Екатерина Боброва
Мама для Совенка. Часть 3
Софрана не отрывала взгляд от колен, но румянец, ползущий по коже – вон уже до ушей добрался, – нервно вздымающуюся грудь и зардевшийся кончик носа было непросто скрыть. Отвратительно. Не помощник, а сборник красных пятен.
– Твой секретарь вечно в полях. Его никогда нет на месте, – фыркнул Первый.
Что правда, то правда. Харт не делал различий между секретарем и помощником. А его работа во многом требовала личного присутствия. Как говорится, лучше один раз зажечь пламя, чем бесконечно о нем говорить.
– Секретарь должен быть всегда под рукой, – поучал Лиестр на правах старшего.
Делами он должен быть занят, до которых у него, Харта, не доходят руки, а бумаги он и сам может просмотреть, чтобы не гадать потом, что упустил секретарь.
– Ты же погряз в бумагах. Бардак, а не рабочий стол, – повысил голос брат, и Харт не без удовольствия заметил, как вздрогнул навязываемый ему помощник.
Почему-то представилось, как он стоит, наклонившись, за спиной, вдыхая приятный аромат духов, и указывает краснеющей от досады помощнице на ошибки, а изящное плечико подрагивает совсем рядом с его рукой…
– Ни за что! – отрезал Третий.
Поднялся. Посмотрел с укором на Первого, но тот лишь огорченно поджал губы. Хорошо, гад, морду лица держит. «Помощник» уже настолько опустила голову, что еще немного – и упрется лбом в стол. И нужно ему вот это краснеющее чудо? Как-то раньше госпожа Софрана бойчее казалась.
– Оставь нас, – попросил вдруг Первый, и девушка со вздохом облегчения, так и не подняв головы, выскочила из кабинета.
– И в кого ты такой упрямец?! – спросил с раздражением Лиестр.
Харт лишь усмехнулся и достал из шкафа пару стаканов, плеснул на дно огневухи и поставил перед братом.
– Во всех нас, – ответил, салютнув стаканом, Харт.
Лиестр неодобрительно покрутил свой стакан – он всегда был поборником правил. Посмотрел за окно – до заката оставалось еще часов пять, – вздохнул и опрокинул в себя напиток. Прикрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям, и наконец признался:
– Боюсь я за девчонку. Прибить ведь могут сгоряча. А тут, под твоим крылышком, она вроде как в безопасности.
– Все-таки поставил, – резюмировал Харт. Плеснул еще. Подобная новость на сухую воспринималась плохо.
Лиестр развел руками:
– Сам знаешь, сколько мы к этому шли. А тут такой шанс.
– Не думал, что оно работает лишь на ассаре?
– Глупости, – отмахнулся брат. – У ассары две руки, две ноги. Голова, правда, думает иначе, но на магическую зональность это никак не влияет. Я практически уверен, что татуировка и камни удержат магию под контролем.
– Практически, – передразнил его Харт.
На деле ему подсовывают экспериментальный образец, который мало того, что краснеет беспрестанно, так еще может устроить магический всплеск и разнести крыло дворца. Вот спасибо, братец, удружил. Но и отсылать девчонку нельзя. Прибьют ведь или замуж насильно выдадут.
– Почему у себя не оставил? – поинтересовался с подозрением.
– Не могу. И так жена ворчит, что гарем собираю. Я сейчас только тем и занят, что девиц принимаю. Тесты, осмотры, обработка материала – и все под миллион вопросов: «А это не больно?», «Я рожать потом смогу?». Времени на нормальное завершение эксперимента нет. – И Лиестр ссутулился, с тоской посмотрел на стакан.
Харт понял позыв без слов. Плеснул.
– То есть, ты мне ее подсовываешь, чтобы я убедился, что девчонка нормально держит магию?
– Устрой ей парочку выездов, – оживился Лиестр, – возьми на какое-нибудь расследование. Желательно с трупом.
Харт с готовностью устроил бы труп прямо сейчас в кабинете, но отец не одобрит. Брат опять же. Пусть и сволочь, но родная.
– Максимум, что могу обещать, – принести ратса* из зверинца, – сухо проговорил Харт.
