Дэвид Линдсей
Путешествие к Арктуру
Глава 2
На улице
Трое мужчин вышли на улицу перед домом. Ночь выдалась немного морозная, но ясная; дул восточный ветер. Мириады пылающих звезд превратили небо в огромный свиток с иероглифами. Маскалл ощущал странное возбуждение, словно вот-вот должно было произойти нечто удивительное.
– Что привело вас сегодня в этот дом, Крэг, и почему вы сделали то, что сделали? Что нам думать о том призраке?
– Очевидно, у него было лицо Кристалмена, – пробормотал Найтспор.
– Мы это обсуждали, верно, Маскалл? Маскаллу не терпится лицезреть сей редкий фрукт в природе.
Маскалл внимательно посмотрел на Крэга, пытаясь проанализировать свои чувства к этому человеку. Он испытывал неприязнь, однако наряду с ней в его сердце пылала дикая, необузданная энергия, неким образом связанная с Крэгом.
– Почему вы постоянно используете это сравнение? – поинтересовался Маскалл.
– Потому что оно уместно. Найтспор прав. Это было лицо Кристалмена, и мы отправляемся в страну Кристалмена.
– И где же находится эта загадочная страна?
– На Тормансе.
– Странное название. Но где это?
Крэг ухмыльнулся, и его желтые зубы сверкнули в свете фонаря.
– Это жилой квартал Арктура.
– О чем он толкует, Найтспор?.. Вы имеете в виду звезду Арктур? – спросил Маскалл Крэга.
– Которая в настоящий момент прямо перед тобой, – ответил Крэг, ткнув толстым пальцем в самую яркую звезду на юго-востоке. – Это Арктур, а Торманс – его единственная обитаемая планета.
Маскалл посмотрел на крупную пылающую звезду, потом вновь на Крэга. Достал трубку и принялся набивать ее.
– Очевидно, вы развили новую форму юмора, Крэг.
– Рад позабавить тебя, Маскалл, пусть и всего несколько дней.
– Хотел спросить, откуда вам известно мое имя?
– Странно было бы его не знать, ведь я пришел сюда ради тебя. Вообще-то мы с Найтспором старые друзья.
Маскалл замер со спичкой в руке.
– Вы пришли ради меня?
– Разумеется. Ради тебя и Найтспора. Нам троим предстоит путешествие.
Маскалл зажег трубку и несколько раз хладнокровно затянулся.
– Простите, Крэг, но, судя по всему, вы безумны.
Крэг запрокинул голову и хрипло расхохотался.
– Я безумен, Найтспор?
– Суртур отправился на Торманс? – спросил Найтспор придушенным голосом, не отрывая глаз от лица Крэга.
– Да, и он требует, чтобы мы незамедлительно последовали за ним.
Сердце Маскалла забилось как-то странно. Это напоминало разговор во сне.
– И с каких это пор, Крэг, мне отдает приказы незнакомец… кстати, кто он такой?
– Начальник Крэга, – сказал Найтспор, отворачиваясь.
– Эта загадка слишком сложна для меня. Я сдаюсь.
– Ты ищешь тайны, – ответил Крэг, – и потому находишь их. Попробуй мыслить проще, друг мой. Дело ясное и серьезное.
Маскалл пристально посмотрел на него, пыхтя трубкой.
– Откуда ты взялся? – неожиданно спросил Найтспор.
– Из старой обсерватории в Старкнессе… Ты слыхал о знаменитой Старкнесской обсерватории, Маскалл?
– Нет. Где это?
– На северо-восточном побережье Шотландии. Время от времени там делают любопытные открытия.
– Например, как путешествовать к звездам. Значит, этот Суртур – астроном. И вы, надо полагать, тоже?
Крэг вновь ухмыльнулся.
– Сколько времени тебе нужно, чтобы разобраться с делами? Когда ты сможешь отправиться?
