Доктор Нонна
Завидные женихи (сборник)
Конец идиллии
Гриша не приехал на свадьбу Сашка́, потому что ехать на два дня не имело смысла – перелеты бы заняли сутки, а освободиться на большее время не позволяла работа и семейная обстановка.
Два года назад все окончательно обрушилось в семье Григория. С Идой отношения разладились окончательно. Одних трудности объединяют, делают сплоченнее. Других, наоборот, разъединяют. Некоторым тяготы переживать в одиночку легче. Ида принадлежала ко второй категории людей. Она занималась только собой, забывая о девочках. Мария Леонидовна выбивалась из сил. В ее возрасте стало тяжело убирать четырехкомнатную квартиру, которую Григорий смог взять в кредит пару лет назад. На маме также лежала обязанность готовить обеды и ужины. Не видя поддержки со стороны невестки, Мария стала много плакать, особенно после того, как девочки повзрослели и стали меньше бывать дома.
Когда ему позвонил Володя, то на вопрос: «Как дела?» – Гриша ответил: «Полная изжога».
Однажды он услышал разговор медсестер в больнице, где теперь работал вместе с Идой. Девушки шушукались в своей комнате, попивая кофе.
– А ты видела, жена Гриши-энтеролога крутит с санитаром, с Ароном?
– Глупости, как можно поменять доктора на санитара, тем более что Гриша – красавец и у них двое детей?
От услышанной сплетни в голове Гриши произошел взрыв, он, слава богу, не привел к инсульту, но отозвался в сердце. Необходимо было немедленно разобраться в унизительной ситуации. Гриша поменял график дежурств и утром сделал вид, что ушел на работу, а сам через час вернулся. Войдя в спальню, увидел классическую картину супружеской измены. На широкой кровати его милая пышная Ида, оседлав двадцатипятилетнего здоровячка Арона, под сопровождение музыки, звучащей из включенного телевизора, мерно скакала. Она обернулась на звук открывшейся двери и не сразу осознала, что на нее смотрит муж.
Гриша повернулся и ушел, не произнеся ни слова. Сильная изжога скрутила его желудок.
Григорий позвонил матери и предупредил, что будет отсутствовать два дня. Он поехал к морю. Гриша сидел на его теплом берегу и мечтал о бухте Золотого Рога, где вода была холоднее, жестче пахло морской солью.
Развелся Гриша без скандалов. Собрал чемодан и переехал в съемную квартиру. Мама стала жить вместе с ним. Девочки в первые дни были счастливы, что над ними нет постоянного контроля, но через неделю поняли, как сложно жить в доме, где никто за ними не убирает, никто не готовит обеды и ужины, не перестилает постель и даже не моет посуду. Через месяц девочки больше проводили время рядом с бабушкой, чем с матерью.
От Арона Ида забеременела и стала еще невыносимее. На работе ее попросили взять больничный, дабы не портить настроение сослуживцам и пациентам.
Гриша решил забрать девочек к себе. Купил новую квартиру рядом с квартирой Иды, чтобы дети могли видеться с мамой. Бывшая жена родила мальчика. Ее любовник не развелся, а вернулся к жене.
Без помощи Марии Леонидовны Ида совершенно опустилась. Два раза навестив бывшую невестку, Мария по собственному желанию стала приходить к ней через день и помогать по хозяйству. Мальчика Ида назвала Григорием, и это примирило двух женщин.
Узнав о бедственном положении дочери, Борис Львович продал в своем колхозе мельницу, которую вовремя «прихватизировал», и отослал деньги своей девочке. Помощь пришла вовремя – Ида забыла заплатить за квартиру за полгода и ее собирались выселить.
Прыжок
После свадьбы прошла неделя. Однажды утром Саша спустился со второго этажа загородного дома тестя в кухню и неприятно удивился, увидев, что его жена и телохранитель Дмитрий вместе пьют кофе.
– Что ты делаешь в моем доме? – резко спросил он.
– Это дом Даниеля Валерьевича, – невозмутимо ответил Дмитрий. – Я привез вам официальное разрешение на пролет частного самолета до Тенерифе.
– Надеюсь, ты не будешь нас сопровождать в свадебном путешествии? – Саша остановился около стола и пристально посмотрел на Дмитрия.
– Не буду. – Встав, Дмитрий поклонился Валерии. – До свидания.