– Договорились, – просиял Первый. – Оставляю ее в твоих надежных руках.
Харт застыл, осознавая, что братец все-таки подловил… Жыргхвовая задница!
– И не забудь подробный отчет, – донеслось от порога.
Харт выругался на этот раз вслух. Встал, убрал огневку в шкаф. Постоял перед дверью в приемную. Была надежда, что девица уберется сама. Ну а вдруг.
– Что это? – просипел, оглядываясь.
И ведь времени у нее совсем мало было… Но всегда заваленный бумагами стол теперь сиял чистотой, красуясь лишь тонкой стопкой листов на краю. Подоконники лишились слоя пыли, шкафы вдруг стали закрываться, а не топорщиться, пережрав папок. А сегодняшняя почта, до которой Харт еще не успел добраться, оказалась в плену женских пальцев, которые ловко сортировали письма на три стопки.
– Не волнуйтесь, ваше высочество, – не поднимая головы, спокойно проговорила убийца рабочего «порядка», – я несколько лет помогала батюшке с делами, так что быстро войду в курс дела.
Харт и сам не понял, как смог сдержаться. Только в голове зазвенело, воздуха перестало хватать, да перед глазами помутилось.
– Вам плохо? – Ему поднесли стакан с водой – чистой, прозрачной.
У него в секретарской отродясь свежей воды не водилось. И в голове сверкнуло: «Сначала вода, а завтра цветочки появятся?!» Отпихнул руку. Сделав усилие, выдавил:
– Где? – Наткнулся на непонимающий взгляд. Рассвирепел: – Где бумаги? Вот тут лежали! На столе!
Девица вспыхнула. Развернулась на каблуках, хлестнув краем юбки по ногам, обдала волной злости. Распахнула ближний к столу шкаф.
– Вот! – ткнула пальцем в полки. – Все разложено по датам. Сегодняшние на столе.
Харт застонал. Потер переносицу. Обвел растерянным взглядом комнату. Девицу нужно срочно куда-то пристроить. Но куда? Любой угол уже не казался безопасным. За диван? Или лучше под диван?
– Стой здесь, – ткнул пальцем на подоконник, – и никуда с этого места не сходи! Поняла?
Харт отбил сообщение помощнику. Зашагал, меряя приемную. У него там куча дел. Наиважнейших. Государственных. А он тут девицу стережет… Уму непостижимо!
Девица между тем стояла у окна, нервно теребя платочек в руках. Временами ткань начинала жалобно трещать.
Вот засада! И выпустить из-под догляда нельзя. Прямо буйное пламя. Но и отправить домой… не вариант. К Седьмой… Не стоит. Отец голову открутит за угрозу беременной жене. Все же Первый засранец. Он заварил, а расхлебывать теперь Третьему.
Повернулся к новоявленному секретарю, давя желание ухватить девчонку за шею и выпроводить из кабинета. К мамке, к подружкам – куда угодно. Набрал воздуха, готовясь разродиться гневной отповедью о том, что чужой порядок требует уважения, даже если тот и прикидывается бардаком. И замер, наткнувшись на дрожавшие слезы в золотистых глазах. Мучительно вздохнул, уже понимая, что легкой жизни больше не будет. Посмотрел еще раз на нового секретаря, с трудом скрывая чувства. Софрана вздрогнула, моргнула, отвела взгляд и произнесла, глядя в окно:
– Я все верну на место. Не переживайте. У меня отличная память.
Она вернет бумаги, а спокойствие Третьему кто вернет? Когда у него в приемной разрывное заклинание отсроченного действия?
– Нет, ничего не трогайте! Стойте здесь! Стол вам скоро принесут.
Обвел взглядом приемную, вернулся к девичьей фигуре, на которую в этот момент упал солнечный луч из окна, и серые волосы заблестели, точно иней в ясный день.
– Вот сюда и поставим, – махнул рукой на дальний темный угол. – И потрудитесь, пожалуйста, больше ничего не трогать.
