Дарья Донцова
Фигура легкого эпатажа
Лаура прищурилась.
– Похоже, у тебя не слишком хорошая память! Забыла, что являешься племянницей Антонова, живущей во Владивостоке? Так, еще раз повторим. Михаил вовсе не собирается потом со мной поддерживать отношения, он хочет лишь избежать скандала, поэтому решил отстегнуть дочке бабки и пристроить замуж. Насколько я поняла, Анна имеет доступ ко всем счетам, поэтому незаметно взять большую сумму папочка не сможет, следовательно, надо понравиться его супруге и отпрыскам, чтобы они не протестовали, когда папочка отщипнет от миллионов крохи родственнице. Теперь давай решим формальности и обговорим детали. Держи.
– Это что?
– Неужели не понятно? – раздраженно воскликнула Лаура. – Коробка конфет!
Я покосилась на клиентку. Похоже, у нее и впрямь излишне вспыльчивый характер, если, услыхав простой вопрос, она начинает вскипать. Ну, сморозила собеседница глупость, зачем же злиться… А Лаура вон уже начинает краснеть, хорошо хоть, она умеет трезво посмотреть на себя со стороны. Да уж, столь вспыльчивой девушке и впрямь лучше отправить к незнакомым родственникам подставное лицо.
– Имела в виду другое: зачем мне конфеты? – улыбнулась я.
Лаура медленно побледнела.
– Это сувенир из Владивостока, конфеты из дробленых орехов и меда, называются «Метеорит». Мне их недавно приятель привез, и очень кстати. Смотри, на коробке написано «Владивосток». Скажешь, что привезла из дома презент, для достоверности. Здорово я придумала?
Спустя некоторое время я, страшно довольная собой, притормозила свою крошку-машину около большого торгового центра, сбегала в обменник, превратила полученные от Лауры пятьсот долларов в рубли и направилась в магазины. Через две недели Новый год, следует купить всем подарки.
Не знаю, как вы, а я не слишком люблю длительные праздники. Нет, обожаю елку, запах хвои и мандаринов, разноцветные гирлянды – все это напоминает детство. Я совсем не прочь тридцать первого декабря выпить пару бокалов шампанского и упасть в кресло перед телевизором. Сейчас модно ругать праздничные программы, но я их благодарный зритель, мне нравится все: Киркоров в костюме зайчика, Фриске в роли ведьмы, Пугачева в качестве ведущей концерта, Глюкоза на санках с доберманом, Моисеев с подтанцовками, Галкин с шутками… Я готова в сто семьдесят пятый раз смотреть фильмы «Чародеи» и «Ирония судьбы», прихожу в экстаз от новой развлекательной программы в канун праздника. Но после конца декабря наступает начало января, и приходится мыть посуду, пылесосить полы и приводить в порядок комнаты. Впрочем, первое января еще тоже ничего день, есть в нем определенная прелесть. Просыпаешься к обеду, садишься вся взлохмаченная в кресло, ставишь на колени миску с салатом «оливье» и начинаешь быстро доедать остатки, тупо уставившись все в тот же телевизор. Но вот второе января уже значительно хуже.
А теперь мы имеем длительные рождественские каникулы. Очень хорошо помню, как некий высокопоставленный чиновник, комментируя решение депутатов о введении десятидневного отдыха, с восторгом восклицал: «Наконец-то у народа будет возможность провести побольше времени с семьей. Можно поехать куда угодно – в Эмираты, Египет, Испанию, на Канары… Ну а те, кто решил остаться дома, встанут на коньки и лыжи, сядут на санки, снегокаты, одним словом, займутся спортом, что очень хорошо для здоровья…»
Помнится, меня очень посмешило сие радостное заявление. Чиновник забыл сказать, где людям взять денег на зарубежные путешествия. Что же касается лыж, коньков, санок и всяких там экзотических снегокатов, то никто из наших знакомых ни к чему подобному не приближается. В основном народ сидит дома, пьет и ест, постоянно хлопая дверцей холодильника, и результат данного, простите за выражение, отдыха не слишком утешителен для поправки здоровья. Десятого января на улицах столицы появляется множество опухших личностей, в чьих глазах застыло изумление, а с губ готовы сорваться вопросы: «Где я? Какой сегодня день, месяц, год? Как меня зовут? Что делал последнюю неделю?»