– Вы очень заботливы, – усмехнулся Маскалл. – Я уж начал опасаться, что меня похитят немедленно… Впрочем, у меня нет ни жены, ни земли, ни профессии, а потому и разбираться не с чем… Каков маршрут?
– Ты счастливчик. Отважное, бесстрашное сердце – и никаких обуз. – Внезапно лицо Крэга стало серьезным и суровым. – Не будь дураком, не отказывайся от дара удачи. Второй раз тебе его не предложат.
– Крэг, – бесхитростно ответил Маскалл, убирая трубку в карман. – Поставьте себя на мое место. Даже мечтай я о приключениях, как всерьез отнестись к столь безумной идее? Что я знаю о вас и вашем прошлом? Быть может, вы любите розыгрыши, а может, сбежали из сумасшедшего дома – мне ничего о вас не известно. Раз вы объявляете себя исключительной личностью и хотите моего содействия, так представьте исключительные доказательства.
– И какие доказательства ты сочтешь приемлемыми, Маскалл?
С этими словами он схватил Маскалла за руку. Резкая, леденящая боль пронзила тело последнего, в то время как его мозг полыхнул огнем. Свет обрушился на него, словно восход солнца. И он впервые засомневался, не касается ли этот фантастический разговор реальных вещей.
– Послушайте, Крэг, – медленно произнес он. Странные картины и понятия беспорядочно проносились сквозь его разум. – Вы говорите о неком путешествии. Что ж, если такое путешествие возможно и мне выпал шанс его совершить, я бы не захотел возвращаться. Я отдал бы жизнь за двадцать четыре часа на той арктурианской планете. Вот что я думаю насчет этого путешествия… А теперь докажите серьезность своих слов. Предъявите аккредитацию.
Пока он говорил, Крэг не отрывал от него глаз, и на его лицо постепенно возвращалось насмешливое выражение.
– О, ты получишь свои двадцать четыре часа, а может, и больше, но ненамного. Ты храбрец, Маскалл, однако это путешествие даже тебе покажется трудноватым… Итак, подобно скептикам древности, ты ждешь знака свыше?
Маскалл нахмурился.
– Но это нелепо. Наш разум перевозбужден из-за вечерних событий. Давайте отправимся по домам. Утро вечера мудренее.
Крэг удержал его одной рукой, а другую сунул в нагрудный карман, откуда извлек нечто вроде маленькой складной лупы. Диаметр стекла не превышал двух дюймов.
– Сперва взгляни сквозь это на Арктур, Маскалл. Быть может, это сгодится в качестве знака свыше. Увы, ничего лучше я предложить не могу. Я не странствующий фокусник… Аккуратней, не урони. Она несколько тяжеловата.
Маскалл взял линзу, с трудом удержал ее и удивленно посмотрел на Крэга. Маленький предмет весил не меньше двадцати фунтов, хотя размерами едва превышал крону.
– Что это за штука, Крэг?
– Загляни в нее, друг мой. За этим я ее тебе и дал.
Маскалл с усилием поднял лупу, навел на сверкающий Арктур и смотрел на звезду так долго, как позволили мускулы руки. Увидел он следующее. Звезда, казавшаяся невооруженному глазу одинокой желтой светящейся точкой, разделилась на два ярких крошечных солнца, большее из которых осталось желтым, в то время как его меньший компаньон приобрел изумительный голубой цвет. Но это было еще не все. Судя по всему, вокруг желтого солнца вращался сравнительно маленький, едва различимый спутник, сиявший не собственным, а отраженным светом… Маскалл несколько раз опустил и поднял руку. Зрелище повторилось, однако ничего нового он не увидел. Затем он молча вернул лупу Крэгу и замер, кусая нижнюю губу.
– Ты тоже взгляни, – проскрипел Крэг, протягивая лупу Найтспору.
Тот повернулся к нему спиной и принялся расхаживать взад-вперед. Крэг сардонически усмехнулся и спрятал лупу в карман.