Удалился. Хотел хлопнуть дверью. Передумал. Оставил открытой. Сел в кресло. Придвинул к себе бумаги. Постарался сосредоточиться на докладе о наблюдении за послом Южного Королевства, но мысли все время ускользали за дверь. Беспокойство не унималось. Виделись выстроенные по стойке смирно папки, пустые мусорные корзины, из которых бесследно исчезли важные сведения, а еще в воздухе навязчиво летал запах женских духов.
Харт встал. Распахнул окно. Вдохнул морозный воздух. Нет, с этим срочно нужно что-то делать. Иначе братец начнет подбрасывать девиц, точно птица грас яйца в гнезда товарок. И будет у него дурдом, а не солидное учреждение.
Женщины у Харта работали, но мало и в основном на сборе информации. Большая часть этих помощниц трудилась в домах телесных утех. Так что сплавить туда леди не получится…
Харт поискал в стопке чистый лист. Не нашел. Выдвинул ящик стола. Полюбовался на парочку амулетов, кинжал, засохший кусок хлеба, плесневелый сыр. Это для государства он оплот порядка и организованности, а о его пунктуальности уже легенды ходят. Здесь же… запрещено убираться. Лишь помощник раз в месяц наводит порядок, когда руки доходят. Но в их работе главное – порядок в голове, а не на столе. И с этим леди Софране придется смириться.
Однако бумага нужна. Харт проверил остальные ящики. Задумчиво прошелся по кабинету. Вышел все-таки в приемную. Удивленно вскинул брови.
– Вы все еще здесь? – спросил раздраженно.
Девица вспыхнула. Прикусила губу, явно сдерживаясь, чтобы не нагрубить.
– Вы сами приказали не сходить с места.
Голос дрогнул в конце, но Харт не поддался жалости.
– Глупость какая – слушать подобные приказы, – проворчал.
В конце концов, у него не армия, и даже не погранвойска, как у Четвертого. Его люди в первую очередь думают, во вторую – тоже, а только потом действуют.
– Никакого толка от вашего стояния там нет. Вы с таким же успехом можете занять любой стул.
– Нет, есть! – вскинулась девчонка, и он наконец уловил знакомый огонек упрямства в ее глазах. – Если я нарушу ваше распоряжение, то дам повод себя выгнать, а мне очень, – голос сделался едва различимым, – нужна эта работа.
Харт почувствовал себя пожирателем юных дев. Таким кровожадным чудовищем. И ворот рубашки внезапно сделался тесным. А аромат женских духов – удушающим.
– Я не сержусь, – произнес как можно мягче. – Понимаю, вы хотели как лучше, но только добавили работы. Выгонять вас никто не станет. Одно условие. – Он сделал паузу, и девушка подалась вперед, явно горя желанием совершить парочку трудовых подвигов. – Стать незаметной. Никаких слез, истерик. Никаких просьб. Научитесь вести себя так, чтобы никому не доставлять хлопот. А потом, – скользнул взглядом по побелевшему лицу, – посмотрим, на что вы годитесь.
И Харт поспешно вернулся к себе, потому как сердце внезапно неодобрительно сжалось, а мысль о собственной чудовищности сделалась особенно яркой.
Только за столом он вспомнил, что так и не поискал бумагу у помощника. Пришлось набивать еще одно послание.
– Вы не переживайте, леди Софрана. Третий только на вид такой грозный, а на деле добрейшей души человек, мягкий и заботливый, – рассказывал обескураженной девушке первый помощник.
Секретарь его высочества был среднего роста, внешность имел самую заурядную и невыразительную, точно не из благородных, а из этих… которые последнее время повадились приезжать с материка. Зато голос у него был… ровным, приятным, успокаивающим. Заслушаться можно. И движения – плавными, размеренными. Словно не бумаги перебирал, а букет составлял.
Софрана и засмотрелась, забыв о чашке чая, которой ее первым делом снабдил секретарь со словами «Сначала чай, разговоры потом». Возражать она не стала. Глупо ссориться с тем, с кем ей придется, как она надеялась, работать в паре.
– Ну а что вспылит порой – так королевской породы. Они все такие… Вспыхивают, точно сухая деревяшка в жару.
Горящее дерево Софрана видела много раз, но гнев его высочества был другим – вымораживающим, точно лед, хладным, словно дохлая рыба. От него мурашки бежали по коже и хотелось спрятаться под одеяло.
