Дунбэнь Сигу
Мое маленькое счастье. Книга 2
– Что, черт возьми, происходит здесь средь бела дня?
Мать Цун Жун нахмурилась и взглянула на дочь:
– Почему не сказала об этом раньше? Мы совсем не были готовы.
Цун Жун потеряла дар речи.
Пытаясь сделать последнюю попытку, она мягко посмотрела на своих родителей:
– Я действительно здесь по делам!
Вэнь Шаоцин снова с нежностью взглянул на Цун Жун, прежде чем извиниться перед ее отцом и матерью:
– Это все моя вина, она здесь ни при чем.
Цун Жун до последнего пыталась рассказать, как все обстояло на самом деле. Но все лишь умилялись доброму Вэнь Шаоцину, заступавшемуся за нее. Цун Жун сдалась, позволив Вэнь Шаоцину нести чушь.
Отец девушки дважды рассмеялся:
– Я не виню ее, наоборот. Впервые дочка привела своего парня в гости.
Мать адвоката Цун тоже расплылась в улыбке:
– Да, профессор Вэнь, вы же заглянете к нам домой?
Вэнь Шаоцин кивнул в ответ:
– Можете обращаться ко мне по имени.
Цун Жун быстро вставила:
– Ни за что!
Увидев, что все удивленно смотрят на нее, девушка издала протяжных вздох:
– Нам хотелось бы немного прогуляться вдвоем.
Отец Цун Жун некоторое время размышлял:
– Все в порядке. Тогда давай поужинаем вместе. Пускай твоя мама приготовит вечером еще несколько вкусных блюд.
Цун Жун не терпелось вытащить Вэнь Шаоцина.
– Тогда мы пошли.
Они вышли рука об руку под всеобщим вниманием.
Чжун Чжэнь закрыл дверь с улыбкой. На его лице было написано: «Идите-идите и не возвращайтесь! Особенно ты, сестра!»
Сразу после спуска вниз Цун Жун отбросила руку Вэнь Шаоцина и, тяжело дыша, уставилась на него.
Вэнь Шаоцин улыбнулся и указал пальцем наверх, напоминая:
– За нами могут наблюдать из окна.
Выражение лица Цун Жун изменилось.
– Напротив школы есть кофейня, идем туда.
Они вошли в заведение и присели в самом отдаленном углу, чтобы не привлекать к себе внимание.
Цун Жун сразу же спросила:
– Когда это мы решили стать парой? Что за бред?
Вэнь Шаоцин выглядел совершенно невинно:
– В последнюю нашу встречу, когда я признался тебе в своих чувствах, ты ничего не ответила, хотя и не возразила. Думал, тебя все устраивает.
– Я… – Цун Жун закрыла лицо руками. В тот момент она действительно ничего не имела против, но молчанием не давала согласия. Просто была слишком удивлена и не смогла выразить свои мысли и чувства!
Вэнь Шаоцин, пребывая в хорошем настроении, ждал, когда начнется вторая фаза наступления.
Цун Жун продолжила:
– Даже если мы пара, необязательно говорить об этом каждому второму! Больной!
Вэнь Шаоцин медленно возразил:
– Я врач, и мне лучше знать, болен я или нет. Возможно, болеешь у нас ты.
Девушка была застигнута врасплох. Она опустила голову и тихо проговорила:
– Я действительно неважно себя чувствую.
Вэнь Шаоцин подумал, что она шутит, поэтому ободряюще улыбнулся и спросил:
– Что тебя беспокоит?
Она подняла на него глаза и смущенно произнесла:
– На самом деле это не такая уж большая проблема…
Цун Жун была погружена в раздумья с тех пор, как узнала о семье Вэнь Шаоцина. Она представительница нового поколения и, естественно, не будет ставить себя в неловкое положение из-за своих представлений о ранге, но эта мысль заставила ее вздрогнуть. Теперь, когда от нее ждали объяснений, девушка занервничала. Наверное, она действительно больна… болезнью трусости.
Она сидела, напряженно нахмурившись. Вэнь Шаоцин внезапно забеспокоился, пересел с места напротив на место рядом, протянул руку и коснулся ее лба:
– Ты в самом деле больна?
Цун Жун чувствовала головокружение каждый раз, когда вступала с ним в физический контакт. Девушка тут же оттолкнула его руку, опустила глаза и медленно проговорила:
– Я… у меня упадок сил и застой печеночного ци. Это серьезно. Я узнала об этом, когда училась в университете. В течение многих лет состояние не улучшалось… так что, возможно, я не смогу родить тебе детей.
