Дэвид Болдаччи
Нити тьмы
Глава 9
Запугать Джона Пуллера было нелегко. Солдат с множеством наград, дважды обладатель «Пурпурного сердца»[8]; после войны у него остались жуткие шрамы, но он ими гордился. Душевные травмы, которые он получил, когда смотрел на людей, пытавшихся убивать себе подобных с помощью самых варварских способов из всех возможных, оказались очень тяжелыми. И Джон часто отказывался это делать. Он не знал, вернутся ли к нему когда-нибудь подобные воспоминания, как приходят к другим. Но сейчас ему предстояло сделать работу. И она вызывала у Пуллера немалый стресс – во всяком случае, именно так действовал на него человек, сидевший напротив.
Барни Мосс был выше Пуллера, но заметно обрюзг, кожа его стала болезненно белой. Костюм тускло-коричневого цвета плохо на нем сидел: то ли из-за потери веса, то ли потому, что Мосс вообще плевал на одежду. Жирные волосы он зачесывал на лысину и вообще выглядел как злодей из плохих фильмов семидесятых годов прошлого века. Его галстук был распущен, а из расстегнутого ворота рубашки выглядывала дряблая шея.
Мосс являлся правительственным агентом, отвечавшим за Форт-Дикс, и в этом смысле являлся коллегой-федералом. Однако с того момента, как Пуллер вошел в его офис, он начал представлять, как достанет пистолет.
– Хочу внести ясность: вам не следует больше входить в контакт с Теодором Винченцо, – в третий раз подряд заявил Мосс. Очевидно, он считал, что повторение придает его словам значимость. – А если ослушаетесь, вам придется расплачиваться самым серьезным образом.
Он смотрел на Пуллера через старый дешевый поцарапанный письменный стол так, словно тот был полем боя, а Пуллер – его врагом.
Джон откашлялся, слегка наклонил шею вправо и с удовлетворением услышал треск слегка расслабившегося позвоночника.
– А теперь позвольте внести ясность мне, мистер Мосс, – ответил он. – Я веду расследование и беседую с теми людьми, с которыми необходимо, Тедди Винченцо – один из них. – Пуллер смотрел в глаза Мосса, сохраняя выражение лица, которое резервировал для «особых людей». – Несмотря на то что вы мне позвонили и приказали сюда прийти, я не понимаю, какое отношение вы имеете к происходящему, ведь я не ваш подчиненный. Из чего следует, что по закону, технически и по всем другим параметрам, которым следует армия США, я не обязан выполнять ваши приказы. Так что я здесь из вежливости. Не исключено, что такая концепция вам незнакома, – продолжал Пуллер. – Просто чтобы между нами была полная ясность.
Мосс вздохнул и положил руки на живот.
– Значит, теперь будет так?
– С моей точки зрения, иначе и быть не может, – заметил Пуллер.
– Значит, вы хотите, чтобы вам повторили мои слова ваши приятели, играющие в солдатиков в песочнице? – с усмешкой осведомился Мосс. – Станет легче, если приказ придет от парня с красивыми нашивками?
Лицо Пуллера оставалось совершенно неподвижным, хотя он пребывал в ярости после столь наглого оскорбления.
– Я должен получить приказ моего руководства. От генерала из Отдела уголовных расследований армии США до начальника военной полиции сухопутных вооруженных сил. – Пуллер склонил голову набок и посмотрел на Мосса более внимательно. – А теперь скажите мне, кто отдал вам этот приказ?
– Какой именно? – спросил Мосс.
– Скормить мне кучу собачьего дерьма.
– Извините, но я больше ничего не могу вам сказать – у вас недостаточный уровень допуска, – заявил Мосс.
– Напротив, я имею очень высокий уровень допуска, вплоть до детектора лжи. А как насчет вас?
