Екатерина Витальевна Белецкая
Тингл Твист
Глава 6
История Рэда Т-Кауса
– Лин, притащи еще одну подушку, – попросил Скрипач. – Лучше повыше, ему так удобнее будет говорить.
– Если он вообще захочет говорить, – с сомнением заметил Лин. – Ни у кого нет мысли, что он от стыда провалится сквозь лодку?
– Ему четыреста восемьдесят пять лет, – напомнил Ит. – Не думаю, что он дожил до этого возраста в невинном виде.
– Некоторым, – Лин глянул на Пятого, – удавалось держаться и дольше.
– Слушай, перестань, – попросил Пятый. – Никто никуда не провалится. Ит, что нам делать?
– Пока что ничего, сядьте где-нибудь в сторонке, общаться будем мы, вам придется подождать, – приказал Ит. – С замечаниями не встревать, если будет нужно, подойдете. Лин, я тебя прошу, не ерничай и не подначивай.
– С ума сошел? – возмутился Лин. – И не собирался даже. Как тебе такое в голову пришло?
– Ладно, извини. Ну что, поднимаем потихоньку? – спросил Ит. Скрипач кивнул. – Рыжий, прицепи на полку концентратор, неудобно так. И маску чуть ближе подвинь.
Разбудить Рэда решили на пятые сутки, когда показатели улучшились настолько, что это, по общему мнению, стало безопасно. Ну как, безопасно. Если соблюдать осторожность, не форсировать, и контролировать, конечно. Сейчас Скрипач частично убирал из схемы седативные, а до этого Рэда привели, по словам Лина, в божеский вид: умыли, сменили белье (хорошо, что одноразовых комплектов белья, производства тех же зивов, было в избытке), собрали волосы в хвост, чтобы не мешали. Выглядел он гораздо лучше, чем после приступа, но до нормы, конечно, было еще далеко – бледный, под глазами круги.
– Может, одеть его? – спросил Лин, когда Рэду под спину пристроили третью подушку, и снова укрыли. – Как-то не очень корректно, вам не кажется?
– Не надо, – покачал головой Скрипач. – Он на поддержке, одежда, если что, будет мешать. Да и не до одежды ему сейчас, поверь. Где не надо, и так всё закрыто, чего ещё-то?
* * *
– Рэд, проснитесь, – позвал Ит негромко. – Вы меня слышите?
Рэд слабо кивнул, и с третьей попытки открыл, наконец, глаза. Несколько секунд смотрел в пространство, потом перевел взгляд на Ита.
– «Ты», – тихо произнес он. – Тот, кто видел меня в таком состоянии… может называть меня на «ты»…
– Хорошо, – кивнул Ит. – Пусть будет «ты». У тебя болит сейчас что-нибудь?
Рэд задумался, прислушиваясь к ощущениям.
– Вроде нет, – без особой уверенности ответил он. – Слабость только… руку не могу поднять…
– Это, к сожалению, закономерно, – Ит пожал плечами. – Вы больны.
– «Ты», – снова поправил Рэд.
– Извини. Рэд, вы… ты не мог бы ответить нам на несколько вопросов? – осторожно начал Ит.
– Попробую, – Ит заметил, что взгляд у Рэда стал ясным, цепким, и про себя порадовался – верный признак того, что действительно стало лучше. Говорит, правда, еле слышно, и дышит пока что трудновато, но это мы постепенно подлечим.
– Как ты получил эти травмы? Я имею в виду пять переломов. Рука, нога, и три ребра. Когда это было?
– За полторы декады до выхода по вашему фрахту.
– Как это произошло? Только не надо говорить про несчастный случай или аварию, – голос Ита обрел твердость. – Потому что мы с братом – военные врачи конклава Санкт-Рена, и врать нам сейчас бесполезно.
– Меня подставили, – тихо ответил Рэд, и прикрыл глаза.
– И при этом избили, – утвердительно произнес Ит.
– Да.
– Так, про это позже. Проблемы с сердцем были раньше? – Скрипач подсел к Иту. – Ты обращался к кому-то за помощью?
– Нет, – Рэд покачал головой. Открыл глаза, глубоко вздохнул, и перевел взгляд на Скрипача. – Проблем не было.
– Может быть, что-то болело? – спросил Ит. – Что-то другое, не сердце? Зуб, например, или желудок, или спина?