– Зато как придет в себя, готов выслушать возражения. Может, и решение свое поменять, если сочтет доводы разумными.
В слова господина Литрака верилось с трудом. Нет, его высочество не такой. Он… И Софрана задумалась над тем, какой он, Третий. Умный – безусловно. Серьезный. Ответственный. Всегда с заботой о других. Живет делами государства. Вот недавно смог удержать лордов от бунта, когда госпожа ассара в академии оказалась. Для такого твердая рука нужна, холодное сердце и светлая голова. А еще он добрый. Взял ее к себе, хотя мог отказать. И помочь такому… ее святая обязанность.
– Так что вы пока ему на глаза не попадайтесь. Пусть привыкнет к, эм… новому секретарю, – очень мягко закончил господин Литрак.
– Я работать хочу, – горячо вскинулась девушка. – И могу. Я батюшке с делами помогала. Всю переписку вела и счета.
– Милая леди, – секретарь сел напротив, потер переносицу, – у нас не поместье, а немного другое ведомство. И дела мы ведем другие.
– Я знаю, – покраснела девушка. – Вы отвечаете за безопасность короны и государства.
– Все верно. Наше ведомство отслеживает не только дурные настроения лордов и собирает сплетни, но ведает состоянием вулканов, потому как это тоже безопасность нашей страны. Еще мы помогаем службе порядка с раскрытием преступлений. Проверяем, не связаны ли они с чем-то более серьезным, чем просто пьяная драка. Выезжаем на место. Вы труп когда-нибудь видели? – внезапно спросил Литрак.
Софрана побледнела, нервно сглотнула, ощутив приступ тошноты.
– Ну-ну, – мужчина отечески похлопал ее по руке, – вы от одного вопроса готовы в обморок упасть, а ведь его высочество порой лично осматривает место преступления. И его нужно будет сопровождать… Подумайте, может, лучше видимость работы? – спросил с надеждой. – Я вам шитье принесу. Если рисуете, бумагу дам.
Софрана почувствовала себя маленьким ребенком, которого взрослые пытаются занять, лишь бы не мешал.
– Нет, – упрямо мотнула головой, – я не стану сидеть здесь и заниматься вышивкой. – Прикусила губу, набираясь храбрости. – Если вы меня всему научите, я готова, – выдохнула с отчаянием, – и на осмотр трупа сопровождать.
На нее посмотрели с нескрываемым сочувствием.
Ратс* – мелкий грызун, напоминающий крысу.
Глава 3
– Ваше высочество, вот отчет по сегодняшнему, вот бумага, как вы просили, и еще…
Помощник замялся, и Харт дозволяюще махнул рукой – сильнее ему уже никто настроение испортить не мог.
– Может, я и не прав, но девочка неплоха. В меру бойкая, сметливая. Почту без ошибок разложила. И документы тоже. Я бы сам лучше не справился.
– Протежируешь, – прищурился Третий и спросил с иронией: – Хочешь спихнуть на нее часть своей работы?
Литрак пожал плечами:
– Сами говорили, что нужно высвободить время для новых проектов. Хотели даже нанять еще одного секретаря.
– Хотел, – подтвердил, болезненно морщась, Харт. – Но не такого… А при ней даже ругаться нельзя! И как ей, незамужней леди, скажи на милость, давать отчеты наших красавиц? Там же похабщина через строку. – Процитировал: – «Инструмент у господина был хоть и коротковат, но пользовался он им умело. Видно, не только с женой исполнял супружеский долг, а еще и с прислугой баловался. К нам же в первый раз из любопытства зашел». И это самый невинный, – добавил, с удовлетворением наблюдая, как лицо помощника грустнеет, а в глазах застывает печаль.
– Значит, шитье? – спросил тот удрученно.
– Шитье, – подтвердил Харт, – но под твоим присмотром. Если хочешь, можешь отдать мои личные приглашения. Пусть отказы пишет. Думаю, с этой работой она прекрасно справится.
