Екатерина Ермолова
Кофеманка
Глава 5. Капуччо с корнето
Иногда в чашке кофе, как и в маленьком рассказе можно уместить целую жизнь или ночь…
Я сказала.
Имея ввиду мою повешенную работоспособность и жажду/скорость жизни подруга как-то шутливо спросит:
– Что ты добавляешь в свой кофе?
– Корицу и себя:)
Из моих диалогов на Тиндере:
– О, я рада, что после вчерашней ночи ты бодр, как утренний кофе:)
– И я рад, но кофе все-таки бодрее меня!:)
Давай выпьем кофе?
Давай встретимся на кофе?
Я приглашаю на кофе.
Я люблю кофе, а ты?
Ты хочешь выпить кофе со мной?
Я давно мечтал выпить кофе с тобой.
Ты умеешь готовить правильный кофе?
Обычно мне лень, но для тебя я сварю лучший кофе в мире.
Лунго, Раф, Фраппе, Романо? Трипло.
Я приготовлю твой любимый кофе, только приезжай.
Ты пригласишь меня на кофе?
Я могу остаться на кофе?
Ты угостишь меня кофе?
Кажется, я готова выпить кофе с тобой.
Я хочу всю жизнь пить этот обжигающий напиток из твоих рук.
Я еще хочу тебя и твой кофе.
Я кофеман. Я тоже.
Возьми кофе, плед и себя.
Мне было с тобой хорошо, пряно и кофейно.
Я пью только чай. А я нет.
Как ты можешь пить эту вредную бурду?
Какой идиот придумал эту гадость?
Кофе… как много иногда заключено в одном слове… любовь
Глава 6. Жа́ркое или жарко́е
– Ты в курсе, что твоя жена уезжает в Париж?
– В Париж? Что она там забыла?
– Очевидно француза.
Из к/ф «Отец» с Энтони Хопкинсом, 2020
Шло время, я менялась. В какой-то момент я осмелела/обнаглела, и сама написала Марио: «Привет! Ты в Москве? Кажется, я готова выпить кофе с тобой».
Наш с ним первый раз сразу был нереальный, мы оба офигели, так подойти друг другу, настолько что, когда он покинул отельный номер, я никак не могла до конца прийти в себя, собраться мыслями и вещами. Поэтому я вообще не думала позвонит/не позвонит, напишет/не напишет. Мне было бы себя восстановить по молекулам:) Но уйдя, он практически сразу же написал: «Это было супер. Еще хочу завтра, уже сегодня».
Вы замечали, как мы женщины рассказываем о хорошем сексе?:) Мы никогда не говорим он был такой ласковый/нежный и т. д., это мы оставляем отношениям. Про супер-секс мы, также, как и мужчины, выражаемся жестко. Поэтому подруге я написала только одно:
– Меня сейчас так оттрахали!
– Рада за тебя:)
Потом, после какого-то нашего очередного яркого раза, я непроизвольно стану якорить его вопросом:
– Что сегодня особенно понравилось?
Обычно он отвечал: – ВСЕ!:)))
Но, иногда писал так откровенно, а самое главное неожиданно то, о чем я никогда бы не подумала, отмечал/подмечал такие моменты. Неожиданно эта «обратная связь» стала еще одним очень важным и тонким моментом наших сексуальных игр. То, что трудно сказать, глядя в глаза, можно написать:) Я никогда не льстила ему, а честно констатировала: «Это было шикарно, впрочем, как всегда». Как-то я написала/спросила его: «Что ты чувствовал, когда был во мне?». И ожидала услышать, что угодно, «жарко, влажно, горячо, узко…», а услышала неожиданное: «Мощь и нежность». Я всегда буду помнить это. Если я первая убегала на работу и забывала спросить, он писал сам: «Сегодня ты была волшебная». Господи, что нам, русским бабам, еще надо:)))
Наш секс был все-таки больше не про любовь, а про страсть. Тем удивительнее для меня было от него услышать однажды:
– Ты такая нежная всегда.
Пауза. Я нежная? Это последнее, что я бы подумала о нашем сексе. Значит я не растеряла это на ухабах этого трудного постразводного года, и мои «яйца Фаберже» не мешают нам классно «делать любовь», как это называла писательница и не только Наталья Медведева?:)
Я настолько теряла с ним контроль над собой, что в прямом смысле немного глохла во время секса, а он, будучи иностранцем, в порыве страсти начинал говорить с еще большим акцентом. Таким образом мы почти не понимали друг друга, но хорошо чувствовали:) Нам это не мешало:)
Кстати, глохла настолько, что я задала об этом вопрос подруге-сексологу:
– Что это? И это без всякого БДСМ:)
– Это просто у тебя вовсю прет адреналин:)
– Точно? Это нормально?:)
– Пусть будет:)
Хорошо, когда итальянец давно живет в России – он умеет ругаться матом:)
Он говорил:
– Я тебя обожаю. Мы оба ебанутые в сексе.
