Дора Коуст (Любовь Огненная)
Ведьма по обмену
Глава 1. Поезд перемен
– Летя-я-т у-у-утки, летя-я-ят утки… – голосил наглый черный котяра, выманивая у меня печенье.
– Даже не думай! Все равно не дам! – строго посмотрела я на него, поправляя черную остроконечную шляпу.
– А все-таки без косметики тебе намного лучше, – снова перешел фамильяр к нотациям, но чуть не свалился с полки, когда вагон в очередной раз тряхнуло. – Да чтобы вас мама в четыре утра будила!
Наверное, машинист этого магического поезда совсем недавно окончил обучение, раз не может долго удерживать потоки, по которым скоростной путешествует. Говорят, это невероятно сложно и нужен очень большой резерв, но я в магическом транспорте не особо разбиралась. Вот если бы что-то ведьмовское, это да.
– Я ведьма, – напомнила я, жирнее накладывая на веки черные тени. – А значит, должна соответствовать. Что там по кодексу еще нужно? Ничего не забыла?
– Гетры натянула?
– Точно!
Взвившись с твердой полки, я мигом подняла ее и полезла в сумку, чтобы достать оттуда полосатые оранжево-черные гетры. Мы с котом были единственными пассажирами этого купе. И не то чтобы мы так хотели. Просто, увидев нас, наши потенциальные соседи быстренько решили, что ехать им не так уж и нужно.
А все почему?
Да потому, что слава моя летит далеко впереди моей метлы. Я, кстати, к этой славе совершенно не имела никакого отношения. Оно само как-то всегда получалось, честное слово!
Подумаешь, один раз зелье неправильное вышло! Но четыре старых дома при этом сами по себе сгорели. Так никого же в них не было, а ведьмовская школа потом еще и новые отстроила владельцам. Зато призраков след простыл! Цель-то в итоге была достигнута!
– Все. Теперь точно все, – оправила я черное платье, следя за тем, чтобы каблуки не цеплялись за подол.
– Не понимаю я, и чего ты выпендриваешься? Подумаешь, следователь. Что мы, мр-р-р, следователей не видели?
– Видели, – согласилась я, вспоминая всех тех следователей, которые отказались брать меня в городскую стражу под свое крыло для прохождения практики. Все по той же причине отказались даже под угрозой смерти от ведьм, а это страшно. – Только первое впечатление самое важное.
– Первое впечатление… – пробурчал котяра, запрыгивая ко мне. – Вот если бы мы на метле прилетели…
– Ты же знаешь, что на метле нельзя, – вздохнула я, зарываясь пальцами в мягкую шерсть.
К сожалению, свободно на метлах могли летать только те, у кого было постоянное разрешение на магическую деятельность. У меня, как у выпускницы ведьмовской школы, такого разрешения, естественно, не было, потому что обязательную практику я еще не прошла.
Практику молодые ведьмочки всегда проходили по месту жительства при городской страже в качестве целителей и младших офицеров. Такая же участь ждала и меня, если бы не одно жирное но.
Ни один близлежащий город не захотел брать на себя такую ответственность (считай, ходячую катастрофу) в моем лице. О моих приключениях были наслышаны в каждом населенном пункте, потому как за одиннадцать лет обучения куда нас вместе с группой и куратором только не посылали.
То там нечисть выловить, то здесь эффект от контрабандного зелья свести. Так и получалось, что ехала я сейчас на магическом поезде на другой конец материка в город под названием Кентерфил, о котором абсолютно ничего не знала.
Впрочем, обо мне в этом городе тоже ничего не знали, что, несомненно, являлось огромным плюсом. Нас с местной выпускницей просто поменяли местами, так что в это же время, когда я готовилась к неизвестности, она на таком же поезде ехала покорять столицу.
– И… ммм… Вот здесь еще почеши. Мр-р… – словно старый трактор на последнем издыхании, тарахтел котяра, подставляя мне свое черное ухо.
– Кот, а Кот? А иди-ка ты уже на свою полку. Приедем скоро.
– Вот так всегда: чуть что, сразу Кот. А я, может, положительной энергией делюсь.
– Шерстью ты делишься прямо на новое платье. Причем очень обильно, – усмехнулась я, подталкивая его под упитанный бок.
