Екатерина Дереча
Пределы вечности
Глава 5
Рилинда не знала, когда пришла в себя – крепкий сон без сновидений сменил беспамятство так плавно, что казалось, будто она заснула в когтях драккана лишь затем, чтобы очнуться в другом месте. Девушка проснулась в первый раз среди ночи и услышала, как за окном свирепствует ветер, бросая в стекло пригоршни колючих снежинок, словно кухарка горстями сыпет крупу в жестяной котёл. Когда Рилинда проснулась во второй раз, за окном было ещё темно, но серый, блёклый рассвет уже вступал в свои права.
В помещении было довольно холодно, и девушка невольно задрожала, обхватила себя руками и осмотрелась по сторонам. В полумраке она различила, хоть и смутно, очертания стен и мебели. Вытянутая комната походила на келью служительниц Святой Ваурты по своей скромной обстановке: в углу железная кровать, на которой лежала Рилинда, у одной из стен расположился квадратный письменный стол, два стула, полка для книг – и всё. Каменные плиты пола были исписаны истёршимся от времени рисунком. Напротив узкого окна, за которым виднелись скалы и бездонная пропасть, расположилась неприметная плотно затворённая дверь. Ничего особенного, но это было намного лучше, чем ночёвка на земле у покосившейся лавочки.
Не успела Рилинда прикинуть в уме сколько времени прошло с нападения, как дверь бесшумно отворилась и на пороге возник наместник императора. Для столь холодного края одет он был слишком легко – в тонкую рубаху с расстёгнутым воротом и подвёрнутыми до локтей рукавами и брюки, заправленные в высокие мягкие сапоги до колен. При этом мужчина совершенно не походил сейчас на приближенного к власти и выглядел устало, хотя взгляд оставался по-прежнему внимательным, а улыбка – нарочито искренней.
– Уже проснулась? – тягуче-медленно произнёс Ринор Толант, не обратив внимания на то, как детально девушка рассматривает его странное одеяние. – Выглядишь уставшей. И замёрзшей. Как себя чувствуешь?
– Вы меня похитили? – зачем-то спросила Рилинда, удивившись вопросу – за всю жизнь никто ни разу не поинтересовался её самочувствием.
– Нет, конечно! Не помнишь? Я спас тебя во время нападения, – мягким голосом продолжил наместник.
– И где же мы? – девушка махнула рукой в сторону окна и покачала головой. – Судя по погоде за окном, вы принесли меня к северной границе, где заканчивается земля и начинается море.
– Странно… мне казалось, ты и рта раскрыть не посмеешь в моём присутствии, – растягивая слова, проговорил мужчина. Проницательные серые глаза казались спокойными, но Рилинде чудилась насмешка в их странном блеске.
– Я воспитана в традициях Нильдов, это правда. Но сейчас я напугана, голодна и промёрзла едва ли не до костей, – она стянула на груди остатки накидки и отвернулась. – Видимо в таком состоянии моё воспитание отходит на дальний план.
– Предлагаешь подержать тебя здесь подольше, чтобы ты смогла и впредь держать голову прямо, не разглядывая кончики туфель? – с язвительной иронией в голосе предложил наместник. – И конечно же не кормить – вдруг сытость больше прочего влияет на пылкость нильденской наследницы.
– Ваш брат так и поступил, – с вызовом вскинула голову Рилинда. – Мне отказали в ужине и ночлеге, будто я нищенка, а не невеста наследника императора.
– Лотрим… истинный таллиец, – с небольшой заминкой отозвался Ринор Толант и протянул руку девушке. – Пойдём, поищем что-нибудь из одежды.
Рилинда не рискнула принимать руку наместника, но быстро встала с кровати и последовала за мужчиной в широкий коридор, который ещё больше походил на храм богини, чем комната. От основного холла ответвлялись просторные залы с обрывками фресок и мозаики на полуобвалившихся стенах, из-под останков колонн и перекрытий местами проглядывали предметы утвари такой древней, что определить их возраст было сложно.