Софрана нервно поправила бант на воротнике блузки, прошлась придирчивым взглядом по отражению – не топорщатся ли где упрямые серые пряди, – одернула жилет и приказала себе перестать нервничать. Она выглядит идеально: скромно, без вычурности, но прилично. И сегодня ее первый рабочий день.
Вчера… как-то не задалось, но Софрана была настроена решительно – все наладится. А Харту просто нужно присмотреться и понять, какая она замечательная: умница, красавица и вообще – лучшая на свете.
Приемная встретила пустотой. «Рано еще», – решила девушка. Прошла к своему столу, который доставили вчера. Оценила удобность стула, провела пальцем по поверхности, проверяя на пыль. Было чисто, но она все-таки вытерла еще раз. Потом прошлась по подоконнику. Неодобрительно покосилась на стол коллеги, снова заваленный бумагами. То ли дело ее собственный… Девственная чистота. И порядок. Правда, дел никаких, но это поправимо. Сейчас появится начальство… Выпрямилась, напустив на лицо суровую готовность к трудовым подвигам. Раз… два… три…
Начальство не торопилось явить свой лик.
Софрана подкралась, прислушалась к тишине за дверью кабинета. Никого? Или занят? Обругала себя глупым ерьком. Снова села, ожидая распоряжений.
Потом вспомнила наставление матушки – «Голодный мужчина становится похож на калкалоса» – и занялась чаем. Поймала слугу в коридоре, попросила принести выпечки с кухни. Чай нашла сама. Сама же перемыла посуду. Вскипятила воду, ощущая, как легко поддается сила. Булочки накрыла салфеткой. Расставила все на подносе. Осталось только налить и принести, а в приемной так и царила, начиная нервировать, тишина.
Софрана встала. Прошлась. Постучала в дверь кабинета – предложить чай. Ответа не дождалась. Тогда она, шалея от собственной храбрости, заглянула внутрь и разочарованно вздохнула: никого.
Принесли почту, и руки чесались просмотреть и разложить. Пришлось их занять – булочки пахли восхитительно, и, если отщипывать по крошке, выходило неспешное поедание.
Середина рабочего дня… А этот… нет, эти двое где-то прохлаждаются. Она тут одна за всех должна работать? Внутри поднималась досада…
Ровно через две съеденные булочки в приемную влетел, практически впал, парнишка на вид младше Софраны. Дышал он как загнанный вальшгас, а в руках держал белый конверт.
– Его высочеству, срочно, – прохрипел.
– Его высочества нет, – проговорила с достоинством, как и положено секретарю, поднимаясь из-за стола, Софрана. Выплыла навстречу ошалело заморгавшему парнишке.
– А где он? – спросил тот, оглядывая приемную в надежде узреть хоть одно знакомое лицо.
– Занят, – сурово отрезала Софрана. Встала напротив, протянула руку: – Конверт можете отдать мне – я передам, как только его высочество Харт появится.
– Да-а-а, – с сомнением протянул посыльный, – а сказано лично в руки.
Оглядел недоверчиво, точно она была самозванкой. Софрана прикусила губу, давя желание высказать упрямцу все, что она о нем думает. Не доверять секретарю?! Куда это годится! Грозно свела брови. Расправила плечи.
– Уважаемый – не знаю, как вас зовут, – я – леди Софрана Лэя Ангальская, секретарь его высочества. Его руки – мои руки. Можете без сомнений оставить конверт мне. Или… подождать, когда принц Харт вернется. Но, возможно, это будет уже завтра.
На лице мальчишки проступили сомнения. Он явно не хотел ночевать в приемной…
– Ладно, – буркнул без всякого почтения, заставив Софрану скрипнуть зубами: совсем распоясались курьеры, – держите, леди, и отпечаток – вот здесь – будьте так любезны.
Над конвертом развернулось идентификационное поле. Софрана коснулась его подушечкой большого пальца, поле мигнуло розовым, приняв подпись, и свернулось.
– Всего наилучшего, – поклонился парнишка и вымелся из кабинета.
Девушка поздравила себя с первой победой. Она впервые держала в руках конверт с красной печатью. Поперек печати шла вызывающая внутреннюю дрожь надпись: «Секретно! Защищено! Срочно!». И это означало, что вскрыть конверт мог лишь получатель.