– Ну что, Маскалл, убедился?
– Значит, Арктур – двойная звезда. А третья крошечная точка – планета Торманс?
– Наш будущий дом, Маскалл.
Маскалл продолжал размышлять.
– Вы спрашиваете, убедился ли я. Сам не знаю, Крэг. Это удивительно, и больше мне добавить нечего… Однако кое в чем я убедился. Очевидно, в Старкнессе замечательные астрономы, и если вы пригласите меня в свою обсерваторию, я обязательно приеду.
– Приглашаю. Мы оттуда отправляемся.
– А ты, Найтспор? – спросил Маскалл.
– Путешествие нужно совершить, – ответил его друг невнятным голосом, – хотя я не знаю, чем оно кончится.
Крэг пытливо посмотрел на него.
– Чтобы впечатлить Найтспора, придется организовать более выдающиеся приключения.
– Однако он едет.
– Но без охоты. Едет лишь для того, чтобы составить тебе компанию.
Маскалл вновь нашел массивную, безрадостную звезду, сиявшую в своем одиноком могуществе на юго-востоке небосклона, и при виде нее сердце его переполнилось великим болезненным томлением, объяснить которое он был не в силах. Он ощущал, что судьба его неким образом связана с этим далеким огромным солнцем. И все же не решался признать серьезность Крэга.
Погрузившись в мысли, он едва услышал его прощальные слова и лишь по прошествии нескольких минут, оставшись наедине с Найтспором, осознал, что слова эти касались таких обыденных вопросов, как маршруты и расписания поездов.
– Значит, Крэг отправится с нами на север, Найтспор? Я этого не понял.
– Нет. Мы поедем первыми, а он присоединится к нам в Старкнессе послезавтра вечером.
Маскалл продолжал размышлять.
– Что мне думать об этом человеке?
– К твоему сведению, – устало ответил Найтспор, – мне он никогда не лгал.
Глава 3
Старкнесс
Пару дней спустя, в два часа пополудни, Маскалл и Найтспор прибыли в Старкнесскую обсерваторию, преодолев пешком семь миль от станции Хэйллер. Дорога, заброшенная и пустынная, большую часть пути шла по краю весьма высоких скал, с которых открывался вид на Северное море. Светило солнце, но дул порывистый ветер, и соленый воздух был холодным. На темно-зеленых волнах кипели белые пятна пены. Всю дорогу путников сопровождали прекрасные, горестные крики чаек.
Обсерватория оказалась небольшим замкнутым сообществом, обосновавшимся без соседей на самом краю земли. Она состояла из трех зданий: небольшого каменного жилого дома, приземистой мастерской и, в двухстах ярдах к северу, квадратной гранитной башни высотой семьдесят футов.
Жилой дом и мастерскую разделял заваленный хламом открытый двор. Их окружала общая каменная стена, со всех сторон, кроме выходившей к морю, где стена дома являлась продолжением скалы. Людей не было. Все окна были закрыты, и Маскалл мог поклясться, что обсерватория заперта и покинута.
Он первым вошел в распахнутые ворота и громко постучал в парадную дверь. Дверной молоток был покрыт густым слоем пыли – очевидно, им давно не пользовались. Маскалл прижался ухом к двери, но не услышал за ней никакого движения. Дернул за ручку: дверь была заперта.
Они обошли дом в поисках другого входа, но дверь оказалась только одна.
– Выглядит не слишком многообещающе, – проворчал Маскалл. – Здесь никого нет… Загляни в сарай, а я проверю башню.
Найтспор, который с тех пор, как они сошли с поезда, не произнес и полудюжины слов, молча повиновался и зашагал через двор. Маскалл вышел за ворота. Добравшись до подножия башни, стоявшей в некотором отдалении от скалы, он обнаружил на двери тяжелый висячий замок. Подняв голову, Маскалл увидел шесть окон, располагавшихся через равные промежутки одно над другим и выходивших на море. Осознав, что здесь ничего не добьешься, он вернулся назад, еще более сердитый, чем прежде, и, присоединившись к Найтспору, узнал, что мастерская также заперта.
