Егор Евгеньевич Симдяшкин
Идеальный Мир
Прибежав в общий зал, Даниил увидел человек десять, сидящих за столом и что-то яро обсуждающих. Он приблизился и смог расслышать их речь:
– Нужно проникнуть на какую-нибудь базу, где хранится препарат и уничтожить его, тогда мы сможем на время задержать распространение рационализации! – кричал один.
– Ты идиот! Нельзя так просто проникнуть в хранилище препарата, его охраняют как ракетные шахты! Иди и попробуй, раз такой умный.
– Можно подумать, ты пробовал, – ехидно ответил кто-то с края стола.
– Нет, и не собираюсь, я жить хочу, – откликнулся тот.
– О, Даня, иди сюда, ты как раз нам нужен, – крикнул Герман, увидев стоящего в пяти метрах от стола инженера. Тот несмело подошел и присел на стул.
– Сегодня утром я нашел на одном крыле дрона микротрещину, – начал Полунин, – починить ее я не смогу: у меня нет профессионального оборудования. Если бы мы могли добыть где-нибудь…
– А почему чтобы ее починить, нужно какое-то супероборудование? – задал кто-то вопрос.
– Потому что эта трещина будет влиять на полет. Также я не могу проверить состояние реактора, двигателей и процессора.
– Э-э, можно сказать? – спросил сидящий слева от Германа человек в очках.
– Да, Вань, пожалуйста, – ответил командир.
– До войны я работал на наносталелитейном заводе, там может быть нужное оборудование.
– Супер, спасибо! – воскликнул Даниил, – мы сможем туда проникнуть незамеченными?
– Думаю нет, такие заводы они бы захватили сразу, да и незахваченных заводов сейчас нет, – ответил рабочий.
– У меня есть идея, – сказал Герман и все обратили взгляд на него, – мы проникнем на завод в грузовиках, у нас есть парочка. Захватив завод при помощи фактора внезапности, часть людей останется с Даниилом, помогать ему восстанавливать дрон. Остальные со мной будут прикрывать их, так как велика вероятность, что солдаты врага будут пытаться отбить завод. Кто согласен с планом?
Несогласных не было. Когда все расходились по своим комнатам, Даниил остановил Германа и сказал:
– У меня есть 2 вопроса. Первый: кто этот человек в маске, что с ним произошло?
– Ааа, ты увидел таки. Его зовут Алексей. Он служил в спецназе до войны. Когда танки вошли в город, один из них выстрелил в его дом и взорвался газ. В огне погибла его жена, а сам он получил ужасные ожоги, пытаясь её спасти.
– Да, я уже видел, – пробормотал Полунин, его даже передернуло, от всплывших в голове воспоминаний обожжённых рук.
– Он от природы немой, поэтому постоянно молчит. Думаю им движет желание отомстить за смерть жены, это было бы логично, учитывая психологию человека. Ты сказал что у тебя есть 2 вопроса, какой же второй?
– Да, почему на собрании отсутствовала половина людей?
– Они не хотят вникать в обсуждение плана. Они самые настоящие солдаты – идут, куда прикажут. Есть еще пара актеров, с одним из них ты знаком, но им тоже неинтересно.
– Но это же нелогично, они будут знать меньше, и в решающий момент не смогут верно среагировать!
– Поверь, они смогут.
– Хорошо, тогда есть еще 1 вопрос: ты сказал тогда в моей комнате, что мой напарник был убит, ты это сказал для устрашения, или не соврал?
– Ну я-я, – было видно, что он не хочет об этом говорить, – когда я пришел к нему с подобной проверкой, он начал сопротивляться и драться. Я расценил это как попытку убийства, если бы он был шпионом, и убил его на месте.
Через час пятнадцать человек (почти вся команда) были на месте. 2 грузовика подъехали к воротам завода по производству нанотехнологичных деталей роботов. До войны он назвался «Горнило», но теперь он просто носил индекс PL2M-83. Остановившись метрах в ста от главных ворот солдаты в грузовиках перепроверили оружие. В стоящей впереди колонны машине сидели сплошь элитные бойцы, в том числе и Алексей. Они должны были ехать первыми – нельзя было рисковать жизнью Даниила, так как по машине, едущей первой, откроют огонь, и если броня не выдержит, все пассажиры погибнут. По сигналу Германа, сидящего в первой машине, оба грузовика двинулись в сторону ворот, быстро набирая скорость. Охранники у ворот заметили их, и сразу же открыли огонь из личного оружия. Но такой слабый огонь не мог пробить пятидесятимиллиметровые листы стали, прикрученные на болтах к корпусу грузовиков. На скорости около ста километров в час первый грузовик разнес ворота, открывая дорогу второй машине. Задние двери обеих машин распахнулись, и из них на охранников и рабочих понесся град пуль. Два грузовика неслись по двору завода, неся смерть десяткам людей. Хотя то, во что они превратились, сложно назвать человеком. Перед входом в главное здание завода первый грузовик круто развернулся и поехал назад, а второй остановился перед дверьми.