Джон посмотрел на стену за спиной Мосса, где висели фотографии и памятные подарки. Ему показалось, что это были местные политики, несколько известных фигур, которых Пуллер узнал, – они пожимали руки и улыбались, как и положено выборным лицам. Он даже не был уверен, что кабинет принадлежал Моссу. Имя на дверях отсутствовало.
– Это не ваше дело, – ответил Мосс, и на его лице появилось неприятное выражение.
– Вы делаете вид, что знаете все ответы, но у меня сложилось впечатление, что вам нечего сказать, – заявил Пуллер.
– Только не надо на меня давить, – рявкнул Мосс. – Думаете, форма делает вас особенным?
Джон встал и посмотрел на него сверху вниз.
– У меня есть гораздо более полезные дела, чем сидеть здесь с вами, – заявил он.
Мосс указал на него пальцем.
– Вы работаете на федеральное правительство. Именно перед ним вы отчитываетесь. Вам следует выполнять приказы. Ну так вот: держитесь подальше от Винченцо.
Пуллер слегка вздрогнул.
– Значит, речь идет об отце и сыне?
Ему, внимательно наблюдавшему за Моссом, показалось, что тот пожалел о произнесенных словах, но не из-за их резкости, а их небрежности.
– Очень скоро вы узнаете, что я не разбрасываюсь угрозами просто так, – заявил Мосс, взяв себя в руки.
Пуллер аккуратно закрыл за собой дверь, хотя ему ужасно хотелось хлопнуть ею посильнее.
Не буду доставлять удовольствие идиоту.
Когда Джон вышел из правительственного здания, он увидел ползущую над рекой Делавэр колонну темных туч, имевших форму наковальни, – казалось, над водой вот-вот разразится буря.
Что вполне соответствовало его настроению.
Перед тем как сесть в машину, он позвонил Пайн и рассказал ей о встрече с Моссом.
– Проклятье, что все это значит? Почему такое происходит? – спросила она.
– Тедди упоминал, что Тони, его сын, связался со слишком опасными людьми. Возможно, те, кто за этим стоят, вызвали меня на ковер к Моссу.
– В таком случае получается, что люди, связанные с преступной организацией, имеют надежных партнеров в правительстве, – процедила Пайн.
– Для некоторых политиков коррупция и есть бизнес номер один. А честное служение стране не является для них приоритетом.
– Значит, у нас есть все основания считать, что Тони Винченцо или люди, с которыми он работает, связаны с могущественными политиками…
– Остается лишь узнать их имена, – проворчал Пуллер. – Почему бы нам не пообедать вечером и не обсудить наши дальнейшие ходы?
– Звучит неплохо, – ответила Пайн.
Джон назвал ей место и время.
– Но нам необходимо соблюдать осторожность, Пуллер. Все хорошо, пока мы не выполняем приказы такого типа, как Мосс. Но за ним могут стоять люди, имеющие более серьезный вес.
– Это одна из причин, по которой я его сегодня не пристрелил. До встречи вечером.
Глава 10
Пайн приняла душ, переоделась в джинсы и свитер, положила значок и документы в сумочку, которую перекинула через плечо. И посмотрела на себя в зеркало.
Я похожа на мать.
На мать, которая ее бросила. Матери так не поступают. Это отравляло чувства, которые Пайн к ней испытывала. Однако она хотела знать, где та сейчас. Жива или нет.
Пайн поехала в ресторан, который находился на окраине Трентона. Она нашла его в интернете. Там подавали блюда итальянской кухни по ценам, доступным таким федеральным служащим, как она и Пуллер.
Джон уже ждал ее в маленьком фойе. Он был в джинсах, сером свитере с V-образным вырезом и ветровке. Официант отвел их к дальнему столику, что Пайн сразу понравилось.
Ресторан выглядел как любое другое подобное заведение. Фальшивый виноград рос из старых бутылок «Кьянти», на стенах висели фотографии яхт и посетителей пляжей Средиземного моря, столы покрывали скатерти в красно-белую клетку, а меню были толстыми, как романы.