Глава 7. Кровавая Мэри
Перефразирую Эйнштейна: Либо чудес не бывает, либо все чудо:)
Самый опасный вариант, но и самый продвинутый уровень. Когда ты ничего не знаешь, но уже давно очень хочешь. Я разожгла в них огонь, к которому сама была не готова. Кирилл и Марио. К этим двум мужчинам я относилась с большой нежностью: «Смешать, но не взбалтывать»:)
Все мы помним гоголевское из «Женитьбы»:
«Право, такое затруднение – выбор!..
Уж как трудно решиться, так просто рассказать нельзя, как трудно! Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколько-нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазарыча, да, пожалуй, прибавить к этому еще дородности Ивана Павловича – я бы тогда тотчас же решилась. А теперь поди подумай! просто голова даже стала болеть. Я думаю, лучше всего кинуть жребий. Положиться во всем на волю Божию: кто выкинется, тот и муж…»:)
Как пошутила одна моя творческая подруга, когда мы находились в музее Эрарта, и пытались определить тональность/градиент работ Чжуана Хунъи:
– Если уж у серого пятьдесят оттенков. То, что говорить о более ярких цветах:)
Можно ли любить двух мужчин сразу?
Можно ЛЮБИТЬ СЕБЯ в двух мужчинах сразу…
Лучший совет, который мне дала одна мудрая женщина:
«Главное правило – делай с ним то, что никто не делал.
И тогда он твой. Только, чтобы ты не делала – делай это искренне».
Сложно быть холодной, когда ты огонь. Иногда я слышала от мужчин:
– У меня такого еще не было.
– И не будет, – думала я.
Я никогда не представляла, что покупка нижнего белья, станет для меня таким удовольствием. Это лучше, чем чашка кофе, это более обжигающе, чем первая утренняя сигарета. Это пришло с возрастом, и со свободой, прежде всего внутренней. Это вдруг стало игрой с собой и для себя.
Перефразируем Марк Твеновское: «Лучше промолчать и показаться дурой, чем заговорить и не оставить в этом сомнения». Лучше прикрыть себя, чем открыть полностью.
Кто-то из мужчин мне сказал:
– Вы другие. Имея ввиду, что мы, женщины, отличаемся от мужчин, в том числе в вопросах секса. Спорить с этим бессмысленно.
Но я все же ответила:
– Не всегда…
Я не спорила, а писала свои маленькие эссе-записки, из которых потом и сложилась эта книга:
«Первый раз в жизни заняться сексом ради секса, оказалось проще, чем она думала. Конечно, он был ей симпатичен, но не более того. Она его даже толком не знала и не пыталась узнать. Было классно, но ей совершенно не хотелось продолжения. Это была «точка» еще до начала. Она это сразу прекрасно понимала, он – нет. Поэтому для него было так неожиданно и больно услышать жесткое, что продолжение не планируется. Говоря это, она реально видела, как в его глазах заплескалась боль. Может быть, надо было все-таки по новомодному отказать в мессенджерах?:)
Действительно впервые она осознанно причиняла боль взрослому, сильному, умному мужчине… и почему-то наслаждалась этим моментом своей абсолютной власти над ним, осознанной власти, сказать и сделать только так, как она хочет. Она все больше становилась похожа на тех мужчин, что когда-то были с ней рядом. Иногда она резала по живому, иногда ее…».
Глава 8. Очень женское
Если женщина умна, будет и красива.
Пусть и своей особой красотой. ©
Когда-то у меня была подруга, коллега по работе. Это было сложное время после моего первого развода. Через месяц после разговора о расстовании, я вышла на работу опять на полный день. Молодая, очень быстро развивающаяся компания, объемы были огромные, часто работала по шесть дней в неделю, но это хорошо оплачивалось. Конечно, уставала.
Она была лет на двенадцать моложе меня, и на сто пятьдесят опытнее. Почти каждую пятницу в течение двух лет мы пили вино, иногда курили кальян, сидя на террасе одного и того же известного ресторана. И много говорили, говорили о своем, о личном, о женском, как это умеют делать только две красивые женщины:) И даже красивые мужчины это понимали, и никогда нам не мешали. Это были только НАШИ Пятницы. Так мы сбрасывали рабочее напряжение тех сложных дней.
