Дмитрий Шелег
Первые и Вторые. Первый сезон. Медведь

Эпизод 2
Телеграмма
1–2 апреля 1862 года, Москва

Шел десятый месяц с тех пор, как Тихомир вернулся из Костянок.

* * *

Он был предоставлен сам себе, и жизнь его шла своим беспутным чередом.

* * *

Отец стал постоянно пропадать в Туле на заводах.

* * *

Маменька укатила на курорты в германский Висбаден, чтобы подлечиться на горячих термальных источниках. Но и отец, и Тихомир понимали, что на самом деле она пропадает в казино – уж слишком много денег эти «курорты» тянули. А перед самой поездкой она проговорилась, что на курорте будет Достоевский, про чью страсть к рулетке знали все.

* * *

Тихомир нежился в постели после очередного ночного загула.

Его потревожил осторожный, но настойчивый стук в дверь – это лакей принес бессвязную телеграмму: «Срочно приезжай. Беда. У тебя родился сын. Третьяк».

Тихомир отмахнулся от лакея, скомкал телеграмму, бросил ее на пол и заснул.

* * *

Он проснулся уже далеко за полдень.

Опустив ноги с кровати, Тихомир так и сидел, смутно припоминая события…

Его внимание привлек смятый лист бумаги на полу, он вспомнил про телеграмму и нехотя поднялся.

Прочитав ее еще раз, он понял, что действительно что-то случилось, но мысли его путались, перепрыгивая друг через друга:

– Третьяк не стал бы обращаться по пустякам… Я отнес фотопластины, чтобы изготовили фотографии для Тихомира Богдановича, но забыл их забрать – а обещал же!.. Но о каком сыне идет речь?.. Неужели Забава?.. Почему не было фотопластины со снимком Забавы?..

* * *

Тихомира стали мучать сомнения: ехать или не ехать? Зачем менять образ жизни, когда он наследник миллионов?

Тихомир встал, с трудом попадая в рукава, надел халат, подошел к секретеру и, оглянувшись, достал из тайника бутылку шампанского Dorn Perignon.

– Modt & Chandon, – сказал Тихомир, поглаживая этикетку бутылки.

Dorn Perignon «разогрел» его голову.

Он почувствовал себя героем и решил ехать и разобраться на месте:

– Еду! Вечерним поездом!

* * *

Тихомир протрезвел уже на вокзале Воронежа.

* * *

Выйдя из вагона, он попал в очаг семейной баталии. Семья привлекала общее внимание… Отец орал на мать, мать успевала орать и на отца, и на старшую дочь, которая стояла, закатив глаза. Средние девочка и мальчик бегали вокруг них кругами и вопили какие-то детские считалки. С головы девочки слетела соломенная шляпка, которая тут же была «отфутболена» на рельсы еще одним, самым младшим братом, который тут же получил подзатыльник. После чего он завалился на спину и отчаянно во все горло завизжал, колотя руками и ногами по перрону. Мать подняла его – белого цвета костюмчик под «морскую форму» был уже не белый…

* * *

Мысли о семейной жизни пронеслись в голове Тихомира:

– О нет! Только недавно маменька уговорила отца «на время оставить мальчика в покое – пусть нагуляется, пока молодой», как тут такая новость!

И он пошел к кассам за обратным билетом.

* * *

У билетных касс Тихомир встретил урядника, который, «окая», сказал:

– Здравствуйте, Тихомир Андреевич! Вы должны меня помнить. В конце июня прошлого года мы были попутчиками из Москвы до Воронежа. Я здешний урядник – Олег Ярославович.

Тихомир начал припоминать:

– Да, да.

Олег Ярославович без лишних слов взял Тихомира под локоть:

– Я ожидал, что вы приедете. Пролетка приготовлена – можно ехать.

Тихомир хотел воспротивиться, но урядник с силой сжал его локоть:

– Тихомир Андреевич, поверьте: это очень важно!

9 серия

Эпизод 1
Первый
30–31 марта 1862 года, Костянки

Ночью неистовствовала сильная гроза.

* * *

В избушке Знахарки рожала Забава. Роды длились с самого утра, после расслабляющего затишья резко случалась сильная схватка или потуга.

