bannerbannerbanner
Квазимодо на шпильках

Дарья Донцова
Квазимодо на шпильках

Полная версия

ГЛАВА 3

Домой я явилась к ужину, держа под мышкой коробку с крокодильчиками. Ира, так звали молоденькую жену убитого профессора, была настолько потрясена случившимся, что у меня не хватило духу всучить их ей.

И потом, зачем они Ире, если Семен Кузьмич ушел в лучший из миров?

Правда, я попыталась было вернуть Асю и Васю Федору, но дверь в его квартиру открыла теща Лапикова и запричитала:

– Ой, ой, ой! Федора в больницу сволокли! Ну прям беда, Натка со сломанной ногой, и Федька тоже, как сговорились, Анька в клинике, а вдруг я заболею? Кто за мной ухаживать будет!

Сами понимаете, предлагать человеку в такой ситуации еще и крокодилов, пусть даже совсем крохотных, было не с руки, и я потащила коробку к себе.

Узнав, что в нашей семье временно, до выздоровления Федьки, поживут два аллигатора, Кирюшка страшно обрадовался, Юлечка же сурово спросила:

– И где они будут находиться?

– В ванне, конечно, – затарахтел Кирюшка, – в воде.

– А мыться как? – налетела на него Юля.

– Будем в баню ходить!

– Еще чего! – закричала она.

– Зачем ты орешь? – возмутилась Лиза. – Чем тебе крохотные крокодильчики мешают, такие прикольные, Ася и Вася! Надо девочкам показать.

– Ага, – кивнул Кирюшка, – и Петьке тоже!

– Вот! – торжественно заявила Юля. – Вот этим и мешают! Во-первых, сюда, словно в зоопарк, начнут шляться все школьники Москвы и области, во-вторых, не помыться, в-третьих, звери вырастут и сожрут всех: нас, собак, кошек, хомяков и жабу.

Кирюшка покосился на аквариум, где мирно дрыхла заматеревшая от старости Гертруда, и переставил его на холодильник. На лице мальчика читалось: ну сюда-то им точно не добраться!

– Крокодилы у нас ненадолго, – быстро сообщила я, – лишь до выздоровления Федьки.

– А если он там полгода проваляется? – не успокаивалась Юля. – Прикажете мне принимать душ, стоя по колено в аллигаторах?

– Вредная ты, – покачала головой Лиза, – прям сил нет! Какие проблемы?! Когда соберемся купаться, переложим их в таз.

– Они нас сожрут, – не успокаивалась Юля.

– Не волнуйся, тебя не тронут, – утешил ее Кирюшка.

– Это почему? – настороженно поинтересовалась Юлечка.

– Тебе уже двадцать пять лет, – на полном серьезе ответил он, – твое мясо старое, жилистое, невкусное, в общем, фу! Это нам с Лизкой бояться надо.

Пару секунд Юлечка хлопала глазами, потом выхватила у меня из пальцев журнал «Семь дней» и, треснув им Кирюшку по макушке, прошипела:

– Ну погоди, я тебе покажу старое мясо. Только приди, только попроси очередное сочинение написать!

Выпалив последнюю фразу, она вылетела в коридор с такой скоростью, словно за ней и впрямь неслась стая крокодилов, злобно щелкая зубами.

Перед тем как лечь спать, я сунула нос в ванную и полюбовалась на Асю и Васю. В большой белой чаше они выглядели сиротливо и уныло. Я ощутила укол совести. Бедные малыши, привезли их из солнечного теплого Таиланда в снежную февральскую Москву. Вместо бассейна или реки с водорослями – пахнущая хлоркой вода. И, наверное, они голодны. Интересно, чем кормят крокодилов? Надо завтра поехать в зоомагазин «Марквет» и все разузнать. Не удивлюсь, если найду в продаже специальный сухой корм для аллигаторов.

ГЛАВА 4

На следующий день я дежурила на работе. Тем, кто плохо знаком со мной, объясняю, что мы с моей подругой Федорой открыли детективное агентство «Шерлок». Контора наша дышит на ладан, клиентов практически нет. В свое время, когда у моего ближайшего приятеля Володи Костина случились крупные неприятности на службе – я об этом уже рассказывала и повторяться не хочу[2], – он сгоряча подал заявление об уходе из органов внутренних дел. Целых три дня Вовка ходил непохожий на себя, пугая нас своим решением пойти работать охранником в бутик. И тогда я предложила майору «вступить в долю».