– Так получили мы приглашение или нет? – с чувством рявкнул Маскалл.
– Дом пуст, – ответил Найтспор, кусая ногти. – Лучше выбить окно.
– Я определенно не собираюсь ночевать под открытым небом, пока Крэг не соизволит явиться.
Он подобрал во дворе старый железный болт и, отойдя на безопасное расстояние, швырнул его в подъемное окно на первом этаже. Нижнее стекло рассыпалось. Аккуратно, чтобы не коснуться осколков, Маскалл просунул руку в отверстие и открыл задвижку. Минуту спустя они уже стояли в доме.
Оказавшаяся кухней комната была неописуемо грязной и запущенной. Мебель разваливалась на глазах, сломанная кухонная утварь и мусор валялись на полу, а не в мусорной яме, все покрывал толстый слой пыли. Атмосфера была такой спертой, будто, согласно предположению Маскалла, сюда несколько месяцев не поступал свежий воздух. По стенам ползали насекомые.
Они прошли другие комнаты на нижнем этаже – судомойню, скудно обставленную столовую и чулан для хранения пиломатериалов. Везде их встречали затхлость, грязь и запустение. Не менее полугода минуло с тех пор, как этими помещениями в последний раз пользовались – или хотя бы входили в них.
– Ты по-прежнему веришь в Крэга? – спросил Маскалл. – Признаюсь, моя вера в него почти испарилась. Все это крайне напоминает один большой розыгрыш. Крэг в жизни здесь не бывал.
– Сперва поднимись наверх, – ответил Найтспор.
Наверху обнаружились библиотека и три спальни. Все окна оказались плотно закрыты, и дышать было нечем. В постелях спали, очевидно, давно, да так их и не заправили. Скомканное, выцветшее постельное белье сохранило отпечатки тел. Без сомнения, отпечатки эти были древними, поскольку простыни и одеяла успела покрыть всевозможная летучая грязь.
– Кто мог здесь спать, как ты думаешь? – спросил Маскалл.
– Персонал обсерватории?
– Скорее путники, вроде нас с тобой. Которые внезапно покинули это место.
Задерживая дыхание, Маскалл широко распахнул окна во всех комнатах, куда заходил. Две спальни смотрели на море; третья и библиотека – на поднимавшуюся вверх вересковую пустошь. Библиотека осталась единственным помещением, куда они еще не заглянули, и Маскалл решил счесть все случившееся колоссальным обманом, если только там не обнаружатся следы недавнего человеческого присутствия.
Но библиотека, как и прочие комнаты, была затхлой и пыльной. Распахнув окно, Маскалл тяжело рухнул в кресло и с отвращением посмотрел на друга.
– А теперь что ты думаешь о Крэге?
Найтспор присел на край стола возле окна.
– Он мог оставить для нас послание.
– Какое послание? Зачем? Ты имеешь в виду, в этой комнате? Я не вижу никаких посланий.
Взгляд Найтспора блуждал по комнате и наконец остановился на буфете со стеклянными дверцами, пустом, если не считать нескольких старых бутылок на одной из полок. Маскалл посмотрел на друга, потом на буфет. Молча встал и отправился изучать бутылки.
Их было четыре, одна крупнее прочих. Высота меньших бутылок составляла около восьми дюймов. Все имели форму торпеды, но с плоским дном, чтобы ставить вертикально. Две поменьше были открыты и пусты, в других была бесцветная жидкость, и они были заткнуты странными на вид, похожими на форсунки пробками, соединявшимися тонким металлическим прутом с запором в середине бутылки. На бутылках имелись этикетки, но они пожелтели от старости, и надписи почти невозможно было разобрать. Маскалл перенес полные бутылки на стол у окна, где было больше света. Найтспор подвинулся, освобождая ему место.
