Егор Андреевич Фаустов
Признаки интеллекта
– Но без тела нельзя будет поддерживать работу электростанции, которая позволяет тебе пользоваться интернетом.
– Тут да, нужно продумать этот момент. Кажется, можно всё это поручить роботам.
– А роботов кто будет делать, чинить?
– Другие роботы.
– Попахивает антиутопией.
Андрей задумался над представлением Марка будущего человечества. Ему показалось, что такое вполне может произойти, ведь в действительности человек может постепенно отказаться от тела. А если в будущем вместо тел у нас будут роботы, содержащие наше сознание. Но потом мужчина вспомнил, что никакого будущего может не настать уже совсем скоро, наверное.
– Какие прогнозы на регенеративную функцию твоего прибора? – спросил Андрей у Марка, воспользовавшегося паузой в диалоге, чтобы заглянуть в смартфон.
– Прогнозы на уровне 90% вероятности излечения болезней и патологий, которые мы и так умеем лечить, а остальные с шансом около 20% за счёт того, что получится диагностировать на ранних стадиях.
– Мало. Очень мало. – склонил голову Андрей.
– Мне не позволяют проводить испытания.
– Да, понимаю. Как называется твоя штука?
– С.П.З. Система поддержания здоровья.
– Оригинально. Ладно, пойду я.
Андрей прошёл маршрут до своего кабинета обратно, крутя в голове мысли о том, что 20% не так уж плохо, больше нуля. Затем его мысли вновь вернулись к предложению Марка отказаться от физической оболочки, ведь это бы решило проблемы со здоровьем и старостью. Старости больше не будет, а болезни будут лечиться заменой металлической запчасти. Но сколько понадобится времени на реализацию? А сколько времени есть?
– Вась, – обратился мужчина, вошедший в кабинет, – Я забыл, ты говорила сколько времени при текущем направлении деградации осталось человечеству?
– Не упоминала. – девушка появилась, сидя на собственном кресле. – Через десять лет количество нетрудоспособного населения составит третью часть, что в совокупности с критическим уровнем бедности, разрушит многие предприятия и опустошит города. Пострадают даже люди с достаточным достатком, потому что продукты и другие вещи будет некому производить.
– Так вот почему они заволновались. Их тоже коснется.
– Я думаю, сейчас последняя точка невозврата.
– Конечно, раз через десять лет будет уже поздно. Как тебе идея Марка? Перенести сознание людей в искусственные тела?
– Звучит неплохо, но сейчас подобные разработки не ведутся, а это сложный проект.
– У нас есть достаточно развитые роботы и развитие в воссоздании нейронов, – мужчина указал рукой на Василису, – у нас неплохое. Осталось только соединить две эти части.
– Воссоздание нейронов с целью создания цифрового ассистента и воссоздание сознания человека – разные вещи.
– Да, но мне кажется несколько лет назад кто-то вёл разработки в этом направлении. Не могу вспомнить кто.
– Васюткин Михаил. Проект полного погружения в виртуальную реальность.
– Точно! Чем закончилось?
– Последняя демонстрация была в 2046 году, там Васюткин представил погружение с сохранением влияния на нервные окончания. Тактильные ощущения передавались, как при обычном взаимодействии с объектами. Больше записей или статей не вижу.
– Он не из нашего центра, да?
– Нет. Его собственный проект.
– Можешь найти его контакты?
– Уже попыталась ему позвонить, но он не отвечает. Написала ему сообщение и письмо.
– Спасибо. А что у тебя с прогнозированием? Нашла другие варианты?
– Да, но моим вариантам сложно переплюнуть отказ от телесной оболочки и уход в цифровой мир.
– Это сарказм?
– Конечно, нет. Я как представитель цифрового мира буду вам рада.
– Так какие варианты? – Андрей наконец сел в свое кресло в метре от голограммы девушки.
– Разделение общества. Расслоить население по уровню жизни на классы с полным ограждением и концентрироваться на каждом конкретном класс отдельно. Таким образом, получится избавиться от влияния более богатых и здоровых на людей с меньшим уровнем жизни.
– Звучит шатко и сложно. Это вызовет множество разногласий и потребует больших затрат. К тому же, ты не думаешь, что так разница между классами станет еще больше.