Теперь Вэнь Шаоцин наконец понял. Неудивительно, что выражение ее лица было таким странным, когда он недавно упомянул о ребенке.
Закончив говорить, Цун Жун не решалась поднять глаз. Прошло много времени, прежде чем она услышала от собеседника вопрос:
– Что-нибудь еще?
Она опустила голову и угрюмо ответила:
– Нет.
На этот раз он очень быстро среагировал:
– Ох, тогда не будем рожать детей.
Цун Жун посмотрела на него снизу вверх:
– А?
Вэнь Шаоцин выглядел безразличным:
– Если захочешь, всегда можем усыновить малыша. Один мой коллега сталкивался с этим. В следующий раз я расспрошу его. – Вэнь Шаоцин поднял руку. – Протяни свою ладонь.
Цун Жун все никак не могла понять этого человека.
Она нахмурилась:
– Что ты делаешь?
Вэнь Шаоцин ничего не сказал, но сразу схватил ее за запястье и начал прощупывать пульс.
Цун Жун посмотрела с серьезным выражением лица и обеспокоенно спросила:
– Это не лечится?
Цун Жун попыталась убрать свою руку, но Вэнь Шаоцин, воспользовавшись моментом, ухватился за ее пальцы.
– Ты невероятно сильная. Неважно, будут у тебя дети или нет. Не думай об этом. В мире и так каждый день появляются все новые и новые болезни…
В тот момент Цун Жун была совершенно сбита с толку. Она уже не думала о том, что говорила.
– Я знаю о твоей семье.
Вэнь Шаоцин удивился:
– Моей семье?
Цун Жун взглянула на него:
– Твоя семья, вероятно, не согласится усыновить ребенка, верно? В конце концов… семья Вэнь – необычная семья.
В голосе Вэнь Шаоцина внезапно появилось легкое удивление:
– Специально узнавала?
Цун Жун угрюмо кивнула:
– Гм…
Вэнь Шаоцин внезапно рассмеялся:
– Какая разница? Если я этого захочу, так и произойдет.
Ее руки были немного холодными. Вэнь Шаоцин всегда думал, что это из-за погоды, и лишь сегодня узнал о болезни. И как он не заметил этого раньше?
Цун Жун долго не отвечала. Вэнь Шаоцин сжал ее ладонь и приблизился:
– У адвоката Цун есть какие-либо сомнения?
Только тогда Цун Жун поняла, что их руки сцеплены вместе. Она попыталась выпутаться. Так сильно старалась, что даже выступили капли пота на лбу. Однако Вэнь Шаоцин отказывался отпускать. Другой рукой он ласково стер капельки пота с ее лба:
– Как можно потеть в такой холодный день? Ты действительно слаба. Я должен позаботиться о тебе.
Цун Жун никогда так долго не находилась рядом с парнем. Вэнь Шаоцин, поддразнивая ее разгоряченное сердце, придвинулся еще ближе. Цун Жун повернулась, вцепившись в свое пальто:
– Здесь слишком душно, давай выйдем на воздух.
Вэнь Шаоцин кивнул в знак согласия:
– Что ж, пойдем прогуляемся.
Воспользовавшись моментом надеть пальто, Цун Жун наконец вырвалась из объятий Вэнь Шаоцина. Она сразу же засунула руки в карманы и твердо решила, что ни в коем случае их не вытащит. Вэнь Шаоцин взглянул с улыбкой. Его прищуренные глаза блеснули, и он жестом велел Цун Жун выйти. Когда девушка увидела написанное на двери кофейни «На себя», она мысленно выругалась. Чтобы выйти, ей нужно было вынуть руку из кармана… Цун Жун остановилась перед дверью и не двинулась с места.
Вэнь Шаоцин напомнил:
– Открой дверь.
Цун Жун повернулась боком, чтобы пропустить его:
– Сам открой.
Вэнь Шаоцин повертел перед ней раненой рукой:
– У меня травма.
Цун Жун нахмурилась:
– Есть вторая рука.
Вэнь Шаоцин продолжал настаивать на своем:
– Другая рука тоже травмирована.
Цун Жун не выдержала:
– Ты лжешь!
Вэнь Шаоцин попытался успокоить ее:
– Это твоя территория. Я твой гость. Сопровождай меня.
Адвокат Цун решила пресечь любые возможные доводы:
– Ты мужчина. Разве не можешь по-джентльменски открыть дверь своей даме?
Они продолжали спорить, пока не услышали голос позади:
– Цун Жун?