– Где мы? – спросила девушка, сильнее обхватывая себя руками – пробоины в стенах позволяли разгуляться ветру.
– Храм Отца-создателя, – ответил наместник негромко, но пустой зал откликнулся эхом. – Один из первых. Много тысяч лет назад именно здесь поселились пришедшие на Керид люди, хоть они и не были людьми, как и не были первыми на этой планете.
– Первыми были водные дракки, марнийцы, – согласно отозвалась Рилинда.
– Ты образованна? Изучала историю дракканов? – тут же поинтересовался мужчина. – Вот, посмотри. Это моя любимая фреска – святая Ваурта и Отец-создатель после прибытия.
Ринор остановился напротив одной из стен, меньше прочих тронутой временем. На ней, как и сказал наместник, изображались сцены сотворения мира людей: первый эпизод показывал Отца-создателя в окружении таких же, как он – и не люди и не дракканы. Расцветки кожи мужчин были самыми разными от белоснежной до угольно-черной, на концах пальцев рук и ног – острые когти, точь-в-точь как у дрейков; из спины топорщатся кожистые крылья, похожие на крылья дракканов, а над всем этим разливаются воды Тармакского моря.
На следующей картине живописец искусно воссоздал образ Ваурты и её последовательниц: прекрасные лики женщин были бледны, но исполнены смирения и готовности служить. Вот Ваурта скрепляет союз с Отцом-создателем и роняет на землю слёзы, которые тут же обращаются в лиловые лепестки аранеи, растущей у пресных водоёмов. А дальше… Рилинда зажмурилась и тряхнула головой. Отец-создатель поделился своей силой с супругой, чтобы та смогла выносить дитя. Измождённая женщина, несколько лет отдававшая по капле жизнь ещё не рождённому младенцу, выглядела не многим лучше покойницы.
– Как думаешь, оно того стоило? – шёпот Ринора рассеял чары, и девушка вздрогнула, возвращаясь в настоящее.
– Смотря для кого, – так же тихо ответила она и повернулась к наследнику. – Для женщины нет большего желания, кроме как обрести крылья и дать жизнь ребёнку.
– И ты об этом мечтаешь? – сделав ударение на втором слове и пристально глядя на Рилинду, спросил мужчина. – Связать свою судьбу с любым, кто подарит крылья? Без привязанности и уважения?
– Я буду привязана к супругу до самой смерти, буду обязана уважать и чтить его, – послушно отозвалась девушка.
– Но не он, – наместник сжал губы, выразительное лицо превратилось в маску, стирая улыбку с губ и теплоту из глаз.
– Дракканы никогда не признают нас равными себе. Мы, как и Ваурта, рождены без крыльев, – Рилинда опустила взгляд и сжалась, будто ожидая наказания. – В нас нет ни капли силы и той магии, что позволяет вам парить над облаками. Мы тени за вашими спинами и не более того.
– Ты уже согрелась или голод отступил? – снисходительно усмехнулся драккан, намекая на перемену настроения.
– Так меня учили, так всех нас учат. Посмотрите, мой принц, на картину внимательнее: вы увидите клеймо вечного служения на каждой женщине, оно указывает на невозможность выбора, – девушка указала рукой на бледные лбы изображённых женщин – особая метка из двух продольных линий венчала каждый из них. – Сейчас нас не клеймят, но рисунок впитался в нашу кожу, в наши сердца и души. Ничего не изменилось, кроме того, кому мы призваны служить теперь.
– И ты будешь служить, Рилинда? – мужчина взял её пальцами за подбородок, приподнял лицо и пытливо заглянул в глаза.
– Для меня нет другого пути – вечное служение или смерть, но я ещё не готова умереть, – девушка смотрела сквозь опущенные ресницы на наследника и ругала себя за излишнюю разговорчивость. Никогда раньше она не позволяла себе такой вольности.