Обиженный котяра перепрыгнул на свою полку, всем своим видом показывая, что всякие ведьмы не имеют ни стыда, ни совести, а его личная так вообще ничего в положительной энергии не понимает.
Впиваясь когтями в подушку, он наконец улегся, а я подумала о том, что без него бы мне в этот город ехать было страшно. Все-таки фамильяр для каждой ведьмы – это особое существо, которое не только положительной энергией делится, но и магию накапливает.
Этой магией при случае ведьма могла свободно воспользоваться, не говоря уже о том, что фамильяры – это защита от смерти. Как минимум от первых восьми покушений.
При всем моем почтении моего фамильяра так и звали Кот. Непутевая ведьма в моем лице с детства его так называла, а потом уже было поздно: все привыкли. Кот был для меня не просто фамильяром, но еще и нянькой, и другом, так что я везде таскала его за собой, а он, как умел, за мной приглядывал. В общем, в приключения обычно мы попадали вместе.
И от верховной ведьмы нам тоже метлой попадало обоим.
– Госпожа ведьма? – постучался с той стороны двери проводник. – Можно к вам войти?
– Входите, не заперто, – откликнулась я, поднимаясь на ноги.
Замок щелкнул. Дверь с тихим скрипом отъехала в сторону.
– Ой, госпожа ведьма! Вот ведьма ведьмой, невооруженным глазом видно! Господин следователь сразу поймет, что шутки с вами плохи.
– Хорошо бы, – зарделась я от комплимента, глядя на пожилого проводника в сером костюме магических линий.
– Я того, предупредить зашел. Через пять минут уже на вокзале будем.
– Отлично, – обрадовалась я. – Значит, пора собираться.
Сборы наши не были долгими. Уже через пять минут я стояла на перроне, крепко сжимая в одной руке метлу, а в другой саквояж. Котяра прикидывался меховым воротником, расположившись у меня на плечах, но при этом со всей строгостью смотрел по сторонам, блюдя мои честь и достоинство.
Раскаленный воздух опалял жарой, а потому глотнуть свежести не получилось. Хорошо хоть, широкие поля остроконечной шляпы защищали от слепящего солнца. Шла, оглядываясь по сторонам, потому что куда идти – не знала, но меня окликнули почти сразу же, как только я вышла из старенького здания вокзала.
– Госпожа ведьма!
Повернув голову в сторону окликающего, я на несколько секунд совершенно точно пропала. Чуть не запнулась на ступеньках, засмотревшись на статного мужчину в темном плаще городской стражи.
Белоснежные волосы следователя были убраны в длинную тугую косу. Высокий – гораздо выше меня, – он производил неизгладимое впечатление. Чем ближе я подходила, тем лучше могла разглядеть его темно-серые глаза, вначале показавшиеся мне черными.
Твердый подбородок, острые черты лица. Если бы следователь так сильно не хмурился, то мог бы даже показаться мягким и милым. Под плащом скрывались черная рубашка, брюки и высокие сапоги. Прям не мужчина, а картинка из любовных романов.
– Добрый день, госпожа ведьма. Как добрались?
– С комфортом, – ничуть не слукавила я, подавая ему свой саквояж. Тонкий намек на толстое обстоятельство проигнорирован не был, так что от тяжелой ноши я на время избавилась.
– Очень рад. Меня зовут Жозеф Калье. Я старший следователь при городской страже, но вы можете это не запоминать.
– Шутите, да? – улыбнулась я, медленно следуя рядом с мужчиной в направлении неизвестном. – А я Селена Абигайл, но вы, наверное, это уже знаете.
– Не запоминал, – снова пошутил он, почему-то ставя мой саквояж в телегу. Раз! И саквояж был запущен в полет, освобождая место с краю. – Присаживайтесь.
– Сюда? – удивилась я, разглядывая неровный настил из дерева, покрытый высохшей грязью и верховная знает чем.
– А-а-а… Вы, наверное, там у себя, в столице, к каретам привыкли? – запрыгнул следователь в этот странный транспорт, свешивая ноги наружу. – Так простите, у нас экипажей нет. Точнее, есть, но не на балансе городской стражи. Думаю, вас бы не устроила тюремная карета?
– Да как сказать, – не вовремя поддакнул кот, не подававший признаков жизни все это время.
