Дарья Донцова
Зимнее лето весны
Глава 7
– Клюкнул – и опять в тонусе, – шепнула Лиза. – Смотри, цирк начинается!
– Фомин алкоголик? – спросила я.
– Любитель коктейля «Гламур», – одними губами ответила Лиза.
– Из каких ингредиентов он состоит? – заинтересовалась я, никогда не слышавшая о напитке.
– Водка с кокаином, – зашипела Лиза, – молчи, а то мне влетит.
– Хорош трындеть! – захлопал в ладоши Фомин, требуя тишины в студии. – Катюха, плескай в стакан… медленнее, медленнее… Ни хрена не выходит! Нужна тягучая струя!
– Берем средство для мытья посуды, напузыриваем в пакет и получаем что надо, – предложила Лиза.
Фомин повернул голову.
– Зая! Ты киса! Эй, кто-нибудь, в углу стоит пара бутылок дерьма, от вчерашних съемок осталось. Вперед, со знаменем в руках!
Два долговязых парня заметались по студии. Действовали они споро и аккуратно – один молчаливо приволок пластиковые бутыли, другой перелил их содержимое в пустой пакет из-под сока. Лиза коротко отрапортовала:
– Готово.
– Приступаем! – захлопал в ладоши Коля.
– Стойте! – взвизгнул Жорик. – Как представитель заказчика выражаю протест!
– Что случилось, зая? – удивился Фомин.
– Запах! Гель для мытья посуды пахнет иначе, чем сок!
Мне стало смешно. Похоже, Жорик большого ума юноша. Лиза погладила пиарщика по плечу.
– Спокуха, Маша, я Дубровский.
– Какой еще Дубровский? – подскочил Жорик. – И где Маша? Мы договаривались на Катю!
– Эх, ма, – протянул Фомин, – зая дубоголовая… Классику читать надо было в школе, а ты небось девочек щипал.
– Никогда не смотрю на женщин, – выдал вдруг Жорик.
– Ой, правда? – просюсюкал Коля. – Значит, мы с тобой, сладенький, легко договоримся!
Жора посерел.
– Не в том смысле не смотрю, – заблеял он.
– А в каком? – влез Миша. – Объясни смысл!
Фомин топнул.
– Заткнулись! Запах по телевизору не учуять, сообразил?
– Ой, действительно… – промямлил Жорик, – ну… тогда… ладно.
– Встали в позу, – принялся командовать Фомин. – Миша, бери левее, выше, выше.
– Слышь, парень, – тихонько окликнула Жорика Лиза, – ты сколько раз ролики для своего «Ням-ням» делал?
– «Кап-кап», – с достоинством поправил пиарщик.
– Однофигственно!
– Я впервые на съемке, – признался после недолгого колебания Жорик. – Я только на работу поступил, еще испытательный срок не прошел.
– Стой тогда молча, не мешай! – приказала Лиза. – Николай дело знает.
Фомин тем временем снова впал в неистовство:
– Катька, что ты на себя нацепила?
– Че дали, – недовольно оттопырила губу модель. – Разве с ними поспоришь! Велели напялить, вот и послушалась.
– Молодец, зая, – машинально похвалил девчонку режиссер. – Эй, люди, переоденьте ее живо! Отчего на Катьке треух из дохлой мыши и украинский костюм?
– Концепция «Кап-кап», – ожил Жорик, – быть ближе к народу, отсюда и национальное одеяние.
– Умереть не встать! – заломил руки Фомин. – Вы там, в своем «Пис-пис», все придурки?
– «Кап-кап», – ледяным голосом поправил Жорик.
– «Пис-пис» – позавчера снимали, – заржал Миша, – они биотуалеты продают. Жлобы! Я просил один для дачи подарить, фигу под нос сунули.
– Зая моя психованная, – нежно проворковал Николай, поворачиваясь к юному Жорику, – давай раскинем желе, которое находится у тебя под черепной коробкой. Отвечай на вопросы, но коротко, только «да» или «нет». Понял?