Володя оживился, повеселел, приехал в «Шерлок» и разочарованно заявил:

– Это же контора умершего кролика!

Мы с Федорой обозлились, но Вовку было жаль, поэтому ничего не сказали ему, только предложили:

– Давай, налаживай дело.

Костин очень вяло отреагировал на это предложение, но тут его вызвали на прежнее место работы, и… Володя благополучно вернулся назад. Вскоре ему должны присвоить новое звание, и он стал совсем таким, как до знакомства со своей, с позволения сказать, женой. Единственное, что он перестал делать, – это крутить бесконечные романы, похоже, история с женитьбой начисто отбила у него охоту иметь дело с дамами.

Сейчас Федора укатила со своим благополучным, богатым мужем на отдых за границу. Мне она перед отъездом велела:

– Сиди каждый день в конторе, авось клиенты появятся.

– Откуда бы им взяться? – вздохнула я.

– Я объявление в газеты дала, – пояснила Федора, – надеюсь, сработает!

Я была настроена не столь оптимистично, но указание выполнила. В здание, где мы арендуем комнату, прибываю к десяти утра, а ухожу в восемнадцать. Телефон молчит, а в дверь стучат крайне редко, в основном клиенты фирмы «Путешествие-тур», которая расположена рядом с нами. Только не подумайте, что этим людям необходим частный детектив! Они просто путают двери.

На работе я провожу время в полное свое удовольствие. Сажусь в кресло и начинаю читать книги. Одна беда – зарплаты нет никакой, что, в общем, понятно. Откуда бы «Шерлоку» взять средства на оплату сотрудников? Кстати, хоть нас с Федорой всего двое, агентство открыто по всем правилам, с лицензией, мы имеем красивые темно-бордовые удостоверения.

У Федоры там записано: «Генеральный директор частного детективного агентства «Шерлок». У меня – «Начальник оперативно-розыскного отдела». Хорошо, что в этих документах не принято указывать, сколько сотрудников у вас под началом, потому что мой отдел состоит всего из одной штатной единицы, то бишь меня. Федора, впрочем, имеет одну подчиненную в моем лице.

Вытащив из сумки очередную Устинову, я включила чайник, напилась бодрящего напитка и погрузилась в чтение. Очень многие знакомые мне женщины ни за что не бросят работу по одной простой причине: на службе они отдыхают от семьи. Спору нет, хорошо иметь мужа, детей и кучу родственников. Но еще лучше, когда есть возможность не видеть никого из них хоть несколько часов в сутки. Хуже всего сидеть дома, не работая, проводить время либо у телевизора, либо на кухне. Можете мне поверить, домашняя хозяйка – это очень тяжелая должность, намного приятнее ходить в присутствие.

В дверь постучали.

– Войдите! – крикнула я, не поднимая головы.

– Можно? – раздался мелодичный голосок.

По-прежнему не отвлекаясь от Устиновой, я сообщила:

– «Путешествие-тур» следующая дверь. Здесь детективное агентство «Шерлок».

Честно говоря, я ожидала, что обладательница милого сопрано, прощебетав: «Ой, извините», тут же исчезнет.

Но она неожиданно заявила:

– Мне как раз и нужен «Шерлок».

Пораженная до глубины души, я отложила книгу, перевела глаза на посетительницу, та посмотрела на меня…

– Вы?! – воскликнули мы одновременно.

Было чему удивиться. Передо мной, распространяя запах дорогих французских духов, стояла Ирочка, жена, вернее вдова, Семена Кузьмича.

Оправившись от изумления, я вытащила банку с кофе, пакетики чая, печенье и радушно пригласила:

– Рассказывайте, что привело вас сюда.

Ирочка осторожно устроилась в кресле и пробормотала:

– Ну и совпадение, бывает же такое!

– В жизни случается много неожиданного, – философски заметила я.

– Мне нужна помощь, – подняла на меня светло-голубые глаза Ира, – очень!

Я воодушевленно кивнула. Даже если она велит мне заняться поисками пропавшей болонки, я непременно возьмусь за дело.