Софрана полюбовалась на государственную важность. Положила конверт на стол. Вернулась было к булочкам, но конверт, точно новое украшение, так и притягивал к себе взгляд.
А если это очень важно? Софрана в волнении заходила по комнате. Прям очень-очень важно. Может, кто-то на них напал? Или – она похолодела – проснулся вулкан? Тогда надо срочно доставить письмо его высочеству. Но где пламя носит этого человека?!
Убрав руки за спину, Софрана склонилась над столом коллеги. Морщась, принялась разбирать бардак. Списки. Доклад о некоем лорде. А вот и карта с адресом, и дата, и время. Так и есть. Дата сегодняшняя, время – полчаса назад. Значит, секретарь там. И он должен знать, где его высочество.
Решение пришло само, и Софрана, подхватив конверт и накинув пальто, выскочила из приемной. Возможно, она ошибается, но лучше ошибаться, чем ничего не делать.
Конверт жег пальцы, а нетерпение подгоняло шаг. И в душе шевелилось незнакомое доселе чувство собственной значимости. Мнилось, что у нее в руках судьба Асмаса. И только она в состоянии спасти свою страну. Может, даже ценой своей жизни.
Мысль о смерти придала собственным шагам целеустремленности, а лицу – выражение государственной важности, и слуги почтительно уступали дорогу спешащей куда-то леди.
Таркас она не успела изучить хорошо, зато на память не жаловалась. Почти бегом выбралась из башни принцев, открыла портал – ближайший к помеченному на карте дому. Вышла, огляделась и выдохнула успокоенно: район был не слишком богатым, но приличным. Никаких трущоб.
Усталые дома знавали когда-то лучшие времена, однако их владельцы старались поддерживать былое благосостояние. На улицах было чисто, солнечно и тепло. И все больше ощущалось приближение весны.
Софрана вдохнула полной грудью пахнущий мокрой землей воздух. Прикрыла глаза, подставляя лицо солнцу – огненные всегда любили понежиться под теплыми лучами, – но тут же встрепенулась: государственная важность в руках!
Нужный дом нашла не сразу, сначала поплутав по переулкам. Потом все же вышла к темно-зеленому забору. Завертела головой в поисках секретаря, но тут из дома со второго этажа раздался истеричный старческий вопль:
– Баба!
Жвахнуло. Софрана присела. И над головой, осыпав волосы искрами, взорвался огненный шар.
Вечер накануне
Харт потер усталые глаза. Жутко хотелось спать. Он уже и забыл, когда нормально высыпался в последнее время. Это некоторые в академиях якобы учатся, а ему разгребать недовольство подданных. Отец предлагал помощь, но Харт из гордости отказался, о чем уже успел пожалеть. А все честь Столпа… чтоб ее.
Откинулся в кресле. Побарабанил пальцами по столу.
– Так, значит, за последними провокациями и роспуском слухов стоит лорд Ишгур дер Шраин? И что старику не сидится дома?
Литрак пожал плечами:
– Могу предположить, что виновата его супруга. Вот здесь подробности. – Он подвинул начальству отдельный лист.
Харт, морщась – не любил он семейные дрязги, – прочитал, хмыкнул. Покрутил головой, разминая шею. Все же прав в чем-то мир ассары: некоторые бабы без дела дуреют. Вот и эта… Сначала женский клуб с вышивкой и чаем по выходным, потом зверинец в поместье, затем школа для девочек-тапунок, несколько ярких, но совершенно бессмысленных благотворительных акций, которые, впрочем, были поддержаны мужем, как и все остальные дела супруги. И все бы хорошо, если бы женщина быстро не остывала к своим детищам.
Зверинец разбежался, нанеся существенный ущерб местным полям, школа продержалась дольше, вплоть до бегства супруги с любовником на материк, а лорду пришлось не только переживать личную драму, но и пристраивать воспитанниц школы, отлавливать зверей, а еще узнавать о себе много нового от бывших «подруг» жены. Немудрено, что мужик возненавидел не столько женщин, сколько любую их активность. А тут ассара с академией…
С другой стороны, заслуженный человек. Был доверенным лицом предыдущего короля. А что из ума на старости лет выжил… Бывает. Только это сумасшествие не помешало ему качественно организовать распространение слухов и устроить парочку весьма впечатляющих провокаций. На взгляд Третьего, слабоумием тут и не пахло.