Из него быстро выбежали пятеро людей, среди которых были Даниил и Герман, и помчались к дверям здания. Нужно было действовать чрезвычайно быстро, чтобы отвлекающей группе было легче удержать территорию завода. Забежав внутрь, они начали уничтожать рабочих. Через минуту в главном помещении не осталось никого, кто мог бы оказать сопротивление. Но Даниил стал свидетелем одного ужасного случая. В числе пяти человек, зашедших внутрь здания, был один двадцатилетний парень. Он стоял и смотрел на то, как Герман с двумя другими бойцами убивают рабочих. Он не смог поднять руку на беззащитных людей. Когда же командир заметил его бездействие, то подошел и закричал на него: «Почему ты не стрелял?», га что получил ответ заикающегося от страха солдатика: «Но они ведь ничего не сделали, они даже не сопротивлялись, нельзя их убивать…». Герман не задумываясь выстрелил ему в голову. Будучи в состоянии аффекта от произошедшего, Даниил не сразу смог сосредоточиться на задании. Но потом, попытавшись забыть этот кошмар быстро приступил к анализу «комара». На заводе было множество разнообразного оборудования – анализ шел быстро и эффективно. Спустя 15 минут Даниил сказал Герману:
– К повреждению крыла добавилась неисправность реактора, иными словами, он теряет заряд и фонит радиацией.
– Ты можешь это исправить? – спросил Герман.
– Для этого нужна стерильная герметичная лаборатория и около недели работы, так что нет.
– А какой уровень радиации?
– 50 миллизиверт, так что не умрем. По крайней мере не сразу. Нижний порог облучения для лучевой болезни – 1 зиверт, а смертельная доза 7.
– Ну не так страшно, я думаю, – сказал Герман и спросил в рацию, – ну что там у вас?
Когда второй грузовик остановился перед входом в главное здание, первая группа осталась во дворе, прикрывать другую. Они очень быстро обезопасили территорию самого завода и заняли оборону. Но уже через десять минут наблюдатели у главных ворот заметили приближающуюся колонну солдат той страны, которые были немедленно вызваны на ликвидацию диверсии на заводе. В ее составе было около сотни военных. Началась ожесточенная битва. Защитники держались стойко, не давая врагам подходить ближе чем на сто метров от забора, окаймляющего двор. Казалось, что победа уже близка, ведь десять человек, укрывшиеся за различными препятствиями, метким огнем уничтожили около половины нападающих, как внезапно во дворе появилась группа солдат и открыла огонь со спины по обороняющимся. В считанные секунды отряд был уничтожен. И когда по рации Герман спросил: «Ну что там у вас?», отвечать уже было некому.
Все поняли, что всё потеряно, им никак не выбраться. Но тут Даниил предложил план спасения. Он достал пульт управления, также захваченный вместе с дроном, и поднял «комара» в воздух. Тот плавно взлетел и понесся во двор. Никто из находящихся там солдат не заметил крошечную точку, вылетевшую из окна третьего этажа. Зависнув в воздухе дрон, управляемый Даниилом, настроился на частоту вражеских раций и отдал приказ: «Группа мятежников покинула завод с южного выхода!». Наблюдая через встроенные в робота камеры, как практически все солдаты побежали на противоположную сторону здания, инженер сказал: «Вот он и послужил делу, для которого его создали». Все четверо выживших быстро поднялись и выбежали через северный вход во двор. Там остался только один человек, который не смог оказать никакого сопротивления.
Позже вечером, когда отряд вернулся в убежище и почтил память погибших, Полунин лег спать, но никак не мог заснуть. Он думал обо всем, что произошло сегодня. Он думал о том, что не может и дальше жить с таким ужасным человеком как Герман. Хотя нет, даже рационализированных солдат можно причислить к людям, ведь они не убивают кого попало. Герман только за сегодняшний день убил двоих просто так. Он ведь мог пощадить Владимира, сначала узнать от него шпион ли тот, а потом убивать, но не сделал этого. А случай с парнем на заводе? Он не мог его убивать, так как люди нужны им, они не смогут эффективно противостоять режиму той страны, не имея достаточного количества бойцов. И, Даниил даже не думал, что так скажет, это было нерационально. НЕ-РА-ЦИ-О-НАЛЬ-НО! Он не мог поверить что говорит подобное. Конечно, в действиях Германа не было логики, можно было обучить того парня, и он бы стал хорошим бойцом, но тот просто убил его на глазах у всей группы, но Полунин не мог и представить себе, что станет думать о том, что найдет новый режим правильным. Испугавшись, что перестанет быть верным старому укладу жизни, тот задумался о том, как война испортила его жизнь. Он думал о погибшей жене, и ужасной жизни, в которую повергла его война. Но другая мысль переборола любые иные. Ведь нельзя постоянно жалеть об утрате близкого человека, сколько бы ты его не любил, нудно жить дальше. А жизнь можно и изменить, нужно лишь попытаться. И с такими мыслями он заснул тревожным сном.