От неожиданности девушка растерялась. Она повернула голову и сухо поздоровалась:
– Учитель Цинь, здравствуйте.
Женщина средних лет, известная как преподаватель Цинь, посмотрела на Вэнь Шаоцина, затем обратилась к Цун Жун:
– Когда ты вернулась?
Цун Жун признала поражение. Одной рукой она схватила Вэнь Шаоцина, а другой толкнула дверь:
– Всего пару дней назад.
Женщина внезапно спросила:
– Как поживает отец?
– Очень хорошо. Учитель Цинь, нам нужно идти. Если у вас нет ничего срочного…
Сказав это, Цун Жун без оглядки вышла, таща за собой Вэнь Шаоцина. Лишь после нескольких сотен пройденных метров он остановил ее:
– Не беги так. Никто за тобой не гонится.
Цун Жун ахнула и поспешила объяснить ему:
– Когда увидишь моих родителей, не упоминай, что видел учителя Цинь.
Вэнь Шаоцин похлопал ее по спине, чтобы помочь перевести дыхание, и с любопытством спросил:
– В чем дело?
Цун Жун выглядела расстроенной:
– Она раньше была влюблена в моего отца. Из-за нее ему пришлось сменить работу. Позже, после свадьбы папы и мамы, она больше не досаждала, но за все эти годы так и не вышла замуж. Мама уверена, что она продолжает втайне любить папу.
Вэнь Шаоцин слегка улыбнулся:
– Не ожидал, что мой тесть тот еще Казанова.
– Какой тесть?! Не кричи! – Через мгновение Цун Жун поняла, что не на том акцентирует свое внимание. – Это не тривиальный вопрос! Это катастрофа! В любом случае не упоминай имя этой женщины в присутствии матери!
Вэнь Шаоцин снова слегка улыбнулся:
– Не ожидал, что моя свекровь будет ревновать в таком возрасте.
Цун Жун нахмурилась:
– Не кричи!
Вэнь Шаоцин, будто не слыша ее слов, продолжил:
– Но не волнуйся, я никогда не был уличен в тайных романах.
– Серьезно? – Цун Жун скривила губы. – Потому что их было слишком много, верно?
Вэнь Шаоцин указал на учебное здание неподалеку:
– Это здание вашего юридического института?
Цун Жун, сама того не ведая, случайным образом привела его к институту. Она проследила за пальцем Вэнь Шаоцина и кивнула:
– Да, это юридический институт. Я раньше посещала здесь занятия по самоподготовке.
Вэнь Шаоцин схватил Цун Жун за руку, сжал ее в своей ладони и неторопливо пошел вперед.
– Проведешь экскурсию по своей альма-матер?
Цун Жун ошеломленно смотрела на его естественные и плавные движения. Что произошло? Почему они вдруг сблизились?
Вэнь Шаоцин сделал несколько шагов, прежде чем понял, что девушка не последовала за ним. Он крепче сжал ее руку:
– Пойдем!
Цун Жун рассеянно кивнула и поспешила следом.
На самом деле, в это время года институт и прилегающая к нему территория выглядели не очень привлекательно. Но, к счастью, послеполуденное солнце придавало кампусу завораживающий вид. Цун Жун жила здесь с тех пор, как поступила в начальную школу, и давно потеряла к зданию всякий интерес. Вэнь Шаоцин, напротив, с интересом осматривался, переходя от главного здания к библиотеке, из библиотеки – в кафетерий, а из кафетерия – в общежитие, время от времени задавая вопросы, когда видел что-то интересное и необычное.
– В этом здании расположено общежитие для девочек?
– Да.
– Ты раньше жила здесь?
– Нет, его построили уже после моего выпуска. Я жила в другом…
– Тогда давай подойдем и посмотрим. – Вэнь Шаоцин взял Цун Жун за руку и, пройдя по другой мощеной дорожке, указал на здание чуть постарше и спросил: – Тут?
– Ага. – Цун Жун указала на окно. – Вон там. Но я прожила там всего несколько месяцев.
– Почему?
– Потому что… – Цун Жун выждала паузу, – потому что мой дом находится на территории института, не было необходимости оставаться в общежитии.
Вэнь Шаоцин, очевидно, в это не поверил:
– А?
Цун Жун решила, что перед ним нечего стыдиться. Она не стала ничего выдумывать и сказала как есть:
– Поскольку девушка из того же общежития сказала, что я ей нравлюсь, я вернулась жить домой. Доволен?
Вэнь Шаоцин сделал несколько шагов назад и оглядел ее с ног до головы.
