Дмитрий Юрьевич Суслин
Коржики на море
– Теперь я спокойна!
– А почему ты спокойна? – спросил Лешка.
– Как почему? Потому что мы теперь точно не опоздаем! – объяснил я брату.
– Тогда я тоже спокоен! – заявил Лешка. – Только пить хочется. Мам, дай воды!
Как только Лешка сказал, что ему хочется пить, я тоже почувствовал, что умираю от жажды.
– И мне воды! – поспешил сказать я.
– До поезда еще час с лишним, – сказала мама. – Неужели вы не можете потерпеть?
– Не можем! – заявил Лешка.
– Не можем! – поддержал я.
– Если вы сейчас напьетесь, то через полчаса захотите в туалет. А поезд еще не подадут.
– Не захотим! – хором сказали мы.
– А если захотим, то потерпим, – добавил я.
– Потерпим, – согласился Лешка. – Что мы маленькие?
– Хорошо! – сдалась мама. – В чьем рюкзаке у нас бутылка с водой?
– В моем, – тут же сказал Лешка.
– Чего это в твоем? – возразил я. – Вовсе не в твоем, а в моем. Я очень хорошо помню, что бутылку с водой мы положили в мой рюкзак.
– Тогда доставай! – сказала мама.
– Доставай давай! – запрыгал от нетерпения мой брат.
Я открыл свой рюкзак и стал искать бутылку с водой.
– Скоро ты? – торопил меня Лешка.
– Сейчас! – пыхтел я в ответ. – Сейчас!
Я перерыл весь свой рюкзак, но воды в нем не обнаружил.
– Кажется, вода в твоем рюкзаке, – вынужден был признать я. – В моем точно нет.
– А ты хорошо смотрел?
– Хорошо! Теперь ты в своем посмотри.
Лешка, кряхтя открыл свой рюкзак и тоже стал в нем копаться. Теперь уже я его спрашивал:
– Скоро ты?
– Сейчас! – пыхтел в ответ Лешка. – Сейчас!
Он тоже перерыл свой рюкзак, но воды так и не нашел.
– Мама! – сказал я. – Воды нет!
Мама удивилась.
– Как нет? Я же хорошо помню, как ты, Дима, клал бутылку в свой рюкзак.
– Я тоже помню, но бутылки у меня нет.
– Дай посмотрю!
Мама взяла мой рюкзак, сунула в него руку и стала шуровать и тут же нашла бутылку с водой.
– Вот же она!
Я даже рот открыл от удивления.
– Странно! А когда я искал, ее не было.
– Значит так искал! На пей!
– Мне первому! – тут же заныл Лешка. – Я первый попросил!
И мама дала бутылку ему. Лешка пил долго, потом пил я, и мы опустошили почти половину бутылки, и, мама оказалась права, сразу захотели в туалет.
– А я говорила! – мама укоризненно покачала головой.
– Мы потерпим, – сказал Лешка и запрыгал на месте.
– Потерпим! – я тоже запрыгал на месте. – Что мы маленькие?
– Быстро идите в туалет! – скомандовала мама. – Одна нога здесь, другая там.
Мы сбегали в туалет, потом вернулись и сели играть на своих телефонах. И время очень быстро пробежало, мы даже опомниться не успели, как объявили посадку на наш поезд.
– Коржики, по коням! – объявила мама. – В дорогу!
И мы кинули рюкзаки за спину, схватили мамин чемодан и побежали на перрон.
Глава 2. В поезде
– Вау! – закричал Лешка, когда мы выбежали из здания вокзала и оказались на перроне. – Димка, смотри!
– Суперски! – подхватил я. – Мам, мы на этом поедем?
Такой восторг нас охватил, потому что мы увидели, что на путях стоит двухэтажный поезд.
– На этом, – подтвердила мама. – Видите, на нем написано, что он идет в Симферополь.
– А на каком этаже на первом или втором?
Мама пожала плечами:
– Пока я еще не знаю. Вот зайдем внутрь и все выясним.
– А какой у нас вагон? – спросил Лешка, который от нетерпения даже подпрыгивал на месте, словно лошадка перед стартом на скачках.
– Восьмой.
– Так, вот это пятый вагон, – стал рассуждать мой брат. – Значит следующий будет шестой.
И он рванул вперед. Мы с мамой за ним. Лешка шел очень быстро. Чуть не бежал. И конечно же прошел мимо следующего вагона, даже не посмотрев на него. А я посмотрел и увидел, что это вовсе не шестой, а четвертый. От удивления я даже остановился.
– Как же так? – повернулся я к маме. – Почему следующий вагон не шестой?
– Это значит, что отсчет вагонов идет с конца поезда, и нам надо в другую сторону. Леша!
Последнее это она уже кричала моему брату.
