Дмитрий Шерстенников
Смерть downshiftera
Иван сделал всё, чтобы доказать красивой француженке, что русские не варвары: он использовал лучшую свою улыбку – такую искреннюю, что, как бы, немного неуверенную, сказал, что находит ситуацию милой и забавной, что он и сам так делал, притворяясь немцем. Не забыл и приветливо кивнуть мужу. Расстались они, говоря западное, ни к чему не обязывающее «Увидимся».
Неожиданно, зайдя вечером в бар своего отеля выпить очень дорогую из-за мусульманских запретов рюмку водки, Иван увидел за столиком знакомую пару. Они, наконец, представились: Жан-Батист (Вот, что значило JB! Да, ему бы пошли мольеровские кружева на панталонах!) и Мими (Чахоточная белошвейка из «Богемы»!). JB был сильно пьян и Мими скучала. Увидев Ивана, она радостно улыбнулась ему, но, когда JB налил виски и Ивану, она ушла в номер смотреть телевизор. Ситуация перестала быть для Ивана интересной, и он уже совсем собирался бросить скучного пьяного мещанина Жана-Батиста, как тот заговорил о дауншифтинге. С присущей, казалось, только русским безграничной искренностью и горечью JB признался, что не знает, зачем живёт, что работа в банке надоела, что с Мими они не любят друг друга и что он хочет уехать куда-нибудь на край земли монахом или волонтером. JB стал ему симпатичен, они еще выпили. Ивана заинтересовала искренность Жана-Батиста, но, в основном, его мысли вились вокруг улыбки, с которой его встретила Мими, и он безжалостно прикидывал, сможет ли он использовать невменяемость мужа, чтобы переспать с его женой. Они еще выпили, Жан-Батист уже едва сидел, склонив голову к стакану, и изредка бормотал туда что-то неразборчивое. Когда из ниоткуда появилась Мими и попросила Ивана помочь довести мужа, и они вдвоем затащили Жана-Батиста в номер и криво бросили на кровать, то всё между ними было ясно без лишних английских слов и даже одежда расстегивалась и спадала, будто сама собой.
Наутро Иван уехал, так и не встретившись с французами. От вчерашнего вечера ему запомнилась острота приключения с Мими, а совсем не разочарование жизнью ее мужа со старинным именем.
Через пару месяцев в Москве, в ресторане, на отмечании своего дня рождения Ивану пришла смска от Жана-Батиста: «Мой друг» – начинал он и сообщал, что он «совершил свой побег»: сейчас он уже месяц как в Афганистане, работает волонтером в канадском форпосте, занимается логистикой распределения гуманитарной помощи. У Ивана мелькнула мысль, что Жан-Батист поменял шило на мыло: он бы сам выбрал что-то менее практическое. В конце JB упоминал, что они с Мими развелись. В этот момент пришла дочь Аня и представила своего молодого человека и Иван опять забыл про Жана-Батиста и его дауншифтинг.
То, что этим же летом Иван сам стал дауншифтером, случилось в результате еще двух событий: во-первых, на работе произошёл крупный скандал, его чуть было не уволили (его обвинили в крайне не выгодных для фирмы условиях сделки, виноват был арабский партнер, но Ивана не слушали и понизили в должности – это было крайне унизительно и несправедливо). Второе – что Иван съездил в отпуск в Усть-Койву.
Усть-Койва была выбрана по литературным причинам: согласно потрясшей Ивана книге про реку Чусовую времен Екатерины, в деревне жил главный злодей – чернобородый самоуверенный старовер Колыван, тут же произошёл его поединок с мужественным, но одиноким парнем Остафием – оба были сплавщики: экстремальные пилоты сверхтяжелых барок с рудой, которые надо было на полной скорости провести, не разбив об утесы.
