. Учеба и настоящие испытания начнутся послезавтра. На этой чудесной ноте нас отправили восвояси.

Снова подоспел джаффар, работавший с нами по прибытии.

– Дары, – улыбнулся мужчина и отвесил вежливый кивок. – Крэйган Митсвот, к вашим услугам.

Зрители поднялись и, бурно обсуждая представление, тронулись к выходу. Полигон освещался огромными факелами, ветер терзал пламя, оно ревело, изгибая мощные языки в разные стороны, и разбрасывая рыже-золотые пятна. Рядом с Крэйганом в воздухе парили большие шары с магией хаоса.

– Я провожу вас во дворец дарси Драгнора. Ваши вещи уже перенесли туда.

– А лошади? – спохватилась о Пирлипат.

– Лошадей перевели в стойла гранд-джаффара. Нет повода для беспокойства, – мужчина странно улыбнулся.

– Почему вы так на меня смотрите?

– Нет-нет, ничего. Идемте.

И столько за этим «ничего» всего, что очень даже чего!

Гранд-джаффар настоятельно советовал от него уйти, король делает недвусмысленные заявления, этот смотрит подозрительно, хранительница погибла… Интуиция подсказывала, что-то нечисто.

Дворец гранд-джаффара возвышался крепким монолитом рядом с полигоном. Мы пересекли газон с шатрами, перешли центральную аллею и оказались возле трехэтажного особняка, выполненного в классическом стиле из молочного и темно-зеленого мрамора. Обилие колон, правильных линий, больших окон, балконов с бордюрами из белоснежных балясин, создавали ощущение уюта. Уже на широком крыльце, возле которого благоухали кусты красных роз, я почувствовала себя как дома. Точнее, как дома у своих предков, имевших уютные особняки в центре столицы. Над широкими двустворчатыми дверьми разместился шикарный горельеф из золотого грифона, распахнувшего крылья, и взирающего на входящих темно-зелеными изумрудами глаз.

– Потрясающе, – выдохнула, завороженная зрелищем.

– Вживую, поговаривают, еще лучше, – заверил Крэйган, но я приняла за шутку. Грифонов не существует. Это легенды. Мол, некогда кто-то из королей-джаффаров обернулся, но подтверждений, кроме пары статуй и портретов – нет.

Внутри дворец оказался таким же уютным и домашним. Не было вычурности, помпезности и излишней роскоши. Небольшая прихожая, следом за ней просторная гостиная с несколькими каминами, диванными группами и зонами отдыха. Между колон разместился шахматный столик, с другой стороны – старинный глобус, а на стене – карта Вейстории с отмеченными разрывами.

– Второй этаж в вашем распоряжении. Дарси Драгнор любезно предоставляет любую спальню до конца отбора. Слуг Эльрих не держит, поэтому, если желаете подкрепиться, то кухня – там, – мужчина указал на неприметную дверь, – столовая дальше. Продукты доставляют ежедневно, записки с гастрономическими пожеланиями можете оставить на столике для корреспонденции. Постараемся их учесть, но не факт.

Мужчина подмигнул, с интересом наблюдая за нами. Девушки разбрелись по гостиной и беззастенчиво осматривались.

– А где сам гранд-джаффар? – по-деловому уточнила Эзра. – У меня к нему вопросы.

– Вы все обсудите завтра. У него… гхм… совещание с его величеством.

Такому неумелому вранью не поверила даже дама с картины над камином. Охотнее поверю, что гранд-джаффар вызвал его величество на ковёр.

– Тогда я спать, – Эзра подхватила с дивана сумку с вещами, и поднялась в спальню.

– Я тоже спать, с вашего позволения, – Глэма исполнила изящный книксен, подхватила свой чемодан на колесиках, и тоже ушла.

А я… Хотела есть. К тому же, если гранд-джаффар не держит слуг, то, должно быть, вернется голодным.

– Олененок? – усмехнулся Крэйган, когда мы остались наедине.

И снова этот идиотский взгляд смертника! Потому что нельзя всерьёз так называть незнакомку, обошедшую в бою несколько сотен соперниц. Да и взгляд, скажем прямо, не блещет учтивостью.

Я очаровательно улыбнулась, подошла к джаффару ближе и процедила:

– Повторите еще раз и, поверьте, несмотря на поломанные ребра, я научу вас манерам. Вам будет больно, а мне приятно.

Джаффар хмыкнул.

– Кусачая. Эльрих прав, вам палец в рот не клади.

– Ну, почему же. Попробуйте.

Мужчина рассмеялся и примирительно поднял ладони.

– Ладно, Оливия, не держите зла. Просто… это так не похоже на Эльриха, что я не удержался. Захотел проверить. Вы и правда особенная.