Я предпочла промолчать, потому что дерзить и ругаться не хотелось. Я – благовоспитанная ведьма. Если повторять это по несколько раз на дню, может, и сама поверю.
– Так что там у вас в столице? Свободные места для практики ведьм закончились? Или, может, маги наконец вспомнили, что и без ведьм работать умеют?
– Не умеют! – с гордостью ответила я, точно зная, сколько раз в день городская стража к помощи ведьмовской школы прибегает. Ни дня без нас не могут!
– Значит, в трудовую повинность вас отправили. Если не секрет, что натворили? Зельем любовным кого-то опоили?
– Да как вы… Да как вы подумать такое могли? – задохнулась я возмущениями, обижаясь не то что за себя – за всех несправедливо обвиненных ведьм. Если бы я кого-то и опоила, меня бы никогда не поймали!
– Да бросьте. За вами не встанет, – саркастично усмехнулся мужчина, спрыгивая на дорожку.
За этим возмутительным разговором я совсем не заметила, как мы приехали, и возничий остановил свою дряхлую колымагу рядом с красивым респектабельным особняком.
Он больше походил на музей, нежели на пункт городской стражи, а я даже город рассмотреть не успела.
– Хоромы! – довольно цыкнул языком котяра, спрыгивая на дорогу, выложенную светло-серой брусчаткой.
– В общем, так, госпожа ведьма. Практику я вам поставлю через три месяца, но при одном условии. Первое – вы никуда не лезете. Второе – на работу вы вообще не приходите. И третье – все три месяца вы отдыхаете и находитесь как можно дальше от здания городской стражи. Думаю, мы договорились? – Мой саквояж был вручен мне лично в руки.
Такого неприкрытого хамства я уже стерпеть не смогла!
– То есть я, по-вашему, одиннадцать лет в ведьмовской школе училась для того, чтобы меня вот так вот, без суда и следствия, в шкаф убрали, как старый котел?! – голос мой звенел все громче с каждым произнесенным словом.
– Интересное сравнение, – заметил следовать. – Но мой ответ: да.
– Да что вы себе позволяете? Да я… Да я вам еще докажу! Я вам всех преступников переловлю! Между прочим, по статистике, ведьмы всегда ведут следствие лучше, чем ведьмаки и маги.
Насмешливый взгляд и скептично изогнутая широкая светлая бровь – это все, чего я была удостоена. Хотя нет, еще в его голосе я уловила львиную долю снисхождения:
– Я все сказал. А если вы меня не услышали, то пощады не ждите, потому что мой контракт истекает ровно через три месяца и я не позволю, чтобы вы испортили мой идеальный послужной список своим вот этим вот, – кивнул он на мою шляпу и метлу. – Так что вещи свои можете даже не распаковывать. А еще лучше прямо сейчас отправляйтесь обратно на вокзал. И кстати… У вас глаза пожелтели.
– Это потому что я злюсь! – с ненавистью выкрикнула я, до слышного скрежета стискивая древко метлы.
– Всего хорошего.
Запрыгнув обратно в телегу, следователь и вовсе от меня отвернулся. А я ведь так много ему еще хотела сказать!
Ведьмино заклинание для обидчика уже было готово сорваться с языка. Сила бушевала, требуя немедленного выхода. Мы обе хотели расквитаться с этим самоуверенным следователем, и даже Кот был на нашей стороне, бурча себе под нос что-то вроде: «Такого я, конечно, не ожидал», но так и не свершившееся правосудие резко и бесцеремонно прервали:
– Вы заселяться-то будете? – с нескрываемым любопытством поинтересовалась немолодая дама в белом переднике.
Я даже не заметила, когда она появилась рядом со мной.
– Буду! – заявила я решительно, понимая, что никакими угрозами следователю меня не остановить. Я ему такую ведьму сотворю, что на всю жизнь запомнит! – Показывайте, чего у вас там.
Глава 2. Место встречи изменить нельзя
– И чего ты там ищешь? – с ленивым любопытством поинтересовался фамильяр, разлегшийся на кровати поверх клетчатого мягкого пледа.
В выделенной мне спальне было совсем немного мебели. Кроме кровати в наличии были лишь тумбочка и небольшой шкаф, но в ведьмовской школе я и к меньшему привыкла.
– Ничего, – тяжело вздохнула я, разглядывая свое отражение в красивом кованом зеркале.