Ринор наконец отпустил её и зашагал дальше, Рилинда, огорчённая своим поведением, молча последовала за ним. В её ушах до сих пор гремели слова наследника, произнесённые несколько минут назад: «И ты об этом мечтаешь?». Отец не спрашивал, чего она хочет, когда нанимал учителя танцев и этикета. Не спрашивал и тогда, когда наставница учила её вышивать и плести кружева. Так о чём же она мечтает на самом деле? Мечтает ли она вообще?
За размышлениями девушка не заметила, как прошла за наследником в очередную комнату, в которой помимо такой же металлической кровати и стола со множеством книг располагался открытый гардероб. Рилинда встала напротив полок, окинула содержимое торопливым взглядом и недоуменно округлила глаза. Дорогие парадные костюмы висели вперемежку с фраками, вышедшими из моды два столетия назад. Там же лежали стопки рубашек: линялые из грубой ткани, тончайшего шелка с искусно вышитыми узорами, простого кроя и вычурные нарядные.
– Вот, думаю это подойдёт, – Ринор вынул женскую накидку с капюшоном, непонятно как затесавшуюся среди мужской одежды, и набросил на плечи девушки. Рилинда тотчас же почувствовала тепло от шерстяного подклада. – Даже не спросишь, зачем здесь столько нарядов?
– В общем-то, это даже логично – дракканы не сохраняют одежду при обращении, – девушка обвела взглядом комнату, выглядевшую давно обжитой, и подошла к окну. – Зачем вы принесли меня сюда?
– Это же очевидно – чтобы спасти тебя, – наместник шагнул к Рилинде и встал позади неё. – Никто не сможет причинить тебе вред, если не будет знать, где ты. Сейчас Лотрим занят поисками сообщников напавших дракканов, он вспомнит о тебе только когда император укорит его в недостойном наследника поведении.
– И вы вернёте меня жениху? – порывисто обернувшись к мужчине, спросила Рилинда
– Конечно, а иначе в чём смысл? – наставительно заметил Ринор и отошёл от девушки. – Ты можешь остаться в этой комнате или вернуться в ту, где ночевала. Мне нужно лететь к императору, я пропустил призыв Лотрима, так что придётся опередить его.
Вскоре наместник императора покинул храм, показав, где находятся съестные припасы и питьё, и Рилинда осталась одна. Какое-то странное чувство поселилось в её груди – чувство, похожее на то, как будто она лишилась чего-то очень важного, будто совершила непоправимую глупость. Чтобы отвлечься, девушка принялась обследовать развалины храма. День тянулся слишком медленно, словно длинный сон, от которого невозможно проснуться: иногда казалось, что прошло не несколько часов, а несколько дней, а то и недель с тех пор, как она проснулась в маленькой комнатке.
Одинокая, забытая всем светом, Рилинда рассматривала фрески, топтала ногами многовековую пыль в коридорах и залах. Что-то двигало девушку дальше, не позволяло сидеть в ожидании возвращения Ринора. И она шла, постепенно спускаясь на нижние этажи, заваленные обломками стен, пока не достигла тупика. Осознание накатило горячей волной, обжигая от макушки до пяток – ей не выбраться из храма самостоятельно. Один возможный путь – взлететь или разбиться.
Глава 6
Солнце неторопливо выплывало из-за кромки моря, окрашивая воду и серые громады скальных камней во все оттенки лилового цвета. Лёгкий ветерок, такой приятный по утрам и нестерпимо жаркий в полуденное время, просеивал песчинки между валунами и заставлял пенистые волны разбиваться об утёс. На вершине обрыва неподвижно застыла хрупкая женщина, всматриваясь в горизонт и шевеля губами будто в молитве.
– Госпожа, мы опоздали, – сокрушённо вздохнул подошедший мужчина. – На принца напали неизвестные, а ваша дочь исчезла. Мы не знаем, унесли Рилинду напавшие или Лотрим успел спрятать её.