Выйдя из кухни, он долго возился в коридоре, переобувая тапочки на туфли. От двери до въездных ворот шел медленно, втянув в плечи голову.
– Не понял, – Саша обернулся к Валерии. – Почему он чувствует себя здесь как дома? Не он ли отец ребенка?
Резко отставив чашку с кофе, Валерия изменилась в лице.
– Давай не обсуждать больше эту тему, Саша. Отец – ты, и все!
– Я уже согласился признать ребенка. Но не хочу воспитывать отпрыска Дмитрия.
Встав, Валерия провела ладонью по щеке Саши.
– Милый, я не рассказывала тебе, чтобы не травмировать. Был один студент в Англии, мы вместе учились. Между нами случился секс. Ни к чему не обязывающий. Мне казалось, что все условия для предохранения от беременности были соблюдены. Ан нет! – Валерия ненадолго замолчала. – Мне нельзя делать аборт. Моя бабушка смогла родить только одного ребенка, и то через кесарево сечение, мама умерла во время родов. Отец в ее смерти винит себя. Он только-только начинал свой бизнес в Москве и дома почти не бывал. Когда отошли воды, мама была дома одна, «Скорую» вызывать не торопилась, но вдруг началось сильное кровотечение. Врачи приехали поздно: я родилась, но маму спасти не удалось. И мне доктора не разрешили делать аборт. Кстати, у нас будет мальчик, я сделала УЗИ еще в Англии. – Лера погладила свой живот, а потом резко перевела взгляд на супруга. – Саша, давай больше не будем об этом говорить. В конце концов, ты стал моим мужем и зятем миллионера. Это многого стоит.
– Ладно, мальчик так мальчик. – Саша обнял Валерию. – Мы воспитаем его хорошим человеком.
На душе Александра стало немного светлей. «Ну, англичанин так англичанин. Ревновать к нему глупо – я его никогда не видел и вряд ли увижу. Вот ведь как получается: родной отец никогда не узнает о том, что у него есть ребенок, я, возможно, буду страдать оттого, что мальчик не мой сын, а вот женщине хоть бы хны – будет растить дитя, невзирая на отцовство!» – подумал про себя Сашка.
Его размышления были прерваны Валерией.
– Ты не передумал прыгать с парашюта в океан? – сказала и задумалась, закусив ноготок.
– Конечно, нет. Есть возможность использовать самолет твоего отца, а я должен отказываться? Ни за что! – Поцеловав жену, Саша включил чайник. – Съезжу на пару часов на работу, а ты начинай собираться, хотя не думаю, что нам нужно много вещей. Тебе расклешенный сарафан для беременных, а мне шорты, футболку и парашют.
По дороге на работу Саша позвонил из автомобиля бабушке, сообщил, что улетает. Пообещал, что заедет, расскажет поподробнее о путешествии, покажет Тенерифе на карте. После этого позвонил Володе.
– Вовчик, я убываю в свадебное путешествие. Даниель Валерьевич разрешил пользоваться своим самолетом весь месяц. Напрыгаюсь от души.
– Это здорово! Хорошо водить дружбу с богатыми людьми. Кстати, на твоей свадьбе я нашел спонсора для операционной в нашей больнице. Теперь вытащу Гришку в Россию, а то он с ума сходит в своем Израиле.
– Классно, что вы будете в одном деле. Вернусь, присоединюсь к вам как менеджер, а то надоело мне смотреть на рожи игроков. Хочется заниматься достойным делом.
– Отлично! – радостно прокричал в трубку Володя. – Как твоя красавица жена?
– Беременность протекает нормально, – сдержанно ответил Саша. – Полсрока позади, полсрока впереди.
– Сашка, ты же никогда не был таким скрытным! Чего молчал? Хотя детей давно было пора завести. Моей Дорочке уже четырнадцать, у Гришки девочки уже подростки. А ты только сейчас созрел. Ну, не буду тебя отвлекать. Счастливого полета!
Синяя гладь моря качалась в иллюминаторе. «Как солнечно», – подумал Саша, надевая парашют. За его действиями наблюдали два пилота, стюардесса и любимая жена. Прежде чем открыть дверь самолета, Саша обернулся к Лере.
– Поцелуй меня на удачу.
– Обязательно. Держи коньяк, он расслабляет. – Женщина подала Саше бокал и, встав на цыпочки, поцеловала мужа в губы.
Отодвинув от себя бокал, Саша взялся за рычаг самолетной двери и открыл ее.