– Леха! – я тоже закричал на весь перрон, так что даже некоторые люди стали оборачиваться.
Но только не мой брат. Он продолжал бежать вперед, и пляжный зонт болтался за его спиной, как копье рыцаря.
– Леша! – опять закричала мама. – Не слышит!
– Сейчас я его догоню!
И я припустил бегом. Бежать с тяжелым рюкзаком за плечами не такое уж и легкое занятие, скажу я вам. Я даже запыхался, прежде чем догнал брата. К счастью, он наконец-то обратил внимание на то, что у очередного вагона номер не прибывает, а убывает. Лешка остановился и с открытым ртом уставился на первый вагон.
– А почему вагон первый? – спросил он, когда я к нему подбежал.
– Потому что на номера вагонов смотреть надо! Балда!
Лешка все равно ничего не понимал и недоуменно крутил головой:
– Должен же быть восьмой? Где восьмой? Куда он подевался?
Тогда я объяснил младшему брату, что вагоны нумеруются по-разному. Бывает от начала состава, бывает от конца.
– Мы из-за тебя назад должны целых восемь вагонов идти! – закончил я.
– Ну и ладно! – сказал Лешка, повернулся и пошел обратно.
Я поплелся за ним. Мама ждала нас у четвертого вагона.
– Леша, ты что глухой? – накинулась она на своего младшего сына, когда мы подошли к ней. – Тебе и Дима кричал, и я кричала.
– Да не глухой я. Просто увлекся. Я так хотел первым до вагона добраться и занять очередь.
Вагоны стояли закрытые, в них еще никого не пускали, и около каждого уже формировалась очередь из будущих пассажиров.
– Теперь ты точно первым не будешь, – злорадно поддел я Лешку.
Мы пошли к восьмому вагону в нужную сторону уже не так бодро и быстро, как прежде. Все-таки на первый рывок у нас ушло не мало сил. И тем не менее мы очень скоро пришли к восьмому вагону.
Здесь нас уже ждала тетя Марина с дочками: пятилетней Женей и десятилетней Алисой. Девочки были наряжены в яркие легкие платьица и в панамках. На их спинах тоже были рюкзаки. Алиса приветливо махала рукой, а Женя увидела нас, закричала:
– Дима! Леша!
И тут же бросилась обниматься.
Ах да! Я же за всеми этими делами, связанными с поездкой, долгими сборами и дорожными хлопотами совершенно забыл рассказать, о том, что тетя Марина, когда узнала, что мы едем в Евпаторий, уговорила нашу маму взять с собой и ее дочерей, наших двоюродных сестер. Мама долго сомневалась, говорила, что не справится с четырьмя детьми, но тетя Марина уверила ее, что с четырьмя детьми наоборот будет легче, потому что они будут занимать друг друга, старшие будут смотреть за младшими, она еще много доводов привела, сказала, что уже через пять дней сама прилетит к нам на самолете, и мама все-же согласилась.
Так что в путешествие мы отправлялись большой и дружной компанией.
– Коржики и Блинчики едут на юг! – засмеялась Алиса, когда пожала мою руку. – Правда здорово?
– Ага! – засмеялся я в ответ.
Лешка и Женя тоже засмеялась.
Мы очень любим наших кузин. У них фамилия – Блиновы, и мы ласково зовем их Блинчиками. Так получилось, что мы – Коржики, а они – Блинчики. Вкусные у нас фамилии.
И вот теперь мы едем вместе на юг.
У восьмого вагона уже выстроилась длинная очередь. Еще бы! Ведь в двухярусном вагоне пассажиров почти в два раза больше, чем в обыкновенном. Наконец дверь открылась, на перрон из вагона вышел проводник, высокий и худощавый молодой человек в форме и фуражке и начал посадку. Очередь, в которой было очень много детей, оживилась и подалась к нему. По милости моего брата мы оказались в самом хвосте. Очередь двигалась мучительно медленно. Мы просто измаялись, так нам не терпелось оказаться внутри вагона. Но все же мы вошли в вагон не самыми последними. За нами стояли еще человек пятнадцать. И мы с гордостью на них посмотрели, когда оказались перед дверью вагона.
Прежде чем нас пропустить, проводник посмотрел на нас и попросил показать документы. Мама достала свой паспорт и наши с Лешкой свидетельства о рождении, а тетя Марина достала документы Алисы и Жени. Проводник проверил их самым внимательным образом, сверяясь со своим мобильным телефоном.
– А вы? – спросил он тетю Марина.
– А я провожающая, – сказала та.
– Проходите, – разрешил проводник. – У вас двенадцатое купе. Счастливого пути.
И мы ввалились в вагон и наконец-то оказались в поезде. Первой шла мама и катила перед собой чемодан, за ней Лешка, потом я, затем Алиса, Женя и тетя Марина. Впереди было два пути. Один вел вниз, другой наверх.