– Разговаривать пробовали? – спросил Харт с надеждой у помощника.
– Конечно, но лорд желает изъясняться лишь с его величеством. На крайний случай подойдет кто-то из наследников.
«Ясно, – скривился Харт, – придется идти самому».
– Хорошо, организуй все к обеду. Завтра утром наведаюсь в отделение порядка, а после навестим старика. Пусть парни оцепят округу. На всякий случай.
О том, что утром в приемной их будет кое-кто ждать, у обоих совершенно вылетело из головы…
– Вот же… старая головешка! – эмоционально проговорил Харт, добавляя красочное ругательство.
Как чувствовал, что разговора не выйдет. Сначала его просто не пустили на территорию, а вскрыть местную защиту означало привлечь внимание половины квартала. Вон уже из окон соседних домов торчали любопытные лица.
– Прикройте так, чтобы меня было видно лишь из дома, – приказал Харт безмолвным. Нечего посторонним на него глазеть.
Этот район был стар, как и большая часть его обитателей. Они с трудом переносили перемены, а уж происходящее ныне вообще почитали мировым злом. Виданное ли дело женщин клеймить и заставлять работать?! Немудрено, что старик нашел ярых сторонников своих идей среди соседей. Что могут старики? Многое, если объединятся. На их стороне опыт, связи, дети и внуки опять же. Не стоит их недооценивать. Харт и не стал. Хотел договориться.
– Уважаемый господин Ишгур, мы разумные люди, не буйное пламя, давайте все обсудим спокойно. Вот я здесь. Перед вашими окнами. Один.
Браслет нагрелся. Харт скосил взгляд, читая надпись: «У него там что-то мощное во дворе. Осторожнее».
И неприятный холодок поселился между лопаток. А что, если его сюда специально заманили? Ведь как можно доказать недееспособность новой ветви? Причинить ощутимый вред совершеннолетнему наследнику. Чтобы все увидели, что не только с мозгами у власти плохо, но и с силой. На убийство они вряд ли рассчитывают, а вот серьезно ранить… Хватит и этого, чтобы придать силы протестующим. А дальше одна слабость тянет за собой другую, и вот уже можно диктовать, требовать… Вечные мечты тех, кто рядом с троном, но влиять на него не может.
Ожила пустота, проговорив еле слышно:
– Отступайте, мы прикроем.
Трое безмолвных – стандартное прикрытие, и старик об этом знал. Должен был знать: сам долгое время служил при дворе. А значит, то, что для него приготовили, сметет этот заслон.
– Господин Ишгур, как минимум это невежливо – пригласить в гости и держать меня на улице.
– Мальчишка, – крикнули со второго этажа, – ты еще учить меня будешь?!
И не только учить, но и убивать, если старый дурень не образумится. В Асмасе не страдали излишним человеколюбием. Предал огонь – значит, сам выбрал свою судьбу.
– Вы уж определитесь, господин Ишгур, хотите вы разговаривать или я зря трачу свое и ваше пламя. Подумайте, что сказал бы владыка, узнав о ваших делах…
Жаль, что предыдущий король отправился в огонь пару лет тому назад… Его поддержка сейчас бы пригодилась.
– Щенок, – прохрипели со второго этажа, – мой властелин со стыда сгорел бы, если бы узнал, чем вы занимаетесь!
Харт скрипнул зубами… Надо было по-тихому запустить безмолвных ночью в дом, вытащить старика и решить это дело в подвалах дворца… Нет, с чего-то ему захотелось проявить лояльность. Все-таки общение с ассарой дурно на него влияет. В следующий раз никаких переговоров на территории подозреваемого. В дворцовых подвалах оно надежнее будет.
Однако старик медлил. Не атаковал. И это давало надежду решить дело миром.
– Я готов вас выслушать, – развел руки Харт. – Уверен, столь опытному придворному найдется чем помочь нынешней власти.
Немного лести, чуточку обещаний – ну же, клюнь. Старик явно задумался.