– Да, – покорно кивнул тот.
– Шоколадно, – потер руки Фомин. – Концепция велит быть ближе к народу, так?
– Да.
– Поэтому вы решили, что модель, хавающая сок, должна непременно нацепить национальный костюм?
– Да.
– Супер. Допустим, всякий из потенциальных потребителей вашего «Ква-ква» часто видит баб в подевках и венках с лентами…
– «Кап-кап»! – возмутился Жорик.
– Угу, но почему прикид украинский? Мы в России живем! Тут нужен сарафан с кокошником, – завершил выступление Фомин.
– Не знаю, – признался представитель фирмы. – Сценарий писал Гоша, а его выгнали.
– О! – поднял указательный палец Николай. – Его пример другим наука! Хочешь стать следующим кандидатом на вылет из конторы?
– Нет! – испуганно вскрикнул Жорик.
– Тады, зая, снимаем по-моему! – отрубил Фомин. – Катьку раздеть!
– Догола? – уточнила Лиза.
– «Кап-кап» рекомендован для детского питания, – живо напомнил Жорик.
– Мини-шорты, – принял решение Николай, – топик, и чтобы грудь соблазнительно вываливалась.
– Ребятишки… – загудел было Жорик.
– Зая тошнотворная, – каменным голосом процедил Николай, – у крошек денег нет, они пьют, что им родители купят. А папы на голые сиськи слетаются, как мухи на дерьмо. Понятно?
Пока режиссер и Жорик спорили по поводу наряда модели, Катерина, абсолютно не стесняясь присутствующих, вылезла из разноцветных юбок и натянула трусы из джинсовой ткани. На верхнюю часть тела девушка приладила два кусочка материи размером с почтовую марку.
– Теперь другое дело, – обрадовался Николай. – Постойте, а где сиськи? Пусть их будет видно!
– Нечего показывать, – ехидно пояснила Лиза.
– Не понял! – вскинул брови Николай. – Эй, Катюха, зая уродливая, где формы?
– Модель типа грабли, – заржал Миша и расчихался. – Ну откуда у нее бюст? Отродясь не имелось. Один скелет, ни грамма мяса.
– Минуточку… – напрягся Фомин. – Вчера Карину снимали, тоже не Рубенс, но какие буфера! Четвертый номер.
– Она силикон вставила! – взвизгнула Катюха. – Чистая клизма! А я натуральная! Все родное!
– В твоем случае лучше иметь чужое, – резюмировал Николай и поморщился. – Умираю! Мигрень!
– Не переживай, – весело воскликнула Лиза, – ща такую Памелу Андерсон забацаем… Во!
Непонятным образом в руках Лизы очутились лифчики с силиконовыми вставками.
– Какой размерчик желаете? – спросила она.
– Шестой, – буркнул Фомин.
– Она упадет! – помотал головой Миша и принялся кашлять. – Силикон перевесит!
– Ерунда! Заткнись! – взвыл режиссер и вылетел из студии.
Пока начальство поправляло здоровье «коктейлем», подчиненные превратили Катерину в секс-бомбу.
– Неудобно, – капризничала модель, – тяжело. Голова кружится.
– Потерпи, – уговаривала ее Лиза, – другие постоянно имплантаты таскают, а тебе всего-то и делов часик попариться.
– Бретельки трут, – не успокаивалась Катя. – Не хочу! Я мисс Улыбка! Что вы себе позволяете?
– Станешь звездить – превратишься в мисс Пошла Вон, – пообещала Лиза. – Вас навалом в любом агентстве, не дефицит.
Катя замолкла.
– Дас ист фантастиш! – заорал страшно довольный Николай, вбегая в студию.
Очередная порция коктейля «Гламур» замечательно поправила режиссеру настроение.
– Начали! – запрыгал он. – Катюха, ты просто Мэрилин Монро. Эй, эй, эй! Почему на ней шапка из кошки? Снять!
– Не имеем права, – пояснила Лиза.