– Посмотри на воды, Маувер. Двадцать лет назад волны лизали песок у подножья, а сейчас вгрызаются в скалы, – Валмира Бретор не повернулась к драккану, лишь вздохнула и снова замерла. – Всевидящая мать была права: миры снова сходятся в единую ось. Скоро планеты образуют цепь, которая станет той нитью, что приведёт к гибели.
– Но как же ваша дочь? Вы обещали, что она защитит нас.
– Если успеет обратиться до схождения. Ты сомневаешься, старый друг? Я показала, какими мы могли быть, показала, на что способна.
– То, что вы говорите, противоречит всему, что я знаю, госпожа. Веками, да что там! Тысячелетиями мы следовали замыслу Отца-создателя и никогда не подозревали, что может быть по-другому.
– Мир умирает, а ты всё беспокоишься, как бы не прогадать и встать не на ту сторону.
– Миру будет всё равно, где падёт старый драккан, но драккану есть разница.
Женщина бросила последний взгляд на горизонт, вдохнула поглубже солёный воздух зарождающегося дня и широкими шагами двинулась к лагерю. Командующий армией Нильдов последовал за ней, щурясь от ветра и проверяя взглядом периметр. Он последовал бы за госпожой хоть в пекло, хоть к марнийцам на дно – эта женщина смогла заслужить его уважение острым умом и благородными поступками. Разве кто-то ещё смог бы вывести войско из-под носа наместника, не попавшись? А как ловко она обращалась – будто была рождена с крыльями.
На лице Валмиры застыла скорбная маска, в глазах плескалась злость и обида, но голос её звучал ровно и бесстрастно. Тем же невозмутимым тоном она отдала приказ сниматься с места и готовиться к неприятностям – сегодня предстояло вести переговоры с анвирцами, о гордости которых ходило немало слухов. Маувер отобрал сопровождающих, вооружился сам и назначил место встречи в случае неудачи. Госпожа пожелала говорить сама, что могло привести к непредсказуемым последствиям – Анвиры могут оскорбиться и отказаться слушать женщину.
– Кто ты такая, что посмела открыть рот в присутствии мужчин? – словно в подтверждение мыслей Маувера, язвительно спросил высокий драккан в светло-серых одеждах.
– Меня зовут Валмира Бретор. Мой муж Эдар проиграл в битве с Лотримом Толантом, но я не согласна подчиняться ему, – женщина позволила гневу ненадолго проявиться в голосе, но быстро справилась с собой. – Мы предлагаем вам восстать против таллийцев и занять их территорию. Море уже лижет ваши пятки, вы не можете этого не видеть.
– Мы тоже проиграли императору, – драккан раздражённо скрипнул зубами. – С чего ты взяла, что сейчас будет по-другому?
– Я покажу вам кое-что.
Валмира вытянула вперёд правую руку и прикрыла глаза. От плеча до кисти потянулись узоры, сплетаясь и закручиваясь. Через мгновение всю руку покрыла тонкая серебристая чешуя, отражаясь в лучах утреннего солнца и сверкая, как наточенный клинок. Посланник Анвиров зашипел и сплюнул сквозь зубы, затем выхватил из ножен кинжал и приставил его к белоснежной шее, тотчас блеснувшей так же, как до этого рука.
– Этого не должно быть! Ты порождение изнанки, а не живое существо, – анвирец скользнул по коже, зацепившись сталью за чешую, и выругался.
– Ты видел статуи и картины с изображением первых богов? Видел лик Отца-создателя? – прошептала Валмира, глядя в глаза драккана. – Моим истинным мужем был не Эдар Бретор.
– Невозможно! – мужчина отшатнулся и отпустил кинжал. – Думаешь, я поверю тебе?
– А куда ты денешься? – тихо и торопливо сказала Валмира, наступая на анвирца. – Спроси у старейшин и хранителей легенд, для чего нужен свадебный обряд, и поймёшь.