Утро уже наступило, а глаза мои по-прежнему оставались желтыми. И не просто желтыми, а с вытянувшимися в узкую линию зрачками.
А все почему?
Да потому, что злилась я на беспардонного следователя до сих пор. Вот и проявлялись папины гены – оборотень как-никак. Правда, мне только глаза и передались. Да и то увидеть эту метаморфозу можно было лишь в моменты сильной злости.
Вот прямо как сейчас.
И как вчера, когда я заселялась в это чудесное место. Оказалось, что особняк мадам Элен был не только ее домом, но и работой. Предприимчивая мадам сдавала комнаты на верхнем этаже постояльцам, а сама вместе с тремя племянницами жила на первом.
Мадам Элен Боржуа мне понравилась. Чем-то она походила на мою маму. То ли всегда белоснежным фартуком, то ли тем, что женщина держала и дом, и своих домочадцев в строгости. Но больше всего, конечно, попадало постояльцам. Так, например, общие завтраки, обеды и ужины проходили строго по часам, а тех, кто не успевал ко времени, просто не кормили.
Уборка комнат тоже проводилась ежедневно и с точностью до минуты. А в комнате ты, спишь ли или гостей принимать изволишь, хозяйку не волновало. В общем, нравился мне такой серьезный подход к делу, а уж то, что комната у меня была оплачена на три месяца вперед не из моего кармана, нравилось вдвойне.
– Селена, спускайтесь завтракать! – раздалось за дверью после короткого стука.
Так сразу было и не определить, кто из племянниц мадам зазывал постояльцев на завтрак. Голоса у них были очень похожи – так, что и не различишь. Зато внешне девушки отличались.
Альята обладала пышными формами, но при этом имела маленький рост, чем, видимо, пошла в свою тетушку. Калия особо ничем не выделялась – среднего роста, среднего телосложения, но с вечно мечтательной улыбкой на губах. Третью сестру – Фелисию – можно было запросто спрятать за шваброй, как поговаривала мадам, настолько худой была девушка. Самая высокая из всех, она тщательно следила за своим внешним видом, нося в маленьком кармашке платья крохотное зеркальце.
Но было и то, что объединяло всех хозяек этого дома. Все они были голубоглазыми блондинками и обладали приятной, располагающей внешностью.
– Проснулась уже, красавица? Это хорошо. Сегодня впятером только завтракаем. Остальные постояльцы уже по делам разошлись, – встретила меня мадам улыбкой, ставя в центр обеденного стола высоченную стопку блинов.
Кот пролетел по лестнице куда быстрее меня, обгоняя вся и всех и усаживаясь за стол прямо на один из свободных стульев. Вооружившись вилкой и ножом, он просительно глянул на пораженную до глубины души хозяйку особняка.
– Я, конечно, очень сильно извиняюсь, мадам, но мне бы тоже хотелось присутствовать при трапезах. С вашего разрешения, разумеется.
И если девушки так и замерли с открытыми ртами, поражаясь тому, что мой фамильяр разговаривает, то мадам Боржуа быстро взяла себя в руки:
– А ты лапы мыл? – строго посмотрела она на котяру, уперев руки в пышные бока.
– Обижаете, мр-р-р, мадам. Сделал все в самом чистом виде. А можно мне вот этот румяный и наверняка очень вкусный блинчик?
– Вам со сметаной? – тихо уточнила Калия.
– Со сметаной, – сдержанно согласился Кот. – Я сметану очень уважаю.
– Какой вы, однако… Воспитанный.
– Когда папа лев, а мама фамильяр в двадцатом поколении, манеры – это очень важно. Ох, простите, обворожительные дамы, мое упущение. Мое имя Кот. Месье Кот.
Я бы сказала проще: месье хвастун, – но портить первое впечатление девчонкам не стала. Они с таким восхищением смотрели на моего фамильяра, будто перед ними за столом действительно сидел лев, а не наглый черный котейка, возомнивший себя аристократом.
То, что его мать была фамильяром в двадцатом поколении, частично действительно было правдой. Если сосчитать всех его родственников, служивших фамильярами у ведьм, то около двадцати обязательно получится. Только не поколений, а существ.
А уж история с папой львом и вовсе была придумана им самим. Нравилось ему считать, что у него такой большой, страшный и гордый родитель. А то, что не видел он его никогда, так это ничего. Он же не только страшный и гордый, но еще и важный и занятый. Шутка ли – быть царем всех зверей?