– Этта почему? А ну, содрали папаху! Живо!
– Фирма «Кап-кап» снимает ролик на деньги спонсора, – методично начал вводить Фомина в курс дела Жорик, – им является объединение «Домашний мех», шапки – их основное направление. Модель обязана иметь ее на голове, иначе ничего не получится, в смысле финансово.
– «Домашний мех»? – растерянно повторил Николай. – Не догоняю. Отчего так называется? Вот, блин, идиоты! Разве дома мех найдешь? Или они шьют треухи из собак и кошек?
– Нет, нет никакого живодерства, упаси господи! – замахал руками Жорик. – «Домашний мех» предлагает людям выращивать нутрий. Отличный бизнес! Берете нутрят, кормите, заботитесь о них, играете с животными, а потом, когда подрастут до нужной величины, забиваете их, шкурки сдаете в «Домашний мех», мясо съедаете. Все нормально! Очень приятно! Безотходно!
– Ужасно! – подскочил Миша. – Съесть несчастную нутрию, о которой нежно заботился!
– Почему? – выкатил глаза Жорик. – Мясо у них нормальное, люди и не такое жрут.
– Мотор! – возопил режиссер. – Катька, твой выход!
Модель сделала пару неверных шагов и с оглушительным визгом упала.
– Дура! – заорал Николай. – Еще раз!
Катю отряхнули и поставили на каблуки.
– Снимаем! – скомандовал Фомин. – Пошла!
Модель подняла ногу, покачнулась и вновь очутилась на полу.
– У тебя проблемы? Лапы подламываются? – взбесился режиссер.
– Грудь перевешивает, – засопела Катя.
– Что ж делать? – растерялся Фомин. – Без сисек никак нельзя.
– Давайте привяжем ее, – предложила Лиза, – на ту веревку, капроновую…
– Которой собаку притачивали в ролике про корм? – оживился Миша. – Супер. Эй, люди, ищем канат!
Помощники молчаливыми тенями принялись сновать по студии. В конце концов они приволокли странного вида бечевку, тонкую и почти прозрачную.
Жалобно вздыхающую Катю привязали к железному кольцу, торчащему из стены.
– Хорошо, – одобрил Фомин, – хватай пакет!
Съемка началась без сучка и задоринки. Модель взяла тару, открыла пробку, стала медленно лить струю в высокий стакан…
– Стоп! – взвизгнул Жорик.
– Приказания тут раздаю я, – напомнил Николай. – Ладно, изрекай, что не так.
– Сок не годится!
– Почему? Цвет у жидкого мыла тот же, льется тягуче! Сказка!
– Оно пенится, – тыкал пальцем в бокал Жорик. – А когда сок пузырями идет?
– Когда забродил и скис, – вздохнула Лиза. – Никакие сиськи не спасут ситуацию!
– Действительно, – угрюмо согласился режиссер. – Думаем все! Чем заменить мыло?
Съемочная группа напрягла мозги и начала выдавать креативные идеи, которые Фомин отвергал с ходу.
– Чай!
– Он польется как сок.
– Персиковое варенье.
– Слишком густое.
– Кипяченая вода.
– Совсем дурак?
– Шампанское.
– Вы меня с ума сведете! – пошел вразнос Фомин. – Всех уволю, на улицу пойдете, у метро три корочки хлеба просить будете!
– Растительное масло, – неожиданно ляпнула я.
Присутствующие повернули головы.
– А ну, повтори, – велел Фомин.
– Постное масло, – тихо сказала я, – оно тягучее, прозрачное, желтое, похоже будет на виноградный сок, и ни пузырьков, ни пены нет.
– Тя как зовут? – вполне благосклонно поинтересовался Фомин.
– Ви… – привычно начала я, но успела схватить себя за язык: – Ирина.
– Ты, Виирина, дело сказала, – кивнул Фомин. – Откуда явилась? Почему тебя не знаю?
– Как же, Коля, – живо ответила Лиза, – это девушка от Семена.