Нет, зимние каникулы нам явно вредны, лучше уж отдыхать на майские праздники, с лопатой и граблями в руках, на грядках собственных участков.
В последние годы появилась еще одна проблема: подарки. Тот, кто сейчас, после моих последних слов, удивленно воскликнет: «Экая задача! Да в магазинах чего только нет, нынче не советские времена!» – на самом деле не понимает суть данной проблемы.
Раньше-то как раз было намного проще. При тотальной пустоте на прилавках за подарок сходило все: баллончик болгарского дезодоранта, коробка с немецким мылом, китайское махровое полотенце, заварочный чайник, красные пластмассовые крючки для кухни, пачки любого импортного стирального порошка, комплект постельного белья, эмалированные кастрюли, чугунные сковородки, губки для мытья посуды… Последние, кстати, рачительные хозяйки тщательно берегли, в обычные дни они терли тарелки и чашки куском старого чулка или связанным из «сеточек», в которых продавалась картошка, лоскутком, а замечательно яркую губочку выкладывали лишь перед приходом гостей, так сказать, для дизайна. Все советские хозяйки знали: если пришла к подруге на день рождения и, вознамерившись помочь, надумала помыть посуду, то не смей трогать губку! Она испачкается, а где людям вторую взять? Правило соблюдалось свято. Впрочем, встречались отдельные особи, для которых не существовали никакие законы. Очень хорошо помню, как ко мне заявилась одноклассница Вика Самохина. Попив чаю, она ничтоже сумняшеся схватила заветный кухонный прибамбас и мигом пустила его в дело. Мне потом крупно влетело от мамы за испорченную, потерявшую девственную желтизну губку. И вот интересно: с Викой я общаюсь до сих пор, вернее, мы перезваниваемся, поздравляем друг друга со всякими праздниками. Самохина не сделала мне ничего плохого, наоборот, пару раз давала денег в долг и постоянно повторяет: «Я всегда к твоим услугам». Но стоит мне услышать в трубке ее торопливое: «Привет, надеюсь, все в порядке», – как мигом оживают воспоминания о той губке и тут же помимо воли портится настроение.
Глава 5
Разглядывая витрины, я медленно шла мимо магазинчиков. В голове крутился вопрос: что дарить на Новый год?
Нет, раньше в самом деле было лучше. Вручила бы Юлечке банку с индийским чаем или растворимым кофе и услышала бы бурные изъявления восторга. А попробуй я сейчас сунуть под елку продукты… Да меня просто высмеют! Коробка конфет из остродефицитного предмета роскоши трансформировалась в более чем обычную вещь, преподнести шоколад теперь считается не комильфо. Нет, ассорти возьмут и даже попытаются изобразить радость, но на самом деле подумают: «Лампа просто не захотела терять время. Вместо того чтобы поискать оригинальный сувенир, влетела в супермаркет и схватила дежурную коробку».
Даже два года тому назад я не испытывала подобных мучений. Мы тогда не сговариваясь одарили друг друга бытовой техникой. Вовка притащил огромный телевизор в гостиную, я купила по маленькому телику Кирюшке и Лизавете, Юлечке эпилятор, Сережке электробритву… И в прошлом году проблема подарков не стояла еще остро, во всяком случае, с Кирюшей и Лизой – они получили по ноутбуку.
Но что, что, что, ЧТО дарить сейчас? У нас в каждой комнате торчит по телевизору с видеопроигрывателем, холодильник есть, причем не один, СВЧ-печь тоже в наличии, как и электродуховка с грилем, мясорубка, тостер, блинница, вафельница, яйцеварка, ломтерезка… Все это мы либо в порыве временного безумия купили сами, либо получили в качестве презента от приятелей. Даже кофеварка на полке маячит!