– Я лучше пойду на кухню. Доброго вечера, дарси Митсвот, – книксен в штанах неуместен, поэтому я кивнула и ушла.

– Можно просто Крэйган, – крикнул мужчина мне вслед.

– Хорошо, дарси Митсвот.

Несмотря ни на что, джаффар мне приглянулся. Непосредственный, с хитринкой, но прямолинейный. Впрочем, на его счет я не тешила иллюзий. Все джаффары – элитные бойцы, сильнейшие маги и дальновидные стратеги. Это тебе не рубаха-парень из соседнего села и даже не заезжий аристократ.

Кухня вышибла из головы пустые мысли о бренном и запустила насущные процессы в организме: слюноотделение, в животе урчание и воображение.

После смерти матери меня под крыло взяла наша кухарка, Белларис, и я много времени проводила на кухне. Делала там уроки, помогала готовить, просто болтала с Белли обо всем. Наша кухонька казалась мне сказочной. Этакой эльфийской мастерской, где исполняются желания, всегда тепло и вкусно пахнет.

Так вот кухня дарси Драгнора имела все шансы переплюнуть нашу. Здесь и печь на дровах, и плитка-артефакт, и жарочный, и холодильный шкафы, и множество современной посуды, техники и артефактов.

Все ящики и шкафы забиты продуктами. Здесь было все. Настолько все, что я даже не знала название некоторых круп и овощей. Желудок призывно заурчал, повелевая приготовить что-то очень сытное, но «вот прямо сейчас».

– Омлет так омлет, – согласилась, выкладывая на стол спасительную комбинацию: ветчину, сыр, яйца, зелень, лук, сметану.

Через десять минут кухня наполнилась ароматами жареного мяса, плавленого сыра и специй. Белларис открыла мне двадцать один рецепт приготовления омлета, с разными специями, меняющими вкус обычного блюда до неузнаваемости! Я припорошила яйца смесью чабреца, орегано и розмарина, накрыла крышкой и потянулась за тарелкой.

Может, невысокий рост и хорош на поле боя, но на кухне – явный недостаток.

– Не мог сделать шкафы пониже? – пробурчала себе под нос и встала на носочки, чтобы дотянуться. С табуретом было бы проще, но мы лёгких путей не ищем. – Женской руки на него нет!

Я вздрогнула, когда моей спины коснулась чужая грудь, а в руку лёг холодный фарфор.

– Моя сестра говорит также, – над ухом прозвучал бархатный голос гранд-джаффара. Я замерла, сжимая руками злосчастную тарелку. Белую такую, со скромной серебристой каймой.

Да что я, в самом деле, дыхание-то задержала?

Развернулась, но мужчина и не думал отойти. Я оказалась заложницей в кольце его рук, и дышала прямо в вырез расстегнутой рубашки, закрываясь тарелкой, словно щитом. Подняла голову и задела носом подбородок джаффара, а тот смотрел на меня, как кот на мышь, загнанную в угол. Наблюдает, как выкручусь?

Щеки обожгло огнем. Я крепко обняла тарелку и, кашлянув, уточнила:

– Мне стоит извиниться?

– А ты хочешь? – устало поинтересовался мужчина, склонив голову на бок.

– Не очень.

– Тогда тема закрыта.

Разговор не клеился. Я закусила губу, не зная, как себя вести, а джаффар смотрел прямо мне в душу, и его не смущало, что он касается меня всем телом!

А меня смущало! Очень смущало. Я места себе не находила! А еще от него так вкусно пахло дымом и хвоей, что хотелось ткнуться носом и вдохнуть поглубже.

– Ты мило краснеешь.

– Омлет дружбы! – встрепенулась и подняла повыше тарелку.

– Омлет дружбы? – дарси Драгнор совершенно очаровательно улыбается, и это выводит из равновесия! Его лицо делается таким открытым, добрым, что невозможно устоять.

– Покушаем?

Прозвучало как мольба, и гранд-джаффар сжалился. Отступил на шаг, позволяя мне выбраться из капкана собственного тела. Оказывается, я почти не дышала, чтобы лишний раз не задевать его своей грудью.

Мужчина достал еще одну тарелку и помог мне сервировать стол. В углу кухни, застеленный белой скатертью с васильками по борту, стоял небольшой стол с четырьмя самыми обычными стульями, без бархатных сидений и филигранно вышитых спинок. Там мы и расположились.

Я не могла оторвать взгляда от тарелки и жевала, чувствуя себя льдиной под палящим солнцем. Это же надо было так вольно вести себя с гранд-джаффаром! Он, конечно, хорошо воспитан и не возражал, но я серьезно опозорилась. А теперь… чувствовала себя не в своей тарелке.

– Ты не такая, как в Беззубом Кейре. Что изменилось? – наконец, джаффар не выдержал и положил приборы.