– У меня есть деньги, – частила Ира, – много, хватит заплатить вам.

– Давайте сначала выясним суть проблемы, а потом обсудим финансовые вопросы, – осторожно предложила я.

– Веню арестовали, но он не виноват!

– Это кто?

– Веня? Мой друг!

Читай, любовник.

– И что вы хотите от «Шерлока»?

– Найдите настоящего убийцу, тогда Веню отпустят!

Я попыталась разложить услышанную информацию по полочкам.

– Значит, ваш… э… друг обвиняется в убийстве, а вы уверены в его невиновности.

– Да, точно!

– Кого же он убил?

– Никого! – возмутилась Ира.

Ладно, задам вопрос иначе:

– В убийстве кого обвиняют Веню?

– Семена Кузьмича, но это неправда. Да, он заходил в кабинет, но…

В ту же секунду передо мной возникла картина: вот я вхожу в кабинет несчастного профессора, и первая фраза, которая вылетает из уст Ирочки: «Это не он, не Веня!»

– Конечно, мы любили друг друга, – бубнила она, – но Семен Кузьмич нам не мешал, даже наоборот.

Я послушала пару минут ее сбивчивую речь и прервала Иру:

– Ну-ка, начните от печки, рассказывайте, как вышли замуж за Семена Кузьмича, откуда взялся Веня…

Ирочка запнулась, допила чай и принялась довольно бессвязно рассказывать.

Ирина москвичка, ее детство прошло в Кузьминках. До недавнего времени у нее имелись мама, папа и бабушка. Нормальная российская семья, не слишком бедная и совсем не богатая, с трехкомнатной квартирой, дачкой на шести сотках и потрепанными «Жигулями». Отец пил только по праздникам, мать ругала дочку примерно раз в месяц. В общем, еще пару лет назад Ирина чувствовала себя абсолютно счастливой. Она без особых проблем поступила в институт и вполне благополучно закончила первый курс. Но потом фортуна решила, что Ира живет слишком хорошо, и на семью посыпались несчастья.

 

В сентябре ее родители отправились на свои шесть соток за картошкой. Когда дочь с зятем не явились ночевать, бабушка разнервничалась, собралась бежать в милицию. Ира ее отговорила: мол, у них машина сломалась, вот и решили на даче задержаться.

Утро началось со звонка. Очень вежливый голос сообщил, что автомобиль попал в аварию, шофер и пассажирка мертвы. Бабушка не пережила это известие, скончалась от сердечного приступа. Обезумевшей Ирочке нужно было похоронить трех покойников. Спасибо, соседи по подъезду и однокурсники не бросили, помогли организовать похороны и поминки. Отплакав девять дней, Ира внезапно поняла: она осталась совсем одна. Тощие накопления, доллары, которые ее мама складывала в комод, быстро разлетелись. Жить было не на что.

Ира стала усиленно искать работу, бросить институт она не могла, поэтому подрядилась в «Макдоналдс», поближе к еде. Молодой организм постоянно требовал калорий. А еще она сдала две комнаты в квартире студентам из своего института. В одну въехал Веня, мальчик из провинции. У него с Ирочкой завязался роман, но Веня не спешил делать ей предложение. Да и зачем – они и так жили вместе.

Несмотря на подработку и сданную жилплощадь, денег хронически не хватало. Сами понимаете, что Веня любовнице за комнату не платил, правда, отдавал ей свою степендию в количестве трехсот рублей. Часто задерживала плату и девочка, живущая в бывшей спальне бабушки. Потом она вообще уехала, не заплатив.

Ирочка, постоянно где-то подрабатывающая, запустила учебу, не ходила на лекции, прогуливала семинарские занятия, и итог оказался плачевен: она завалила экзамен по биологии.

Когда она, рыдая, вышла в коридор, к ней подошла пятикурсница Света и спросила:

– Ваще утонула?

– Ага, – шмыгнула носом Ира, – такой молодой, а гад!

– Кому сдавала?

– Виктору Сергеевичу.

– Это аспирант?

– Да.

– Не повезло тебе, – покачала головой Светка, – хуже всего этим недоделанным кандидатам отвечать! Злобствуют просто дико! Ничего, я тебя сейчас научу, как поступить! Ты езжай к заведующему кафедрой на дом.