– Мизинец на левой руке, – ответил Рэд. – Но при чем тут…
– Точно! – Скрипач улыбнулся. – Да, всё верно. Рэд, мизинец болел, когда приходилось нервничать?
– Да, – кажется, Рэд удивился. – Так это было…
– Это оно и было. Стрессовая кардиомиопатия, которая в результате дала то, что есть сейчас, а именно – синдром эвара, он же синдром такоцубо. Тебе повезло, что на борту оказались мы, и что у нас были с собой полевые наборы. До выздоровления еще далеко, но помочь тебе мы всё-таки сумели. Уж как смогли.
– Судьба, – вдруг сказал Рэд. Чуть приподнялся, обвел взглядом каюту, увидел Пятого – и вдруг едва заметно улыбнулся. Не улыбка, тень улыбки. И слово, произнесенное беззвучно, но ощутимое. – Спасибо…
– Так, Пятого не ругать, – не разобравшийся Скрипач тут же решил встать на защиту друга. – Он не хотел. И ещё, Рэд. То, что с тобой случилось, могло произойти вообще в любой момент, понимаешь? Поднял бы что-то тяжелое, полез бы куда-нибудь, и свалился бы…
– Да, я так и понял, – Рэд снова кивнул. – Повезло. Первый раз в жизни повезло, наверное.
– Ну, судя по тому, что мы увидели, не везло уже давно, – заметил Ит. – Рэд, давай по делу, тебе пока нельзя долго говорить. Отдыхать надо. Скажи, почему ты решился выставить судно для фрахта, находясь в таком состоянии, да еще и без команды? Деньги?
– Да, – кивнул Рэд.
– И от еды ты тоже отказался из-за денег?
– Да.
– Ты ведь не первый рейс на себе экономишь, – Скрипач посерьезнел. – Я прав?
– Да.
– Мы из тебя так и будем клещами тащить ответы? – спросил Лин, теряя терпение. Он подошел поближе, и встал у стола. – Расскажи толком, что случилось! Ещё одно «да», и я…
– Хорошо, я расскажу, – Рэд вздохнул. – Только можно попить сначала?
– Немного можно, – кивнул Ит. – Но у тебя пока что ограничение по жидкости, а сейчас уже вечер. Пару глотков воды разрешаю, так уж и быть.
* * *
– Мы вернулись на Причал, отработав рейс с Грандезы…
– Причал – это тот остров? – уточнил Скрипач.
– Он самый. Я хотел встать в марине на несколько дней, передохнуть немного. Но они… команда… они взяли следующий фрахт, не спросив меня. Короткий. На Арку, это тоже остров, до него два дня ходу. То, что это… что-то не то, я понял сразу, но фрахт был уже оформлен, и… отказаться было нельзя, слишком большая неустойка. Мы отвезли тех людей, пошли обратно… и на вторые сутки, днём… они на меня напали. Трое. Команда.
– Зачем? – спросил Лин.
– Сейчас объясню. Сперва они… втроем меня избили, я, правда, тоже в долгу не остался, но… оказывается, им это и было нужно. Крэг, это мужчина, человек, направил «Либерти» на камни, и разворотил левый поплавок – а потом они… стали со мной говорить, и всё объяснили. Страховая… мою страховку и все деньги со счёта отдали им, выплатили всё, до последней единицы, за ущерб – я же капитан, а они втроем утверждали, что это я покалечил «Либерти», и они получили травмы… по моей вине.
– Это чушь какая-то, – зло сказал Скрипач. – Какие травмы? Побои? Любой нормальный разумный поймет, что это ложь.
– Они были люди, – Рэд отвел взгляд. – А я нет. Здесь принято… верить людям, если вы меня понимаете.
Вот так. Ит покачал головой.
– Двое мужчин, и женщина – так положено, в команде… должно быть семьдесят пять процентов, или больше… людей, – продолжил Рэд.
– Подожди, – попросил Пятый. – Ты ходил с ними из-за того…
– Сейчас объясню. Если ты рауф, то возить без человеческой команды ты можешь только рауф. Если у тебя команда… 25/75, ты имеешь право брать на борт людей.
– И поэтому ты ходил с этими уродами? – зло спросил Скрипач. Рэд кивнул. – И когда мы решили взять фрахт, ты согласился, потому что мы рауф, и рейс разрешили? – ещё один кивок. – И вышел в море в таком состоянии? Но…
– Это был единственный способ добраться до Грандезы. Там есть наши. Уже немного совсем, но ещё остались, – Рэд закрыл глаза, было видно, что он устал. – Высылают, но… всех сразу не могут…
– Так, отдыхать, – распорядился Ит. – Пару часов поспишь, потом еще потреплемся.