КОНЕЦ
05:37. Даниил Полунин проснулся. Посмотрел в потолок. Встал. Аккуратно приоткрыл дверь и оглядел коридор. В такое раннее время и без того темный проход, не освещенный ни одной лампой, казался чудовищно мрачным и пугающим. Полунин крадучись прошел в практически полной темноте до лестницы. Крепко держась за перила начал подниматься наверх, в общий зал, как вдруг из лестницы вылетела доска и, громко ударяясь о ступени полетела вниз. Даниил жутко перепугался: если кто-то проснулся, его могут заметить. Он прислушался – вроде бы тихо. Не теряя времени даром, он продолжил подъёма, но теперь гораздо быстрее. Добравшись до главного зала, он включил свет и зажмурился. Но к его удивлению, его не ослепила яркая вспышка. Судя по всему, либо лампочка перегорела, либо с проводами что-то не так. Но времени разбираться не было. Пришлось уходить без «комара». Спускаясь по лестнице, Даниил задержался и посмотрел на темные коридоры, из которых двери вели в комнаты каждого члена Сопротивления. Он даже почувствовал нечто вроде сожаления: «Так будет лучше для всех нас», – подумал он и спустился на первый этаж. Вскрыв дверь отмычкой, смастеренной вчера, он вышел на улицу и вдохнул свежий воздух. Быстро закрыв дверь, он направился к арке, через которую они вместе с Владимиром впервые попали в убежище. Увлеченный мыслью о побеге, он даже не оглянулся на здание, из которого вышел, и не заметил, как из окна второго этажа на него смотрит Герман.
06:01. Даниил Полунин шел по улице и взглядом искал солдат, патрулирующих район в поисках нерационализированных граждан. Такое патрулирование не должно было продлиться дольше чем на месяц, после захвата Москвы, но в связи со вчерашним нападением на завод, его продлили еще на неделю. Даниил даже не пытался выглядеть как член рационального общества. Один только факт его нахождения на улице в 6 часов утра ставил под сомнение соответствие его режиму. Но кроме этого, он делал все, чтобы его быстрее заметили: пританцовывал, рассматривал небо, даже пытался петь, но не получилось. Наконец он добился своего: к нему подошел солдат и сказал, что арестует его, на что Полунин радостно ответил: «Это как раз то, чего я жаждал услышать, друг!», – и проследовал за ним в пункт рационализации. Солдат ввёл его в кабинет и закрыл дверь. Врач задал ему обычный вопрос:
– Вы примете рационализацию или послужите нашему обществу в качестве донора органов? – и добавил, – после введения препарата, ваше сознание останется прежним, вы будете помнить вашу семью, друзей и знакомых.
– Да, я готов, но сначала, я хочу чтобы вы вызвали сюда руководителя города. В противном случае я убью себя, – сказал он и вытащил из кармана нож.
Терять людей было нельзя, и врач это понимал. Он немедленно встал из-за стола и открыл дверь. Подозвав солдата, тот приказал ему отвести Даниила к руководителю города. Несмотря на странность приказа, солдат тут же махнул рукой инженеру, чтобы тот шел за ним. Ничего опасного в том чтобы вести вооруженного человека к руководителю города не было: в здании было много охраны, а если бы Полунин хотел убить его, сделал бы это умнее, чем просто зарезать. За месяц, прошедший после захвата Москвы, каждый, кто пытался напасть на граждан, заканчивал жизнь смертью от множества огнестрельных ран. Таких людей нельзя было арестовать и принудительно сделать донорами органов, так как они бы сопротивлялись, и это могло вызвать гибель военных или иных членов общества, что неизбежно бы повлекло за собой нерациональные расходы. Так, через полчаса Даниил уже стоял перед сидящим за столом руководителем Москвы. Сзади него стояли наготове трое солдат. Хоть никто и не смог до сих пор успешно напасть на руководителя, нельзя было рисковать. Руководитель спросил, что может Даниил предложить ему.
– Я знаю, где расположено убежище Сопротивления, у них также есть уникальное оружие, которое обязательно пригодится для последующей рационализации всего мира. Они не могут его использовать его без меня, никто из них не обладает нужными знаниями. Я могу указать вам место, где они прячутся, безвозмездно.
– Почему только вы можете использовать это оружие? – спросил руководитель.
– Я создал его, а все кто также могли им управлять, либо рационализированы, либо мертвы. Это оружие – уникальный по своему строению робот, способный практически на всё.
– В чем мотив вашего поведения? Никто не может беспричинно выдать местоположение Сопротивления врагу, коим мы являемся для вас, нерационализированных людей.
– Те люди, в Сопротивлении, живут ужасно, совершают нелогичные поступки и ими портят себе жизнь. Я не могу жить в таком обществе.
– Хорошо, следуйте за солдатом, он проведет вас в Штаб Московского Военного Корпуса.
В штабе Даниил, после рассказа о том, кто он, указал главнокомандующему Московским Военным Корпусом на карте города на дом, в котором находилось убежище группы Германа. Немедленно была сформирована группа нападения, для ареста сопротивляющихся. Спустя пятнадцать минут, она уже была на месте