Мы много сделали друг для друга. Она очень поддержала меня в разводе, именно она вдохнула/подсветила мою жажду новой жизни, поставила на горные лыжи в мои тридцать семь лет, научила правильно пить правильное вино, курить кальян и еще больше кружить головы мужчинам:) Я дважды выдавала ее, молодую и горячую замуж, прикрывала ее лень и косяки на работе. Молчала об ее изменах и обманах, «мило» и горько, при встречах улыбаясь ее первому мужу, не завидовала второму:) Она была не плохим человеком, скорее несчастным, хотя внешне производила совсем иное впечатление, успешной во всем личности. Просто ее постоянно раздирали внутренние демоны, как на офортах так любимого мной Гойи…
Она была ураганной смесью взбалмошности Скарлетт О’Хара, прирожденного интриганства Маргариты Валуа, красоты Элизабет Тейлор и сексапильности Моники Белуччи (или наоборот:). Я любила и оберегала ее, как своего ребенка Розмари. Думаю, что и она любила меня больше, чем любого из своих бесконечных любовников и мужей. Мы знали друг о друге практически все. Мы были alter ego друг друга, в каком-то смысле одна хотела быть другой, и наоборот.
Тогда мне не хватало ее сексуальности, я еще не раскрыла ее в себе, ее беспринципности, циничности, даже вероломности. Ей – моей зрелости, образованности, интеллигентности, воспитанности, утонченности.
За три года этой женской дружбы в засос, я очень устала…
Она умела рисовать несбыточные картины будущего, элегантно затягиваясь сигаретой, говорила: «Когда-нибудь, когда нам с тобой станут не нужны мужчины, мы уедем к морю, купим дом. Иногда к нам будут приезжать наши дети и внуки. На нас будут красивые платья, гремящие браслеты по локоть на уже дряхлых, морщинистых руках, большие перстни на костлявых пальцах и обязательно шляпы с огромными полями. Мы будем все также сидеть на террасе, пить лучшее в мире вино, вспоминать всех наших любовников и держаться за руки…»
Однажды я решительно назначила ее «бывшей», но не потому что она предала (вернее, я не позволяла себе так думать), просто я больше не могла с ней оставаться, я устала от всех этих страстей и эмоциональных ветров/качелей ее жизни, я тихо разлюбила и оставила ее…
Я попросила, подругу и ее второго мужа, сдать кровь для моей умирающей матери… она отказала, сказав, что у нее критические дни, и вообще давление… Это стало критическими днями моей любви к ней… Потом были ее звонки, и одно очень страстное, как только она умела, сообщение, но все это уже не имело никакого значения. Кончено, так кончено. Тогда я умела расставаться, крепко закрыв дверь любых умерших отношений.
Как-то один человек мне сказал: «Ты слишком категорична, уходя громко хлопаешь дверью, а надо всегда оставлять ее чуть приоткрытой, чтобы при необходимости в нее всегда можно было войти».
Но, я считала, что уж, если жечь мосты, то дотла:)
А как поступаете вы: сжигаете или оставляете переправы?:)
Глава 9. Корсиканец
Жертве всегда хорошо.
Даже если она жалуется.
Потому что ей нравится быть жертвой.
Из сериала «Псих»
Почему-то мне вспомнился Шекспир: «Нет повести печальнее на свете, чем повесть о…». Вернее, вспомнила каждый раз, когда ко мне «приходил» клиент с разводом. Грустнее зрелища женщины, которой изменил любимый муж, бывает только мужчина, которому изменила жена. Уж сколько я их перевидала за свои кофе-пития. Львов, Козерогов, Овнов, Тельцов с глазами избитых тигров. Все эти ужасы, алименты, шантаж детьми, молодые мускулистые альфонсы-любовники, каждая история, как под TV-копирку, но у каждого оставленного своя боль.
Чаще всего так кидают хороших карьерных ребят, например, Эдгара – лучшего барбера Москвы, которого знает каждая стильная мужская особь города, или Андрея, отвечающего в Microsoft Corporation за безопасность национальных ИТ-систем:)
Футболиста Колю, но тут сложнее, сам бабник еще тот, именно от него я услышала фразу, от которой меня передернуло: «У меня женщин было не как грязи, а как микробов, она (жена) мне изменила с этим ничтожеством с животом». Тогда я чуть ли не впервые непрофессионально подумала: ну, и правильно сделала…
Я всегда умела слушать, в школе научилась записывать в дневники, то что мне говорили, в университете – анализировать, на работе – помогать. Но, с грустью стала осознавать, что с каждым разом мне это делать сложнее и сложнее. Я все больше начала понимать шутки психологов: у нас не депрессия, у нас вечная меланхолия.
