Дэниел Дж. Сигел
Развивающийся разум. Как отношения и мозг создают нас такими, какие мы есть

Полная версия

Интеграция

Разум владеет разными способами обработки информации. Например, наши сенсорные системы способны реагировать на стимулы из внешнего мира, такие как образы или звуки, и могут «представлять» эту информацию в виде паттернов возбуждения нейронов, – они служат ментальными символами. Активность нейронных связей в мозгу создает «представления» разного рода данных о внешнем и внутреннем мире. У нас есть представления ощущений в теле, представления данных, полученных нашими пятью чувствами, представления идей и понятий, а также слов. Считается, что каждая из этих форм представлений возникает при взаимодействии разных нейронных cетей в мозгу. Эти режимы обработки информации могут действовать независимо друг от друга. Но они взаимодействуют, и эти взаимодействия непосредственно влияют на ход обработки данных. Другими словами, их можно дифференцировать, а можно связать. Например, когда мы думаем о каком-то моменте из прошлого, у нас могут быть комплексные представления о нем: ощущения, восприятие, идеи и языковые символы.

Объединение разных способов обработки информации может быть главной целью развития разума на протяжении всей жизни. Этот процесс соединения разрозненных частей в функциональное целое мы будем называть просто «интеграцией».

Несколько слов о понятии «интеграция» здесь, во вводной главе, пригодятся нам, чтобы двигаться дальше. В некоторых публикациях по неврологии этот термин используется не так, как это будем делать мы. Иногда для дифференциации используется термин «сегрегация», а с помощью термина «интеграция» затем обозначают связи.¹⁴ В исследованиях связи разных аспектов мозга (исследованиях коннектома) термин «взаимосвязанный коннектом» иногда используется для описания связи различных частей мозга.¹⁵ В нашей терминологии это скорее будет называться «интегрированный» мозг.

В работах, которые мы упомянули выше, как правило, нет общего термина для баланса этих двух процессов, которые различны, но связаны. Состояние того, что называется «критичностью» (ее мы рассмотрим позже более подробно), является результатом уравновешивания уникальных аспектов разных частей системы, которые соединяются и становятся связанными друг с другом. Из-за отсутствия всеобъемлющего термина для обозначения баланса «отличности» и «связанности» я счел полезным просто использовать знакомый термин «интеграция». Пожалуйста, имейте это в виду, если будете изучать литературу, в которой эти термины используются немного по-другому. Есть элементы, которые специализированы, сегрегированы, уникальны, дифференцированы, а затем связаны, объединены или сгруппированы, – это именно то, что мы подразумеваем под «интеграцией». Мы используем этот термин, чтобы обозначить баланс двух этих фундаментальных процессов. Интеграция – это не смешивание, не «гомогенизация». Разность элементов сохраняется, но между ними появляется связь, и это создает синергию, которая позволяет целому быть больше, чем сумма его частей.

Перевес любого из этих двух компонентов интеграции – слишком большая дифференциация без связи или связь без дифференциации – уводит сложную систему от гибкого и адаптивного состояния оптимальной самоорганизации. Здесь и в других работах общий термин «интеграция» оказался весьма полезным именно для обозначения баланса. Элементы системы – в мозгу, в теле, в наших отношениях друг с другом и с природой – могут быть дифференцированы (отделены друг от друга и различны по функциям и структуре) и могут быть связаны друг с другом (и по функциям, и по структуре). Такая трактовка термина «интеграция» позволяет нам рассматривать процессы дифференциации и «связывания» как находящиеся в динамическом равновесии. Говоря проще, интеграция – это соединение разрозненных частей. Но такое соединение, при котором отдельные элементы не теряются. Интеграция похожа на фруктовый салат, в котором сохраняются отдельные кусочки фруктов, а не на однородный смузи. Как мы увидим позже, такая интеграция – объединяющий принцип, позволяющий понять взаимосвязь разума, мозга и отношений в ходе наших дискуссий.