– Не совсем. Кажется, ориентация адвоката Цун вызывает вопросы. Я должен быть осторожнее.
Цун Жун свирепо посмотрела на него, высвободила свою руку и быстро зашагала вперед. Вэнь Шаоцин с улыбкой последовал за ней.
Когда они шли, Вэнь Шаоцин внезапно указал на человека, стоявшего неподалеку под деревом, и сказал:
– Эй, мужчина впереди, кажется, мой будущий тесть.
Цун Жун проглотила язык, сделав вид, что не заметила окончания его фразы. Однако, приглядевшись, она правда увидела своего отца. Он приказывал институтским охранникам выкопать что-то под деревом. Сбитая с толку Цун Жун подошла ближе:
– Папочка! Что ты делаешь?
– О, когда мы переехали, я зарыл здесь две бутылки вина. Сегодня вспомнил и решил во что бы то ни стало распить их вечером с Вэнь Шаоцином. Увы, не могу вспомнить, под каким конкретно деревом закопал… – объяснил отец адвоката Цун, глядя на дерево рядом с собой, бормоча: – Как эти два дерева могут быть настолько похожи…
Цун Жун даже представить себе не могла, что отец может попасть в такую забавную ситуацию. Вэнь Шаоцин тоже присмотрелся к двум деревьям повнимательнее и вдруг наклонился к уху Цун Жун и прошептал:
– Это деревья османтуса[1].
Цун Жун, ничего не понимая, посмотрела на него:
– И? В чем дело?
Из-за улыбки глаза Вэнь Шаоцина становились все уже и уже.
Он медленно произнес:
– Разве вино, зарытое под деревом османтус, не Ньюйэрхун[2]? В предании о южных растениях говорится, что у южан есть традиция: когда дочь выходит замуж, родители выкапывают зарытое под османтусом вино и угощают приглашенных гостей. Этот сорт вина называется женским вином. У него прекрасный тонкий вкус и аромат. Восхитительное выдержанное шаосинское вино. Похоже, тестю не терпится выдать тебя замуж.
Цун Жун в потрясении прошептала ему:
– Не говори глупостей!
Они разговаривали вполголоса, как будто вокруг больше никого не было, но вдруг услышали громкий крик отца Цун Жун:
– Нашлось, нашлось! Откопайте одну бутылку! Вторую оставьте, еще пригодится в будущем!
Наконец отец адвоката Цун, напевая песенку, удовлетворенно отправился домой в сопровождении Вэнь Шаоцина, державшего бутылку с вином, и ошарашенной Цун Жун.
Глава 2
Озеро влюбленных. Поцелуй на ночь
Она хотела вырваться, но он удерживал за руки. Его губы растянулись в улыбке. Он прижался своими прохладными губами к ее коже и тихо прошептал: «Спокойной ночи».
Когда Цун Жун вернулась домой, ее мать готовила на кухне. Она с кислой миной выгнала дочь, как только та вошла:
– Прочь отсюда! Куда с улицы на кухню! С детства и до сих пор никак не можешь запомнить: сначала переоденься и помой руки, а потом проходи к столу!
Цун Жун стояла в дверях кухни с неловкой улыбкой на лице. Вэнь Шаоцин вспомнил, как в прошлый раз она истратила целую бутылку моющего средства, чтобы вымыть одну миску. Он, задыхаясь от смеха, стянул с себя пальто и закатал рукава.
– Тетушка Цун, давайте помогу.
Мать Цун Жун замахала руками:
– Нет, нет, идите с Цун Жун в гостиную, пообщайтесь там. Я почти закончила.
– Все в порядке, тетушка Цун. Я часто готовлю дома, так что позвольте помочь. – Он без спроса взял нож и начал резать овощи.
Мать адвоката Цун посмотрела на его технику и поняла, что молодой человек не первый день на кухне.
Женщина рассмеялась:
– Сейчас мало кто из молодежи может похвастаться умением готовить. Наша Цун Жун вечно теряется на кухне. Неумеха от слова совсем. А ты так хорошо владеешь ножом! Я готовлю уже столько лет, но тебе и в подметки не гожусь.
Цун Жун продолжала стоять в дверях кухни. Она скептически бормотала: «Разве дело не в остроте ножа?»
Девушка махнула рукой и тут же ретировалась в гостиную, где отец с большим интересом распаковывал вино. Откупорив бутылку, он с наслаждением вдохнул исходящий изнутри аромат:
– Восхитительно!
Цун Жун тоже наклонилась и понюхала, затем прикрыла нос рукой и вышла.