– Вот оно что… – протянул режиссер. – Молодца! Внимание! Виирина у нас теперь креативменеджер. Люди, бегом в супермаркет!
Поднялась суета. Фомин ушел, Миша сел около камеры, привязанная к кольцу Катя принялась хныкать и требовать чаю. Жорик подошел ко мне и тихо спросил:
– Вы где учились на креативменеджера?
Я сделала лицо томагавком.
– Лондонский институт менеджмента и философии.
– Ох и ни фига себе! – загрустил Жорик. – А я на заочном в колледже города Кирпичинск.
– Быстро ты карьеру сделала, – хихикнула за спиной Лиза. – Да только не радуйся! Колька человек настроения, вмиг тебя опустит.
– Не имею желания шагать по служебной лестнице, – ответила я.
– Чего ж на работу подалась? – ухмыльнулась Лиза.
– Да так, – обтекаемо ответила я, – надоело дома сидеть.
– Где масло? – завизжал Николай, влетая в комнату.
– Уже в пакете, – отрапортовал один из помощников.
– Приступаем! Катька! Хватай!
Модель медленно наполнила стакан.
– Волшебно! – простонал Фомин. – Струя шикарная, картинка суперская, цвет – восторг! Сок из масла роскошный, намного лучше настоящего! Катька, подними стакашку… выше… еще… любуйся, облизни губы… Ты хочешь пить. Больше жажды. Не верю! Не верю!! Не верю!!!
– Станиславский, блин, – прямо в ухо прошептала мне Лиза.
– Голову назад… во, во! Черт! Шапка!
Съемку прервали.
– Не можешь головной убор на своей репе удержать? – налетел Николай на Катю.
– Чем? – огрызнулась модель. – Ушами? Она мне велика.
– Думаем все! – заорал Фомин.
Вновь полился поток предложений:
– Приклеить.
– Посадить на двусторонний скотч.
– Прибить гвоздиком.
– Куда? – почти до обморока перепугалась Катя, услышав последнее предложение Жорика.
– К макушке, – на полном серьезе заявил идиот. – А если маленьким таким шурупчиком, то и незаметно будет.
– Не хочу! – завизжала Катя.
– Почему молчит креативменеджер? – зашипел Фомин.
Лиза с явным злорадством посмотрела в мою сторону, а я, особо не мучаясь, выпалила:
– Ушить!
– Шикарно, зая разумная! – закивал Фомин. – Все на обед! Лизка, бери шапчонку. Обработать по-быстрому.
– Мне возиться с шапкой? – изумилась та.
– Ну не мне же, – буркнул Фомин и ушел, не забыв предупредить: – На хавку у вас, заи прожорливые, сорок минут.
Сотрудники понеслись к выходу, мы с Лизой остались вдвоем.
– Спасибо, – поклонилась мне в пояс Лиза, – удружила! Как ее ушивать? А потом за порчу спонсорского имущества с меня спросят! Чего делать?
Я напрягла память и быстро нашла нужное решение:
– Я работала одно время в доме моделей…
– Врешь! – перебила Лиза, рассмеявшись.
– Не манекенщицей.
– А! Понятно.
– Вот там насмотрелась фокусов с одеждой. Очень хорошо знаю с тех пор, если шапка из натурального меха велика, ее надо положить вместо крышки на кипящий чайник или на кастрюлю с водой и подержать недолгое время. Гарантированно на размер ужимается.
– А ну пошли! – азартно воскликнула Лиза и поволокла меня в коридор.
Глава 8
Очутившись на маленькой кухне, Лиза развила бурную деятельность. Добыла из шкафа кастрюльку, наполнила ее водой, поставила на газ, сверху положила шапку и спросила:
– Так?
– Примерно, – кивнула я, – теперь ждем, пока закипит.
– Тебя как зовут-то? – начала допрос Лиза. – Виирина?
– Нет, просто Ира.
– А «ви» при чем?