– В воздухе, Лера, сухой закон. Ну, до встречи на суше.
Выпрыгнув, он полетел вниз, намереваясь приземлиться рядом с небольшим островком, куда за ним через два часа должен был бы приплыть катер.
Лера наблюдала за мужем с тревогой. Парашют раскрылся вовремя, но тут же стал разрываться, затем свернулся, и Саша камнем полетел вниз, в океан.
Прислонившись к иллюминатору, Лера тонко закричала, видя, как муж уходит под воду.
Тут же отодвинулась штора, отделяющая помещение для стюардессы, но вместо нее показался Дмитрий.
– Ну что, утонул? – спросил он шепотом.
– Да. – Лера начала плакать. – Зря ты распорол его парашют.
– Только не говори, что стала привыкать к нелюбимому мужу. – Дотянувшись рукой до столика, Дмитрий взял бокал и допил коньяк Саши, и это очень не понравилось Лере. – Теперь мы можем быть вместе всегда.
– Только не в России. Отец тебя ненавидит. – Женщина вытирала слезу и старалась успокоиться.
– Еще бы, я ведь знаю, откуда у него основные деньги. Сам перевозил наркотики. Перестань плакать, а то перепугаешь команду, и они поднимут тревогу.
Через три дня бабушка позвонила Володе.
– Тебе Сашенька звонил?
– Нет, Ольга Юрьевна. У них же с Лерой медовый месяц, им не до нас.
Через неделю начал волноваться и Володя. Он позвонил Даниелю Валерьевичу, чтобы выяснить, но тот сказал, что у молодых все в порядке, они звонили ему с Тенерифе.
Через месяц Владимиру позвонила мама Саши.
– Вова, у нас несчастье, Костя умер. Я не могу дозвониться до Саши, ему нужно прилететь на похороны, а ни один телефон не отвечает. Где он? Мама тоже беспокоится, но стесняется тебе звонить.
– Какие могут быть стеснения? Я постараюсь его найти.
Приехав в коттеджный поселок, где Саша и Лера жили несколько дней после свадьбы, Володя с изумлением узнал, что вилла Даниеля Валерьевича продана, а сам он переехал по неизвестному адресу.
В казино на Арбате Владимир прошел к управляющему.
– Даниель Валерьевич за границей, – ответил ему молодой мужчина с бегающими глазками. – У них в семье несчастье, зять погиб. Неудачно прыгнул с парашютом. У Леры нервный срыв, и она лежит на сохранении в роддоме в Англии.
– Странно, – только и смог произнести Владимир после того, как осознал поразительную новость. Немного помолчав, Вовка все-таки озвучил вопрос: – Почему не сообщили мне или бабушке? Странно. А когда были похороны?
– Не было. – Кругленький управляющий то поправлял бумаги, лежащие на столе, то зачем-то теребил компьютерную мышку. – Тело не нашли. Официально он считается пропавшим без вести.
– Уже легче. А как мне узнать, где произошло несчастье? Как связаться с Даниелем Валерьевичем.
– А никак. Он сам, когда ему надо, звонит. Связь односторонняя.
Поняв, что от управляющего с глазами жулика он ничего не добьется, Владимир поехал в госпиталь Бурденко сообщить страшное известие Ольге Юрьевне.
– Я чувствовала, – после того как немного пришла в себя после удара, прошептала бабушка Саши. Она стучала жилистым кулачком по столу и повторяла: – Не нравилась мне эта семейка миллионеров. Наживались на горестях людей. А на чужом несчастье счастья не построишь! Этой мудрости тысячи лет, и я Сашка предупреждала! Но знаешь что?.. – Ольга Юрьевна замерла и как будто прислушалась к себе. – Он жив. Может, память потерял, может, нарочно скрывается. Но он жив. Я бы его гибель обязательно почувствовала.
– Во Владивосток полетите?
– На похороны, что ли? – Женщина посмотрела на Владимира мутными от слез глазами. – Я своего зятя видела только на свадьбе, на Новый год, когда вы втроем траванулись, и на фотокарточках. Он был хорошим мужем, но средним отцом, наверное, потому, что из детского дома и не видел семейных отношений. Нет, я не поеду. А Гриша знает о Сашке?
– Нет. Сейчас позвоню. – Володя стал набирать на своем мобильном номер и одновременно положил на стол конверт.