Кстати, лично я составила список вещей, которые ни в коем случае нельзя никому дарить. Первым номером в нем, пусть это не покажется вам странным, идут духи и одеколоны, потому что очень трудно выбрать тот аромат, который придется по вкусу другому человеку. Затем табу на всякие мыло, шампуни и пены для ванны. Я же не хочу никому намекнуть: «Тебе пора помыться». Еще хуже преподнести женщине, так сказать, бальзаковского возраста супер-пупер крем от морщин. Хоть он и является дорогой штукой, но тоже выглядит обидно, дескать, пора, пора уже на пластическую операцию, старая калоша… Отвратительна, на мой взгляд, и мягкая игрушка. Еще ничего, если она маленькая – у нас на шкафу сидят в ряд пять свиней, восемь совершенно одинаковых зайцев и три тигра. Как вы, наверное, догадываетесь, «зоопарк» пополняли приятели в год соответствующего животного. Но это еще, повторяю, ничего, в конце концов, плюшевые зверушки есть не просят, только собирают пыль, и бог бы с ними. Но полная «засада» получить здоровущего велюрового монстра, занимающего полкомнаты. Согласитесь, пудовый фиолетовый слон не обрадует обитателя крохотной малометражки.
Так что преподнести домашним?
Уже почти заработав мигрень от напряженной мыслительной деятельности, я вступила в какой-то магазин и тупо уставилась на застекленную витрину.
– Могу я вам чем-нибудь помочь? – вежливо спросила молоденькая продавщица с бейджиком «Алиса» на фирменном костюмчике.
– Навряд ли, – помотала я головой.
– И все же… – не отстала Алиса, – скажите, чего вы хотите?
– Понятия не имею.
– Это как?
– Да вот… подарки на Новый год.
– Понимаю, – сочувственно закивала девушка, – сама в подобном положении. Ой, люди такие странные встречаются! Представляете, моей сестре ее парень преподнес на день рождения… ножеточку!
– Зачем она ей? – хихикнула я.
Алиса склонила голову набок.
– Папа тоже отличился. В прошлом году на Новый год, только куранты пробили, он маме сверток протянул… Вам в жизни не угадать, что там лежало!
– Утюг? – предположила я. – Просто отвратительная манера у некоторых мужчин дарить женщине вещи для ведения домашнего хозяйства.
Алиса засмеялась.
– Не утюг – кастрюля! А в ней семь трусов, да к тому же таких жутких… ситцевых, в горошек!
– Прикольно, – кивнула я.
– Хуже всего бабушки, – пригорюнилась Алиса. – Их у меня две штуки. Одна всегда притаскивает пластмассовые тазики, хорошо хоть небольшие.
– Почему? – заинтересовалась я.
Алиса пожала плечами.
– Кто ж ответит? Принесет очередной экземпляр и улыбается: «Держи, внучка, собирай приданое, выйдешь замуж, мне спасибо скажешь!» Каждый раз беру идиотский подарок и представляю картину: перебираюсь к мужу в квартиру, а за мной грузовик, набитый этими тазиками! Вторая бабка еще круче: она ночнушки презентует, ко всем праздникам. Восьмое марта, Пасха, Новый год, Рождество, ей все равно! Только сорочку дарит. С рюшами, из ситца, на три размера больше, чем надо.
– Отличная идея, – засмеялась я.
– Супер, – кивнула Алиса. – Но вы еще про теток моих не знаете. Одна вручает маленькое махровое полотенце, обязательно почему-то голубое, или наборчик из трех вафельных салфеток, у меня ими все антресоли завалены. А вторая специализируется на постельном белье отечественного производства, небось на рынке с машины берет. Одно не могу понять: отчего она всегда лишь пододеяльники приносит? Хоть бы разок простыню или наволочку приволокла.
– Да уж, – вздохнула я.
– А хуже всего, когда твои же подарки назад возвращаются, – усмехнулась Алиса. – Преподнесла я двоюродной сестре косметичку, а она мне ее через год презентовала. Дядьке копилку купила, а на Восьмое марта гляжу, он ее назад волочет. Да еще с такой помпой вручил: «Держи, племянница, вещь непростая, очень дорогая, я ее специально для тебя из Италии привез, все деньги отложенные истратил!» Может, и поверила бы, что глиняная свинья дорого стоит, если бы самолично ее за сто рубликов в подземном переходе не купила!