– Это фамилия, – ловко выкрутилась я, – Ирина Ви.
– Китаянка?
– Папа кореец, – продолжала я врать.
– Понятно, – кивнула Лиза, – то-то у тебя глаза щелками.
Я постаралась не показать негодования. Между прочим, у меня красивые голубые очи, Лиза, очевидно, плохо видит. Но не наплевать ли мне на ее зрение? Я приехала в «Панду», чтобы отыскать мистера Икс, надо пользоваться моментом, пока мы одни, и начинать допрос.
– Чаю хочешь? – миролюбиво предложила Лиза.
– Очень, – обрадовалась я. – Скажи, у вас много народу работает?
– Да нет, – ответила она, – Николай, я, Мишка, еще на рецепшен Вера сидит, удивительной глупости девица.
– Но в студии больше народа.
– Их на съемку наняли. Жорик представитель заказчика, Катька модель, остальные «шестерки» на подхвате, они не люди, – засмеялась Лиза.
– Неужели в рекламном агентстве так мало сотрудников?
Лиза махнула рукой.
– Загибаемся потихоньку, ко дну идем. Колька за любой заказ хватается, но конкуренция большая. Честно говоря, отсюда давным-давно ноги делать надо, пока «Панда» совсем не окочурилась.
– Странное название – «Панда». При чем тут бамбуковый мишка?
Лиза вытащила из кружки пакетик с чаем.
– Совсем ни при чем. «Панда» – это производное от «Павел, Николай, Давид». Агентство основали три приятеля, сейчас остался один Колька.
– А остальные куда подевались?
Лиза пожала плечами.
– Хрен их знает! Я тут меньше года работаю. После института сразу на хорошее место не возьмут, спрашивают: «Где служили? Ах, без опыта! До свидания». Вот промучаюсь тут двенадцать месяцев и смоюсь.
– Вчера тот же ролик снимали?
– Угу, – подтвердила Лиза.
– И группа та же была?
– Точно. А почему ты интересуешься?
– Я впервые на съемках, интересно!
– Что тут интересного? – пожала плечами Лиза. – Дурдом. Завтра у нас выходной, а потом совсем плохо будет.
– Почему?
– Увидишь, – Лиза загадочно закатила глаза.
– Где у вас телефон? – продолжала гнуть свое я.
– У каждого в кармане.
– Не мобильный, городской.
– А тебе зачем?
– Надо позвонить, в сотовом батарейка села.
– Иди к рецепшен.
Я встала.
– Сейчас вернусь.
– Можешь не торопиться, – милостиво разрешила Лиза, – Колька меньше часа не отдыхает. Замашки у него барские, мечты царские, деньги нищенские.
Я пошла к выходу и вновь увидела симпатичную брюнетку, лениво перелистывавшую журнал.
– Здравствуйте, Верочка! – приветливо зажурчала я. – Давайте познакомимся. Ирина, теперь работаю в «Панде» креативным менеджером.
– Супер, – без всякого энтузиазма отозвалась красотка.
– Можно позвонить?
– Мне не жаль! – не стала вредничать Вера.
– Какая вы добрая. А если я межгородом воспользуюсь?
Взгляд карих глаз обежал меня с головы до ног.
– Восьмерка блокирована, – процедила наконец Вера, – Николай Ильич велел. Очень неудобно, с «кривой» мобилой не соединиться.
– Действительно неудобно, – согласилась я. – Ну почему хозяева так боятся восьмерки!
– Ежу понятно – не хотят чужие разговоры оплачивать.
– Но ведь можно вручить человеку счет!
– Кому? – засмеялась Вера.
– Тому, кто звонил.
– И как его найти?
– Посмотреть в книге. Вы разве не отмечаете, кто пользуется аппаратом? Во многих фирмах заведен такой порядок: секретарь регистрирует разговоры! – бойко фантазировала я.
– Больше делать мне нечего, – скривилась Вера. – Пусть скажут спасибо, что за три копейки тут сижу. Знаете, сколько другие на рецепшен получают? Под тысячу долларов! А мне гроши отслюнивают.
