Dragon Green
Это
Глаза человека бешено вращались, едва не выпадая из глазниц, и без того упитанные щеки, раздулись подобно двум шарам. Он яростно мычал, пытаясь вытолкать изо рта туго свернутый, зафиксированный тонким кожаным ремнем, кляп, по дряблой коже, струясь водопадами, стекали потоки пота.
– Узнаете? – спросил попутчик и странно хихикнул.
Воздух плотной пробкой застрял в горле и никак не желал пропихиваться в легкие. Невероятным усилием воли, Сергей вернул себе дар речи и, с трудом разлепив губы, проговорил:
– Кто вы такой? Вы из спецслужб?
– Не совсем… хотя, в некотором роде… – незнакомец снова хихикнул.
Объектив в руках снимавшего немного отодвинулся назад и стало видно, что человек с кляпом во рту сидит на стуле, к которому накрепко примотан ремнями, идентичными тому, что удерживал кляп. В кадре возникло и еще одно действующее лицо, точнее его руки – они были затянуты точно в такие же хлопчатобумажные перчатки, что и у собеседника Сергея, только черного цвета. Черные нитяные пальцы сжимали небольшую канистру, исправно поливая привязанного бесцветной жидкостью. Сергей понял, что по лицу человека, перечеркнувшего его жизнь, сейчас стекал далеко не только пот.
– Что происходит? – прохрипел Сергей, – А где…
– Ваш сын? В полной безопасности, далеко от этого ужасного места. Как раз сейчас его оттуда увозят, для того, чтобы переправить на вокзал. На встречу с вами.
Экран телефона вновь подернулся рябью и вместо мычащего, связанного толстяка, на нем появился мальчик лет десяти в испачканной кровью спортивной курточке. Действие происходило где-то вне помещения – ветер трепал густые каштановые волосы мальчика, а сам он, до невероятности изможденный, но явно не испуганный, смотрел на кого-то своими большими серыми глазами снизу вверх. Смотрел с радостью и надеждой.
– Что… – у Сергея все помутилось перед глазами, последние остатки самообладания окончательно истаяли , подобно легкому дыму на сильном ветру, а язык превратился в жирного, шершавого, непослушного червяка, который мог бессильно царапать небо, но уже не был в состоянии облекать исторгаемые хозяином звуки, в членораздельные слова, – Кто…
Попутчик в пижаме поглядел на пристегнутые к запястью прямо поверх рукава часы.
– Если все будет в порядке и ваши желания вам не изменят, вы сможете увидеться с сыном уже через каких-нибудь полтора часа. И никогда уже больше не расставаться.
На экране рука в черной хлопчатобумажной перчатке распахнула перед мальчиком дверь автомобиля и тот с готовностью забрался внутрь.
– А…
– А насчет нашего общего друга, Владимира Николаевича, можете более не волноваться – ни вы, ни ваш сын никогда его больше не увидите. По крайней мере, на этом свете.
Телефон мигнул и снова показал привязанного к стулу, только теперь тот уже не мычал, а истошно скулил с подвыванием и даже каким-то визгом, извиваясь всей своей жирной тушей, впрочем, совершенно без всякого толку, ибо ремни держали крепко. Руки в перчатках не торопясь сворачивали самокрутку.
Сергей почувствовал, что еще совсем немного и он лишится чувств. Стены купе медленно вращались вокруг него, на светлом пластике весело гарцевали темные точки, как это бывает перед надвигающимся обмороком. Отчаянно пытаясь взять себя в руки, Сергей потряс головой и взгляд его упал на зеркальную, сдвигающуюся в сторону, дверь, ведущую в коридор вагона. Оттуда на него смотрел бледный как призрак человек, в котором он с лишь с большим трудом узнал самого себя… и все.