Вскоре благодаря Вэнь Шаоцину ужин ждал всю семью на столе.
Мать девушки радостно сказала супругу:
– Эти блюда – дело рук Вэнь Шаоцина. Не ожидала, что он так умело готовит!
Отец Цун Жун взглянул на Вэнь Шаоцина и подмигнул дочери:
– Благословение для нашей семьи!
Цун Жун с интересом взяла свои палочки для еды:
– Кажется, мы не осилим столько блюд. Может, попросим Чжун Чжэня помочь нам?
Мать Цун Жун быстро ответила:
– Твой двоюродный брат вернулся в университет. Он позвонил домой вечером, но тебя не было.
– Уже? – Ее удивление быстро сменилось гневом. Он намеренно сбежал, оставив сестру одну!
Вэнь Шаоцин заметил, как глаза девушки загорелись, а щеки запылали. Он спокойно откашлялся и прошептал ей на ухо:
– Давай сначала поедим, а потом разберемся с ним.
Цун Жун повернула голову и обиженно посмотрела на него:
– С ним? Очевидно, что ты главный вдохновитель.
Вэнь Шаоцин почесал нос, избегая яростного взгляда, улыбнулся и обратился к родителям Цун Жун:
– Дядя, тетя, как насчет того, чтобы вы попробовали еду?
Родители девушки сначала хмуро наблюдали за ними, но Вэнь Шаоцин внезапно обратился к ним. Двое старших были немного смущены и ответили с улыбкой:
– Хорошо, приступим.
Спустя несколько минут отец проинструктировал дочь:
– Цун Жун, сходи на кухню, проверь, теплое ли вино. Принеси, когда оно нагреется. Я выпью немного с Вэнь Шаоцином.
Цун Жун вспомнила предыдущую тарабарщину Вэнь Шаоцина и отказалась идти:
– Папа, перестань. Тебе завтра на работу! – Произнеся это, она снова взглянула на Вэнь Шаоцина. – Он не может с тобой выпить.
Услышав слова дочери, мужчина повернул голову и спросил Вэнь Шаоцина:
– Ты что, совсем не умеешь пить?
Вэнь Шаоцин смущенно улыбнулся:
– Могу осилить только несколько стаканчиков.
Мужчина махнул рукой:
– Все в порядке, выпьем немного. Не бойся переборщить. Переночуешь у нас! Цун Жун, ты нас поддержишь?
Вэнь Шаоцин посмотрел на Цун Жун и спросил у ее отца:
– Она умеет пить?
Мать девушки рассмеялась:
– Да, в чем она больше всего похожа на своего отца, так это в умении выпить!
Отец Цун Жун с гордостью посмотрел на Вэнь Шаоцина:
– Да, да, моя маленькая радость составит нам компанию и пропустит пару стаканчиков.
Вэнь Шаоцин пристально посмотрел на Цун Жун. Девушка вспомнила, как в последний раз клялась и божилась не пить спиртное. И подумать не могла, что ее клятва так быстро утратит силу.
Она неловко поднялась:
– Пойду на кухню за вином.
Цун Жун вскоре вошла с теплым вином и наполнила стаканы отца и Вэнь Шаоцина. Глава семьи Цун сжал стакан в руке и сказал Вэнь Шаоцину:
– Прародина нашей семьи – Шаосин[3]. В Шаосине есть поговорка: вино Шао, изготовленное на основе воды из озера Цзинху, обладает ароматом, распространяющимся на тысячи километров. Когда родилась моя младшая сестра, отец закрыл пару бутылок вина. В то время я был молод и не понимал, каково это – быть отцом. Позднее, после рождения Цун Жун, я осознал, зачем мой отец сделал это, и специально попросил приготовить две бутылки, которые потом закопал под османтусом. Согласно устоявшимся обычаям Шаосина, вино будет подарено будущему мужу в качестве приданого, когда дочь покинет отчий дом и выйдет замуж. Сегодня я с удовольствием разопью бутылочку заранее. Попробуем. Воздух на юге влажный и холодный зимой, парочка бокалов нам не навредят! – С этими словами мужчина прикоснулся к Вэнь Шаоцину. – Давай, пей!