– Не могу сказать, что в нашей семье ситуация складывается столь же трагичным образом, – протянула я, – но случается разное. Всю голову сейчас сломала – что дарить? Хочется нечто либо очень полезное, либо оригинальное.
– Ну, насчет полезного могу помочь, – оживилась Алиса. – Дети в семье есть?
– Двое.
– Маленькие?
– Школьники-подростки.
– Во, – ткнула продавщица пальцем в витрину, – шикарная вещь. Только-только выложила. Блокатор электроники.
– Что? – удивленно спросила я. – А зачем?
Алиса уперла руки в бока.
– Ну как же… Дети теперь жутко непослушные пошли. Не то что мы, родителями забитые! По своей младшей сестре сужу. Велит мать: «Садись уроки делать, выключи компьютер», – а она – ноль эмоций. Мамахен дочурку с воплем от монитора оторвет, за учебники посадит и на работу утопает, а наша двоечница снова к клавиатуре бросается, никто ей не указ, мать не боится. Я, например, если к телику подходить не разрешали, живенько свои столбики решала. У вас небось та же проблема?
– Лиза с Кирюшей хорошие ребята, – пояснила я, – но, конечно, не всегда слушаются. Спать их просто невозможно уложить, по сто раз в комнату заглядываю и ною: «Завтра рано вставать, пора на боковую». Но нет! Сидят у мониторов до двух, до трех, а утром их растолкать невозможно.
– Вот! – подпрыгнула Алиса. – Тогда блокатор как раз для вас! Сделайте себе, любимой, презент. Я маме один подарила, до сих пор не нарадуется. Смотрите, все очень просто.
Алиса вытащила из витрины серый прямоугольник, похожий на пульт от телевизора или видеомагнитофона.
– Работает на батарейках, – пустилась она в объяснения. – Если хотите, чтобы непослушные детки легли спать, подходите к их комнате и тихонечко нажимаете на красную кнопочку – крекс-фекс-пекс, комп умер.
– Навсегда? – насторожилась я.
– Ой, нет, конечно! – засмеялась Алиса. – Заработает, лишь только включите зеленую кнопку. Так вот, активизируйте блокатор, ребятишки по клавишам постучат, позлятся и спать пойдут. Главное, им про пульт не рассказывайте. Станут они удивляться, почему каждый день в десять ноль-ноль, скажем, компьютер умирает, наврите что-нибудь. Моя мама Ленке сказку наплела, дескать, около нашего дома торговый центр строят, там по ночам работа идет, большинство электричества забирается, на лампочки хватает, на компьютер – нет. Пока верит.
– Давайте, – кивнула я, – полезная штука, сегодня же опробую.
– Батарейки в комплекте, – захлопотала Алиса. – Главное, не расколитесь, никому ни гу-гу про блокатор.
– Ясное дело.
– А насчет сувенира, – болтала девушка, выписывая чек, – вон там поглядите.
– Где?
– За колоннами отдел есть, приколами торгуют. Может, подберете по вкусу, – сообщила Алиса.
Поблагодарив заботливую продавщицу, я оплатила блокатор, засунула его поглубже в сумочку и пошла к полкам, уставленным сувенирами. Небольшой домик, перевязанный красной лентой, внизу сделанная белым цветом надпись: «Дарю пока такую дачу, куплю настоящую, если схвачу удачу»; собака из керамики с табличкой на шее «Welcome»; фарфоровая кукла, облаченная в кружевное платьице… Ничего подходящего. Хотя… Взгляд снова переместился на «дачу».
– Девушка! – позвала я продавщицу.
Та немедленно подошла.
– А без надписи особняка нет?
– Нет. Правда, они разные.
– Какие? Покажите, – с нетерпением потребовала я.
