Дэн Рил
Распад. Сборник рассказов
Во время наблюдения за отваливающимися частицами окружающих предметов приходит запоздалое понимание. Они гниют. Мои воспоминания гниют. Но этот грибок, это какая-то игра моего сознания, визуализация процесса забывания, повреждение мозга или же что-то иное?
Я касаюсь ручки двери, и обжигающая боль пронизывает все тело. Крича, я перемещаюсь в больницу, сюда приезжал, когда сильно обжегся во время ремонта на даче за пару лет до поездки как раз в этот отель. Рука пылает от боли.
Плесень и тут. Ее нити покрывают стены стойки регистрации, больничную мебель и застывших во время своих дел медсестер и пациентов. И тут везде это шелушение. Не просто фрагменты краски или обоев, сама реальность воспоминания расслаивается, застывает в воздухе частицами, открывая под собой абсолютное ничто.
Но ведь это яркое воспоминание, почему это происходит?
Потому что я здесь.
***
Двадцать один год, двадцать два? Кажется, я потерял счет времени, как бы нелепо это тут ни звучало.
Сколько раз я был в этой комнате? Я точно помню, что она моя, но не помню, когда это все было. Почти все вокруг прогнило, они ищут меня.
Память – это пространство, мы создаем его, а потом возвращаемся в эти места, вспоминаем события, но по итогу нам тут больше нет места. Это наши воспоминания, но это их среда, место обитания. И мы тут чужие. Я тут чужой. Им не нравится, что я тут. И мы не должны были вторгаться сюда.
Я научился прятаться, я смогу дождаться… Чего-то важного. Не могу вспомнить чего. Но я должен ждать.
***
Как я тут оказался? Что, что я тут делаю? Почему это происходит?
***
Кто я, кто я, кто я, кто я…
***
Дана перевела взгляд с экрана показателей активности на часы на стене. В ближайшее время Алан очнется. Очередное погружение проходит четко по плану.
После того как придет в себя, в этот раз она обязательно пригласит его пообедать вместе.
Она протянула руку, чтобы поправить ему челку и в этот момент Алан открыл глаза, резко вдохнул и закричал:
– Кто я?! Кто я?! Кто я?!
Его тело свело судорогой, он начал весь трястись, но фиксаторы не дали упасть ему на пол. Крик перешел в протяжный вой, который затих вместе с последним вздохом.
Дана трясущимися руками вызвала по телефону помощь и начала делать сердечно-легочную реанимацию, но вернуть к жизни Алана не удалось.
***
– Все же было в порядке, мы действовали, как и всегда, – по протоколу, с утвержденными дозировками, – Дана покрасневшими от слез глазами смотрела на Марка. – Я пыталась, я правда пыталась спасти его.
В палате было пусто, Алана увезли час назад, а часть оборудования забрали на диагностику и анализ данных.
– Поверь, тут нет ничьей вины, – Марк поправил очки, рассматривая пустую койку. – Все понимали риск, и сам Алан в первую очередь…
Он запнулся, всматриваясь куда-то в угол около одной из серверных стоек у койки.
– А это что такое? Какая-то… плесень? – Марк потянулся к темному пятну.