В МЛНБ мы полагаем, что интеграция является основным механизмом ментального здоровья. Межличностные отношения могут способствовать или препятствовать стремлению интегрировать связанный опыт. Отношения, которые мы проживаем в раннем возрасте, могут формировать нейроструктуры, создающие представления об опыте и целостное представление о мире: межличностный опыт напрямую влияет на то, как мы мысленно конструируем реальность. Этот процесс происходит на протяжении всей жизни, но наибольшее значение он имеет в первые годы детства. Паттерны взаимоотношений и эмоционального общения напрямую влияют на развитие мозга. Исследования на животных, например, показали, что даже короткие эпизоды материнской депривации оказывают мощное нейроэндокринное и эпигенетическое влияние на способность справляться со стрессовыми событиями в будущем. Исследования на людях показывают, что разные модели детско-родительской привязанности связаны с разными физиологическими реакциями, восприятием мира и моделями межличностных отношений.¹⁶ Передача эмоций может быть основным средством, с помощью которого переживания привязанности формируют развивающийся разум. Согласно исследованиям, эмоции служат центральным организующим процессом в мозгу. Таким образом, способность человека организовывать эмоции – продукт ранних отношений привязанности – напрямую формирует способность разума интегрировать опыт и адаптироваться к будущим стрессорам.

Дифференциация и связь

Чтобы понять, что такое интеграция, мы должны глубже раскрыть два ее фундаментальных компонента: «дифференциацию» и «связывание». Дифференциация показывает, как части системы могут стать отдельными, уникальными, индивидуальными в своем развитии. Связывание же предполагает соединение отдельных аспектов системы друг с другом; для разума здесь часто важны внутренние ассоциации и межличностное взаимодействие. Когда дифференцированные элементы соединяются, они сохраняют некоторые из своих существенных качеств, становясь при этом частью функционального целого. Благодаря интеграции целое становится больше суммы его частей. В математике мы используем термины «сложность» и «когерентность», чтобы описать такую связь дифференцированных частей. В теории сложности, как упоминалось выше, термин «критичность» используется для обозначения «постоянно меняющейся зоны противостояния между ригидностью и анархией, единственного места, где сложная система может быть спонтанной, адаптивной и живой».¹⁷ Критичность – это математическое пространство, связанное с тем, что мы можем визуализировать как Реку Интеграции и что мы можем определить как поток, обладающий гибкостью, адаптивностью, последовательностью, энергичностью и стабильностью. Этот центральный поток обладает гармонией. Вне этого гармоничного интегративного движения характеристики резко расходятся с характеристиками встречного потока: один берег этой Реки Интеграции – это хаос, а другой – ригидность (см. рис. В.3).

С биологической точки зрения здесь мы наблюдаем, как развиваются люди, становясь все более дифференцированными, при этом взаимосвязи между ними увеличиваются – на протяжении всей жизни и из поколения в поколение. В повседневной жизни интеграция дает нам жизненную силу и гармонию. Простые элементы становятся более сложными благодаря развитию дифференциации и связанности. Интеграция порождает гибкие и адаптивные функции – в этом суть здоровья.

Рис. В.3. Река Интеграции. Иллюстрация Мадлен Уэлч Сигел. Из книги «The Science and Practise of Presence» Дэниела Дж. Сигела. Copyright © 2018 Mind Your Brain, Inc. Используется с разрешения TarcherPerigee/Penguin Random House