– К Семену Кузьмичу? – испугалась Ира.

– Именно.

– Что ты, – замахала руками прогульщица, – мне ему вовек не сдать! Да и вытурит он меня, я все лекции прогуляла.

– Не боись, – усмехнулась Светка, – он классный дядька. Придешь к нему, поплачешь и мигом «пять» получишь. Семен слез не выносит, только езжай обязательно домой, на кафедре у него бабы сидят, профессорши, так они к нему никого не подпускают, жабы.

– А он ко мне приставать не станет? – насторожилась Ира.

Светка расхохоталась:

– Кто? Семен? Да ему сто лет небось стукнуло. Впрочем, говорят, он и в молодые годы никого не тискал, жену любил, умерла она пару лет назад, с тех пор один живет.

Иришка послушалась Светку и приехала к Семену Кузьмичу. Ее неприятно поразила запущенная, грязная квартира. Похоже, профессор не заглядывал в комнаты, жил в кабинете.

Семен Кузьмич встретил двоечницу радушно и провел ее на кухню.

– Садитесь, мой ангел, не плачьте. Ей-богу, такая ерунда! Сейчас выпьете чайку, согреетесь. Кстати, где заварка?

Профессор начал перебирать банки. Но ни чая, ни кофе, ни сахара не нашлось.

– А, – старик хлопнул себя по лбу, – в гостиной, в буфете.

Он вышел, Ира не удержалась и открыла холодильник. Там на полке сиротливо стояла одинокая банка майонеза, больше ничего не было.

Когда Семен Кузьмич вернулся, неся вазочку с твердокаменными карамельками, Ирочка спросила:

– Вы один живете?

Профессор кивнул:

– Да, дружочек, моя супруга скончалась.

– А дети? – продолжала его допрашивать Ира.

– Их не было, – спокойно пояснил он.

– Кто же за вами ухаживает?

Ученый растерянно пробормотал:

– Да никто, а зачем?

– Где же вы едите?

– В институте, в столовой.

– А сегодня, в воскресенье?

– В воскресенье, – эхом повторил Семен Кузьмич, – так мне много не надо, может, вечером пойду в магазин, заодно и чай куплю. Право слово, неохота сейчас брести, холодно очень.

Внезапно Ире стало жаль старика.

– Давайте деньги, – велела она, – сгоняю вам за продуктами.

– Что вы, деточка, – испугался Семен Кузьмич, – я и сам могу.

Ира прищурилась.

– Вы мне доброе дело сделали? Пятерочку просто так поставили? Так я вас отблагодарить хочу!

– Ангел мой, любой на моем месте… – начал профессор.

– Вовсе нет, – перебила его Ира, – знаете, чего ваш Виктор Сергеевич требует? Он «отлично» только на диване ставит.

– Почему? – захлопал глазами профессор. – По-моему, за столом удобнее!

Ира хмыкнула, похоже, наивность Семена Кузьмича просто беспредельна. Да в институте с десяток преподавателей, пользуясь зависимым положением студенток, принимают зачеты «на диване».

– Давайте деньги, – повторила она, – а то на свои куплю!

– Упаси бог! – воскликнул Семен Кузьмич и пошел искать портмоне.

ГЛАВА 5

Ирочка совсем не белоручка, покойная бабушка научила ее готовить. Поэтому она не только забила холодильник Семена Кузьмича йогуртами, сыром, маслом, колбасой, но еще и сварила борщ, навертела котлет и пожарила картошку.

Профессор быстро съел обед и сказал:

– Ангел мой, вы устроили мне праздник. Хотите, покажу вам альбом «Лувр»?

Не дожидаясь ее согласия, он вытащил огромное иллюстрированное издание и, перелистывая страницы, начал рассказывать о картинах.

Неожиданно Ирочка впала в состояние, близкое к трансу. За окнами мела ледяная вьюга, в кабинете было тепло, она, прикрытая шерстяным пледом, пригрелась, словно кошка на батарее. Семен Кузьмич монотонно бормотал о Гогене, в какой-то момент он наклонился к ней и спросил:

– Вам все понятно, душа моя?