– Это что, деньги? – поинтересовалась Ольга Юрьевна.
– Да. Я знаю, что у вас очень дорогая квартира и вы ездите на работу на такси, Сашка рассказывал. Вашей зарплаты не хватает.
– Ну что ты, Володенька, зачем! Тебе самому они нужны – Дорочке ведь особый уход требуется!
– Не спорьте со мной, Ольга Юрьевна, пожалуйста. Возьмите. О Доре не беспокойтесь. Все, что ей необходимо, она имеет, – сказал Владимир и дал отбой на телефоне – номер Гриши не отвечал.
– Не могу я, Вова, взять. На что мне они?! Без Сашки мне жизни нет!
– Возьмите!
Женщина смахнула конверт в ящик стола.
– Володя! У меня же осталась карта! Сашка ее прямо тут составлял, чтобы представить на разрешение пролета их частного самолета. Может, пригодится?
– Пригодится, Ольга Юрьевна, обязательно пригодится.
Вечером из своего дома Володя позвонил Грише.
– Сашка пропал.
– Как пропал? – Григорий жевал пирожок с капустой. – Где?
– Как в воду канул на Канарских островах, недалеко от Тенерифе. Тесть и жена его заочно похоронили, а бабушка верит, что он жив.
– Что ты предлагаешь? Искать? А почему семья не шевелится? Похоронили и забыли?
– Знаешь, все не так просто. На свадьбе я спросил Сашку, почему он скрывал, что невеста беременна. И мне показалось, что он сам не знал… В общем, сам я занят, стал главврачом в своем отделении и искать не смогу. Но думаю, что этим должен заниматься профессионал.
– Правильно. Наймем частного сыщика. Я оплачу половину расходов.
Через неделю домой к Володе приехал нанятый детектив – веселый мужчина пятидесяти лет. Он с гордостью за проделанную работу передал папку заказчику и с не меньшим удовольствием взял деньги.
– Ну че, я полетел на Канары! Кому скажи – не поверят! Во работка! А то запарился я жен да мужей с голыми задами фотографировать. Здесь хоть настоящее расследование!
После ухода здоровяка-детектива Владимир попросил Дору его не беспокоить и ушел к себе в спальню.
В папке было два досье.
«Даниель Валерьевич Зильберштейн – шестьдесят четыре года. Бывший номенклатурный работник в отделе культуры Моссовета. Привлекался к суду по делу взяточников, но оправдан, после падения СССР приватизировал несколько зданий, в том числе две библиотеки и помещение на Арбате. В помещениях открыл казино. Официальный миллионер. Привлекался по делу о наркотиках, был оправдан. Жена – Соня Пак – умерла при родах. Объект больше не женился. Есть ребенок – дочь Валерия. Замужем, имеет тройное подданство: Россия, Южная Корея, Англия.
Есть уверенность, что казино связаны с наркобизнесом. Два года назад дочери поставили диагноз – наркотическое отравление. Ей был нанят телохранитель. С ним она и была отправлена на учебу в Англию, чтобы вырвать из среды наркозависимых друзей».
Второе досье проливало свет на телохранителя Валерии.
«Телохранитель – Дмитрий Борисович Шорохов. Майор запаса, бывший эмвэдэшник, сорок лет, детей нет… Был уволен из рядов милиции после ареста при рейде по отлову наркодилеров в казино на Новом Арбате. Был оправдан».
Причуды судьбы
Малыш сильно толкнул под ребро Валерию, и девушка отвлеклась от страшных мыслей. Она лежала в госпитале на сохранении, старалась не нервничать – читала сентиментальные романы и смотрела телевизор.
Два месяца назад прилетев на Тенерифе, она позвонила папе, сказала, что у нее проблемы – пропал Саша, – и попросила срочно помощи.
Выслушав версию, которую ему изложили Дмитрий с Валерией, суть которой сводилась к тому, что у Саши разорвался бракованный парашют, Даниель Валерьевич поморщился и приказал:
– Ты, Лера, едешь в Лондон, а ты, Дима, – в Израиль. И чтобы я больше тебя никогда не видел возле моей семьи. Иначе – убью. Терплю твое присутствие на земле только из-за дочери. Ты совсем обнаглел. Думаешь, я не понимаю, что произошло на самом деле?