Существуют важные научные выводы относительно систем, которые связывают различные части друг с другом. Их можно сравнить с хором, они движутся к гармонии совместно. Если интеграция нарушена, результатом является хаос, ригидность или и то и другое. Хаос и ригидность, таким образом, можно рассматривать как сигналы о нарушении развития разума. Жизнь каждого из нас может двигаться к этим берегам, за пределы Реки Интеграции; главное – не зацикливаться на них и постараться снова войти в поток интегративной гармонии. Приняв во внимание эту закономерность, мы получим важные данные для понимания возможных препятствий на пути к здоровью и сможем укрепить ментальное здоровье с помощью интегративного развития. Например, привязанность можно понимать как путь интеграции самосознания родителей и их отношений с детьми. Речь идет об уважении различий и культивировании эмпатических связей. Интегрированные отношения – это здоровые отношения. Мы рассмотрим предпосылки, согласно которым межличностная интеграция стимулирует рост нейронной интеграции в мозгу – связь дифференцированных областей друг с другом. Ненадежная привязанность, детские травмы развития, например полученные в результате жестокого обращения и пренебрежения, имеют следствием нарушение интеграции в мозгу. Важная закономерность: разные формы регуляции, от внимания и настроения до мышления и поведения, по-видимому, зависят от интегративных цепочек в мозгу. Межличностная интеграция стимулирует нейронную интеграцию, которая обеспечивает оптимальное развитие регулирующих функций. Исследования взаимосвязей в мозгу (уже упомянутого ранее «коннектома») показывают, что надежным показателем благополучия является степень взаимосвязанности коннектома.¹⁸

Что можно сделать, если ранний детский опыт не предполагал интегративных отношений, которые лежат в основе нормального роста нервной системы?

Вот потрясающее открытие, подтвержденное исследованиями нейропластичности: мы можем изменить мозг. Если мы изучим базовый подход к связыванию различных частей жизни – нашей нервной системы и социальных связей, мы сможем двигаться к интеграции и здоровью. Нарушение интеграции может также помочь объяснить загадочные закономерности, лежащие в основе нарушений развития.¹⁹ Фокусируя внимание на определенных аспектах, можно изменить активность и структуру мозга; знание анатомии и функций мозга может помочь изменить свою жизнь и целенаправленно двигаться к здоровью.²⁰ Эта книга дает представление о развивающемся разуме путем изучения взаимозависимых процессов – психических, нейронных и связанных с отношениями.

Структура книги

Данная книга базируется на двух видах информации. Первый – это научные открытия из ряда дисциплин, которые собраны и синтезированы здесь, чтобы создать концептуальную основу «межличностной нейробиологии» развивающегося разума. Это новый, междисциплинарный взгляд на устоявшиеся знания. И второй вид – концептуальные выводы и новые гипотезы, полученные на основе исследовательских данных, клинического опыта разных дисциплин и научных рассуждений на их основе. Здесь мы осторожно «выходим за пределы данных». Как в старой индийской басне о слепых мудрецах и слоне^[3], нам нужно восполнить пробелы в знаниях, чтобы создать представление о реальности. Я старался четко обозначить в тексте, где мы синтезируем устоявшиеся научные взгляды, а где выдвигаем гипотезы на основе существующих данных.

Каждая глава исследует основные аспекты человеческого опыта: сознавание, состояния разума, память, привязанность, эмоции, представления, регуляция, межличностные связи, интеграция, а также опыт принадлежности и идентичности.

Воплощенный мозг, осознание и природа энергии

В первой главе мы углубимся в основы анатомии и функций мозга. Многое остается неизвестным, нейронные процессы еще не изучены полностью, но иметь базовые знания о них будет очень полезно. Мы начнем изучать таинственный мир сознания, исследуя некоторые аспекты его субъективной природы и его нейронные корреляты. Таким образом, мы рассмотрим в комплексе невральные функции и ментальный опыт. Мы увидим, что обработка энергетического потока мозгом и восприятие сознания не являются такими разрозненными механизмами, как может показаться на первый взгляд. Все дело в том, что мы на самом деле не знаем, как физический процесс возбуждения нейронов и субъективный опыт осознания формируют друг друга. Я считаю важным обозначить этот вопрос здесь, в самом начале, поскольку это фундаментальный вопрос, на который нет ответа. Осознание, опыт «знания внутри сознания» – ментальный процесс, который поможет нам в изучении этого вопроса. Мы рассмотрим научные данные о том, как нейронные функции могут соотноситься с субъективным опытом осознания, сохраняя при этом объективный взгляд на причины происходящего.