* * *
– Рэд, репозицию костных осколков тебе делали за деньги? – спросил Ит.
– Да. У меня оставалось немного, и я… сделал то, на что хватило, и купил лекарства, чтобы ходить.
– Это не лекарства, – покачал головой Ит. – Это отрава, практически – наркотик, которым ты добил окончательно сердце. Они тебе сказали об этом, местные врачи?
– Нет, но я и сам понял – очень странное состояние, – признался Рэд. – Как в тумане. Я боялся… сделать ошибку, потому что… боялся отвлечься, и…
– И всё равно боль полностью не проходила, так? – уточнил Скрипач. Рэд кивнул. – Ну, правильно. Репозицию мы сделаем. Не сейчас, как только сердце позволит. Тянуть в любом случае нельзя, но пока что организм не справится, придется ждать.
– Денег у меня больше нет. Какая репозиция…
– Ещё одно слово про деньги, и я рассержусь, – строго произнес Скрипач. – Деньги, скрытность эта твоя…
– Вы тоже скрытные, – вдруг сказал Рэд. – Наверное, надо было сказать сразу… я знаю лаэнгш, в том числе и ту форму… на которой говорили вы. И русский тоже знаю, – эту фразу он произнес уже на русском. – Всеобщий, конечно, тоже.
– А ещё что знаешь? – с интересом спросил Скрипач. С уже неподдельным интересом, надо сказать.
– Назвать по группам? – предложил Рэд.
– Ну, попробуй.
– Нэгаши, комплекс языков Сиар-туи, группы со второй по седьмую, архаика, люди, комплекс языков Сонма, группы со второй по шестую, архаика, когни, группа Арьи-тахка-фоор, группы с первой по пятую, рауф, группы Ини-Ти-Т-Ка, со второй по седьмую, архаика; всеобщий, универсальный транспортный, группа эспи, смежные группы эспи-ноль-восемь…
– Стоп, – поднял руки Скрипач. – По маскам?
– Нет, – покачал головой Рэд. – Я сам.
– Полторы тысячи языков – сам? – не поверил Пятый. Рэд кивнул. – Но… как, и зачем?
– Так получилось.
– Потому что кто-то тебе слегка разогнал память, да? – вдруг догадался Ит. – Семья?
– Верно, – Рэд тяжело вздохнул. – И не только память.
– Про это мы поговорим позже, не надо сейчас, плохая тема, будешь нервничать, – Ит тяжело вздохнул. – Но, конечно, ты удивил. Из наших разговоров что-то понял?
– Немногое, – признался Рэд. – Но вы меня тоже… удивили…
Он снова попытался сесть выше, и Скрипач догадался, почему.
– Пятый, подойди, а? – попросил он. – Хватит сидеть в углу. Рэд, не надо пока что двигаться сверх положенного.
– Я здесь, – Пятый встал, пересел ближе, так, чтобы Рэд мог его видеть. – Прости, пожалуйста, – произнес он виновато. – Я не хотел, чтобы так получилось.
– Ничего страшного, – Рэд вдруг улыбнулся, и улыбка эта, первая за все дни, странным образом преобразила его лицо – он словно стал моложе, и как-то… светлее? – Наоборот. Это… это как подарок, которого даже быть не могло. Теперь и умирать не страшно.
– Я тебе умру, попробуй только, – Пятый нахмурился. – И думать про это забудь.
Ит согласно кивнул.
– Вообще, подобные мысли для такого состояния характерны, – заметил он. – И это понятно, причина проста – побывав настолько близко от смерти, невольно начинаешь о ней думать. Но это потихоньку пройдет, со временем. О, кстати. Рэд, пока ты не уснул снова – скажи нам, пожалуйста, что делать с дрейфом? Погода вроде бы неплохая… пока… но нас тащит черти куда, и как-то это немного… как бы сказать… напрягает.
– А сколько времени я… вот так лежал? – вдруг сообразил Рэд.
– Пять суток прошло, даже уже пять с половиной, – ответил Ит. На лице Рэда отразилось сильное волнение, едва ли не страх.
– Сколько? – с ужасом в голосе спросил он.