Скучаешь не по городам, а по тому, как они тебя обнимали. Скучаешь не по мужчинам, а по тому, как они тебя любили. А любили меня всегда хорошо, щедро, страстно, почти всегда с красивыми подарками:) Если не могли дарить подарки, еще больше дарили себя.
Когда я грущу, я не только слушаю Sade, я еще танцую или пишу свои эссе.
Когда-то я написала:
«Несколько месяцев назад, еще на карантине, он сломил/увлек ее своим мужским напором, скорее даже напугал. Настолько, что она поставила все на жесткую паузу, сказав не просто «стоп», а «прощай».
Мало ли на свете ебанутых, но только такие и не отступают:) И какого же было ее удивление и понимание, что хорошие мужчины – те же дети в душе, также ранимы. Чем больше он увлекался ей, тем больше менялся и открывался. Даже удивительно, как из пошловатого красавчика бабника-повесы вдруг начало прорезаться, а вернее искренне показываться, не просто человеческое, а глубокое и трогательное. Внутри него шел сложный процесс «очищения»: мускульная/мускульная броня дала трещину и стало отшелушиваться все напускное, псевдо-брутальное.
Оказалось, что для его неотразимой внешности, он действительно давно не был на романтических свиданиях, по большому счету забыл, как это делается, а самое главное зачем. На их первом «настоящем» свидании, он нервничал больше, чем она. За этим было забавно наблюдать, но она не подавала виду:) Все это было, конечно, прекрасно и в целом ей льстило, что она опять подвинула или растопила замерший пласт очередной мужской души, но… что дальше с этим делать? Это же надо снова выходить замуж, а она этого явно не планировала…»
Или:
«О, если бы эти цветы умели говорить, какую историю любви, вернее борьбы могли бы рассказать:) Они встретились почти год назад всего лишь на час. Один час, который изменил их жизни. Потом ковид неожиданно разделил их на страны. Все это время они переписывались и созванивались, чего только не наговорили, что только не узнали друг о друге. Иногда расстояние – лучшая откровенность. А он любил поговорить о себе любимом:)
Она сбилась со счета сколько раз блокировала его, и получала цветы от него. Но, при этом была настолько не готова впустить его в свою жизнь, что дала адрес дочери для доставки букетов:) Ей это тоже поднадоело, и она шутила: «Мать, уймись»:) После очередной блокировки, когда он писал или звонил с нового номера, она говорила:
– Опять ты:) Изыди, нечистая:) Зачем?:)
И на своем, почти идеальном, каком-то чеховском русском, отвечал:
– Потому что я чувствую тоску между нами…
Она умирала от его бархатного, низкого голоса с акцентом. Самое мягкое, что он ей говорил в сердцах:
– Моя любимая врединааааа.
– Да, вредина, которая тебе не по зубам.
Самое жесткое:
– Ты больная на всю голову,
На что тут же получал в ответ:
– Не смей со мной так разговаривать!
Он извинялся, и сразу затихал, на время:) Когда ее совсем несло, она писала: «Ты ищешь легкой победы там, где ее, в принципе, быть не может. Да, получается, что в истории с тобой я «мужчина», к моему большому сожалению. Я умею отвечать за свои слова и поступки. И «корсиканцем» надо было называть меня, а не тебя».
Правда всегда отличается от вымысла. Или не всегда?
Глава 10. Гори-гори ясно
Горит – прекрасно, перегорит – сдунешь пепел и дальше живешь. ©
Я уже давно перестала задаваться вопросом, почему все мужчины, которые со мной были, и появляются в моей жизни, курили? И не просто курили, а как сказали бы, даже во времена пока мир «не стал другим» – смолили. Пачка в день минимум, а лучше две в сутки.
Я помнила аромат, да и сейчас могла бы отличить, все эти Беломорканалы и Явы, потом «перестроечные» Данхилы и Парламенты. С закрытыми глазами я нарисую силуэт Ковбоя Мальборо. В моем доме экзотических пепельниц и красивых зажигалок больше, чем тюбиков с помадой и флаконов с духами. Курили все мои деды, курили братья, курил отец, никогда не выходя из комнаты, потом мужья…
При этом я не выкурила ни одной сигареты за всю жизнь, но инстинктивно красиво умею держать сигарету, как опытная куртизанка.