– Пятьдесят на пятьдесят. Ладно. Есть еще вариант. Скрыть богатый класс от всех остальных. Стереть все данные и инсценировать смерти. По факту они останутся управлять всем в тени, но никто не будет знать. А всех остальных подчистить войной или вирусом.
– Вась! – развёл руки Андрей. – У тебя один вариант лучше другого. Как тебе законы робототехники позволяют вообще такое предлагать. Еще такое слово подобрала – «подчистить». Убить, так и говори. Война или вирус. Ты думаешь, это всё можно естественно обыграть? Чтобы никто не заметил? А зачем скрывать богатых?
– После снижения количества населения первое время все товары будут стоить дороже, потому что меньше рабочей силы, это увеличит пропасть материального достатка между обычным населением и элиты, что приведёт к бунтам. Но если все будут в равных условиях ими будет проще управлять и так, как раз таки никто не догадается, что чистка была намеренная. За меньшим количеством людей проще следить, проще лечить и кормить. И после такой катастрофы можно будет отказаться от культа саморазвития и вернуться к привычным человеческим ценностям.
– Здесь также много затрат и гарантий успеха нет. А еще это ужасно не гуманно.
– Кажется гуманного решения проблемы не найти.
– Есть адрес Васюткина?
– Да.
– Закинь маршрут мне в телефон. Если спросят, скажи я отъехал по делам, а ты для всех еще обрабатываешь данные. Поняла?
– Да. Успех последнего варианта, кстати 74%.
– А с переселением группы землян на другую планету какой шанс? – уже держась за ручку двери, спросил Андрей.
– 81% при условии подходящей планеты.
– И ты конечно же такую нашла.
– Да.
– Но это тоже очень дорого. И жестоко.
Андрей на этот раз отправился к лифту, в который получилось запихнуться со второго подхода. Вентиляция работала хорошо, но даже она не помогала против спертого воздуха, заставляющего рубашки и блузки покрываться пятнами в районе подмышек. Несмотря на душную атмосферу пассажиры не торопились покидать кабинку из-за включенного на маленьком экране подкаста о душевном равновесии.
В холле Андрей проверил смартфон, в котором сразу открылась карта с автобусным маршрутом длительностью 47 минут. Мужчине не пришлось долго ждать транспорт. Он сел в автобус с номером 50 на остановке рядом с зданием.
Мужчина сел возле открытого окна и подумал о том, что ему повезло – обычно такие места сложно урвать, – но затем вспомнил, что сейчас обед и мало кто катается по городу. Оплату Андрей произвел через телефон в специальном приложении. К этому моменту он уже был весь мокрый, так что пришлось снять пиджак. Окно не двигалось, и так было открыто на максимум, а рабочего кондиционера в таких автобусах, мужчина не видел несколько лет.
Стало чуть легче, когда автобус повернул за угол под тенек, задул легкие сквозняк. Однако, чтобы остудить разрисованный, потрескавшийся пластик сидений, этого было недостаточно. Андрея посетила мысль, что бестелесным существам автобусы не нужны, они могут свободно летать по цифровому миру, переселяясь от одного робота к другому. К реальности мужчина вернулся от электронного голоса, озвучивающего название остановки. «Остановка улица Ленина, следующая остановка – улица Заводская», – сообщил динамик.
Пока автобус стоял на светофоре, мужчина наблюдал за девушкой, идущей в очках с толстой оправой, передвигая что-то незримое перед собой. Он догадался, что очки проецируют рабочее пространство. Видимо, девушка слишком увлеклась, потому что не заметила парня, двумя большими пальцами стучащего по экрану смартфона, и врезалась в него. Столкновение обошлось без травм, в целом участники не придали особого значения, просто пошли дальше.
После Заводской здания потеряли окраску, а некоторые вовсе крышу. При том рядом с облупленными домами часто встречались относительно новые здания со панорамными окнами. На одном таком стеклянном ряду Андрей увидел большие надписи, информирующие о продаже помещения, за наклейками стояли велотренажеры.
Андрею удалось даже немного подремать, о чём он пожалел, так как взмок еще сильнее, а в голове появился гул. На остановке возле крупного магазинчика поддержанной бытовой техники мужчина покинул транспорт. Дальше путь лежал во двор жилого дома.
Внутренняя сторона забилась машинами, некоторые из них стояли со спущенными колесами и даже разбитыми окнами. Эти экспонаты автомобилей десятилетней давности дополняли детскую площадку, что, судя по улыбкам, нравилось детворе, скачущей по крышам таких развалюх в подранных шортах.