Ирочка почувствовала запах мужского одеколона и трубочного табака. Она чуть не зарыдала, точно так пахло от ее погибшего папы, он тоже, как Семен Кузьмич, курил трубку. И еще, она иногда сидела вместе с отцом в одном кресле, и он объяснял ей плохо понятную геометрию.

Огромным усилием воли девушка справилась с подступающими рыданиями и вдруг ощутила полный душевный покой, которого не испытала ни разу после гибели родителей.

Когда Ира собралась уходить, профессор глянул на ее яркую коротенькую курточку и покачал головой.

– Детка, вам не холодно?

– Нормально, – шмыгнула носом она.

– Надо купить теплое пальто, – не успокаивался Семен Кузьмич.

– Скоро весна, – отмахнулась Ира.

Внезапно профессор открыл шкаф и вытащил серую норковую шубку.

– Вот, надевайте.

– Что вы! – шарахнулась она.

– Дружочек, – вздохнул Семен Кузьмич, – это манто принадлежало моей жене, Розалии Львовне. У меня рука не поднимается вынести ее вещи из дома, хотя супруга скончалась несколько лет назад. Шуба никому не нужна, Розалия Львовна была бы очень довольна, узнав, что она досталась вам. Пожалуйста, не конфузьтесь.

Уже стоя в дверях, Ирочка спросила:

– Можно прийти в субботу? Я вам квартиру уберу.

– Что вы, ангел мой, не надо.

– И вы мне альбом до конца не показали.

– Конечно, дружочек, – оживился Семен Кузьмич, – буду рад.

Ира спустилась на первый этаж, села на подоконник и, прижавшись лбом к грязному стеклу, тихо заплакала. От шубы пахло нафталином, а в одном из карманов обнаружилась зажигалка, очевидно, жена профессора тоже курила.

С тех пор Ирина стала бегать к Семену Кузьмичу. Сначала раз в неделю, потом два, затем три, наконец – каждый день.

Веня только недоумевал:

– Какого черта тебе этот старик нужен? Будь он помоложе, я ревновать бы начал!

Ира отшучивалась. Она не хотела объяснять Вене, что рядом с Семеном Кузьмичом чувствует себя девочкой при папе, защищенной от всех бед и горестей. И потом, признающийся ей в любви Веня постоянно жалуется на безденежье и не пытается зарабатывать. Любовника совершенно не беспокоит, есть ли у Иры зимние сапоги и где она возьмет деньги, чтобы купить продуктов им на ужин. А Семен Кузьмич, несмотря на возраст, читает лекции в трех вузах. А еще он отвел Иришку в обувной магазин и велел:

– Душа моя, ну-ка выбери приличную теплую обувь, нельзя по холоду

в туфлях бегать. Только, умоляю, не покупай вон те, на каблуках, поскользнешься и сломаешь ноги.

Именно эту фразу сказал бы, будь он жив, Ирочкин отец. И ей вдруг пришло в голову, что в целом мире есть только один человек, которого интересует, не промочила ли она ноги, это Семен Кузьмич.

В апреле профессор заболел, и Иришка просто переселилась к нему, ухаживала за стариком. Дней через пять после того, как она почувствовала себя хозяйкой в доме Семена Кузьмича, к заведующему явилась одна из преподавательниц с его кафедры, вручила больному килограмм яблок, потом, поманив Иру пальцем в коридор, принялась шипеть:

– Ты, дрянь, решила окрутить старика? Думаешь, если он умрет, все тебе достанется?

Испуганная Ирочка вжалась в стену, а ученая дама, чуть ли не размахивая кулаками, брызгала слюной:

– Имей в виду, твой расчет не оправдается. Мы откроем Семену Кузьмичу глаза!

– Светлана Анатольевна! – прогремел бас.

Ира вздрогнула. На пороге спальни стоял Семен Кузьмич.

– Светлана Анатольевна, – повторил он, – Ирина моя законная жена, вас совершенно не касается наша личная жизнь, ступайте восвояси, вам отказано от дома!

Когда дама, пунцовая от злости, ушла, Семен Кузьмич сказал:

– Ирочка, я очень хотел бы удочерить тебя, всегда мечтал о такой доченьке, как ты, но никто из-за возраста не разрешит мне признать тебя официально своей родственницей. Я уже стар, и никого, кроме тебя, у меня нет. Все, что имею: квартира, дача, деньги на книжке, – в случае моей кончины отойдет государству. У нас только один путь – это оформить брак. Как мужчина я не сумею быть тебе полезен, стану отцом!