Они заказали пиво «Перони» и решили разделить пиццу и греческий салат. Оба успели рассмотреть всех посетителей ресторана и возможные пути отхода. Это было в их ДНК.
«Это должно быть в ДНК у каждого, – подумала Пайн, – в особенности в наши дни, когда любое здание может превратиться в тир».
– Я не спрашивала у тебя раньше, но как твои брат и отец? – поинтересовалась Пайн.
– У Бобби все отлично. Сейчас он возглавляет фирму, которая занимается кибернетической безопасностью, – ответил Пуллер.
– А отец?
Отец Пуллера, знаменитый Боевой Джон Пуллер, являлся легендарным трехзвездочным генералом с огромным количеством медалей. Сейчас он лежал в военном госпитале и страдал от слабоумия.
– Он еще держится, – только и смог ответить Джон. – Просто продолжает жить. А что в Аризоне?
– Жарко. И сухо. А как дела у тебя? Ты все еще в Вирджинии?
– Да, но бо́льшую часть времени провожу в дороге.
– Наша работа не оставляет времени для удовольствий.
– Точно. А ты все еще занимаешься олимпийскими видами тяжелой атлетики и участвуешь в турнирах по смешанным боевым искусствам?
В колледже Пайн попала в женскую олимпийскую команду по тяжелой атлетике, но не смогла участвовать в играх из-за того, что не сумела сбросить вес. Кроме того, у нее был черный пояс в разных боевых единоборствах, и она успешно участвовала во многих соревнованиях.
– Я продолжаю тягать тяжести, но только ради поддержания формы. Для соревнований в боевых единоборствах я уже слишком стара, но все еще могу нанести удар ногой на уровне головы, – добавила она с усмешкой.
– Понятно. – Пуллер немного помолчал. – Так вот, я немного надавил на этого Мосса, но узнал совсем мало. И я не думаю, что он давно на службе.
– Так и есть, – коротко ответила Пайн.
Он посмотрел на собеседницу.
– Тебе удалось что-то узнать?
Она кивнула.
– Позвонила кое-кому из своих знакомых. Еще год назад Мосс был известным адвокатом на Манхэттене. Затем перешел в лоббистскую контору и уже оттуда перебрался в Бюро тюрем. Сейчас он региональный директор Северо-Запада, иными словами Форт-Дикс находится в его юрисдикции. – Она немного помолчала. – Неужели он тебе об этом не сказал во время вашего разговора? К тому же его должность должна быть указана на дверях кабинета, разве не так?
– Нет и нет, – ответил Пуллер. – Я даже не уверен, что он принимал меня в своем офисе. Там на стене висели какие-то фотографии, но его не было ни на одной. Вероятно, он базируется не в Трентоне. Думаю, Мосс оказался ближайшим бойцовым псом, которого они смогли на меня напустить.
– Любопытно…
– Да, и весьма информативно. И приводит в ярость. Очевидно, он относится к военным без малейшего уважения.
– А зачем ты вообще отправился на встречу с ним? – спросила Пайн.
– Мне позвонили и сказали, что я должен с ним встретиться, – мрачно ответил Пуллер.
– И кто тебе это сказал?
– Парень, который стоит на две ступеньки выше меня по иерархической лестнице. Его самого это совсем не радовало. Думаю, он очень неохотно передал мне это требование. Однако его тон однозначно говорил о том, что я должен пойти.
– Значит, Мосс приказал тебе отойти в сторону?
– На что я ему ответил, что он не является моим начальником, – ответил Пуллер.
– Бюро тюрем находится под юрисдикцией министерства юстиции…
– И ему я не подчиняюсь, – упрямо повторил Джон.
– Это министерство может сильно испортить тебе жизнь, – предупредила Пайн.