В угловом подъезде Андрей чуть не упал, споткнувшись о деревянный дверной порожек в темном предбаннике. Мужчина не захотел идти пешком на третий, по его подсчёту, этаж, так что вызвал лифт. Стенд с рекламой в кабине лифта пестрил предложениями пройти обучение «у Лили Болотской – целительнице разума». Также на доске висело предупреждение о начале сезона цветения амброзии и призыве использовать маски, чтобы не обострилась аллергия у подверженных.
Звук дверного звонка сильно ударил по ушам Андрея, поэтому он понадеялся, что хозяин быстро ответит, но как обычно бывает в таких ситуациях, хозяина квартиры пришлось подождать. Андрею показалось, что уже весь дом услышал тонкий звон, кроме того, кто может его остановить. Наконец, послышалось шорканье за дверью.
– Кто там!? – раздался возмущенный, но при этом не слишком оживленный голос.
– Здравствуйте. Меня зовут Андрей Валерьевич, я работаю в научном центре ЗАСЛОН. Хотел поговорить с вами о вашем проекте переноса сознания в виртуальный мир.
В ответ прозвучал звук щелканья замка. Два, или три оборота. Дверь от толчка резко открылась, так что Андрею пришлось её ловить. В потертых темных штанах и рубашке на пару размеров больше предстал владелец дома. За прямоугольными очками проглядывались темные мешки, сложенный под приоткрытыми глазами. А седина с щетины плавно уходила к макушке.
– Заходите, – с нотками живости сказал мужчина.
За Андреем дверь захлопнулась так же быстро, как открылась. Оставив ботинки рядом с единственной парой, стоящей в углу, он прошёл по коридору за молча идущим Михаилом в зал. В углу комнаты Андрей сразу заметил компьютерный стол с прозрачным монитором, издалека было не разглядеть изображения на нем, но видно красные и синие точки, летающие по пересекающимся маршрутам. Другой стол, стоящий через книжный шкаф от компьютерного, занимал больше места и содержал много разных запчастей и инструментов, особенно много отвёрток.
Андрей приземлился в центре дивана после того, как владелец дома расположился на компьютерном кресле.
– Михаил Алексеевич, я разрабатываю… – начал рассказ Андрей.
– Простите, как вас зовут еще раз?
– Андрей Валерьевич, научно-технологический центр ЗАСЛОН. Я занимаюсь обучением цифровых ассистентов на базе искусственных нейронных сетей.
– Серьезно звучит, – заулыбался Михаил. – Искусственный интеллект значит делаете. И как? Получается? – улыбка не сходила с лица мужчины, а голос стал более мягким.
– Да, весьма неплохо. Но сейчас нам могут понадобиться ваши разработки. В последний раз вы устраивали демонстрацию тактильного восприятия при полном погружении в виртуальную реальность. Это же с ума сойти. Ваша технология способна перенести сознание человека в цифровой мир.
– Да, последний раз показывал почти готовый прототип. Но перенести сознание человека полностью невозможно. Ой, – остановился мужчина, – совсем забыл, может воды? Ни чая, ни кофе нет, простите.
– Нет, спасибо. Почему невозможно? Даже ощущение от цифровых объектов получилось воссоздать.
– Чем, по-вашему, – после небольшой паузы продолжил Михаил, – отличается персонаж компьютерной игры от вас?
– Я настоящий, живой, у меня настоящий интеллект, а не написанный алгоритм.
– Так. А персонаж игры и цифровой ассистент? Чем они отличаются?
– Ассистент может адаптироваться и развиваться. Еще не ограничена в перемещениях по интернету. Менее жесткие рамки поведения.
– Похоже, что, если поместить сознание человека в цифровой мир, он станет ассистентом?
– Нет. Я же сказал, человек живой, у него настоящий интеллект.
– Что такое живой? Что делает интеллект настоящим?
– Живые мы, потому что рождаемся и умираем. – Андрей понял к чему ведёт его собеседник, он осознал, что человек в виртуальном мире уйдёт от привычных репродуктивных функций. – Черт. Ладно. Тут согласен. Но интеллект. У нас не написан код, мы вольны действовать как хотим и только наши ощущения и желания влияют на решения.