Алкоголь, а точнее его выпитое количество, было слабым местом Вэнь Шаоцина. Он взглянул на прозрачную янтарную жидкость в бокале, набрался смелости и сделал глоток. В напитке отсутствовала воображаемая им горечь. Теплая жидкость лишь отдавала легким флером легендарного аромата. Чем больше выпьешь такого вина, тем сильнее ощутишь последствия наутро…
Вэнь Шаоцин поколебался и поднял глаза. Отец Цун Жун выжидающе смотрел на него. Чтобы не ударить в грязь лицом, молодой человек вторым глотком осушил бокал. Цун Жун показалось забавным наблюдать за его стараниями. Она улыбнулась и поставила перед ним стакан с соком:
– Ты в порядке? Выпей чего-нибудь сладкого.
Неожиданно отец девушки отодвинул стакан:
– Что ты творишь? Как можно запивать соком такое вино? Выпивка должна сопровождаться закусками! Попробуй это!
Вэнь Шаоцин стиснул зубы и улыбнулся:
– Дядя дело говорит!
Отец адвоката Цун удовлетворенно кивнул, затем снова посмотрел на Цун Жун:
– Почему бы тебе не выпить с нами?
Цун Жун покачала головой:
– Воздержусь.
Ее отец нахмурился, и мать налила ей бокал:
– Выпей, отец редко бывает настолько весел, а тебя постоянно нет рядом. Окажи милость.
Цун Жун подняла стакан и выпила даже не моргнув глазом. Вэнь Шаоцин посмотрел на ее расслабленный и счастливый вид, и его сердце наполнилось теплом. Они втроем пили один стакан за другим, и интерес господина Цун становился все сильнее. Выпитый максимум Вэнь Шаоцина уже иссяк, но он все равно продолжил упорствовать. Цун Жун, в свою очередь, чувствовала себя расслабленно на протяжении всего вечера.
Ее отец внезапно взволнованно взял Вэнь Шаоцина за руку:
– Разве вино не восхитительно?
Вэнь Шаоцин не в силах был что-либо произнести. Он стиснул зубы и кивнул:
– Действительно превосходно!
Мужчина все больше и больше распалялся:
– Не представляете, как я боялся, что эта винная вечеринка будет навсегда похоронена в земле, на протяжении многих лет.
– Почему?
Отец Цун Жун выдержал паузу и поднял глаза на дочь:
– Ты рассказывала ему?
Цун Жун поняла, о чем речь. Она устало подняла руку и опрокинула в себя стакан вина, склонив голову набок:
– Даже если бы не сказала, твой болтливый племянник обязательно бы меня выдал!
– Это хорошо. – Отец Цун Жун взял Вэнь Шаоцина за руку и продолжил лепетать: – Не понимаю, как такое могло произойти. Ее с детства привлекали девочки. В то время она вдруг уехала учиться за границу и отказалась возвращаться. Мы с матерью переживали за нее…
Мать Цун Жун улыбнулась и добавила:
– Я так боялась, что ей действительно нравятся женщины, что она сыграет свадьбу за границей и никогда больше не вернется.
Отец адвоката Цун кивнул:
– Что ж, к счастью, дочь в конце концов привела тебя домой, так что я испытываю облегчение.
Вэнь Шаоцину захотелось рассмеяться, когда он услышал эту исповедь, но из вежливости он мог лишь опустить голову и нервно подергивать плечами. Цун Жун со всей силы наступила на его ногу под столом, прежде чем бесстрастно посмотреть на своих родителей:
– Я постоянно твердила, что мне не нравятся женщины! А вы мне не верили!
– Теперь верю! – Отец Цун Жун уже изрядно выпил, но не забыл о своем напарнике.
Он подлил вина Вэнь Шаоцину:
– Давай выпьем еще.
Для Вэнь Шаоцина алкоголя уже было чересчур, но, как бы он ни сопротивлялся, все равно пожал отцу девушки руку и поднял стакан с вином.
– Выпьем, дядя!
Цун Жун больше не могла на это смотреть. Пока разговор шел, она опустила голову и выпила несколько бокалов. Взвесив вино в бутылке, она аккуратно вернула его на место. Когда девушка подняла глаза, то увидела, что мама с улыбкой смотрит на нее. Цун Жун в смущении покраснела:
– Это… я думаю, вино вкусное. Мам, тоже хочешь попробовать?
Прежде чем мать успела что-либо сказать, она услышала крик супруга:
– Эй, закончилось?
Цун Жун немедленно вскочила со стула:
– Ну, нет и ладно! Я помою посуду!
Отец Цун Жун ошеломленно уставился на нее:
– Все?
Цун Жун утвердительно кивнула, затем с мольбой в глазах посмотрела на маму. Мать тоже поднялась.
– Уже поздно, давайте закругляться, – заговорила глава семейства, поэтому супруг покорно кивнул и поднялся.