Состояния сознания

В главе 2 мы рассмотрим, как психические процессы бывают организованы в разных состояниях сознания. Эти состояния позволяют связать между собой «разрозненные» действия мозга в отдельно взятый момент времени. Функции мозга – это система, которую можно понять, изучив «теорию нелинейной динамики сложных систем», или «теорию сложности». Мы предлагаем следующую идею: законы сложных систем, связанные с эмерджентными процессами и самоорганизацией, можно применить не только к отдельному разуму, но и к двум и более, действующим как единая система. Такой взгляд позволит вести более глубокую дискуссию о состояниях сознания и их фундаментальной важности для внутреннего субъективного опыта и формирования человеческих отношений.

Память и нарратив

В главе 3 речь идет о различных формах памяти. Эта глава показывает: благодаря раннему детскому опыту формируется не только то, что мы помним, но и то, как мы помним, и то, как мы создаем свой жизненный нарратив. Память можно рассматривать как процесс, где разум кодирует элементы опыта в различные формы представлений. По мере развития ребенка разум начинает создавать ощущение непрерывности во времени, связывая прошлый опыт с нынешними представлениями и ожиданиями будущего. В рамках этих репрезентативных процессов возникают обобщения, ментальные модели «я», «я и другие»; они образуют основу для взаимодействия разума с миром и нашего общего самоощущения. Самоощущение обусловлено представлениями о себе, имеющими социальную природу, а также действиями и памятью.

Нарративный процесс – это один из способов интеграции этих представлений и ментальных моделей. Автобиографические нарративы подвергаются анализу и оценке – таким образом можно исследовать, как согласуются внутренние процессы разума и как базовая функция интеграции влияет на характер межличностных отношений.

Привязанность и самоощущение

Осознание, память и автобиографический нарратив – это материал, который создает базу для главы 4. В ней мы исследуем привязанность детей к взрослым. Повторяющиеся паттерны взаимодействия детей с заботящимися взрослыми фигурируют в различных модальностях памяти. Эти паттерны непосредственно влияют не только на воспоминания, но и на то, как развиваются репрезентативные процессы и самоощущение. Поведение, эмоции, восприятие, ощущения и представления о других укоренены в детских переживаниях, которые относятся к более раннему периоду, чем тот, в котором появляется автобиографическая память.

Важный вывод, который можно сделать на основе проведенных исследований: наиболее надежным предиктором привязанности ребенка к родителям является то, как родители рассказывают о своем собственном детстве во время интервью о привязанности. Структура нарративного процесса взрослого – не только то, что взрослый вспоминает, но и то, как, – является наиболее важной прогностической характеристикой того, как взрослый будет относиться к ребенку. Как мы видим, исследования привязанности дают основу для понимания того, как взаимодействие в отношениях способствует развитию разума.

Эмоции как толчок к изменением в интеграции

Основной компонент опыта надежной привязанности – модель «эмоционального общения» между ребенком и взрослым. Здесь мы приходим к фундаментальному вопросу о том, почему эмоции так важны для развития личности ребенка, а также для установления отношений со взрослыми. Важно разобраться и в том, что представляет собой «эмоция». Почему ребенку необходимо эмоциональное общение и регулировка эмоциональных состояний для здорового развития? Чтобы попытаться ответить на эти вопросы, нужно разобрать ряд независимых точек зрения – мы сделаем это в пятой главе, посвященной эмоциям. То, как разум работает со смыслами, зависит от социальных взаимодействий. И создание смыслов, и отношения, по-видимому, опосредованы теми же нейронными сетями, которые отвечают за инициирование эмоциональных процессов. Таким образом, эмоции можно рассматривать как интегрирующий процесс, процесс, который связывает внутренний и «внешний», межличностный мир человеческого разума.