– Я не верю в легенды, – с нажимом повторил драккан, всматриваясь в её лицо, на котором проступила чешуя.
– Не веришь и в то, что Отец-создатель ходит среди нас, меняя обличья? Не веришь, что он может быть кем угодно, даже тобой? – решимость в глазах Валмиры сменилась горечью. – Во что же тогда ты веришь?
– Религия для женщин, а не для дракканов, – упрямо мотнул головой посланник, будто сбрасывая наваждение, которому он поддался сам того не желая.
– Вы не стали бы дракканами без нас. Только самопожертвование и терпение позволили вам обрести крылья, – голос драккайны звучал отрешённо, словно она сознательно лишила его эмоций, опасаясь сказать лишнее. – Знаешь, чем мы жертвуем? Знаешь, каково это – чувствовать в крови силу, но не пользоваться ей? Мы слабы не потому, что женщины, а потому что отдаём вам всё, что у нас есть.
– Но ты не отдала, – хмыкнул анвирец, указывая на блеснувшую чешую.
– О, я отдала не меньше прочих, поверь, – женщина тряхнула рукой, возвращая ей первоначальный вид. – Моя дочь рождена от Древнего, в ней его сила, во мне же – остатки и дар второго мужа.
– Ты лжёшь. Вы можете зачать только от супруга. И только от него вы получаете силу, позволившую обрести крылья.
– Ты видел и слышал достаточно. Возвращайся к своим, собери совет и задай правильные вопросы, анвирец. Мы будем ждать до следующего восхода, а затем уйдём.
Драккан криво усмехнулся и, сунув кинжал в ножны, направился к видневшемуся вдали мелколесью. Эта сторона мира была сухой и жаркой – несмотря на близость моря, солнце раскаляло сухую землю до растрескавшихся лоскутов, похожих на верхушку каравая. Валмира выждала несколько минут, пока посланник со свитой не достиг первых зарослей чахлых кустарников, и, развернувшись к своему отряду, устремилась к месту встречи с остальной армией.
– Анвиры примут наше предложение, – сказала она Мауверу, улыбаясь. – Что там с девицами? Мне не терпится с ними переговорить.
– Обе пришли в себя ещё в лагере – сейчас их держат в моей палатке.
Увидев показавшуюся впереди низину, Валмира Бретор ускорила шаг и почти бегом влетела в едва заметную расселину. Даже если наблюдатели анвирцев следили за женщиной, они ни за что бы не поняли, куда она исчезла после того, как скрылась в природном котловане. Мало кто знал об этом месте – самой Валмире вход в пещеру показал её первый мужчина, отец Рилинды.
Внутри пещеры царила абсолютная темнота, но женщина без труда ориентировалась в узком каменном мешке, отсчитывала шаги и сворачивала в нужных местах. Через сто двадцать шагов солнечные лучи осветили коридор сквозь прорехи в стенах, а ещё через тридцать Валмира вышла с другой стороны скалы. В центре небольшого плато, окаймлённого сопками и валунами, разместилось основное войско Нильдов. Небольшие палатки, замаскированные под скальную породу, прижимались к краям неровного полукруга, в центре разминались дракканы; напротив лагеря темнел разлом ещё одного ущелья.
– Выведите девиц на свежий воздух, им нужно размяться, – Валмира повернулась к командующему и скрыла лицо за накидкой дорожного плаща.
– Как бы не выкинули что-нибудь, – с сомнением возразил Маувер.
– Предлагаешь им справлять нужду в твоей палатке? – хмыкнула женщина и принялась нетерпеливо отстукивать носком туфли по земле.