Через десять минут, страшно довольная собой, я покидала торговый центр. В сумочке, кроме блокатора, покоился крошечный «особняк» темно-коричневого цвета с ярко-зеленой крышей. Его украшала надпись: «Хочешь жить со мной в этом доме, скорей пакуй чемоданы». Я подарю домашним общий презент, но какой! Положу под елку фотографию участка вкупе с правом на землю и поставлю сверху домик. Вот сюрприз-то будет! Всех переплюну своим «сувенирчиком». Осталась лишь самая малость – суметь понравиться госпоже Антоновой, ее детям Косте и Лане, ну и самому «дядюшке» Михаилу Петровичу. Думаю, легко справлюсь с задачей. Я достаточно образованна, и хоть иностранными языками не владею, но читала много литературы, могу поддержать разговор на любую тему.
Еще спасибо маме, которая научила дочь пользоваться многочисленными столовыми приборами. Я знаю, как выглядит нож для рыбы, и никогда не спутаю его с ножиком для мяса; мне хорошо известно, что вода с плавающим кусочком лимона, которую подают в конце званого обеда, предназначена для ополаскивания кончиков пальцев, а не для питья, мне не придет в голову лезть в сахарницу своей чайной ложкой. Я вполне способна рассказать пару приличных анекдотов. Ну, допустим, такой. Идут по дороге две блохи, он и она, очень усталые, с неба хлещет дождь… Блошка внезапно говорит: «Милый, я так устала, просто до смерти». Блох обнимает жену и восклицает: «Не расстраивайся, любимая. Разбогатеем, собаку купим». По-моему, смешно и мило. А еще, если в особняке Антоновых найдется пианино, сумею сыграть немудреную пьеску. Конечно, меня учили на арфистку, но кое-как стучать по клавишам тоже могу. Главное, что я умею обращаться с инструментом, а это, согласитесь, плюс. Так что почему бы Антоновым не полюбить столь милую племянницу?
Осторожно открыв дверь квартиры, я шмыгнула в ванную, сняла очки, парик и смыла толстый слой тонального крема. Слава богу, обсыпавшие лицо и руки после дегустации мармеладных трусиков пятна исчезли.
– Эй, Лампудель, – принялся стучать в дверь Кирюшка, – открой!
– Сейчас, – откликнулась я, пряча парик в карман халата, – минуточку.
Удивительное дело, стоит мне заскочить в ванную, и пожалуйста, тут же всем надо умыться, принять душ, почистить зубы…
– Лампуша, – ныл Кирик, – поторопись.
Я распахнула дверь и со вздохом напомнила:
– Надеюсь, помнишь, что у нас не совмещенный санузел? Туалет абсолютно свободен.
– Он мне не нужен, – бойко возразил Кирик, – тебя жду. Лично.
– Случилась какая-нибудь беда? – напряглась я.
– Во, подпиши, а то забуду!
– Что это? – удивилась я, беря в руки клочок белой бумаги.
– В школе дали, – весело ответил школьник, – велели ознакомить родителей, получить их визу и сдать классной, иначе на занятия не пустят. Мама на дежурстве, тебе принес, читай.
Я стала изучать текст, напечатанный на обрывке.
«Довожу до вашего сведения решение педсовета. Если ваш ребенок станет продавать в школьном здании и на прилегающей к нему территории в радиусе ста метров оружие, наркотики, алкоголь или табачные изделия, он будет отстранен от 5 (пяти) тренировок по плаванию. Директор А.Г. Молов».
Внизу чернела поставленная карандашом галочка и была приписана шариковой ручкой очень мелкими буквами фраза: «Родителям ставить подпись здесь, в противном случае директор ее не засчитает».
Сначала я попыталась справиться со здоровым недоумением. На мой взгляд, ребенок вообще не должен заниматься никакой противозаконной деятельностью, но А.Г. Молов считает, что, отойдя на расстояние в сто один метр от школы, подросток уже может открывать торговлю героином, водкой и автоматами Калашникова. Отчего он не запретил детям никогда не приближаться к бутылкам, сигаретам, шприцам и пистолетам? По какой причине ограничился лишь школьным зданием и стометровой санитарной зоной? И потом, хорошее наказание за наркоторговлю – отстранение на пять занятий от плавания!