– Пять суток. А умирать ты перестал двое суток назад, но будить мы тебя не стали, боялись рецидива. Да и сейчас боимся, – признался Ит. – А что?
– Мне нужно… господи… мне нужно встать, – Рэд заозирался, дыхание его участилось. – Надо срочно…
– Куда надо срочно? – Ит подсел к нему, удерживая за плечи; Скрипач взял из дозатора вакумник с транквилизатором – на всякий случай. – Объясни спокойно.
– Надо… надо выводить лодку, ставить… на курс, обратно, нагонять… здесь нельзя, если течение нас увело… помогите встать…
– Нет, – железным голосом отрезал Ит. – Ни о каких «встать» не может быть и речи. Рэд, посмотри на меня. Посмотри на меня, говорю! Управление «Либерти» ты нам не отдашь, ведь так?
– Нет, нельзя… вы не справитесь… – Рэд дышал учащенно, на лбу бисеринками начал выступать пот.
– Рыжий, делай полдозы пока, – Ит чуть отодвинулся. – Так, спокойно. Без нервов, спокойно, говорю. Пока что всё в порядке, море чистое, вокруг никого нет. Отдышись, и объясни толком, чего тебя так напугало.
– Там поля… их поля, закрытые… планктон, в загонах, туда нельзя, – принялся сбивчиво пытаться объяснить Рэд. Объяснить то, что отлично понимал он сам, и о чем понятия не имели остальные. – И континент… Следите… тогда… если что-то увидите… мне надо будет встать, выйти… наружу… я не могу управлять отсюда… часть систем не видит… каюты…
– Давай сделаем так, – предложил Ит. – Ты сейчас будешь дремать потихонечку, не на полной дозе седативного, а на половинке, хорошо? А мы распределим вахты, и заодно подумаем, как тебя поднять наверх, если это действительно потребуется. Тебе сегодня нельзя даже сидеть, пойми.
– Ясно, – Рэд опустил голову. – Тогда следите. Если я правильно понимаю, то нужно будет смотреть северо-северо-запад.
– Ты уверен? – спросил Ит.
– Я тут хожу больше ста лет. Чёрт, голова… кружится…
– Сейчас поесть тебе дам, пока ты спишь, и не будет кружиться, – пообещал Ит.
– В смысле – поесть? – не понял Рэд.
– Через порт. Видишь, у тебя два порта стоят, под ключицами? Кто бы тебе позволил эти пять суток голодать?
– На острове бы позволили, – Рэд вздохнул. – Там… им всё равно.
– А нам нет, – ответил Ит. – Отдыхай.
* * *
– Чертовщина тут творится, на этом Тингле, – Скрипач сидел на сетке, курил, и смотрел в сторону горизонта. Море продолжало оставаться совершенно пустым и спокойным. Всё вокруг, казалось, замерло, ветер стих почти полностью. О корпус «Либерти» билась мелкая волна. – Конечно, ненависть к рауф штука отнюдь не новая, но чтобы такие драконовские условия…
– Рыжий, мы сто раз видели хуже, – напомнил Ит. – Онипрею вспомни ту же самую. С Зелеными кварталами, проститутками, иммигрантскими поселениями, и покалеченными куклами. Как там относились к рауф, забыл?[2] Вот то-то и оно.
– Даже на Онипрее рауф оказывали нормальную помощь, – возразил Скрипач.
– За нормальные деньги, – развел руками Ит. – Бесплатно им было положено только подыхать на улицах. И калечить их было можно за милую душу.
– Ой, ладно, – поморщился Скрипач. – Ну, допустим, ты прав. Но всё равно, у меня в голове не укладывается происходящее. Пока что. Рэд не проститутка из Зеленого квартала, он отличный специалист, да еще и полиглот ко всему прочему – явно не тот материал, с которым следует так обходиться. Хотя это я, конечно, идеализирую…
– Меня другие вещи смущают, – Ит задумался. – Это сейчас его избили, чтобы срубить денег на страховке, но что было до этого? И не только с ним, по всей видимости, с другими тоже. Что-то мне подсказывает, что дело тут не только в Рэде или в страховке, Рэд попал под раздачу заодно со всеми другими рауф на планете. А это уже, знаешь ли, след, который нас с тобой не волновать не может. Маркеры, понимаешь? Ситуация с Рэдом – это маркер.