Мужчина вернулся через несколько минут, за ним следовали напуганные женщины в сопровождении двух дракканов. Валмира разглядывала лица нечаянных гостий, отмечая, как разительно они отличаются: смиренная и набожная Гента прижимала руки к груди, беспрерывно оглядываясь по сторонам и пряча взгляд, как только натыкалась на лица мужчин. Любовница наследного принца выглядела как кесурка в своих украшениях и цветистом одеянии. Она смотрела на дракканов с усмешкой и выискивала самого главного, чтобы выторговать для себя лучшее положение или даже свободу.
– Назовись, – коротко приказала Валмира фаворитке.
– Наира Эрван, – мягким журчащим голосом ответила женщина и покосилась на Муавера, безошибочно определив в нём старшего.
– Расскажи всё, что тебе известно о наследнике и его армии.
– Разве может слабая женщина вроде меня знать что-то об армии? Я не смотрела ни на кого кроме принца.
– Ты следовала по пятам за Лотримом, присутствовала на всех переговорах и слышала приказы. Ты в любом случае расскажешь мне то, что я хочу знать. Вопрос в том, какой ценой?
– Вы не посмеете и пальцем меня тронуть! Наследник выпотрошит вас.
– Посмотрим, – холодно произнесла Валмира и повернулась к Генте. – А ты что видела и слышала?
– Госпожа, я не так много знаю, я ведь просто служанка, к тому же не наследника, а его невесты, – Гента не узнала свою хозяйку – она никогда не слышала в её голосе такую властность и холодность. – Не нам судить деяния императорской крови, но с невестой своей он был суров. Отказал в пище и крове, не уберёг госпожу мою! Богинюшка, защити, не откажи в милости своей. Сбереги Рилинду, укрой платом своим ото всех горестей.
– Довольно, – жестом прервав молитвы служанки, Валмира шепнула Мауверу, чтобы тот покормил Генту и отправил фаворитку принца обратно в палатку. – Тебе не причинят зла, Гента. Ешь, пей, отдыхай. И не беспокойся за свою госпожу – её оберегают высшие силы.
Валмира оставила верную служанку на попечение стражников и повернулась к мужчинам, отрабатывающим рукопашные схватки. Обращение в ящера давало силу и мощь, но не заменяло владения оружием и навыков боя в человеческом обличье – не всегда есть возможность обратиться и не всегда есть такая необходимость. Понаблюдав некоторое время за тренировкой, женщина направилась к палаткам, опасаясь, как бы ушлая фаворитка не соблазнила кого-нибудь из стражников. Но Маувер не зря занимал пост командующего армией Нильдов – он приставил к Наире немолодых дракканов, которые вряд ли польстятся на женские прелести.
– Как давно ты греешь ложе наследного принца? – спросила Валмира, как только ткань палатки скрыла лагерь за её спиной.
– Шесть лет, – неохотно ответила фаворитка, проводив взглядом вышедшего стражника.
– Надо же, – покачала головой Валмира, удивляясь длительности связи – раньше принц менял любовниц чаще, чем созревал урожай хомбеля в винодельнях таллийцев. – Неужели закончились красивые девушки на землях Таллов, что Лотриму пришлось так долго довольствоваться одной женщиной?
– Меня не просто превзойти, – ничуть не смутившись ответила Наира.
– Не сомневаюсь, – драккайна грустно вздохнула. – Моя давняя подруга одно время была любовницей наследника. Чуть больше года она выполняла все его прихоти и знаешь, что она получила после этой связи?
– Хорошего мужа? – предположила фаворитка возбуждённо. – Драгоценности и земли?
– Ссылку в монастырь святой Ваурты. Тот, что в северных землях: там не растёт ни клочка травы, ни ягоды, ни фруктов, – Валмира совершенно сникла, даже плечи её сгорбились под весом воспоминаний. – Я навещала её однажды. Среди снегов и ветров, скудной пищи, холодных стен и ежедневных молитв – она была счастлива. После года в объятьях принца она была счастлива в том склепе, который давно пора снести в каньон.
– Со мной он так не поступит, – упрямо затрясла головой Наира. – Посмотри на мои украшения, уже сейчас я могу выкупить небольшой замок.