Репрезентации и конструирование реальности

В главе 6 подробно рассматривается, как разум создает репрезентации – ментальные символы опыта. Внутренний опыт включает в себя конструктивные процессы. Наши эмоции, состояния сознания и межличностные отношения формируют пути развития этих репрезентативных процессов. Именно так мы «представляем» опыт в символической форме. Мы постоянно выстраиваем категории и понятия, часто недоступные осознанию. Многие из этих категорий можно перевести в языковые символы, которые используются для обозначения понятий о социальном мире. Подобные представления могут выступать как фильтры для наших переживаний. Также благодаря им мы «выстраиваем» то, что считаем истинным и воспринимаем как реальное.

В этой главе также рассматривается то, как отличия разных нейронных сетей, включая дифференцированные полушария мозга, влияют на создание репрезентаций. Нейронные сети в обоих полушариях мозга часто способствуют репрезентативным процессам. И да, многие выводы об асимметрии мозга чрезмерно упрощают картину. Но на протяжении миллионов лет мозг позвоночных был асимметричен, и это привело к специализации функций разных отделов. Высшие и нижние области мозга выполняют разные функции; то же самое и с областями на левом и правом полушариях мозга. Более дифференцированная, а затем и более «связанная» нервная система позволяет возникать более сложным психическим функциям. Когда в сложном мозгу появляются специализация и связи, мы понимаем больше. Таким образом, интегрированный мозг более благоприятен с точки зрения эволюции, он помогает эффективнее двигаться вперед.

За способность ощущать эмоции другого человека, понимать чужие мысли и выражать свои собственные эмоции с помощью мимики и тона голоса отвечает преимущественно правое полушарие мозга. Ненадежная привязанность между родителем и ребенком приводит к «выпадению» этих аспектов и психического опыта. Надежная же привязанность, по-видимому, предполагает использование широкого спектра репрезентативных процессов в обоих полушариях мозга. Сбалансированное межличностное общение позволяет деятельности одного разума реагировать на активность другого. То, как мы взаимодействуем друг с другом, напрямую влияет на способ регулировки эмоций и изменения состояний сознания. Другими словами, регуляция «в диаде» непосредственно формирует «саморегуляцию». Об этом речь пойдет в следующей главе.

Регуляция и согласованность

Глава 7 исследует процесс регуляции – то, как мозг организует свою работу. «Саморегуляция» – это термин, с помощью которого описывают управление процессами, относящимися к нашему «я»: прежде всего эмоции, мысли и поведение. Гибкая и адаптивная саморегуляция означает согласованность, энергию и стабильность. Иногда мы будем употреблять общепринятое понятие «саморегуляция», помня о том, что «я» мы используем как термин для обозначения чувства идентичности и источника субъективного опыта, идентификации себя как субъекта действия. «Я», используемое в этом значении, помогает нам вспомнить ранее выдвинутые идеи: кости черепа и кожа не являются границей, барьером для энергоинформационного потока. Телесные аспекты – не единственное, что определяет наше «я». Как мы увидим дальше, этот процесс включает в себя регулирование потока энергии и информации – оно происходит благодаря управлению активностью и оценке смысла. Этот процесс – и внутренний, и внешний одновременно. Регуляция эмоций напрямую связана с возникновением интегративных состояний сознания и первоначально развивается в рамках межличностного опыта в процессе, который устанавливает способности к самоорганизации.

Межличностная связь и отношенческое мышление

В главе 8 мы изучаем природу связей между разумами. Межличностные отношения формируют разум – ведь во взаимодействии с другими людьми возникают новые состояния сознания. На раннем этапе модели общения между взрослым и ребенком определяют пути возникновения более автономных форм саморегуляции. То есть саморегуляция возникает из взаимодействий «я» и «другого». В свете этого потребуется рассмотреть способы определения понятия «я» – подробнее мы займемся этим в следующих главах. Эти паттерны дадут понять, как отношения на протяжении всей жизни могут способствовать нашему эмоциональному благополучию и каким образом мы познаем себя. Для иллюстрации этих идей в книге использованы примеры из психотерапевтической практики – истории семей и отдельных пациентов.