– Хреновый маркер, – Скрипач помрачнел. – Думаешь, гений не только здесь плотно занялся дискриминацией?
– Полагаю, что да, – кивнул Ит. – Ладно, с этим будем позже разбираться. Давай лучше думать, что сделать, чтобы Рэд мог управлять яхтой. Нам он управление не отдаст, боится и не доверяет. Только сам, значит.
– Хочешь кардиоводитель ему воткнуть? – спросил задумчиво Скрипач.
– Почему нет? Двенадцать показаний из восемнадцати есть, и нам бы поспокойнее было.
– Ему это не понравится, – покачал головой Скрипач.
– Да ну, – Ит поморщился. – Кто его спрашивать будет. Если ты помнишь, я с кардиоводителем ходил год, еще и работал при этом. К нему быстро привыкаешь, он не мешает совсем.
– Тогда это надо делать сейчас, пока море спокойное. Пойдем, поговорим с ним, объясним, что к чему, и предложим.
* * *
– А раньше это нельзя было сделать? – спросил Лин. – Почему вы сразу не поставили?
– Потому что не положено, да еще с неясной картиной по динамике, – терпеливо объяснил Скрипач. – В остром периоде такие вещи не делают. Сейчас уже можно, и желательно не тянуть, потому что волнения нет, и риск ошибиться минимальный.
– Я смогу ходить? – настойчиво спросил Рэд.
– Да, с завтрашнего дня, – кивнул Ит. – Понемногу. Прошел несколько шагов, сел. Полчаса подвигался – прилёг. А машинка будет страховать от неприятностей типа тахикардии и аритмии. Это понятно?
Рэд кивнул, нахмурился. Видно было, что он сомневается, но ему очень, ну просто очень хочется довериться кому-то, потому что груз ответственности, который он на себе тащил, сейчас непомерно тяжел, и Рэд понимает, что в одиночку не справится.
– Я жил с кардиоводителем год, тоже были неприятности, пришлось, – объяснил Ит. – Да, первые дни немного странно, но потом про него просто забываешь, и перестаешь обращать внимание. Я с ним полгода даже работал, никто и не знал, что я его ношу, под одеждой не видно, а сам я не говорил. Это не панацея, но хорошая страховка от части возможных неожиданностей.
– А это долго… ставить?
– Нет, минут десять-пятнадцать. Но не очень приятно, – предупредил Скрипач. – Поэтому во время установки лучше спать. Так что, ты согласен?
– Да, наверное, – Рэд оглянулся в поисках поддержки, Пятый кивнул – соглашайся, мол, всё в порядке. – Вы… сейчас?
– Через полчасика, набор подготовим. Лин, чего у тебя там? – позвал Скрипач. – Море чистое?
– Абсолютно, – раздался голос с палубы. – Вообще ничего нет.
– Ну и славно.
* * *
– Ит, тебе не кажется, что мы просто мастера художественного попадалова? – Скрипач ухмыльнулся, впрочем, особой радости в его голосе не было. – Оказаться в океане, на заблокированной лодке, с полумертвым яхтсменом – это же надо особенный талант иметь. Конечно, мы могли бы вызвать «Секунду», но всё равно…
– Рыжий, я вот чего подумал, – Ит затушил сигарету, и сунул окурок в карман, чтобы потом выкинуть в утилизатор. – Нельзя вызывать «Секунду». Во-первых, это риск, и не для нас, а для ребят. Во-вторых, тут, как мы теперь видим, ситуация гораздо серьезнее, чем мы думали. Ромка таких вещей не знал, Рэд нам рассказал едва ли сотую часть, и… согласись, как-то всё не очень хорошо выглядит. Пока что мы справляемся, и, надеюсь, будем справляться и дальше – но рисковать жизнями семьи я не готов. Ты, видимо, тоже.
Скрипач покивал.
– А я им завидую, – вдруг признался он.
– Не понял, – покачал головой Ит.
– Пятому и Рэду. Помнишь это ощущение, когда и у тебя взрыв мозга, и у не у тебя, и весь мир словно светится, и…
– Медовый месяц? Эндорфиновый рай? – Ит невесело улыбнулся. – Так это можно устроить, при желании.
– Дурак ты, – беззлобно ткнул его в бок кулаком Скрипач. – Молодость. Её ты не устроишь, сколько не накачивай себя гормонами, и сколько не делай вид, что это она. Геронто – не молодость. И гормоны не молодость.