– Пока я ничего не почувствовал, что считаю хорошим знаком. Мы хотим выяснить, кто стоит за наркодилерами, с которыми связался Тони Винченцо. Как я уже говорил, если они продают наркотики солдатам, это ослабляет боеготовность армии. Если солдаты продают наркотики, их могут шантажировать враги нашего государства. Таким образом, речь идет о национальной безопасности Соединенных Штатов. Если министерство юстиции хочет вступить в конфликт с министерством обороны, то на первый план выйдут вопросы защиты страны. Я бы хотел присутствовать при таких дебатах.
– В конечном счете политики любят военных – во всяком случае, публично, – так что ты можешь оказаться прав и получить серьезную поддержку, – сказала Пайн.
– Может быть… А тебе удалось узнать еще что-нибудь о матери и сестре?
Этли потратила несколько минут, чтобы рассказать о том, что ей удалось обнаружить в коробке, лежавшей в кладовке Иви Винченцо, а также о разговоре с Дарреном Кастером, который работал в кафе вместе с Ито.
– Значит, Ито действительно побывал в Джорджии, похитил твою сестру и едва не убил тебя. Складывается впечатление, что данная версия получила подтверждение – насколько это вообще возможно на данном этапе.
– Похоже на то. – Пайн кивнула.
– В качестве мести за брата Бруно?
– Да, видимо так.
– Ито сказал своему работнику, что собственные действия его потрясли?
– Я не знаю, имел ли он в виду тот факт, что едва не убил шестилетнюю девочку – меня. Или… – Этли не смогла заставить себя сказать: или убил мою сестру.
Пуллер заметил ее состояние и взял за руку.
– За прошедшие годы я понял одно: нужно надеяться на лучшее, но готовиться к худшему. Однако верно и то, что до тех пор, пока мы не выясним всей правды, мы ничего не знаем. Нет никаких доказательств, что твоя сестра убита, верно?
– Верно, – ответила Пайн, которая только с третьей попытки сумела посмотреть ему в глаза.
Она ощутила выброс адреналина и попыталась скрыть, что делает глубокие вдохи, чтобы успокоиться. Ей совсем не хотелось показать Пуллеру, что она не владеет ситуацией. Конечно, он все поймет, но его уверенность в ней уменьшится.
– Значит, будем действовать так, словно верим, что она жива, – сказал Джон.
– Шансов на это совсем немного, ты прекрасно знаешь, – ответила Этли.
– Я также знаю, что факты порой опровергали мои лучшие предположения. Есть множество вещей, которые Ито мог с ней проделать. Но вся имеющаяся у нас информация указывает на то, что он не был склонным к насилию преступником, как его брат. Он владел кафе, в котором продавал мороженое.
– Все, с кем я о нем говорила, называли его милым и добрым… и вполне нормальным.
Пуллер медленно отпустил ее руку.
– Мы оба хорошо знаем, что убить человека очень трудно, Этли, – сказал он. – И еще труднее убить ребенка.
Пайн коснулась головы в том месте, куда ее ударил Ито и проломил череп.
– Однако он едва меня не прикончил, – сказала она.
– Возможно, именно это могло спасти твою сестру. Ему не составило бы труда тебя убить. Но он ограничился ударом и сбежал, не зная, жива ты или нет.
Этли медленно опустила руку.
– И стишок, который он декламировал, – продолжал Пуллер, – предположительно для того, чтобы выбрать между вами… Ты спросила Тедди, хорошо это или плохо для твоей сестры, но его ответ можно трактовать по-разному.
– Да, так и есть.
– Но ведь это могло быть признаком того, что Ито было не по себе и он тянул время, прежде чем сделать то, чего ему делать совсем не хотелось.
– Ты ведь не пытаешься меня утешить? – спросила Пайн.