– Тогда выйдем прогуляться на свежем воздухе.
Госпожа Цун на мгновение заколебалась, посмотрела на дочь, а затем на Вэнь Шаоцина.
– Хорошо, Цун Жун, налей Вэнь Шаоцину чашку чая, чтобы снять похмелье.
Закончив говорить, женщина помогла мужу найти выход из дома.
Цун Жун посмотрела на Вэнь Шаоцина, неподвижно сидящего в кресле, и осторожно спросила:
– Ты в порядке?
За исключением того, что лицо Вэнь Шаоцина выглядело несколько бледным, глаза казались вялыми, а реакция замедленной, девушка не заметила ничего необычного. Он долго не отвечал.
Через пару минут его голос прозвучал довольно спокойно:
– Что-то не так, – сказав это, он поднял на Цун Жун полные боли глаза. – Кажется, я слишком много выпил.
Цун Жун участливо помогла ему подняться:
– Правда много выпил? Давай уложу тебя отдохнуть.
Вэнь Шаоцин непроизвольно наклонился. Как только он коснулся Цун Жун, половина его туловища оказалась прижатой к ней. Девушка с большим трудом помогла ему дойти до комнаты для гостей. Но Вэнь Шаоцин двинулся в сторону другой двери. Цун Жун с силой потянула его за собой:
– Идем в гостевую спальню!
Вэнь Шаоцин потер голову и отказался:
– Я хочу жить в этой комнате.
Цун Жун болезненно простонала:
– Там моя спальня!
Вэнь Шаоцин выпрямился и пошатываясь направился в комнату Цун Жун. Девушка испугалась, что тот упадет, поэтому ей оставалось только пойти следом и придерживать его. Вэнь Шаоцин не был полным, но тащить его на себе было страшно тяжело. Цун Жун, пошатываясь, помогла ему дойти до комнаты. Она усадила молодого человека на край кровати, и сама устало свалилась рядом. Вэнь Шаоцин перевернулся и фактически всем телом прижался к Цун Жун. Его голова была повернута к ее тонкой шее. После выпивки оба чувствовали себя разгоряченными. Они могли ощущать температуру тел друг друга через одежду. Раньше они никогда не находились так близко друг к другу. Цун Жун почувствовала исходившее от молодого человека дыхание, но в оцепенении не смогла отвернуться. Вэнь Шаоцин беспокойно заерзал и снова потерся о нее. Цун Жун чуть не заплакала и резко оттолкнула его:
– Вставай, родители скоро вернутся!
Вэнь Шаоцин обнял девушку, крепко прижав ее лицо к своей щеке:
– Не могу.
От его тела шел жар. Цун Жун была уже взрослой. Конечно, ей было известно о том, что бывает после выпивки… Она заметно напряглась, надеясь, что Вэнь Шаоцин не натворит глупостей. Тот, похоже, умел читать мысли. Он уткнулся лицом в ее шею и громко рассмеялся.
Цун Жун разозлилась:
– Над чем смеешься?
Вэнь Шаоцин закрыл глаза:
– Не бойся. Пьянство с медицинской точки зрения называется алкоголизмом. Вообще, алкоголь может вызвать отклонения в нервной системе и расстройства в кровообращении. Пещеристое тело[4] перегружается, поэтому оно не способно совершать «преступления». Я и впрямь переборщил с выпивкой, так что, даже если захочешь что-то сделать со мной, я не смогу удовлетворить тебя. Так называемый сумасшедший секс после выпивки – всего лишь миф.
Цун Жун покраснела:
– Ты еще в состоянии объяснять подобные вещи?
– Столько лет изучал медицину, подсознание работает за меня. – Вэнь Шаоцин открыл глаза и посмотрел на Цун Жун. – Я действительно пьян, у меня кружится голова.
Цун Жун нахмурилась:
– Не ври, сколько ты выпил?!
Вэнь Шаоцин снова обнял ее:
– Говорил же, что не могу пить много. Точно не скажу. Слишком болит голова.
Цун Жун некоторое время вела спор сама с собой. Вскоре она сдалась, сердито обхватив себя руками:
– Это же обычное рисовое вино. Оно было теплым! Я даже не почувствовала его! Какой же у меня стойкий к алкоголю организм! Говорила тебе меньше пить.
– Думал, что это проверка на выносливость для зятя, поэтому не мог отказать. – Вэнь Шаоцин вздохнул, опустил голову и пробормотал, сжимая руку Цун Жун: – Но вообще, тебе полезно немного выпить. Алкоголь стимулирует работу кровеносной системы, останавливает развитие простуды и активизирует менструальный цикл.