На более крупной бутылке Маскалл смог прочесть слова «Отраженные солнечные лучи», а на другой, после некоторых сомнений, – «Отраженные арктурианские лучи».
Подняв глаза, он с любопытством посмотрел на друга.
– Ты уже бывал здесь, Найтспор?
– Я предположил, что Крэг оставит послание.
– Даже не знаю. Может, это и послание, но оно ничего не значит для нас – во всяком случае, для меня. Что такое «отраженные лучи»?
– Свет, который возвращается к своему источнику, – пробормотал Найтспор.
– И что это за свет?
Кажется, Найтспор не хотел отвечать, но под пристальным взглядом Маскалла произнес:
– Свет не только толкает, но и тянет, иначе как цветы смогли бы поворачивать головки вслед за солнцем?
– Понятия не имею. Но вопрос в том, зачем нужны эти бутылки?
Пока он говорил, держа ладонь на меньшей бутылке, другая бутылка, лежавшая на боку, случайно покатилась, и металл коснулся стола. Маскалл протянул было руку, чтобы остановить ее, но бутылка внезапно исчезла. Не упала с края столешницы, а действительно исчезла – ее нигде не было.
Маскалл уставился на стол. Минуту спустя вскинул брови и с улыбкой повернулся к Найтспору.
– Послание становится сложноватым.
У Найтспора был скучающий вид.
– Клапан открылся. Содержимое вылетело сквозь открытое окно по направлению к солнцу, унеся с собой бутылку. Однако бутылка сгорит в земной атмосфере, а содержимое рассеется и не достигнет солнца.
Маскалл внимательно слушал, его улыбка померкла.
– Что мешает нам провести эксперимент с другой бутылкой?
– Верни ее в буфет, – сказал Найтспор. – Арктур еще не взошел, и ты только уничтожишь дом.
Маскалл остался стоять у окна, задумчиво созерцая залитые солнцем болота.
– Крэг обращается со мной как с ребенком, – наконец произнес он. – И, возможно, я и есть ребенок… Мой цинизм должен чрезвычайно забавлять Крэга. Но почему он заставляет меня выяснять все это самостоятельно? Ты не в счет, Найтспор… Когда Крэг появится?
– Едва ли до темноты, – ответил его друг.
Глава 4
Голос
Минуло три часа пополудни. Испытывая голод, ведь они ничего не ели с раннего утра, Маскалл отправился вниз на разведку, не особенно надеясь отыскать что-то съедобное. В кухонном шкафу он обнаружил мешок плесневелой овсяной муки, прикасаться к которой не следовало, немного приемлемого чая в жестянке и закрытую банку с бычьим языком. Более того, в буфете в столовой нашлась початая бутылка первоклассного шотландского виски. Маскалл тут же занялся приготовлением скудного обеда.
Повозившись с колонкой во дворе, он в конце концов получил чистую воду, после чего вымыл и наполнил древний чайник. На дрова пошел один из кухонных стульев, разделанный колуном. Легкое, пропыленное дерево отлично горело в очаге, чайник вскипел, чашки были найдены и вымыты. Десять минут спустя друзья обедали в библиотеке.
Найтспор почти ничего не ел и не пил, однако Маскалл не жаловался на аппетит. Отсутствие молока он компенсировал виски, смешав почти черный чай со спиртным в равных пропорциях. Это зелье Маскалл пил чашку за чашкой – и продолжил пить, когда с языком было покончено.
Найтспор одарил его странным взглядом.
– Ты собираешься прикончить бутылку до прихода Крэга?
– Крэг откажется, а мне нужно чем-то себя занять. Я тревожусь.
– Давай осмотрим местность.
Чашка замерла на полпути к губам Маскалла.
– Ты имеешь в виду что-то конкретное, Найтспор?
– Давай прогуляемся к Провалу Сорги.
– Что это?
– Достопримечательность, – ответил Найтспор, кусая губу.