– А у нас какой этаж? – громко спросил Лешка. – Первый или второй?
– Второй, – сказала мама и почему-то вздохнула.
– Ура!!! – закричали мы все четверо детей. – Второй!
Это потому, что мы никогда прежде не ездили в двухэтажном поезде, да еще и на втором этаже. А вот теперь поедем.
Мы поднялись по лестнице на второй этаж и пошли по длинному узкому – шириной в один чемодан коридору.
– Вот наше купе! – объявила мама. – Целиком наше. Все места. Давайте их займем.
Мы вошли в свое купе и стали стаскивать с себя рюкзаки и занимать места.
– Как здесь здорово! – воскликнула тетя Марина, оглядывая купе и снимая с Жени рюкзак. – Вы поедете с комфортом.
– Но нас же пятеро! – удивился я. – А в купе четыре места. Кто-то из нас лишний?
– Женя едет по билету без места, – объяснила Алиса. – потому что она маленькая.
– А где она будет спать? – спросил Лешка. – На полу?
– Зачем на полу? – засмеялась Алиса. – Она будет спать со мной.
– Я со всеми буду спать! – тут же заявила Женя. – По очереди!
– А кто будет спать на верхних полках? – спросил я.
– Мы с тобой будем спать на верхних полках, а Леша и девочки внизу, – не совсем уверенно сказала мама.
– Я тоже хочу на верхней полке! – закричал Лешка. – Ты же обещала!
В прошлом году мы ездили в Москву, у нас были одно нижнее и два верхних места, и мама ни в какую не разрешила Лешке спать на верхней полке и пообещала, что в следующем году разрешит. И вот сейчас и был как раз этот самый следующий год. Лешка об этом не забыл и так отчаянно стал требовать исполнения обещания, что мама сдалась:
– Ладно-ладно! Не кричи только. От твоего крика у меня в ушах звенит.
Увидев, что Лешка добился права спать на верхней полке, Алиса заявила:
– Я тоже хочу ночевать на верхней полке. Я старше Леши. Значит я буду там спать.
– Ты же с Женечкой будешь спать! – тут же охладил ее пыл Лешка. – А вдвоем вы точно вниз брякнетесь.
– Вот уж фигушки! – не сдавалась Алиса. – С Женечкой ты будешь спать! Все младшие должны спать внизу. А старшие наверху. Правда, тетя Ира?
Это она уже обратилась к нашей маме.
– Нам двое суток ехать, – сказала мама. – Вы все еще наваляетесь на верхних полках. Вам еще надоест. Так что не спорьте.
Это она неправильно сказала. Разве могут надоесть верхние полки?
За всеми этими разговорами и спорами время прошло незаметно.
– Провожающим просьба покинуть вагоны! – громко стал повторять наш проводник. – Посадка заканчивается! Мы отправляемся.
– Мне пора! – вздохнула тетя Марина. – Давайте прощаться!
И она стала всех нас целовать и обнимать, а девочкам строго-настрого наказала:
– А вы слушайтесь тетя Иру и мальчиков. Ты, Женя, слушайся всех. А ты, Алиса, следи за сестрой и глаз с нее не спускай.
– Иринушка, – это она уже маме нашей сказала, – все будет хорошо!
И вышла из вагона. Встала на перроне с остальными провожающими и стала смотреть на наше окно, махать рукой и улыбаться. Она стояла внизу, и мы смотрели на нее сверху.
– Ой как высоко мы находимся? – воскликнула Женя. – Мамочка такая маленькая! Как муравей!
– Совсем не как муравей! – стала с ней спорить Алиса. – Что ты такое говоришь? Муравьи они знаешь, какие маленькие.
– Мама! Мама! – закричала тогда Женя. – Помаши мне ручкой!
– Она тебя не слышит, – сказал ей Лешка. – И мы ее тоже не слышим.
– Почему? – удивилась наша самая младшая кузина.
– Потому что тут все герметично! – важно сказал Лешка.
Вдруг поезд мягко тронулся с места и плавно покатил вперед. Нас сразу стало покачивать.
– Поехали! – закричали дети. – Поехали!
Я же говорил, что в вагоне кроме нас было много детей. Так вот все дети и закричали. Во всем вагоне. Но мы кричали громче всех.
Поезд набирал ход. Провожающие сначала пошли за нами и шли по ходу поезда, но потом стали отставать. Тетя Марина шла за вагоном дольше всех. Шла и улыбалась, и махала нам рукой. А мы махали ей в ответ. Но вот она совсем отстала, и вскоре ее не стало видно. Закончился вокзал, затем перрон, мы стали ехать через город, а вскоре и он остался позади. Мы отлипли от окна и вдруг обнаружили, что Женечка плачет. Слезы так и текли по ее лицу.