Я усомнилась в размере вознаграждения девиц, в чьи служебные обязанности входит говорить «алло», а потом переключать звонок на нужного сотрудника. Впрочем, оклад секретаря может составлять и довольно крупную сумму, но тогда это правая рука шефа, специалист, владеющий иностранными языками, компьютером; а еще идеальный исполнитель приказов и одновременно думающий человек, способный дать хороший совет. Вера явно не относится к таковым, за ее «труд» и сто долларов много.
– Да уж, – фальшиво сочувственно сказала я, – некоторые начальники ужасные гады. Ой, как трубка одеколоном пахнет! Кто до меня звонил?
– А фиг его знает! Я за людьми не слежу!
– Сегодня ваши уже пользовались телефоном?
– Ну… не помню.
– А вчера?
– Еще про Новый год спросите, – окрысилась Вера. – Че надо-то? Набирайте свой номер и трепитесь сколько хотите. Или я мешаю? Так и сказали бы. Пойду покурю!
Не успела я вымолвить слово, как Вера вскочила, схватила пачку тонких дамских сигарет и убежала. Я замерла с трубкой в руке. Безалаберную секретаршу не интересует ничто, кроме фото моделей в журнале. Но ведь мне звонили из «Панды». И мистер Икс мужчина. Кто он? Николай? Жорик? Миша? Или один из двух парней-«шестерок», бегающих по студии?
На какое-то мгновение меня охватила тоска. Что нужно мистеру Иксу? Впрочем, он уже четко ответил на этот вопрос: раба. Женщина, беспрекословно выполняющая его приказы. Отчего меня выбрали для исполнения этой роли? Вроде и здесь ответ известен: по мнению незнакомца, Виола Тараканова убила своего любовника, Игоря Гаврилина, не сумела замести все следы и теперь, чтобы не быть разоблаченной, должна плясать под дудку шантажиста. Но я никогда не видела Гаврилина, даже не слышала о нем!
В деле присутствует еще некая Лена Петрова, очевидно до безобразия похожая на меня. У нас одинаковые вкусы, косметика, пижамы…
Я вздрогнула. Бред! Как теперь узнать, кто мне звонил?
Внезапно в тоннеле забрезжил луч света. Кто сказал, что в темной комнате трудно ловить черную кошку? Ведь если взять в руки кусок ароматной колбаски, Мурка сама кинется к человеку. Трубка, которую я держу в руке, точь-в-точь такая, как у нас дома, она имеет память, фиксирует десять звонков, как сделанных абонентом, так и принятых. Прежде такой функцией обладали только мобильники, но прогресс движется вперед. Ну-ка, пороемся в аппарате…
Прикусив нижнюю губу, я начала внимательно изучать память телефона. Дай бог здоровья тому умному человеку, который придумал навороченную модель телефона, она показывает не только номер, но время и дату, когда произвели звонок. Очень интересная картина вырисовывается.
Итак, вчерашний день, 22.35. Номер почему-то знакомый. Чей он? Я потыкала в кнопки, услышала нежную музыку и торжественный девичий голос: «Спасибо за выбор кинотеатра „Орск“, сегодня в зале номер один…» Понятно, отчего набор цифр показался мне известным, я частенько звоню в «Орск», чтобы узнать программу.
Едем дальше. Сегодняшний день! Дрожа, словно ищейка, бегущая по следу, я набрала запечатленный в памяти номер. Вдруг сейчас услышу мистера Икс? Или узнаю, куда он еще звонит, помимо меня?
– Алло, – ответил красивый баритон.
Я зажала пальцами нос и прогундосила:
– Аэропорт Домодедово? Скажите, рейс номер сорок восемь произвел посадку?
– Произошла ошибка, – очень вежливо сказал собеседник.
– Как? – пытаясь изобразить ужас, ахнула я. – Авиакатастрофа? Рейс где? Вы говорите об ошибке пилота?