За завтраком разговор с кота как-то незаметно перешел на племянниц хозяйки. Пока я с удовольствием поглощала блины с домашним малиновым вареньем, девчонки попеременно краснели.
– Ох, поскорее бы уже мужьям в руки моих красавиц передать. Ухажеры-то есть у каждой, а замуж все не зовут. Может, есть у вас зелье какое, чтобы они любовь-то свою поскорее разглядели?
– Зелья-то есть такие, – улыбнулась я, чувствуя себя неудобно оттого, что придется отказать в помощи этой доброй женщине. – Только использовать их никому нельзя. Законом запрещено. Статья девяносто восьмая, пункт восемнадцатый – шесть лет принудительных работ на каменоломнях.
– Ох! – впечатлилась хозяйка, подкладывая мне еще блинов. – Нет, тогда такого добра нам не надо. Сами разберемся. Правда, мои дорогие?
Девчонки убежденно покивали, а я за них тихо порадовалась. У них на моськах все было написано: влюбленные по самые уши. Лишь бы кандидаты хорошие были, а не вот такие вот, как старший следователь при городской страже.
– А что старший следователь? – нахмурилась мадам Элен, а я со всем отчаянием поняла, что последнюю фразу произнесла вслух.
Котяра усмехнулся, глядя на покрасневшую меня, и притянул к себе плошку с оставшейся в ней сметаной.
– Да… Злой он у вас. Бесчувственный, – тщательно подбирала я слова, здраво предполагая, что мое честное мнение может присутствующих обидеть.
– Злой, не то слово, – вдруг согласилась со мной хозяйка дома. – Но ему по должности положено, а иначе что тогда вокруг твориться будет?
– Что?
– Беспредел. Вот взять, например, ведьму, что на окраине живет. Раньше как было? Все к ней в очередь выстраивались. Кто за любовным зельем, кто на будущее погадать, кто соперницу того – со свету сжить. Очередь до центральной площади каждый день была, еще и с соседних городов и деревень ехали. А сейчас что?
– Что? – повторила я, внимательно слушая.
– В город совсем перестала приходить, не видать ее. А все потому, что следователь как приехал, так сразу к ней на разговор отправился.
– Убил? – предположила я худшее, в деталях вспоминая профиль этого бесстыжего мужчины. Он мне даже ночью сегодня приснился, зараза такая!
– Да почему же? Провел воспитательную беседу.
– И вовсе не так было, тетя, – вмешалась в нашу беседу Фелисия. – Скандал был знатный, горожане до сих пор помнят. Мы и сами не знали, где прятаться, так магия по сторонам летала. А потом как-то все само собой устаканилось.
– Говорят, что господин Калье ведьму магией своей сильно огрел. Вот она и не выходит больше, – шепотом добавила Калия.
– А я слышала, что у нее в доме зелье какое-то взорвалось, и с тех пор она совсем на себя не похожа стала. С ума сошла, – не осталась безмолвной и Альята.
– Да ну, не слушайте их. Тоже мне, сплетни собирают. В общем, ты с ним не шути, лучше действительно три месяца пересиди, тем более что и зарплату платят, и жилье снимают, а там разрешение получишь – и обратно к себе.
– Посмотрим, – не дала я конкретного ответа. – Так где, вы говорите, эта ведьма живет?
Я прекрасно знала, что в каждом городе живет как минимум одна дежурная ведьма. Простой люд к нам часто обращался за помощью. Особенно тогда, когда в рамках закона наказать обидчиков не получалось.
Особенность Светлых ведьм была в том, что наказывали мы не по закону, а по справедливости. У нас был свой, особенный кодекс, которому мы и подчинялись, но жить только в своих рамках не могли.
Приходилось лавировать, соседствуя с правилами государств, в которых мы проживали, и в этом была самая большая трудность. В надзоре, который за нами велся. Если бы не он, нам бы не приходилось проходить практику при городской страже, чтобы получить разрешение на магическую деятельность.
В общем, жизнь наша была бы гораздо проще.
Согласно кодексу, существовало одно важное правило: с дежурными ведьмами всем приезжим ведьмам нужно было знакомиться обязательно. Во-первых, это делалось для того, чтобы вас могли поставить на общий учет и в случае чего призвать вас к оказанию помощи страждущим.