Ирочка бросилась Семену Кузьмичу на шею.

– Папочка, я люблю тебя.

Пришлось объяснить Вене, почему она выходит замуж за другого. Ира ждала скандала, крика, даже побоев, но парень неожиданно сказал:

– И правильно! Семен-то на ладан дышит, все тебе достанется. Валяй, расписывайся, станешь вдовой, мы поженимся.

Ирочка испугалась. Больше всего на свете она боялась, что Семен Кузьмич умрет.

Вот так студентка трансформировалась в «профессоршу», а фактически – в дочку академика. Семен Кузьмич вначале радушно принимал Веню, пил с ним чай, но потом, не делая никаких замечаний, перестал выходить из кабинета, когда парень появлялся в квартире.

– Угощай кавалера, солнышко, – говорил он, – у меня срочная работа.

Через какое-то время Ирина спросила:

– Тебе не нравится Веня?

Муж отложил книгу.

– Хочешь правду?

– Конечно.

– У него в сердце нет любви, – ответил профессор.

– Ко мне? – насторожилась Ира.

– К людям вообще, – со вздохом ответил Семен Кузьмич, – случается, что человек рождается без слуха, бывает, без зрения, а вот он лишен умения любить. Веня не виноват, он таким явился в этот мир, какой-то дефективный ген попался. Мне не хочется, чтобы ты связывала с ним свою судьбу, счастья тебе это не принесет.

– Ну пожалуйста, папочка, – попросила Иришка, – ради меня, не дуйся, пойдем с нами чай пить.

– Хорошо, дружочек, – кивнул профессор.

С тех пор он больше не забивался в кабинет при виде парня, и все шло прекрасно, вплоть до того утра, когда профессор был убит, а Веня арестован.

– Но почему милиция заинтересовалась юношей? – удивилась я.

Ирочка вздохнула:

– Накануне вечером мы поругались.

– С Семеном Кузьмичом?

– Нет, с Веней. Он приехал такой взбудораженный…

Ирочка открыла дверь, а любовник с порога набросился на нее:

– Мне предложили хорошую работу, оклад тысяча баксов.

– Здорово, – обрадовалась она.

– Ничего хорошего.

– Почему?

– Нужна постоянная московская прописка.

Ирочка замолчала.

– Пропиши меня к себе, – велел Веня, – да быстро, за три дня сумеешь?

– Ну, – замялась Ира, – не знаю! Могут возникнуть трудности, ты же мне никто!

– Ах, никто, – завелся Веня, – а кто тебе «кто»? Этот старый пердун?!

– Не смей так говорить! – взвилась Ира. – Мой отец…

– Ой, отец! – взвизгнул Веня. – Ща умру! Старый козел!

– Ну уж на козла я мало похож, – прогудел из кабинета Семен Кузьмич, – это животное поджарое, тощее, я скорей дряхлый бегемот.

– Во! – восхитился Веня. – Обычно глухой, как пень, а тут услышал!

Ирочка залепила любовнику пощечину, тот, не задумываясь, дал ей сдачи. Семен Кузьмич, прибежав на шум, попытался растащить парочку. В общем, случилась национальная русская забава: скандал с мордобоем.

 

В конце концов Веня ушел, а Ирочка прорыдала на плече у профессора полночи.

– Не плачь, дружочек, – утешал ее Семен Кузьмич, – вот в понедельник придет ко мне молодой человек, Павел Самсонов, ты к нему приглядись.

На следующее утро, ровно в девять, раздался звонок. Ира, не посмотрев в «глазок», распахнула дверь и попятилась. На пороге стоял Веня.

– Извини, – забормотал любовник, – я выпил вчера чуток, сам не знаю, что на меня нашло. Ну дурак я! Дай к Семену пройти, извиниться хочу!

– Папочка, ты в кабинете? – крикнула Ира.

– Да, солнышко, – донеслось в ответ.

– Ступай, – кивнула она.

Веня пробыл в комнате минут пять, потом заглянул на кухню.