– Девушка, успокойтесь, – по-прежнему спокойно продолжал невидимый мужчина, – с самолетом, думаю, полный порядок. Вы неправильно набрали номер.
– Я умею нажимать на кнопки!
– Не сомневаюсь, просто электроника плохо сработала, я не сотрудник справочной службы Домодедово.
– А кто?
– Это телефон театра «Занавес».
– Простите, пожалуйста.
– Ничего, с каждым может случиться, – вежливо ответил мужчина.
Я повесила трубку. Облом. Пока ничего не понятно. Ну звонили в театр «Занавес», хотел кто-то пойти на спектакль, интересовался репертуаром и наличием билетов.
Следующий звонок был сделан лишь через час, номер телефона принадлежал детской поликлинике. Вполне вероятно, что мистер Икс семейный человек, хороший отец и все такое прочее, но вычислить его при помощи детского учреждения не представляется возможным. Мне «повезло» и в остальных случаях: трубка исправно запомнила десять номеров, но ни один из них не принадлежал частному лицу. Из «Панды» обращались в химчистку, гастрономический бутик, косметический салон, на склад оптовой продажи обуви, в модельное агентство, ресторан и справочную.
Положив трубку на стол, я тяжело вздохнула. Безмозглая секретарша ушла покурить и испарилась: бросила рабочее место и, похоже, совершенно не торопилась назад. Если такое поведение является для девушки обычным, то она ни за какие пряники не сможет назвать тех, кто пользуется телефоном. Интересно, а здесь ведется запись посетителей?
Я зашла за стойку и бесцеремонно стала изучать предметы, в полном беспорядке лежащие на конторке. Стопка глянцевых журналов, косметичка, пакет с мятными конфетами, пустая чашка, банка растворимого кофе, расческа, жвачка… Ничего похожего на журнал регистрации, никаких бейджиков с надписью «гость» или бумажек с печатями, хоть отдаленно напоминающих пропуск. Лично меня Вера сюда впустила без всяких церемоний, даже не удосужившись посмотреть на женщину, вошедшую с улицы. Да уж, остается лишь удивляться, зачем «Панде» такой секретарь?
Ладно, пойду попытаюсь завести разговор с теми двумя парнями, которые бегают за всякой ерундой. Конечно, я не обладаю стопроцентным слухом, но у мистера Икс своеобразный голос, немного высоковатый для мужчины и одновременно с хрипотцой. Режиссер Фомин орет басом, значит, его можно вычеркнуть из списка. Жорик жеманно сюсюкает и сильно «акает», он тоже не подходит. Миша явно простужен, у него насморк и кашель. С одной стороны, в баритоне оператора присутствует нужная хрипота, с другой, при разговоре с ним сразу становится ясно: собеседник болен. А мистер Икс не гундосил. У мерзавца, похоже, отменное здоровье! И кто остается? Парнишки на побегушках. Они какие-то странные, тощие, высокого роста, затянутые в джинсы, на головах бейсболки, тень от козырьков которых почти полностью скрывает лица. А главное – они молчат, словно воды в рот набрали!
Хлопнула входная дверь, появилась Вера. В руке она держала несколько толстых журналов.
– Чего стоишь? – бесцеремонно спросила она. – Работать надо!
Я давно заметила: чаще всего нас упрекают в ничегонеделании бездельники и самозабвенные лентяи. У работящего человека нет времени на то, чтобы следить за другими людьми, он вкалывает не покладая рук, а в минуты редкого отдыха предпочитает тихо расслабляться без скандала.
– Тебя ждала, – ехидно ответила я нахалке.
– За фигом? – удивилась Вера.
– На рецепшен бумаги лежат, вдруг кто возьмет.
Секретарша хихикнула:
– Ерунда. У нас ничего не пропадает. Да и кому старые журналы нужны?
Я кивнула и пошла назад.
– Слышь, Ира, ты куда шапку дела? – воскликнула Лиза, когда я вошла на кухню.
– Какую?