– Кто сказал, что они твои? Лотрим – таллиец, он жесток, кровожаден и скуп, – женщина безжалостно давила на больные места фаворитки, зная, что та мечтает о крыльях, о свободе и безбедной жизни. – Он не оставит тебе ничего кроме тех унижений, за которые ты же его и благодарила поцелуями и ласками.
– Нет! – прошипела Наира, стискивая зубы и сжимая холеные пальцы в кулак. – Этого не будет!
– Посмотри на себя. Ты уже не юная девушка, без обряда ты скоро начнёшь увядать. Сколько тебе лет? Тридцать? Тридцать пять? – каждое слово Валмиры било в цель – она не заботилась о чувствах фаворитки. – Сейчас ты выглядишь так же, как в восемнадцать, но годы не щадят женщин. Через десять лет твоё лицо расчертят первые морщины. Ты и сама это знаешь. Нам дано время для обретения супруга, но оно не бесконечно.
– Ты ведь ничем не лучше меня, – желчно заявила Наира, распрямляя пальцами складки на дорогом платье и пытаясь успокоиться. – Почему тебя слушаются дракканы?
– Потому что я доказала им свою силу. Потому что указала им путь, который отвратит неминуемую гибель.
– Это просто сказки!
– Разве? Лотрим не мог смолчать и не рассказать о том, что творится вокруг. Думаешь отчего он так яростно захватывает новые земли? Он хочет найти место, где сможет пережить схождение планет.
– Он придёт за мной, – строптиво, с видом оскорблённой невинности, прошипела женщина. А затем вскинула голову и закричала. – Он найдёт меня и всех вас убьёт! И тебя он разорвёт в первую очередь!
– Вряд ли так и будет, – Валмира стянула укрывающую её лицо накидку и усмехнулась. – Скорей уж он захочет жениться на мне, чтобы получить власть над моими людьми и землями.
– Ты! Ненавижу тебя! – Наира исступлённо визжала, пытаясь добраться до Валмиры – казалось, она хочет расцарапать ей лицо или вырвать волосы. – Ненавижу тебя и твою тупоголовую дочурку!
– Здесь неподалёку есть одно удивительное место, – равнодушно, будто в глубокой задумчивости, сказала Валмира, легко удерживая руки фаворитки. – Неприметный серый камень, стёсанный по верху, словно стол или лавка. Тот, кто ляжет на этот камень, забывает о своём горе. Я видела, как стирается печаль с лица, видела, как высыхают слёзы. Но сама я так и не решилась. Забыть скорбь – значит забыть и того, по кому скорбишь.
Валмира говорила тихо, но в голосе её звучали чужие интонации, то поднимаясь ввысь, то опускаясь до рычания. Она рассказывала красивую легенду о том, как Отец-создатель потерял свою Ваурту. Как искал он покой по всему материку, как бросался в воды Тармакского моря. И о том, как попытался вернуться туда, откуда пришёл – на большую Веруну.
– Долгие месяцы летел Отец-создатель над морем, но там, где был проход, сомкнулись воды, там, где лежали земли – бушевали волны. Нигде не было видно ни конца ни края морской бездны. И облетел Отец-создатель весь мир кругом, и уставший и обессиленный упал прямо здесь на этом самом плато.
Срезанные его крылами скалы и подмятые горы с высоты видны как след первого из дракканов, – Валмира уже прижимала притихшую Наиру к себе и ласково, словно дитя, гладила её по волосам. Теперь в её голосе слышались забота, желание помочь и отчаяние.
– Здесь и нашёл Отец-создатель Камень. Стоило ему лечь на него, как пришло спокойствие, которого так жаждал мужчина. Умиротворение и радость от восхода светила, от красоты этого мира. Никто не знает, был тот Камень особенным или его сделал таким Отец-создатель, но доподлинно известно, что и сейчас любой, в чьём сердце кипят боль и горечь, может получить исцеление.