Во-вторых, дежурная ведьма для выпускницы, отправленной на практику, являлась не только наставницей, защитницей, но и информатором. Они всегда знали больше остальных, могли дать дельные советы касаемо горожан и поделиться опытом.
Нам с Котом предстояло очень важное знакомство.
– Я пешком не пойду! – заупрямился фамильяр, брезгливо оглядывая не слишком чистую брусчатку.
– Конечно, не пойдешь, – согласилась я, ступая на серые плиты. – Побежишь. В конце концов, ты лев или кто?
– Но у меня лапки!
– Так и пользуйся ими по назначению.
Найти домик ведьмы с первого раза не получилось. Оказалось, что жила она не на окраине, как сказала мадам Боржуа, а за городскими воротами рядом с кладбищем. Чтобы окончательно не потеряться, пришлось нанимать возничего и свободную телегу.
Кот был счастлив.
– Сколько с меня? – слезла я с телеги, отряхивая слегка запачкавшееся черное платье.
– Да что вы, госпожа ведьма? Ничего не надо… – отмахнулся возничий, как-то странно на меня поглядывая. Странно же на нас косился и его тощий замученный конь.
– Запрещенные зелья не варю, – предупредила я строго, окинув эту компанию хмурым взглядом.
– Два медяка, – тут же скис наш провожатый. Даже плечи опустились.
– Заплачу четыре, если дождетесь нас здесь и отвезете обратно.
– Маловато будет четыре, – включился в седовласом мужчине торгаш, наверняка уже прикидывающий будущие расходы.
– Не маловато. Два сюда и два за простой.
– А обратно?
– А обратно вам все равно ехать придется.
Пожав плечами, вредная ведьма в моем лице отправилась к захудалому покосившемуся забору. Городское кладбище находилось несколько левее, и дорога до него была темной, мрачной. Раскидистые ветви деревьев с ссохнувшейся зеленью свисали, будто слипшиеся сосульки. Я не боялась, но таких мест старалась избегать, потому что прекрасно знала, кто там может жить.
Новые знакомства среди серых холодных плит и старых венков – не предел моих мечтаний.
– Тук-тук-тук, – постучала я по забору и едва не отпрыгнула от него, так опасно он накренился, а калитка и вовсе повисла на одной петле. – Есть кто дома?
За калиткой перед нами предстали настоящие заросли. Вся дорожка была покрыта мелким песком и сухими листьями. Распустившиеся цветочные кусты повяли и едва проглядывались за буйными джунглями. Сорняки оплели и ступеньки, и фасад дома, залезая даже на покосившееся крыльцо.
Некогда яркая темно-синяя краска на ставнях местами осыпалась, потрескалась, а серая стена, казалось, вся покрылась разводами. Из печной трубы валил ярко-розовый дым.
– Я не понял, мы к дежурной ведьме пришли или куда? – оглядел представшее перед нами безобразие кот.
– Не знаю, – удивленно оглядывалась я по сторонам, следуя к крыльцу. – Но узнаю.
Стучать не пришлось. Едва я притронулась к створке, обшарпанная деревянная дверь открылась, оглушая округу ужасающим скрипом. У моей метлы веточки дымом встали от этого противного звука.
За порог не проходили: не по кодексу это – в дом к ведьме без приглашения врываться.
– Госпожа ведьма! – окликнула я, рассматривая грязь и бардак, творившийся в доме.
– А тут точно кто-то живет? – с сомнением произнес кошак. Смешно пошевелив усами, он громко и звучно чихнул.
– Кто? Кто в гости ко мне заглянул? – раздался звонкий мелодичный голос откуда-то сверху.
Топот чужих ног поднимал от ковра, которым были обиты ступеньки, клубы пыли.
Женщина, что спускалась к нам, на настоящую Светлую ведьму походила в последнюю очередь. Из-под зеленого цвета короткой юбки выглядывала необъятных размеров голубая, увешанная голубиными перьями.
Подол едва ли прикрывал разноцветные носки. Один носок, обвивающий щиколотку, был ржаво-оранжевого цвета. Второй, достигающий колена, отдавал всеми оттенками фиолетового.