– Ну как же, – я колупнула омлет, наблюдая, как тянется плавленый сыр. – Все изменилось. Вы – гранд-джаффар, а я…

– Ты – свободная симпатичная девушка, – перебил он. – Я холост, богат и неплох собой. Остальное – условности.

Хорошо, что не ела, я бы поперхнулась. Омлет, конечно, был горячий, но щеки горели сильнее.

– Немаловажные условности! – заметила тихо.

– Немаловажные для кого?

– Для общества.

Дарси Драгнор театрально осмотрелся и пожал плечами.

– Не вижу никого, кроме нас, – от последнего слова, сказанного с легкой хрипотцой, у меня пересохло в горле. Жадно глотнула воды и выдохнула. – Мне больше нравится олененок из таверны, не знающая границ, веселая и озорная. Оливия Штерн, хранительница гранд-джаффара, чопорная и стеснительная – это не ты. Будь прежней, ничего не поменялось.

Да откуда бы ему знать, где я и кто я, если мне самой это неизвестно.

Хмыкнула, но все же положила умученный кусок омлета в рот. Захрустел поджаренный бекон, сыр мягко скользнул по зубам… Мм, как же хорошо просто покушать!

В шаблоне «мужчина – женщина, без условностей» что-то есть. Это стирает границы и рушит стены между людьми. Ненавижу стены.

– Король так же к этому относится?

Промелькнула надежда, что все ограничится фразой: «Эй, привет, ваше величество, может, чмокнемся?»

– Причём здесь Байдер? – джаффар стиснул вилку.

И правда… Пока рано вести душевные разговоры о других мужчинах, но любопытно, станет ли завтрашний бал счастливым билетом домой.

– Мне показалось, вы недовольны его речью. И не в восторге от новой награды.

Я посмотрела на грудь джаффара, но перевязи там уже не было, как и камзола. Он сидел в лёгкой наполовину расстегнутой рубашке, в которой отлично проглядывался треугольник гладкой кожи и стальных мышц.

– Это давняя и малоприятная история. У нас с Байдером много разногласий. Ты хорошо готовишь.

А кто-то мастерски переводит тему.

– Спасибо.

Напряжение спало. Незаметно для себя я расслабилась и наслаждалась ужином. Мы болтали ни о чем и обо всем, выпили вина, немного повоевали за единственный кусок хлеба, в итоге разделили добычу поровну.

– Ни за что не поверю, что вы так поступили! – вытерла слезы, слушая очередную историю из детства гранд-джаффара.

– Виновен. Я очень люблю животных, вот и притащит домой заморыша. Котенок был чуть живой, но, когда на кухне почуял мясо, озверел. Запрыгнул на столешницу, схватил индюшачью ногу и вгрызся в нее. Кухарка лупила его полотенцем – без толку. Я пытался отодрать, но блохастый вцепился в добычу всеми лапами. Понимая, что спокойно поесть не дадут, он рванул с честно награбленным в гостиную, оттуда по лестнице в комнату. И ведь так прытко несся, что я в свои шесть лет угнаться не мог! Обыскался его, только по грохоту понял, что котяра в маминой комнате. Вбегаю туда…

Джаффар замер, изображая выражение лица, какое у него тогда было. Я от смеха чуть со стула не свалилась. Перед глазами стояла и наглая морда котяры, и несчастная индюшиная лапа, и разбитое зеркало в спальне родителей.

– Ладно бы он только зеркало разбил! Мамины заграничные духи, хрустальная ваза – фамильная драгоценность, расколошматил все, до чего добрался, залез под кровать и с тигриным рвением чавкал. Я хоть и малой был, но предприимчивый. Чтобы матушка не ругалась, решил все исправить, поэтому кота департировал, взял в подсобке инструменты и… отпилил ту часть трельяжа, куда крепилось зеркало.

Я смеялась в голос, держась за ребра. Те постанывали от напряжения, напоминая о регенерации, но я не могла остановиться.

– Нет, вы же так не сделали!

– Сделал, олененок. Еще как сделал! Из самых добрых побуждений. Баночки из-под духов склеил магией, мой хаос уже тогда умел многое. В пузырьки налил воды, разбавил стиральным порошком. Детское обоняние не чуяло разницы. И, представь, мама заметила изменения только на утро, когда села за трельяж…

Я уже откровенно всхлипывала, смахивая слезы.

– Сильно ругала?

Лицо джаффара изменилось. Взгляд устремился в пустоту. У меня защемило сердце. Я порывисто накрыла его ладонь своей.

– Совсем не ругала. Посмеялась. Похвалила за сообразительность. А приблудыша разрешила оставить, но велела заняться его воспитанием. Ее доброте позавидовала бы сама Лючия. Ты бы ей понравилась, – добавил он с неожиданной теплотой, захватив мою ладонь.