– Не говори ерунды. Вспомни, сколько лет было Фэбу, когда мы начали отношения. Сколько лет сейчас Рэду. Сколько было Киру. Сколько – Сабу. И сколько нам.
– Ладно, хорошо, – тут же пошел на попятный Скрипач. – Тогда опыт. Мы не были такими циничными и прожженными, ведь так?
– А вот тут согласен, – Ит кивнул. – От опыта деваться точно некуда.
* * *
– Расскажи про себя, – попросил Скрипач. – Мы тоже расскажем, немного позже, ладно? Как ты вообще здесь оказался, на Тингле? Ваша семья, насколько нам известно, в совершенно другом кластере живет, а ты…
– А я ренегат, – спокойно ответил Рэд. – Отступник. Сломанная деталь.
– Деталь? – Ит нахмурился. Он начал понимать, остальные пока что не догадались. Рэд улыбнулся.
– Именно. Как ты понял?
– По косвенным признакам. Ну и то количество языков, которые ты знаешь… кем тебя хотели сделать? – Ит сел поудобнее, приготовившись слушать.
– Почему хотели? Сделали, – Рэд вздохнул. – Клеврет, тень, которую берут с собой на переговоры, и не только… я же был совсем рядом с верхушкой, если ты понимаешь, о чем я. И деталь из меня сделали еще в раннем детстве. Улучшенная память, слух, зрение, а вот дорасти не дали, ты же видишь, я низкого роста, это для того, чтобы не воспринимали как равного в сравнении с наследниками; а еще я стерилен, и учили меня… некоторым вещам, которым нормальных детей не учат. Не думайте, что я жил плохо. Хорошо, более чем хорошо. Многие разумные отдали бы за то, что я имел, руку или ногу, – он невесело усмехнулся. – Вот только… в какой-то момент я понял, что не могу больше находиться в этой грязи. Семья, ты сказал? Размер этой семьи – несколько миллионов рауф, Т-Кауса действительно очень много, семья очень богата, и не просто так. Мы ничем не лучше тех же Ти.
– Угу, про Ти мы в курсе, – Скрипач покачал головой. – Имели счастье быть женатыми на одной из принцесс.
– Ооо… – протянул Рэд с явным сочувствием в голоса. – Соболезную. Развелись?
– С трудом, – Ит вздохнул. – Не напоминай.
– Рыжие крысы способны выпить из жертвы всю кровь, и закусить костями, – Рэд покачал головой, вздохнул.
– Устал? – тут же спросил Скрипач.
– Нет, нормально. Так вот, я… подставил свою семью. Хорошо так подставил, во время переговоров с конкурентами. И удрал. Жаль только, рано удрал, не удалось посмотреть, как у них вытянулись рожи после того, что я сделал.
– А что ты сделал? – с интересом спросил Лин.
– Обе стороны были наказаны на деньги, – усмехнулся Рэд. – Не в свою пользу, не думайте. Удрал я вообще без ничего, на дорогу только и было.
– Ты сказал, что ты стерильный. Как это? И зачем? – спросил Лин.
– Я был младшим сыном, так положено, – равнодушно ответил Рэд. – Ещё в детстве. Я не могу, и никогда не смогу иметь детей. Это гарантия того, что наследование пойдет по старшему сыну. Собственно, таких, как я, планируют и рожают сразу как детали. Обычная практика.
– Высокие семьи, – покивал Ит. – Мы сталкивались. Вот его ск`хара, – Ит указал на Лина, – тоже был в группе риска, но его спасла мама, и деталь из него сделать не успели.
– А моя мама была как раз очень рада, что со мной так хорошо всё получилось, – ответил Рэд. – И должность, и деньги, и свой дом, и семья…
– У тебя была семья? – с интересом спросил Скрипач.
– Ну а как же. Всё, как положено. У меня была семья, по договору, конечно, и тоже с деталями, но ничего плохого я про моих бывших нейкеров сказать не могу. Конечно, мы с ними друг за другом послеживали, но это тоже было в порядке вещей.
– Это ужас какой-то, – произнес Пятый. – Хуже, чем тюрьма.
Рэд улыбнулся.
– Ты правильно понимаешь, так и есть. Поэтому я и сбежал. Клетка. Да, золотая клетка, но всё равно это была не свобода. Вы не смотрели внимательно на грот? – вдруг спросил он. – Если посмотреть на него под определенным углом, будет виден… символ, когда я заказывал парус, попросил, чтобы сделали.