Выполняя пожелание Даниеля Валерьевича, Дмитрий стал начальником охраны в одном из его игорных домов в Хайфе и даже женился на сотруднице казино. Неожиданно для себя он понял, что по-настоящему любит Валерию. Жена надоела через месяц совместной жизни. Она была очень хозяйственной, верной и скучной. Тоска по Валерии мешала Дмитрию жить счастливо, тем более что он знал о рождении сына. Дмитрий начал много пить.
За полгода он довел себя до язвы, мучающей его страшной изжогой. Он обратился к семейному доктору, и тот направил его к русскому гастроэнтерологу Григорию Степанцову.
Круг общения у Гриши был обширным, а вот Дмитрий в Израиле скучал. С начальником охраны мало кто хотел поговорить по душам.
Сильно выпив, Дима прибыл на прием к Григорию. Морщась от перегара пациента, предложил ему зайти в другой раз. Но Дмитрий, соскучившийся по соотечественникам, желал поговорить по-русски.
– Слышь, Гриша. А давай завалимся ко мне на работу? У нас отличный ресторан и даже есть свинина в меню. Поехали, попробуешь ребрышки в красном вине. За мой счет. Шеф, Даниель Валерьевич, специально завел славянскую кухню, чтобы привлекать в наше казино русских толстосумов.
До этого Григорий обдумывал, как бы повежливее отказать пьяному пациенту, но имя шефа Дмитрия заставило его согласиться на предложение.
– Хорошо, но ты, в свою очередь, не платишь мне за обследование, чтобы я не чувствовал себя должником.
– Базара нет! – обрадовался Дмитрий. – Хочется поболтать с нормальным мужиком. Поехали!
Целую неделю Гриша ездил ужинать в казино. Мама обижалась – готовила она лучше, чем в любом ресторане, но сын отговаривался тем, что пациент ему нужен в расследовании пропажи Сашка́, и Мария Леонидовна скармливала ужины внучкам, Иде и ее сыну.
Ровно через неделю, в субботу, когда жизнь в Израиле замирает, отмечая Шаббат, Гриша и Дима сидели в пустом казино, пили водку и ели блинчики с красной икрой. Начальник охраны был особенно пьян и, похлопывая Гришу по плечам, разоткровенничался.
– Как же я его ненавидел, этого Сашку. Весь такой умный, порядочный, аж тошнит. Спал с Лерочкой, и даже мой сын носит его фамилию. Очень я хотел его самолично прирезать! Лера не разрешила. Я так скучаю по ней. Господи, ну почему я вынужден слушаться Даниеля!
Пьяно расплакавшись, Дима сморкнулся в бумажную салфетку и щелкнул пальцами, подзывая официанта.
– Еще по пятьдесят.
– Дима, – Григорий встал из-за стола. – Извини, мне срочно нужно в больницу. А тебя жду у себя в кабинете в понедельник совершенно трезвым.
Операция
По дороге домой Гриша набрал телефон Володи.
– Ты представляешь, мой пациент, ну, помнишь, я его назвал алкоголиком, – тот самый телохранитель, который не нравился Сашке! Я ему через три дня делаю гастроскопию. Совершенно не хочется лечить эту сволочь. Он сегодня признался, что хотел убить Сашку. Хочу добавить ему морфия в наркоз и поподробнее порасспрашивать. Как тебе моя идея?
– Не упусти его, Гришаня! – Голос Володи был очень серьезен. – А это не опасно для тебя? Лицензии не лишат?
– А кто заподозрит? – Гриша въехал на стоянку перед своим домом. – Прошло полгода, а мы до сих пор не можем найти место, где пропал Сашка. Надо поторопить детектива.
После гастроскопии, прошедшей под наркозом с морфием, Гриша сел рядом с постелью Дмитрия.
– Помнишь, ты говорил о Саше Бочкине, муже твоей любимой Леры. Что ты с ним сделал?
– Выбросил! Парашют пропорол и смотрел, как он рвется. Высота была метров двести, не загуляешь.
– А где это было?
– А есть там такой островок, в десяти километрах от Тенерифе. Вот почти туда он и шмякнулся. Эй! – Дмитрий неожиданно открыл глаза. – Слышь, Гриша, а чего, обследование уже прошло?
– Да. – Григорий похлопал по руке Дмитрия. – У тебя язва желудка. Срочно нужна операция, а то может быть прободение.
– Не люблю я медицинские операции. – Дмитрий даже натянул до подбородка одеяло, как бы защищаясь. – Это опасно?