И тут за плечо Харта тронула охрана, привлекая внимание. Но обернуться он себе позволить не мог, зато воинственный маразматик явно на что-то отвлекся.
– Баба! – взвизгнул, теряя выдержку и запуская огненный шар куда-то вправо.
А во дворе взревело, забор выгнулся пузырем, лопнул, выпуская на улицу двухметровое ожившее пламя.
– Жыргхвова задница! – выругался Харт, уже понимая, что старик окончательно выжил из ума.
Это сколько силищи туда вбухано? Такого крупного духа огня Харт еще не встречал. Явно не один год выращивали. И было непонятно зачем. Собутыльник из духа никакой, собеседник – так себе: лишь повторять умеет, как грелка… Но огненные маги не мерзнут. Может, все-таки переворот… Ну не для игры же в салочки, на самом деле.
– Друга себе завел, ага, – проворчал, уже понимая, что легко не будет. Деликатно эту махину не уничтожить, а рванет – минус полквартала.
Чем старее был дух, тем больше черт характера он копировал с хозяина. Среди ученых долго ходили споры о возможной разумности духов, но большинство все же склонялось к опосредованной через хозяина псевдоличности. А этого… явно не книги читать натаскивали. И вопросов к лорду стало на порядок больше.
– Да! Давай! Покажи им настоящее пламя! – подбадривающе донеслось сверху, и Харт с неодобрением покачал головой на высунувшегося по пояс из окна старика. Кажется, тот ухитрялся пританцовывать, размахивая от восторга руками.
Дух между тем вылез целиком, замер, гудя, словно встревоженный улей. Целей внезапно оказалось больше, чем одна: группа из четверых мужчин и безмозглая, прости Девятиликий, женщина.
Вот какого пламени она поперлась сюда? Соскучилась? Харт скрипнул зубами. Если окажется, что эта… с-с-с-секретарь примчалась, потому как не нашла бумаги в столе, он лично… привяжет ее к стулу. Чтобы не вставала ни разу за весь рабочий день.
И как смогла разыскать только? Обернуться, чтобы найти взглядом притаившегося у стены помощника, Харт не мог, но искренне надеялся, что тот все осознал и сделал выводы о безответственном подходе к секретным документам. Р-р-расслабились. Привыкли, что тупоголовых новичков к ним лишь ветром с документами задувает, а если в кабинете никого нет, то защита чужого и не впустит.
Но проблема в том, что Харт вчера лично перенастроил профиль допуска, внеся туда Софрану. Тупоголовый ерьк, а не Столп! Сегодня же отправить обратно! Вот разберется с духом и сразу вернет Первому эту проблему в юбке!
Дух определился, загудел еще яростнее – между потрескиваний пламени Харту так и слышались грязные ругательства, – развернулся в сторону девушки. Давняя ненависть к женщинам оказалась сильнее других планов.
Духи зеркалили не только внешние черты, но вбирали в себя и подсознание хозяина. Особенно их привлекали агрессия и ненависть. А судя по этому верзиле, ненависти в старике было с избытком… Слюна и та, наверное, с ядом была.
По ушам ударил пронзительный, вымораживающий писк:
– Баба!
– Нет, идиот, не туда! – завопили сверху, но управлять духом, особенно такой силы, не так-то просто. Не зря маги предпочитали работать с мелкими сущностями – контроля больше. А тут… столько всего намешивается за годы выращивания, что команда может сработать не так, как задумывалось.
Дух был нетороплив – не видел причин торопиться, – и Харт сделал знак своим, чтобы не провоцировали. Однако еще шагов десять – и пламя достигнет дурехи. Парни, конечно, вмешаются, но как работать, когда между ними и угрозой эта… слов нет, какая умная женщина.
– Софрана, ко мне! Бегом! Быстро! – проорал Харт, одновременно кидая обездвиживающее заклинание. Дух зашипел недовольно, застрял, выпутываясь из светящейся паутины.
Девушка подняла голову, расфокусированным взглядом посмотрела на Харта. Повернула голову. Ойкнула на духа. Побледнела. Медленно, очень медленно начала вставать, и в этот момент дух атаковал.