На мой взгляд, настоящий педагог, даже выйдя с работы, остается учителем. Этот Молов просто…
– Идиот, – пожал плечами Кирюша.
Он, что ли, мысли мои подслушал? Или я последнюю фразу вслух произнесла?
– Александр Григорьевич кретин, – продолжил свои комментарии мальчик.
– Кирюша! – попыталась я заняться воспитанием мальчика. – Так говорить некрасиво.
– Ладно, – охотно пошел на попятный школьник, – он дурак.
– Неприлично ругать взрослых!
Кирик хмыкнул и ткнул пальцем в Мулю:
– Это мопсиха?
– Ну да, – кивнула я, недоумевая, куда он клонит.
– Я обидел Мульяну?
– Нет, конечно. Почему спрашиваешь?
– Обозвал ее мопсом.
– Ты ее не обзывал, а назвал. Мопс – он и есть мопс.
– Ага, – закивал Кирюша, – а дурак есть дурак. Я не ругал Александра Григорьевича, просто констатировал давно всем известные факты: Муля – мопсиха, а Молов – идиот. Причем такой, что на конкурсе кретинов непременно займет второе место!
– Почему второе? – растерянно спросила я, ставя подпись на листке.
Кирик издал странный, похожий на хрюканье звук.
– Потому что его придурковатость такова, что первое он не получит.
Выпалив последнюю фразу, Кирюшка, подпрыгивая, убежал, а я, пребывая в некоей растерянности, повесила полотенце на крючок.
Ясное дело, директор Молов – больной на всю голову. Он пришел в школу полгода тому назад и моментально начал выпускать нелепые приказы. Например, запрещающий девочкам носить черные колготки. По мнению Александра Григорьевича, это не политкорректно, темные ноги способны оскорбить чувства африканцев. Сколько их в нашей школе? Да ни одного! Но данный факт не смутил Молова. И что, мне следует теперь сказать Кирюше: твой педагог дурак? Это невозможно. Но Александр Григорьевич в самом деле идиот. Следует ли лицемерить и поднимать авторитет дебила? Вот в чем вопрос!
Так и не найдя на него достойного ответа, я отправилась в свою комнату и была остановлена возгласом Лизы:
– Лампуша, можешь зайти?
– С удовольствием, – сказала я, входя к девочке. – Как дела?
– Меня назначили ответственной за рождественский вечер, – гордо похвасталась Лиза. – Директор так и сказал: «Романова – правильная кандидатура».
– Поздравляю. А что входит в твои обязанности?
– Написать объявление, составить меню… – начала загибать пальцы Лиза. – Вечер лишь для десятиклассников, малышню типа девятиклашек не пустят. Выпивку нельзя. Ну так: лимонад, сыр, колбаса, конфеты… Надо посчитать, сколько все стоит, потом понять, какую сумму каждый должен внести. Офигеть! А еще концерт, дискотека, Дед Мороз, Снегурочка…
– Да, работы невпроворот, – согласилась я.
– Ты мне поможешь? – заморгала Лиза.
– Чем же?
– Составь объявление.
– Легко. Давай продиктую, а ты сразу напечатаешь.
– Супер, – кивнула девочка, – говори.
– Значит, так. Сначала поставь дату, на которую назначен ваш праздник. Теперь поехали: «…состоится рождественский вечер! Все на елку! В программе концерт, дискотека, вкусный чай и хоровод с Дедом Морозом и Снегурочкой».
– Спасибо, – кивнула Лизавета.
– Не за что. Теперь выключай ноутбук и ложись.
– Еще полуночи нет, – возмутилась девочка.
– Завтра в школу!
– Я не засну так рано.
– Не спорь.
– Нет, – уперлась Лиза.
Я нащупала в кармане блокатор и сказала:
– Ладно, сиди, а мне пора в кроватку.
– Эй, ты чего придумала? – с подозрением спросила Лиза. – Уходишь, не настаиваешь на своем…
– Зачем? – с фальшивой грустью воскликнула я. – Взрослый человек, такой, как ты, должен сам следить за своим режимом.