– Даже удаление аппендицита может быть опасно. Придется потерпеть. – Григорий встал и вышел из палаты.
Нарушив запрет Даниеля Валерьевича, Дмитрий позвонил Валерии.
– У меня операция через три дня. Я так хочу тебя увидеть! И сына!
Валерия родила. Сына назвала Александром, чтобы Даниель был уверен в том, что дочь скорбит по погибшему мужу. Из Лондона они недавно переехали в новую квартиру в Москве.
После разговора с Дмитрием Валерия отложила телефон и прошла в кабинет отца.
– Папа, ты ведь наполовину еврей, а я – на четверть. Хочу увидеть Израиль.
– Любая другая страна, – сказал Даниель Валерьевич, не отрываясь от монитора компьютера.
– Не, папа! У Сашеньки диатез, а лучшее средство в мире от золотухи – это воды Мертвого моря! И вообще, почему ты меня держишь взаперти? Надоела мне эта зимняя Москва. Хочу позагорать.
Против интересов внука Даниель возражать не мог.
– Ладно, закажу вам билеты! – Обернувшись на дочь, Даниель Валерьевич погрозил ей пальцем. – Но чтобы без глупостей. Не нужен тебе Дима, он дурак, причем с криминальным уклоном.
Когда Валерия с малышом прилетела в Израиль, их встретило жгучее солнце. Уже спускаясь по трапу самолета, Лера почувствовала, что она словно зашла в разогретую сауну.
Горячий воздух обжигал дыхание, и маленький Саша сразу начал плакать и не успокаивался, пока не оказался в номере гостиницы, где работали кондиционеры.
Вечером приехал Дима. Он был бледный, и даже плечи у него поникли. Валерия вдруг ощутила, что не чувствует прежнего притяжения к этому мужчине. Полугодовалый малыш отталкивал незнакомого дядьку, капризничал и в конце концов закатил истерику.
Когда Лера успокоила ребенка и уложила его спать, бывшие любовники остались наедине. Дима приоткрыл балконную дверь, и с моря потянуло ароматом соли. Мужчина, нежно обняв Валерию, начал ее раздевать.
Страсть не вспыхнула – мешало ощущение напряженности и скованности. Валерия разочарованно накинула халат и неожиданно даже для себя сказала:
– Не оставайся на ночь. Не удивлюсь, если отец послал кого-нибудь следить за мной, не будем рисковать.
Дима разочарованно оделся, поцеловал Валерию и уехал из гостиницы.
Валерия долго стояла на балконе и, не отрывая глаз, смотрела на море. Шум волн успокаивал и уносил туманные образы в прошлое. Дима ей больше не нужен.
– Как жаль, что родителей мы слушаем слишком поздно! Он же пустой, как… как… – она не находила слов, – как пустой бочонок! – с горечью вздохнула Валерия. – Лучше бы я осталась с Сашей.
Утром Диму готовили к операции.
Григорий нервничал. Мысли о Саше, о «клятве Гиппократа» смешались. Полагаясь на случай, врач нашел для себя спасительную формулировку: «Будь что будет!»
Все шло по плану: наркоз, разрез. Нашли язву, иссекли больное место и наложили швы.
Григорию очень хотелось надсечь гастральную артерию, снабжающую кровью желудок, но врачебная этика взяла свое, и он наложил швы.
– Все. Операция закончена, – сказал он анестезиологу. – Выводи из наркоза.
После операции Дима, едва выйдя из-под наркоза, почему-то отправился в туалет. Там он потерял сознание, и пока его нашли, пока опять положили на операционный стол, умер.
Патологоанатом констатировал внутреннее желудочное кровотечение. Анестезиолог винил себя в том, что дал неправильную порцию наркоза и у пациента «съехала крыша».
– Я не буду назначать расследование, – спокойно заявил Григорий. А шепотом произнес: – Судьба распорядилась так, как нужно…
Не совсем поняв Григория, анестезиолог посчитал себя обязанным и подарил хирургу дорогущий французский коньяк.
Валерия вернулась с Сашей домой в Москву и сообщила отцу о смерти Дмитрия. Она пришла навестить любовника в больницу, а его уже не было в живых.
Даниель Валерьевич вздохнул с нескрываемым облегчением.
– Прими мои соболезнования, доченька.
– Не соболезнуй. Жаль, что я тогда тебя не послушала, год назад.