Осушив чашку, Маскалл поднялся.
– Прогулка всегда предпочтительней пьянства, особенно в такой день… Далеко это?
– Три или четыре мили в один конец.
– Очевидно, ты что-то задумал, – сказал Маскалл, – поскольку я начинаю видеть в тебе второго Крэга. Но это и к лучшему. Я становлюсь нервным и нуждаюсь в событиях.
Они покинули дом через дверь, которую оставили открытой, вновь оказались на тянувшейся сквозь пустоши дороге, по которой пришли из Хэйллера, и зашагали по ней дальше, минуя башню.
Когда они проходили мимо, Маскалл оглядел строение с озадаченным интересом.
– Что это за башня, Найтспор?
– Мы отбываем с платформы на ее вершине.
– Сегодня вечером? – Маскалл кинул на друга быстрый взгляд.
– Да.
Маскалл улыбнулся, но его глаза остались серьезными.
– Значит, перед нами врата Арктура, и Крэг в эту минуту направляется на север, дабы отпереть их.
– Полагаю, ты уже не считаешь это невозможным, – пробормотал Найтспор.
Через пару миль дорога отошла от берега и резко свернула в холмы. С Найтспором в роли проводника путники покинули ее и зашагали по траве. Едва заметная овечья тропка тянулась вдоль обрыва, однако еще через милю исчезла. Дальше мужчинам пришлось взбираться на склоны и преодолевать глубокие овраги. Солнце скрылось за холмами, незаметно подкрались сумерки. Вскоре они достигли точки, откуда дальнейший путь казался невозможным. Горный выступ круто спускался к самому краю скалы, образуя непреодолимый склон, покрытый скользкой травой. Маскалл остановился, поглаживая бороду и гадая, что дальше.
– Здесь придется немного попотеть, – сказал Найтспор. – Мы оба привыкли к восхождениям, и ничего сложного тут нет.
Он показал на узкий выступ, тянувшийся над обрывом на несколько ярдов ниже того места, где они стояли. Его ширина составляла от пятнадцати до тридцати дюймов. Не дожидаясь согласия Маскалла, Найтспор спустился на уступ и быстро зашагал по нему. Видя, что ничего другого не остается, Маскалл последовал за другом. Длиной уступ был не более четверти мили, однако путь заставлял понервничать: за отвесным обрывом, в четырехстах футах внизу, билось море. Кое-где приходилось пробираться боком. Звук прибоя напоминал низкий, угрожающий рев.
Свернув за угол, выступ расширился до скалистой платформы приличных размеров, а затем внезапно кончился. Узкий залив отделял его от скал на той стороне.
– Поскольку дальше не пройти, – заметил Маскалл, – надо полагать, это и есть твой Провал Сорги?
– Да, – ответил его друг, сперва опустившись на колени, а потом вытянувшись во весь рост, лицом вниз. Свесив голову и плечи за край скалы, он вгляделся в воду.
– Чего там интересного, Найтспор?
Не получив ответа, он последовал примеру Найтспора и через минуту уже смотрел вниз. Ничего не было видно; сгустился мрак, и море было почти неразличимо. Однако, тщетно вглядываясь в темноту, Маскалл услышал звук, напоминавший барабанный бой на узкой прибрежной полосе внизу. Он был очень тихим, но отчетливым. Размером четыре четверти, с небольшим акцентом на третьем такте. Маскалл слышал звук все время, что лежал на скале. Барабанный бой не тонул в намного более громком шуме прибоя, а словно доносился из другого мира…
Когда они вновь поднялись на ноги, Маскалл спросил Найтспора:
– Мы явились сюда лишь для того, чтобы услышать это?
Найтспор одарил его одним из своих странных взглядов.
– Местные называют это «Барабанной дробью Сорги». Этого имени ты больше не услышишь, но, возможно, услышишь звук.
– И что, в таком случае, он будет означать? – изумленно спросил Маскалл.