– Я бы никогда не стал так поступать в подобной ситуации. Это было бы самым жестоким поступком из всех возможных. – Джон замолчал и потрогал кружку с пивом. – Факт в том, что парень отправился сделать то, что в результате сделал, – зачем вообще выбирать? Он забрал Мерси, хотя в этом не было никакой необходимости. Покинуть город с маленьким ребенком? А потом перевезти ее в другое место? Что может быть сложнее?
Пайн потрясла головой – слова Пуллера ее не убедили.
– Он хотел, чтобы мой отец страдал. Устроил драку с ним, обвинил в нападении на одну дочь и убийстве другой.
– Однако я думал, что претензии Бруно относились главным образом к твоей матери, а не к отцу.
– Мать находилась со мной в больнице. Может быть, в тот момент он мог добраться только до него, – предположила Пайн.
– Вполне возможно.
– А потом, спустя годы, отец, страдая от чувства вины, покончил с собой в день моего рождения.
– Проклятье, я не знал…
– Я мало кому рассказывала.
Пуллер снова взял ее за руку.
– Искренне сожалею, Этли.
Принесли салаты и пиццу, и несколько минут они ели молча. Потом оба заказали по второму пиву и неспешно его допивали, пока ресторан не опустел.
– Тебе нравится в Аризоне? – спросил Пуллер.
– Да, вполне, – ответила Пайн.
– Ты там единственный федерал на много миль?
– Нет, отдел по контролю за наркотиками находится в том же здании, где я работаю. Однако ближайшие агенты ФБР базируются во Флагстаффе. И еще есть офисы в Тусоне, на озере Хавасу и, конечно, в Финиксе. Но для повседневной работы в Большом каньоне есть только я.
– А какая-то поддержка у тебя имеется?
– У меня лучший администратор Бюро, Кэрол Блюм. Она путешествует со мной и помогает в расследовании. – Пайн положила вилку. – Ну и каким будет наш следующий ход?
– Я продолжу преследовать Тони, но и не поставлю крест на Тедди. Ему совершенно точно известны важные факты. Не исключаю, что он знает что-то еще про Ито.
– И как ты рассчитываешь добраться до Тони? – спросила Пайн.
– Осторожно. Как ты сказала, министерство юстиции может испортить мне жизнь.
– Я бы хотела понять, почему другие агентства заинтересованы в семье Винченцо.
– Ну, пока мы имеем дело с одним бюрократом, Этли.
Они расплатились по счету, разделив сумму пополам, хотя Пуллер пытался все взять на себя.
– Это меньшее, что я могу сделать.
– Я помешала твоей операции, – напомнила Пайн. – Теперь должна оплачивать все твои обеды в течение месяца.
– Ты хороший партнер, – с улыбкой сказал он.
«Пожалуй, он не мог бы сделать мне лучший комплимент», – подумала Пайн.
Они вышли из ресторана.
– Где ты остановился? – спросила Этли.
– В мотеле в нескольких милях отсюда. У нас нехватка автомобилей, поэтому меня подвез Эд Макэлрой и должен за мной заехать.
– Могу тебя отвезти, – предложила Пайн.
Пуллер показал на зеленый седан с правительственными номерами, возле которого стоял Эд Макэлрой.
– Он уже здесь.
Они подошли к нему.
– Как здесь кормят? – спросил он, оттолкнувшись от бампера и направившись к ним.
Прежде чем Пуллер успел ответить, пуля ударила Макэлрою в спину, и он упал на том самом месте, где несколько секунд назад стоял живой и здоровый.
Глава 11
Пуллер и Пайн присели на корточки рядом с седаном, и над ними просвистели несколько пуль. Еще одна ударила в окно автомобиля и разбила его; во все стороны полетели осколки.
Они достали оружие и ответили огнем в сторону входа в переулок, откуда велась стрельба.
Объятые ужасом люди кричали и падали на тротуар. Как только стрельба прекратилась, Пуллер быстро проверил пульс Макэлроя. Тот отсутствовал. Зрачки Эда смотрели в одну точку, глаза начали стекленеть. Он был мертв.