Но, круче всего было «курить» со вторым бывшим мужем, когда мы познакомились, мне не хватало именно мужской маскулинности, мне ошибочно казалось, что я встретила что-то родное, похожее на отца или любимого деда. При встречах с ним, я потягивала носом, с пьянящим наслаждением впитывала сигаретный запах, слизывала языком, вкус табака с его шеи и пальцев. Играла с дымом. Ловила своим ртом дым из его. Иногда затягивалась сама и пыталась отправлять красивые кольца во Вселенную или в его губы…
Рано или поздно эти вредные эротические игры заканчивались, табачный аромат уже не возбуждал, а начинал раздражать, мужчины выгонялись курить на балкон, потом вообще из жизни… я переставала их любить, а значит и их вредные привычки…
Когда-то я написала:
«Недавно мужчина мне сказал, что я крайне цинична…
Вначале моему возмущению не было предела: кто я???
Святая простота и цинична??? Где я, и где циничность???
Правда, он сразу поправился:
– Так это же хорошо.
Потом я подумала, что возможно этот прозорливый поганец (кстати, отлично разбирающийся в современном искусстве:) в чем-то прав. Да, где-то это так.
У меня сейчас, тот самый период за который, мы женщины, так любим осуждать мужчин. Я питаюсь ими, их энергией, молодостью, наивностью, знаниями, силой, иногда глупостью:) Я флиртую и иронизирую на грани, держа в руках бесчисленные чашки с кофе и бокалы с вином, ни в чем не сдерживая себя. Зачем? Я же свободна. Я играю с ними (возможно, и они со мной:) Моя циничность, прежде всего, заключается в том, что я не готова ни к чему, в принципе… тем более с ними. Only game:) Моя же честность состоит в том, что я не обещаю лишнего, в отличии от многих из них.
Я цинична потому, что даже не помню их имен (и не пытаюсь запомнить:), уходя из моей жизни эти мужчины не оставляют кровавых зарубок на моем сердце, а как дождевые капли, скатываются по моему телу, не встречая преград…
#назаметку #также «Поганец» означает название населенных пунктов в России:)
Глава 11. Профессорское
Как шутит мой психолог:
– Катя, жизнь обычных, «нормальных» людей была бы вам скучна.
– Да, возможно, но мы работаем над этим:)
У каждого, свои университеты:)
Когда я говорила, что не знаю, какого мужчину хочу видеть рядом – я лукавила. Современность диктует свои идеалы: лет на десять моложе, активный, спортивный, ныряющий с аквалангом минимум на сорок метров, тут же выныривающий на яхту, и прекрасно ей, управляющий в любой ветер и крен, толком не сбросив рюкзак, высадившись на берег, пятидесятикилометровый пеший трип, и вело-восхождение на Эльбрус, спуск оттуда же на горных лыжах, конечно, финансово успешный, при этом как-то успевающий управлять своими и чужими венчурными фондами:)))
Как романтическая натура, я всегда мечтала, в принципе, о невозможном:) А влюбилась… в седовласого старца, на двадцать лет старше себя… Умница, профессор, как он шутил «да был, что называется, Professeur des Universites, и Directeur des Recherche»:), с 2021 года доктор физики в Московской Вышке. Когда-то в далеком 1989 году в свои традцать пять лет он сделал то, на что так и не решился (хотя очень хотел, теперь понятно больше на словах:) в этом же возрасте, мой бывший муж-математик в более спокойные и демократичные двухтысячные – эмигрировал в Европу, вначале в Германию. Преподавал в невозможно маленьком и скучном, немецком Ульме, потом в более веселом Мюнхене, затем получил перевод в Париж, купил там квартиру на втором этаже милого дома, лет через десять прикупил, на первом, бывшую конюшню под кабинет, и осел там окончательно, считая своим домом.