Поверх синей кофты была накинута мышиная шаль, что почти сливалась по цвету с взлохмаченными волосами женщины. Ведьмовским регламентом здесь и не пахло, а ведь есть особые правила, которых мы должны придерживаться в одежде, чтобы узнавать друг друга даже издалека.
Очень странная ведьма.
– Черных ночей и чищеных котлов вам, госпожа ведьма, – вежливо поздоровалась я, переминаясь с ноги на ногу. – Я Селена, Селена Абигайл. Меня прислали в Кентерфил на практику в городскую стражу. Вы должны отметить мое появление.
– Ох, деточка! Да что же это творится! Я и не подготовленная совсем, – всплеснула она руками, отчего по сторонам разлетелись яркие мигающие искры. – Да проходи, проходи, не стой на пороге. Сейчас я тебя отваром напою. У меня и плюшки с крапивой где-то были…
Находиться в домике ведьмы было некомфортно. Плюшки с крапивой давно высохли – ими запросто можно было гвозди забивать. Отвар из трав горчил и отдавал неприятным ароматом. Затхлый воздух скопился в помещениях. Стул подо мной скрипел.
Я не понимала, что здесь происходит.
Перта Рейнар не выглядела молодой, но, как сама она сказала, совсем недавно ей исполнилось тридцать – всего ничего для ведьмы. О себе госпожа Рейнар говорила много и с удовольствием, но ничего важного для себя я так и не услышала. Мои вопросы она словно игнорировала, рассуждая о чем-то своем.
Последней каплей стала рыжая зеленоглазая кошка, которая решила, пользуясь случаем, приударить за моим фамильяром. Вместо магического существа перед нами предстало самое обыкновенное домашнее животное.
– Мадам! – возмутился мой котяра повышенному вниманию. – Что вы себе позволяете? Я однолюб! Я не приветствую мимолетные отношения!
Кошка не слушалась, зазывно мяукала и требовала ласки, временами обтираясь о мои ноги.
– …И тогда я сварила свое первое любовное зелье. Как он потом за мной бегал! Как клялся в любви! Но я была неумолима. Зачем мне…
– Простите, – перебила я, поднимаясь из-за стола. – Вы очень интересно рассказываете, спасибо за угощение, но мне, к сожалению, уже пора. Работа не ждет.
– Понимаю, – кивнула хозяйка дома. – Но ты заходи еще, не забывай. Мы с Мусей всегда гостям рады. Да, моя красавица?
Из домика дежурной ведьмы я выходила в растрепанных чувствах. Очень многое меня напрягало, но первым делом я полезла в те самые засохшие кусты, разгребая колючие заросли руками.
Хотела проверить свои опасения и… К несчастью, оказалась права.
– Да что ты там ползаешь? – шипел Кот, чинно-мирно сидя у калитки. – Ты же видишь, что она того. Вот и не ухаживает ни за домом, ни за садом. Видимо, одичала тут совсем. Лечить ее надо.
– Лечить ее надо, в этом ты прав. Только с ума она сошла не по своей воле. Смотри, – вылезла я наружу, демонстрируя свои запачканные ладони.
– Ну грязь.
– Эх ты… – с осуждением покачала я головой. – Это – серая плесень. Ее появление свидетельствует о том, что в этом районе кто-то совсем недавно совершил сильное, масштабное колдовство. Кусты поражены не полностью, лишь поверхностно, что говорит о промежутке времени в месяц-два. Еще одна странность – фамильяр госпожи ведьмы. Фамильяр становится обычным животным только в случае, если у него осталась лишь одна жизнь. А на что фамильяры тратят свои жизни?
– На защиту ведьмы, – ошеломленно выдохнул Кот, прикрывая лапкой удивленно открытую пасть. – Так ты думаешь…
– Да. Я думаю, что на эту ведьму очень сильно покушались и она едва осталась в живых, чему поспособствовали запасные жизни ее фамильяра.
– И что мы будем делать?
– Перво-наперво отправим письмо в ковен. В Кентерфиле нужна новая дежурная ведьма, необходимо провести расследование, а госпоже Рейнар требуется лечение и уход.
– А потом? – запрыгнул котяра ко мне на руки, едва я закрыла покосившуюся калитку.
– А потом сварим суп с мышиным хвостом и пойдем очаровывать непреступного следователя. Я ему покажу, что ведьма – это не хухры-мухры! Ведьма – звучит гордо!