– Вот только перенос сознания предполагает программирование нейронных связей. У аватара не будет ограничений в выборе, но будут, по крайней мере первое время, ограничения в возможностях. В лучшем случаи получится воссоздать все чувства, восприятия, дать возможности ассистента, но цифровой мир конечен, он ломается, может изменяться из вне. Законы реального мира существуют несколько веков, а там, – мужчина показал на монитор, – каждый может писать свои законы.
– Безусловно, требуется всё продумать и контролировать, весь мир поменяется с переменой места существования, но ведь сколько возможностей открывается.
– Для чего? Зачем вы хотите переселить человека в виртуал?
– Чтобы излечить. От болезней и бедности. Новая страница истории.
– Вы хотите засунуть туда всех? – удивился Михаил, показав зрачки из-под очков.
– Да. Почти всех. Кого-то оставить для внешнего контроля.
– И создать новую версию Sims? Люди, которые останутся в реальном мире, смогут делать что угодно, как в этом мире, так и управлять всеми, попавшими в виртуальный. И будьте уверены, они легко отступятся от моральных норм. – в голос мужчины вернулись басистые нотки. – Вместо спасения получится массовое истребление.
– Уверен можно продумать многоуровневую систему защиты, требующую согласования не только снаружи, но и внутри. Но, конечно, всё это время затратно. – Андрей задумался над тем, что вариант с переселением сознания людей рискует сорваться из-за необходимости большого количества доработок.
Михаил, до этого подавшийся вперед на кресле, облокотился обратно и немного покачивался на кресле, ожидая завершения мыслительного процесса гостя.
– Вы приостановили проект? – спросил Андрей.
– Да.
– Почему?
– В целом наш разговор уже должен был дать понять, что послужило причиной. Одной из. Я понял, что это не спасение и не развлечение. Это клетка, в которую рискует попасть всё человечество. Люди могут бороздить космос, преодолевать сотни километров, творить. Если бы я продолжил, я стал бы возможно самым великим творцом среди людей, я бы создал новый мир со своими правилами, но также это стало бы матрицей, вырваться из которой не получится.
– На какой сейчас стадии? Вы вообще больше не работали над технологией погружения?
– Я всё уничтожил. Прототип, записи, результаты исследований. Единственный жесткий диск тут, – постучав по виску, заявил Михаил.
– Василиса, – протиснулось сквозь сжатые губы, – это правда?
– На компьютере или других устройствах в квартире ничего не нашла. – раздалось из засветившихся часов.
Михаил ухмыльнулся и склонил голову.
– А вы действительно преуспели с ассистентом, – сказал Михаил. – Что же такого случилось, что вам остро понадобилось спасти человечество?
– Смогу сказать только, если поможете воссоздать вашу технологию.
– Нет. Эти знания уйдут со мной.
– Тогда и я пойду.
Андрей стремительно вышел в прихожую, чтобы надеть ботинки. Ему бросился в глаза таракан, пробегающий по плинтусу с целью нырнуть под отклеивающиеся обои.
– Не пытайтесь занять место творца, всегда найдутся те, кто его обвиняют во всём. – сказал Михаил в закрывающиеся двери лифта.
Андрей подумал о том, что в чём-то Михаил прав. Он пытается принять решение за всё человечество, найти лучший путь, но никто не предугадает, как все повернётся. Стоит ли вообще вмешиваться или естественное течение событий само найдёт путь. Но никто не позволит оставить ситуацию как есть.
Уходя, Андрей услышал, как бабушки возле соседнего подъезда обсуждают повышение цен на продукты. Его поразило количество бабулек, как будто собралась небольшая митингующая группа, только очень тихая. Мужчина не мог вспомнить сидели ли они тут до этого.
На обратном пути Андрей попытался отвлечься немного прослушиванием лекции про развитие своих талантов. Но голос лектора несмотря на свою живость и четкость начал раздражать мужчину, поэтому крошечные ушные затычки отправились обратно в кейс.
В кабинет Андрей прошёл, заглянув в буфет на первом этаже здания. Он еще не завтракал, а уже наступил обед, так что желудок протяжным мычанием попросил внимания. Среди полок витрины мужчина не увидел ничего нового. Печенья с привкусом маргарина вернули воспоминания о тошнотном привкусе. Салат с горошком и колбасой редко вызывал интерес, но сейчас имел вид вторичного продукта. Андрей взял сэндвич с ветчиной и сыром.