– Поговорили? – поинтересовалась Ира.

– Ага, – кивнул парень, – простил он меня.

Ирина, помня пословицу про долгие обиды, решила сделать вид, что ничего не произошло, и предложила:

– Хочешь кофе?

– Нет, побегу, – сказал Веня, – Семен просил его к завтраку не звать, работать сел.

Нисколько не удивленная этим сообщением, Ира проводила любовника до двери и, не заглядывая к мужу в кабинет, пошла на кухню. За несколько лет брака она очень хорошо поняла: больше всего профессор не любит, если кто-нибудь входит в комнату, когда он работает.

– Значит, Веня был последним, кто заглядывал в кабинет? – уточнила я.

Ира кивнула.

– Больше никто не приходил?

– Нет. И потом…

– Что?

Ирина принялась водить наманикюренным пальчиком по столешнице.

– Тут такое дело…

– Какое?

– Сразу после того, как ушел от нас, Веня поехал на вокзал, взял билет и отправился к матери, в Рагозино. Там его и арестовали.

Я покачала головой: да уж, ничего хорошего.

– У него нашли билет в Челябинск, – монотонно говорила Ира, – а его мама сообщила, что он приехал просить у нее денег, как можно больше, сказал, что у него долг и его могут убить. Вот менты и сложили все одно к одному: убийство Семена Кузьмича, побег к матери, билет в Челябинск. Они считают, что Веня решил пристрелить профессора, чтобы иметь возможность жениться на богатой вдове, то бишь на мне. А потом, совершив преступление, собрался скрыться. Но денег-то у него не было, только и хватило, что на электричку до матери.

– Да уж, – вздохнула я, – что тебе тут сказать! Ужасная ситуация, прими мои соболезнования.

– Веня не убивал, – стукнула крохотным кулачком по столу Ирочка, – он не такой.

Я молча смотрела на раскрасневшуюся девушку. Да, «он не такой, не такой, как все, совсем другой», замечательный и уникальный, не способный ни на какую гадость… Сама я когда-то так думала про одного мужчину. Прозрение далось мне дорого.

– Он не убивал! – твердила Ира.

– Но ведь больше никого в доме не было?

– Да.

– Значит, он.

– Нет!

– Тогда ты.

– Я?!

– Именно. В квартире находились три человека, один убит, кто попадает под подозрение?

– С ума сошли! – обиделась Ирина. – Семен Кузьмич мой второй отец!

– Тогда Веня.

– Нет!!!

– А кто?

– Вот это я и хочу выяснить! Заплачу любые деньги!

Я пододвинула к Ире прейскурант услуг:

– Вот наши расценки.

– Отлично, меня они устраивают.

– Еще нужна сумма на расходы, естественно, получишь потом чеки, квитанции, билеты…

– Не надо, я вам верю, – быстро сказала Ира, вытаскивая кошелек.

Я взяла деньги и решила ее предупредить:

– Ты на самом деле хочешь начать расследование?

– Ну конечно.

– Понимаешь, что результат может оказаться очень неприятным?

– Вы о чем?

– Вполне может случиться, что вместо доказательств невиновности Вени я нарою неопровержимые улики, свидетельствующие о том, что он убийца.

Ирочка стала кусать нижнюю губу, потом заявила:

– Хорошо, ищите. Милиция этого делать не станет. Менты уверены: виноват Веня.

– А если и я докажу то же самое?

– Тогда я постараюсь пережить это известие, – очень тихо сказала Ира.

– Ты знаешь, кому он якобы задолжал деньги?

– Да, Алеше Корсакову, он с нами вместе учится.

– Давай его телефон, – велела я. – Отчет о проделанной работе будешь получать раз в неделю.

Ира кивнула, вытащила записную книжечку, продиктовала номер, потом встала, пошла к двери и, обернувшись, заявила:

– Я люблю Веню, это не он!

И исчезла, в воздухе остался лишь тонкий аромат незнакомых мне дорогих духов. «Я люблю Веню, это не он». У каждого, даже самого страшного серийного убийцы найдется женщина, которая его обожает, – мать, жена или сестра.

2См. книгу Дарьи Донцовой «Камасутра для Микки-Мауса». Изд-во «Эксмо».
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17 
Рейтинг@Mail.ru