Цун Жун удивилась. Он был пьян, но все равно думал о ней. На сердце у нее потеплело. Она подняла руку, провела кончиками пальцев по его бровям и тихо спросила:
– У тебя болит голова?
Он убрал ее руку, задержал в своей ладони, легонько поцеловал девушку в губы и тихо вздохнул.
Ее постельным бельем, которое было куплено в школьные годы, все еще пользовались. Раньше был популярен пасторальный цветочный стиль, поэтому мать Цун Жун купила для нее несколько комплектов. Сейчас Вэнь Шаоцин тихо лежал с закрытыми глазами в лепестках одного из цветов. Из-за яркого света лампы над головой он слегка нахмурился. Цун Жун долго пыталась нащупать рукой выключатель у кровати. В итоге ей удалось погасить потолочную лампу и включить ночник с мягким светом. Вэнь Шаоцин постепенно расслабил брови.
В округе было оживленно. Слышались слабые звуки смеха и криков из студенческого кампуса. Цун Жун тихо лежала в объятиях Вэнь Шаоцина, слушая его неглубокое дыхание. Внезапно она поняла, что ей наплевать на происходящее вокруг. Ей хорошо здесь и сейчас. Девушка хотела бы растянуть этот момент на целую вечность. Молодой человек несколько минут молчал, а затем начал беспокойно ерзать. Сначала он коснулся губами мочки уха Цун Жун и поцеловал. Затем припал к ее шее, нежно покусывая. Цун Жун была не в силах подняться, казалось, что тело приковано к постели. Она закусила губу, чтобы подавить готовый вырваться стон. Ей было тепло и очень удобно в его объятиях. Одеяло и подушка на кровати пахли его телом. Аромат сладости и уюта.
Хотя Вэнь Шаоцин изо всех сил старался себя контролировать, он все же не смог сдержаться. Цун Жун быстро поняла, что что-то не так. У основания ее бедра чувствовалось что-то твердое и горячее. Среагировав, она ударила молодого человека и покраснела, словно помидор.
– Снова солгал мне! Разве ты не говорил, что у пьяных не встает?
Вэнь Шаоцин открыл глаза и тихо кашлянул:
– Я обобщил. С чисто медицинской точки зрения нет ничего плохого в том, чтобы быть нетрезвым. Человеческий организм полон тайн и загадок. Некоторые явления не могут быть разгаданы даже с помощью научных измерителей.
У Цун Жун дернулись уголки губ. Она действительно не понимала, как Вэнь Шаоцин смог так быстро превратиться в злодея. Дрянной мальчишка! В каком месте он похож на профессора?!
Она с силой толкнула его:
– Как ты смеешь говорить такое! Вставай скорее!
Вэнь Шаоцин закрыл глаза и беззаботно и припеваючи продолжил:
– А разве ты сама не обманула меня? Кто сказал, что плохо пьет!
Цун Жун снова съязвила:
– Разве это одно и то же?
Они все еще спорили, когда услышали стук в дверь:
– Цун Жун? Ты там?
Цун Жун внезапно растерялась. Хоть бы мать и отец не услышали весь этот скандал. Теперь Цун Жун действительно собиралась заплакать.
Она с силой ударила Вэнь Шаоцина:
– Это все твоя вина! Иди и объяснись!
Вэнь Шаоцин открыл глаза и посмотрел на нее. Он быстро сел и потер брови. Молодой человек все еще выглядел беспечным.
– К чему такая спешка? – сказав это, он откинул одеяло в сторону и спокойно накрыл ее. – Останься со мной на некоторое время.
Затем Вэнь Шаоцин встал и переоделся, прежде чем подойти, чтобы открыть дверь, улыбаясь и говоря человеку у двери:
– Цун Жун сказала, что у нее закружилась голова. Я помог ей добраться до комнаты.
Как только родители вошли, они увидели дочь, прислонившуюся к кровати. Мать посмотрела на нее, покраснев от возмущения:
– Ты выпиваешь?
Цун Жун только и могла сидеть с полузакрытыми глазами, наклонив голову.
– Мам, у меня болит голова.
Женщина присела у кровати и дотронулась до ее лица:
– Почему у тебя такое красное лицо? Обычно ты так много не пьешь. Почему тогда сегодня пила без меры? – Затем она посмотрела на супруга и спросила: – С тем вином точно все в порядке?
– При чем тут вино? – Отец Цун Жун повернул голову и спросил Вэнь Шаоцина: – Ты как?