С хорошим юмором рассказывал о том, как за два года выучил в совершенстве французский, но при этом поседел, о превратностях жизни эмигранта, о том, как изменилась Европа за последние тридцать лет, на его взгляд, глобализация и стирание границ, прежде всего культурных, привело к нивелированию индивидуальности человека. Объяснял мне этимологию происхождения слов, «шалопай», «шантропа», «уленшпигель», и конечно, «адюльтер» и «абсент»:) Опять же учил меня еще лучше разбираться в винах и сырах…
О Кижах, Соловках и Валааме, на которых он побывал, когда я еще под стол пешком ходила, рассказывал лучше любого экскурсовода. В Российской академии наук, от которой я так близко жила, показал не только избитый, хоть и высотный, Sky Lounge:), а прежде всего аудитории, кафедры и лаборатории, познакомил со «старой гвардией» советско-российской профессуры. С парой друзей, которых, как и его поносило по миру, но опять прибило к московскому берегу. Снова заочно влюбил в ненавистный мне Париж:)
Несколько месяцев назад наш диалог начался с шутливого блиц-опроса на сайте знакомств, который я частенько устраивала претендентам, если не на мое сердце, то на тело. Так легче было понять умен ли твой собеседник.
Я: – Что у тебя сегодня было на завтрак?
Он: – Сейчас я живу на три дома, поэтому, яйца, апельсины, лимоны, овощи, моцарелла… А, сверху початая бутылка виски и две доминиканских сигары, но это нетипично:)
Обычно мужчины приблизительно так и отвечали, что яйца и алкоголь. Такое впечатление, что все они питаются огненной святой водой и пыльцой:) Или всем им не хватает яиц:)
Он уточнил: – А что на твоем письменном столе?
Я: – На столе немного пыли так, как я только сегодня вернулась в Москву:), ноут, учебник по нелюбимому английскому, фотоальбом Родченко, письма и счета, которые все еще достаю из почтового ящика, письменный набор, крем для рук, калькулятор, фужер с водой без газа и собственно все. Я не люблю лишнего, слишком большой беспорядок меня отвлекает.
Он: – Альбом Родченко с фотографией Лилии Брик с обложки книги "Про это"?
С этого диалога началась наша неспешная история, потому что, как могла бы пошутить Франсуаза Саган: хорошего любовника в Москве встретить проще, чем человека, разбирающего в советском авангарде:)
С ним абсолютно невозможно было разговаривать, он знал все и даже больше:) Вечная тема «профессора и ученицы». Он говорит, она – внимает. Знаете, как ходила на свидания молодая будущая жена, Константина Эрнста, Софья Заика, она сама об этом рассказывала в своем интервью. За день до свидания она частенько проводила время в библиотеке, чтобы изучить все затронутые им ранее темы. А в ресторане под столом, на ее коленях всегда лежал телефон с подсказчицей «Википедией», куда она подглядывала, во время их обедов и ужинов. Труды девушки не прошли даром, они несколько лет женаты и у них уже родилось трое очаровательных детей:) А, то, что перед этим у него был развод, кто помнит о таких мелочах:)
Каждый разговор/встреча с профессором давал мне больше информации, чем любая книга. Но, хотелось ли мне провести всю жизнь с «книгой на коленях», не думаю.
Он по телефону: – Я ждал тебя… Чем занимаешься?
Я: – Читаю. Только не спрашивай что:) Ерунду:)
Он: – Бывает:))) Прессу?
Я: – Да, журнальное:) Статья называется «Былое и думы»:) А, ты сегодня сколько выкурил/вдохнул сигар без меня?:)
Он: – Колокол? Приезжай, одну могу вдохнуть с тобой:) Ты всегда знаешь, моя дача и я полностью в твоем распоряжении)
Она: – Нет, если бы Колокол, но определенный революционный звон в тексте улавливается:) Приехать звучит заманчиво-дымно, я подумаю:)
Я не врала своим подругам, что он также хорош в постели, как тридцатипятилетние юнцы. Хотя…) Его, многолетнее французское «прошлое», конечно, оставило на нем свой след, если хотите, разврата, тем более, как большинство европейцев, он выглядел много моложе своих лет, был спортивен, подтянут, умел носить кашне и не только. Думал, печатал и читал много быстрее меня. Понятно, что знал и того больше.
Изредка он начинал по-старчески «кряхтеть» и жаловаться на новый бюрократический дурдом, происходящий в Парижском университете и Московской ВШЭ, в связи с COVID-19, тогда я называла его «мой старый верный пес», намекая на английскую поговорку, «что старую собаку трудно научить новым трюкам». Он искренне смеялся, нам было хорошо вместе.
Конечно, оба понимали, что рано или поздно я сбегу от него на Кавказ, в Крым, в горы, на море, к молодым любовникам. Или он окончательно вернется в свой одиннадцатый парижский округ. Но сейчас это время для нас было бесценно, в этом и есть смысл каждой такой жизненной/тиндерной истории.