Екатерина Геннадьевна Белозерова
Всего лишь сон
Вопрос прозвучал так неожиданно, что я не сразу поняла смысл сказанного.
– Какая программа?
Алекс недоверчиво посмотрел на меня, а потом его лицо прояснилось:
– Сбой затронул мозговой центр сильнее, чем я думал, – пробормотал он, затем вдруг спросил: – Ты не находила серебристый контейнер?
Я вспомнила о штуке с цифрой “8” и невольно бросила взгляд на рюкзак.
– Вот и умница, – улыбнулся Алекс и сделал шаг к валяющемуся на полу рюкзаку. Все это время я стояла, не двигаясь, как парализованная. Я не понимала, что со мной. Почему я не могу пошевелиться? Это, кажется… шок? Я не могу быть машиной, я же живу, дышу… кажется. У меня же болело колено! Я посмотрела вниз на свои ноги, и тут меня как ударило. Как я могла пройти по пустыне весь день в одном темпе и без чувства голода или жажды? Я ни разу не видела у себя крови. Как я вообще могла выжить после падения вертолета, будь все то, что он говорит, неправдой? Я – машина? Искусно сделанная копия человека – андроид. Созданная на потеху и для служения создателям. Чувство горечи поднялось из груди и коснулось лица, что-то влажное поползло по щеке. Я коснулась кончиками пальцев, поднесла к глазам – не вода, маслянистая жидкость.
– Не помню, чтобы мы программировали тебе слезы, – сказал подошедший Алекс с рюкзаком в руках. – Наверное после удара об землю нарушилась подача смазки деталей.
Он достал контейнер, а рюкзак откинул сторону. Затем вложил большой палец в едва заметное углубление, и футляр открылся. Внутри лежала серебристая ключ-карта. Алекс заметил мой взгляд, улыбнулся и пояснил:
– Это твоя программа. Твоя настоящая программа, ради которой тебя создавали. Тестовая демо-версия с ребенком была нужна только на время, чтобы ты не выглядела пускающим слюни дегенератом перед заказчиком.
– Зачем ты мне это рассказываешь? Неужели не проще было меня просто отключить? – Слова были резкими, злыми. Откуда это во мне?
– Ты права, это было бы проще, – согласился Алекс, – но я сентиментален. Увы. Твоя внешность… – он провел рукой по моей щеке, – я сделал модель по образу своей покойной жены. Сначала это казалось мне хорошей идеей, но сейчас я понимаю, что моя же боль связывает мне руки.
Он тихо печально рассмеялся, опустив голову. Я смотрела на него, ожидая его действий, готовая реагировать молниеносно.
– Твоя… программа сотрет все воспоминания о моем сыне… О Максе? – я запнулась. Мне все еще не верилось, что это правда.
– Да, это неизбежно.
Мне показалось, или он все же сочувствует мне?
– Не надо… – тихо попросила я.
Мой создатель дернулся как от пощечины. В глазах его была боль, смятение, злость.
– Да ты сумасшедший робот! Ты знаешь, сколько денег ты стоишь? С тебя начнется великое будущее.
Он резко, как будто собрав всю решимость, шагнул ко мне и коснулся сзади моей шеи, и я перестала чувствовать свое тело. Последнее, что я услышала перед тем, как отключиться было одно лишь слово:
– Прости…
Андроид – модель №8 – лежала на пластиковом ложементе в одной из лабораторий фабрики. Старый ободранный комбинезон с нее сняли, теперь на андроиде был надет новый, без опознавательных знаков. Около нее суетились двое в белых закрытых комбинезонах. Алекс зашел в комнату, и лаборанты встали по стойке смирно.
– Как прошла загрузка?
– Показатели в норме, загрузка и установка программы сто процентов, – ответил один.
– Патч боевой системы не забыли?
Лаборанты синхронно отрицательно мотнули головами.
– Отлично. Подготовьте Восьмую к транспортировке. Не включать! – резко добавил он и вышел. Оба человека смотрели на закрывающуюся за ним дверь.