– А что там такое? – спросил Пятый.
– Птица, вылетающая из клетки. В тот момент я так себя видел…
– Только, кажется, клетка оказалась больше, чем ты предполагал, – заметил Ит. Рэд кивнул, по лицу его пробежала тень.
– Да, – он покачал головой. – Много больше. Я ведь двадцать лет копил на «Либерти», это моя лодка, мой проект. И на Тингл я тоже переехал сто пятьдесят лет назад именно потому что он… он был символом свободы, и не только для меня. Три расы, все были на тот момент равны. Интересная работа, причем на себя. Я очень люблю море, – он снова улыбнулся, – и я хотел так жить, но…
– Но потом что-то пошло не так, – подсказал Скрипач. Посмотрел, и глянул на всякий случай данные с налобника. Устал Рэд, но поговорить ему хочется – видимо, очень давно он ни с кем не говорил. Ладно, еще немного можно пообщаться. Выдержит.
– Да, лет пятнадцать назад, когда впервые появились эти…
– Какие эти? – не понял Пятый, но его кольнуло нехорошее предчувствие.
– У которых база на Грандезе. Типа учёные, – Рэд скривился. – Или кто они там на самом деле… я не знаю. Да и никто не знает. Вот только после их появления Тингл начал стремительно превращаться в чёрти что.
– Давай ты про это потом расскажешь, – предложил Ит. – Это ведь надолго, я прав?
– Прав, – кивнул Рэд. – Что-то я действительно устал…
– Про Тингл тогда завтра поговорим, – Лин на секунду задумался. – Слушай, а какие-то отношения у тебя здесь были?
– Рыжий, зачем ты спрашиваешь… – начал Пятый, но Рэд строго посмотрел на него.
– Были, – сказал он. – И я хотел бы, чтобы ты об этом знал, ты имеешь право знать, раз уж всё так… получилось. Да, отношения были, но давно, лет двадцать уже никого не было. Кое-кто прознал о моей стерильности, и со мной перестали иметь дело. Потому что получить с меня денег под эту тему невозможно, как вы понимаете.
– А кто-то пытался? – с интересом спросил Скрипач.
– Разумеется, – хмыкнул Рэд. – Я был в тот период отнюдь не беден. Но… Когда ко мне приводили беременных девиц, и говорили «дорогой, ты скоро станешь папой», я требовал сделать генетику, и… дальше понятно. Так что стерильность мне была только на руку, – объяснил Рэд. – Отсекала отношения, в которых меня видели исключительно источником дохода.
– Это гадко, – Пятый поморщился. – И потом, они что, совсем дураки? Это же элементарно проверяется.
– Это проверяется, когда тот, кто может проверить, что-то проверяет, потому что это ему приходит в голову, – возразил Скрипач. – Был у нас… печальный опыт. Мы так чужого ребенка воспитали, как своего, а о том, что он был не наш, узнали лет через десять после его смерти. На самом деле мы и чужого бы приняли, но ей зачем-то нужно было нас обманывать, причем столько лет.
– Рыжая принцесса, а что вы хотели, – Рэд снова с сочувствием посмотрел на Скрипача. – Если тебя обрадует, то вторая часть моральных уродов, которых я тогда кинул, была как раз из клана Ти.
– Не зря мы тебя спасали, – усмехнулся Скрипач. – Видимо, что-то этакое в тебе почувствовали. Так, ладно, на сегодня хватит, пожалуй. Давай-ка, ложись на правый бок, и спать. Утром поговорим.
– Смотрите северо-северо-запад, – напомнил Рэд. – И сразу будите, если что-то увидите.
– Что мы там можем увидеть? – спросил Пятый. Пересел к Рэду, и вдруг, повинуясь наитию, взял его за руку. Рэд снова улыбнулся, но на этот раз совсем слабо – видно было, что от разговора он устал.
– Ночью может быть свечение, в светлое время – любые объекты, что угодно. Это зивы, и там… всё непредсказуемо, – он задумался. – Следите за водой.
– В смысле? – не понял Пятый.
– Вода может меняться… – Рэд уже засыпал. – Вы поймете, если увидите…
– Хорошо, – кивнул Ит. – Всё, доброй ночи. Лин, Пятый, идите следить за водой, а мы пока тут… последим.