– Ты это чего? – стал тут же успокаивать ее Лешка. – Не надо плакать!
До этого девочка видимо сдерживалась, но после Лешкиных слов, она заревела во весь голос:
– У-у-у! Я к маме хочу-у-у!
– Чего это она? – спросил я у Алисы.
– Женя в первый раз с мамой рассталась, – объяснила старшая кузина.
Она посадила сестренку себе на колени стала гладить ее по голове. И мы с Лешкой тоже стали гладить ее по голове и успокаивать. Но девочка плакала еще сильнее и горше. Мы разом погрустнели. Как тут веселиться, когда кто-то рядом так горько плачет?
– Долгие проводы, лишние слезы! – вздохнула мама. – А, ну-ка, Женечка-Фенечка! Иди ко мне!
Женечка тут же перелезла с колен сестры на колени к нашей маме. Та обняла ее прижала к себе и стала успокаивать. Она гладила племянницу по спинке, и та сразу перестала вздрагивать и рыдать.
– Ну вот и славненько!
Наша мама и ее сестра, то есть наша тетя Марина очень похожи друг на друга. Прямо как мы с Лешкой. Некоторые взрослые их даже иногда путают. Наверно это тоже сильно подействовало на маленькую Женю. Она почувствовала, что находится рядом с родным и близким человеком, и быстро стала успокаиваться.
Мы тоже повеселели и стали разговаривать друг с другом.
Отъехала в сторону дверь, и к нам в купе заглянул проводник. Он сел и опять стал проверять наши документы.
– Так ведь проверяли же! – воскликнул Лешка. – На входе! Сколько можно?
– Так положено, – ответил проводник. – Так положено!
И он опять внимательно проверил мамин паспорт и наши свидетельства о рождения у всех четверых. И даже что-то записал в свой блокнот, который вынул из нагрудного кармана. А еще он заметил, что у Жени мордочка зареванная и сразу догадался, что произошло.
– А кто это тут у нас плачет? – спросил он ее. – Ты чего это тут фонтаны развела? Такая большая девочка? Кто тебя обидел? Мальчики?
И он строго посмотрел на меня и брата. Мы разом замотали головой:
– Это не мы!
– Она без мамы поехала, – объяснила Алиса.
– Тогда понятно! – проводник участливо склонился над Женей, которая все еще сидела на коленях у нашей мамы. – Тогда можно!
– А я уже не хочу плакать, – сказала Женя и вытерла кулачком глаза. – Я уже наплакалась.
– Вот и молодец! – обрадовался проводник. – Тем более, что тебе полагается от нашей железнодорожной кампании подарок.
– Подарок! – округлила глаза Женя.
– Да! Все дети до девяти лет сегодня получат подарок. Кому тут еще не больше девяти лет?
– Мне! – тут же поднял руку и затряс ею, как на уроке Лешка. – Мне не больше девяти лет. То есть мне уже девять лет. Это считается?
– Считается. Ты тоже получишь подарок!
Вы бы видели, как сразу засияли Женина и Лешкина физиономии! А вот мы с Алисой сразу загрустили. Мне исполнилось одиннадцать лет в июне, ей десять – в ноябре. Так что нам подарки от железнодорожной кампании не полагались.
Надо же! Обычно мне всегда хочется быстрее стать старше, а вот в этот раз я даже пожалел, что мне так много лет. Судя по виду Алисы, и она была бы не прочь скинуть годок другой.
– А что за подарки? – спросил Лешка.
– Когда получите, тогда увидите! – с таинственным видом ответил проводник.
Затем он объяснил, как пользоваться туалетом, где находится кулер с холодной и горячей водой, сказал, что в поезде есть вагон ресторан, и что у него можно заказать и чай и кофе и печенья с конфетами.
И пошел проверять соседние купе. А Лешка начал тут же приставать к маме:
– А мы пойдем в вагон-ресторан?
– Еще чего! – удивилась мама. – Зачем нам туда идти? У нас с собой куча еды. Зря что ли мы ее взяли? Хватит до самого Крыма.
– Значит, не пойдем? – расстроился Лешка.
– Не пойдем!
– А так хочется!
– И мне хочется! – поддержала Лешку Женя.
– И нам! – хором добавили я и Алиса.
– Да что это вы туда рветесь? – воскликнула мама.
– Но там ведь вкусно! – Лешка даже облизнулся. – Так хочется поесть в вагоне ресторане.
– Давайте пока располагаться, – махнула рукой мама. – Нам двое суток в дороге быть. Вас надо переодеть и переобуть.
И мы стали переодеваться и переобуваться. А чтобы не было тесно, мы с Лешкой забрались на верхние полки и переодевались там, а мама и девочки внизу. Потом мама стала накрывать на стол, а Алиса и Женя забрались к нам на верхние полки, и мы все вместе стали смотреть в окно.