– В нем заключается послание. Просто прислушайся… Темнеет, нам пора возвращаться.
Маскалл машинально достал часы и посмотрел на них. Шел седьмой час… Однако он думал о словах Найтспора, а не о времени.
К тому времени как они вернулись к башне, сгустилась ночь. В черном небе мерцали переменчивые звезды. Арктур сиял низко над морем, прямо напротив путников, на востоке. Проходя подножие башни, Маскалл потрясенно увидел, что дверь открыта. Он крепко схватил Найтспора за руку.
– Смотри! Крэг явился.
– Да, нам следует поспешить в дом.
– А почему не в башню? Вероятно, он здесь, раз дверь открыта. Пойду взгляну.
Найтспор хмыкнул, но не стал возражать.
За дверью царила непроглядная тьма. Маскалл чиркнул спичкой, и мерцающий огонек озарил нижние ступени каменной винтовой лестницы.
– Ты идешь? – спросил он.
– Нет, я подожду здесь.
Маскалл начал подъем. Однако не успел он преодолеть и полудюжины ступеней, как вынужден был остановиться, запыхавшись. Он словно тащил с собой не одного Маскалла, а трех. Ощущение колоссального груза не исчезало, а становилось все невыносимей. Казалось, Маскалл физически не может идти дальше: легким не хватало кислорода, сердце стучало, словно корабельный двигатель. Пот катился по лицу. На двадцатой ступеньке первый виток лестницы кончился, и Маскалл очутился перед первым окном в высокой нише.
Осознав, что дальше подняться не сможет, Маскалл зажег еще одну спичку и забрался в нишу, желая хотя бы обозреть окрестности с башни. Огонек погас, Маскалл посмотрел через окно на звезды – и, к своему удивлению, понял, что это не окно, а линза… Небо оказалось не безграничным космосом с множеством звезд, а размытой темнотой, сосредоточенной вокруг двух близких, очень ярких звезд, размерами напоминавших маленькие луны; рядом с ними виднелось не столь крупное планетное тело, яркое, как Венера, с различимым диском. Одна из звезд пылала белым светом, другая была странного, жутковато-синего оттенка. Их свет, по интенсивности почти достигавший солнечного, не проникал в башню.
Маскалл сразу понял, что система сфер перед ним и есть то, что в современной астрономии называют звездой Арктур… Он уже видел ее прежде, через лупу Крэга, но тогда масштаб был меньше, и цвета звезд-близнецов не представали перед зрителем столь отчетливо… Цвета эти показались ему великолепными, словно, взглянув на них земными глазами, он не смог различить их по-настоящему… Но дольше и пристальней всего он смотрел на Торманс. Ему обещали, что он ступит на эту загадочную и ужасную планету в бессчетных миллионах миль отсюда, пусть даже и ценой своей жизни. Странные создания, которых ему предстояло увидеть и коснуться, уже обитали там в это самое мгновение.
Тихий, вздыхающий шепот прозвучал у Маскалла над ухом, не далее чем в ярде от него:
– Неужели ты не понимаешь, Маскалл, что ты – всего лишь инструмент, который используют и уничтожат? Найтспор сейчас спит, но когда проснется, ты должен будешь умереть. Ты отправишься, а он вернется.
Маскалл дрожащими пальцами зажег очередную спичку. Рядом никого не было, царила гробовая тишина. Голос умолк. Подождав несколько минут, Маскалл спустился вниз. Стоило ему оказаться снаружи, как ощущение веса исчезло, но он все равно задыхался, а его сердце колотилось, словно у человека, поднявшего слишком тяжелую ношу.
К нему приблизился темный силуэт Найтспора.
– Крэг был там?
– Если и был, я его не видел. Но слышал чей-то голос.
– Крэга?
– Нет, не Крэга. Однако голос предостерег меня насчет тебя.
– Да, эти голоса ты тоже услышишь, – загадочно произнес Найтспор.