– Дерьмо, – пробормотал Джон, набрал 911 и рассказал диспетчеру, что произошло. Затем убрал телефон и сказал: – Оставайся с телом. Я попытаюсь добраться до стрелявшего.
– Нет, только не в одиночку.
– Не спорь. Кто-то должен остаться с телом. – Он выглянул из-за капота машины. – Прикрой меня.
И перебежал улицу, пока Этли держала под прицелом переулок.
Когда он скрылся из виду, Пайн подозвала пожилого мужчину в форме частного охранника, сидевшего на корточках за почтовым ящиком, показала ему свой значок и попросила остаться с телом до приезда полиции. И бросилась вслед за Пуллером.
Вбежав в переулок, она огляделась по сторонам. Освещение здесь было слабое, но Этли заметила Пуллера, присевшего за мусорным баком. Он увидел ее, нахмурился и знаками показал, чтобы она возвращалась.
Пайн лишь отмахнулась и указала вперед, в сторону темных глубин переулка.
Джон жестом попросил Этли подойти к нему. Она подняла вверх большой палец.
В переулке было темно и тихо и имелось множество мест, где кто-то мог притаиться в засаде, из чего следовало, что им требовалось соблюдать осторожность. Через несколько мгновений Пайн уже присела на корточки рядом с Пуллером.
– Я же сказал, чтобы ты оставалась рядом с телом, – прорычал тот. – Отдавая приказ, я рассчитываю на то, что он будет выполнен.
– Ну, на тот случай, если ты что-то забыл, я тебе не подчиняюсь, Пуллер, ведь я не служу в твоей проклятой армии.
Он успокоился так же быстро, как разозлился.
– Ты права, извини.
Этли объяснила, что сделала, чтобы сохранить место преступления и тело Макэлроя в неприкосновенности.
– Ладно, я слышал одного человека, – тихо сказал он. – Примерно в сотне шагов отсюда. Стрелок остановился. Двери не хлопали, машина не уезжала.
– Значит, он все еще в переулке. Не исключено, что это тупик.
– Странный выбор для стрелка, – мрачно заметил Джон.
– Да, ты прав.
Взгляд Пуллера остановился на пожарной лестнице, привинченной к стене дома; он проследил, куда она ведет.
– Возьму на себя верхнюю часть, а ты оставайся здесь.
– Я могу позаботиться о себе, – резко ответила Пайн.
– Именно по этой причине я оставляю тебя здесь одну.
– Что ты там собираешься делать?
– При побеге или преследовании всегда лучше занимать более высокую позицию.
Пуллер помчался к лестнице и начал быстро взбираться по ступенькам.
Пайн наблюдала, как Пуллер поднимается на крышу и подбирается к самому ее краю. Она направилась вперед, стараясь двигаться параллельно Джону наверху, миновала одно здание и остановилась возле следующего, посмотрела наверх и увидела, с какой легкостью Пуллер перепрыгнул с одной крыши на другую. Между домами шли переулки, но два имели металлические ограды и ворота с висячими замками и колючей проволокой наверху. Пайн выглянула из-за третьего дома – дальше был тупик.
Через три крыши и еще пару закрытых ворот, которые вели в переулки, она остановилась.
И тут загудел ее телефон. Пришло сообщение от Пуллера.
Тупик. Несколько мусорных баков. Он за ними. Заставь его высунуться.
Этли приблизилась к мусорным бакам, подняла глаза и увидела наверху очертания фигуры, чуть более темной, чем ночь. Пуллер прицелился. Пайн опустилась на колени и навела оружие на мусорные баки.
– ФБР, бросай оружие и выходи с поднятыми руками. Пальцы сцеплены на затылке. Выходи. Прямо сейчас!
Этли видела, что один из баков задрожал, но не могла понять причины. И, как заметил Пуллер ранее, зачем убийца стрелял в спину Макэлроя из аллеи, которая заканчивалась тупиком, откуда ему не сбежать?