– Которую уменьшали. Забыла? Я положила ее по твоему совету на кастрюлю с водой, пошла в туалет, вернулась, а она исчезла!
– Ковшик на плите, – сказала я, – вот, вода в нем булькает…
– А шапчонка где?
– Ты ее не брала? – удивилась я.
– Нет, – развела руками Лиза, – думала, что ты прихватила. Где, кстати, ты пропадала?
– На улице курила, – не моргнув глазом, соврала я.
Лиза нахмурилась.
– Куда же подевалась папаха?
– Начинаем! Все сюда! – проорали из коридора.
– Может, она на пол упала и под плиту закатилась? – предположила я, нагибаясь.
– Шапка? Закатилась? – хмыкнула Лиза. – Не зря тебя креативным менеджером назначили. Нестандартно мыслишь!
– Ты ее точно не брала? – еще раз уточнила я, изучая линолеум. – Вдруг схватила и не заметила?
– За идиотку меня держишь? – обозлилась Лиза.
– Выходит, папаху украли?
– Кто?
– Понятия не имею.
– Некому тут переть, – отрезала Лиза, – в «Панде» ничего не пропадает. И кому нужна такая дрянь? Да мне заплати миллион, я и то подумаю, стоит ли подобную гадость на голову напяливать.
– За миллион я две бы шапки нацепила, – вздохнула я. – А заодно и брюки из искусственного Чебурашки.
– Лучше ищи папаху, – разозлилась Лиза, – а то сейчас Николашка явится и нам по кумполу настучит. А-а-а-а! Что это? О-о-о-о!
Я с кряхтением выпрямилась. Похоже, Лиза увидела мышь. Вот уж совершенно не понимаю, почему люди теряют голову при виде мышки. Ну что плохого сделает маленькое животное? Испортит мебель? Одежду? Ведь не слопает же вас без остатка!
– А-а-а! О-о-о! – продолжала издавать нечленораздельные звуки Лиза.
– Успокойся, – попыталась я ее урезонить, – мышка убежала.
– Шапка-а-а! – взвыла Лиза. – Там!
– Нашлась? – обрадовалась я. – Где? Не вижу!
– В кастрюле, – обморочным голосом ответила Лиза.
– Не поняла.
– Посмотри в ковшик!
Я наклонилась над эмалированной емкостью и разглядела в воде нечто, похожее на утонувшего хомячка.
– Ты ошибаешься! Шапка большая, а там телепается что-то крошечное.
Лиза, не говоря ни слова, схватила кастрюлю, выплеснула содержимое в мойку, потом молча ткнула пальцем на ее дно. Я подошла и ахнула. Вода утекла в трубу, а серо-коричневый клочок остался, и это явно была шапка, но крохотная, подходящая разве что новорожденному.
– Что с ней случилось? – в крайнем изумлении поинтересовалась я.
– Хороший вопрос, – отмерла Лиза. – Ты посоветовала подержать папаху над паром, пообещала сделать ее маленькой…
– Вот она и съежилась, – пробормотала я, – а потом упала в воду и сварилась.
– Супер получилось, – подвела итог Лиза. – В принципе, мы выполнили приказ Кольки – ужали головной убор. Интересно, что Фомин скажет? Впрочем, это как раз ясно. Думай, Ирка, шевели мозгом! Как исправить положение?
И тут в кухню заглянул один из парней-«шестерок».
– Лиза, – тонким дискантом запищал он, – Николай стул сгрыз, злится, что тебя нет.
– Сделай одолжение, Олеся, скажи, что я уже бегу, – нервно ответила Лиза.
Парень исчез.
– Олеся? – изумилась я. – Он – девушка?
– Ты приняла Леську с Анькой за парней? – неожиданно улыбнулась Лиза. – Не ты первая. Они девчонки, модели неудавшиеся, теперь хотят актрисами стать. Пошли!
– Куда? – насторожилась я.
– На костер, – вздохнула Лиза. – Ща нам мало не покажется…