– Я сказала, выходи. Последнее предупреждение, потом мы открываем огонь.
Она не собиралась стрелять, потому что ей не грозила прямая опасность – правила Бюро запрещали в подобных ситуациях совершать действия, угрожавшие жизни.
Но тип, которого они преследовали, этого не знал.
Этли направила пистолет на мужчину, медленно выбиравшегося из-за мусорных баков. И обнаружила, что перед ней подросток. Чернокожий, с узкими плечами, он отчаянно дрожал, что могло объяснить, почему дребезжал мусорный бак. В правой руке преступник держал пистолет. Оружие привлекало внимание Пайн в первую очередь – иначе и быть не могло. После того как его удастся нейтрализовать, у нее будет несколько способов решить проблему.
– Положи пистолет на землю, – приказала она. – У тебя нет ни шансов, ни выбора.
Парень дико огляделся по сторонам, будто не мог поверить, что оказался в таком положении.
– Не стреляйте в меня! – крикнул он.
– Никто ни в кого не собирается стрелять, – сказала Пайн. – Если ты положишь пистолет на землю.
– Я ничего не сделал, – ответил он.
– Положи пистолет на землю, мы поговорим, и ты расскажешь нам, что произошло, – сказала Пайн.
Он покачал головой.
– Вы мне не поверите…
– Я обещаю выслушать тебя, если ты положишь пистолет на землю.
– Нет, леди, я не могу. Мы в глубоком дерьме.
– Ты будешь в глубоком дерьме, если не положишь пистолет.
Парень явно обдумывал ее предложение, но никак не мог принять решение.
– Как тебя зовут? – спросила Этли. – Я предпочитаю знать, с кем имею дело, ничего больше.
– Меня… меня зовут Джером. Джером Блейк.
– Хорошо, а я агент Пайн. Начало хорошее, Джером. Теперь, после того как ты положишь пистолет, я смогу выслушать твою версию произошедшего.
Джером задрожал, и по его лицу потекли слезы.
– Вы не поймете, леди.
– Я попытаюсь, – обещала Этли.
Он помахал рукой с пистолетом.
– Пожалуйста, я…
В этот момент раздался выстрел.
– Нет! – закричала Пайн.
Джером смотрел на нее так, словно его удивила дыра, появившаяся у него в груди прямо над сердцем.
Этли бросила взгляд на крышу дома и не увидела там Пуллера, к тому же оттуда он никак не мог сделать такой выстрел.
Затем посмотрела на Блейка и увидела, что тот упал на мусорный бак, а потом сполз по нему на грязный асфальт.
В следующий момент мимо Пайн пробежал полицейский в форме – сильно за сорок, высокий, широкоплечий, с темными волосами и бровями. Он опустился на колени рядом с Джеромом и попытался нащупать пульс. Потом посмотрел на Пайн и покачал головой.
– Мертв, – сказал он. – Парень собрался в вас выстрелить, мэм.
– Нет; во всяком случае, я так не думаю, – возразила она.
Полицейский поднял пистолет и направил его на Пуллера, который быстро спускался по лестнице.
– Стой на месте! – закричал он.
– Этот со мной, – сказала Пайн. – Я из ФБР. А он из военной полиции.
– Покажите значок, – нервно сказал полицейский. – Прямо сейчас.
Он посмотрел на значки и документы и медленно их вернул.
– Мы получили звонок по «девять один один» о стрельбе и о том, что кто-то ранен. На улице лежит парень…
– Это были мы, – сказала Пайн.
– А мертвый мужчина на улице?
– Агент военной полиции Эд Макэлрой.
– Проклятье, зачем мальчишке стрелять в военного копа? – спросил полицейский.
– Хотел бы я знать ответ на твой вопрос, – мрачно сказал Пуллер. – И твердо намерен это выяснить.