Знахарка не отходила от постели ни на шаг, утирая пот со лба Забавы тряпицей с холодной ключевой водой и приговаривая:

– Потерпи и успокойся. Роды – естественный процесс, в котором помощь – во благо, а вот вмешательство может оказаться во вред.

Наконец избушку сотряс крик младенца – это был мальчик.

* * *

Забава, слабо улыбаясь, протянула к нему руки. Знахарка передала, и Забава тут же обняла и прижала к себе сына. Малыш самостоятельно нашел и с жадностью приложился к материнской груди.

* * *

Забава попросила попить, но заснула раньше, чем Знахарка налила укрепляющий отвар из крапивы, тысячелистника и пастушьей сумки.

* * *

В дверь избушки громко и часто постучали.

– Матушка, пусти скорее, – послышался голос Третьяка из сеней.

Как только Знахарка сбросила дверной крючок, в избу ворвался Третьяк, который тянул за собой рыжеволосую женщину.

– У нее отошли воды, а схватки и не думают начинаться, – выдохнул он и удивленно уставился на постель, где лежала Забава с новорожденным у груди. – Вот тебе Раз!

Знахарка показала на табурет:

– Усади ее сюда.

* * *

Знахарка быстро укутала в чистую простынку совершенно спокойного и сытого младенца. На его шее красовалось точно такое же необычное родимое пятно, как и у Забавы.

* * *

– Укладывай, – Знахарка показала Третьяку на постель.

Третьяк уложил рыжеволосую.

* * *

– Иди в баньку. Нельзя ему тут! – Знахарка передала Третьяку новорожденного.

Тот осторожно принял чадо и вышел за дверь.

* * *

Молния осветила мокрое лицо Пелагеи со слипшимися от дождя непокрытыми черными волосами, которая как завороженная шла в сторону избушки. Ее губы что-то шептали…

* * *

Когда Третьяк вышел, Знахарка принялась за помощь.

Она начала осматривать женщину и увидела выпавшую пуповину.

«Значит, начала отслаиваться плацента, – подумала Знахарка, – скорее всего, умрет от потери крови, надо спасать дитя, пока не задохнулось!»

Знахарка подошла к столу и откинула тряпицу, под которой лежали заранее приготовленные острый узкий нож и кривая длинная игла с нанизанной ниткой…

* * *

Знахарка достала младенца – это тоже был мальчик. Мальчик был посиневший и не дышал. Знахарка звонко хлопнула его по попке, и избушку второй раз за ночь потряс детский крик. Она приложила младенца к груди спящей Забавы, и тот начал причмокивать.

* * *

Знахарка обернулась к роженице и взялась за иглу – рыжеволосая еще дышала, но очень слабо.

* * *

Знахарка быстрым шагом вышла за Третьяком в баньку. Он сидел с младенцем на руках и по-доброму смотрел, как тот спокойно, улыбаясь, посапывал.

* * *

Знахарка усталым голосом попросила:

– Вынеси ее – она умирает.

Третьяк хотел спросить, кто из женщин умирает, но промолчал и, трепетно передав Знахарке младенца, пошел в избу.

* * *

В избе уже почти догорали свечи. Третьяк увидел спящую Забаву с ребенком на груди, и у него отлегло от сердца. Он поднял уже бездыханное, все в крови, тело рыжей женщины и понес в баньку.

* * *

Знахарка вышла во дворик и, закрыв глаза, подставила лицо дождю, подняв руки вверх. Гроза начала утихать, но луна еще была скрыта за тучами, и было темнее темного.

* * *

Мимо Знахарки прокрался черный силуэт.

* * *

Войдя в избушку, Пелагея оказалась в кромешной темноте. Свечи окончательно догорели. Пелагея на ощупь, как будто знала здесь все, достала из небольшого шкафчика три самых толстых и высоких свечи, чиркнула спичкой.

* * *

Она склонилась над Забавой и отняла от нее новорожденного, который недовольно закричал.

* * *

Пелагея расставила свечи у изголовья постели и, не обращая никакого внимания на крики новорожденного, стала читать заклинание. В руке у нее появился странный кривой нож. И, заканчивая заклинание, Пелагея трижды пронзила неподвижное тело Забавы.

* * *

Знахарка услышала крик новорожденного, ее глаза широко открылись, и она, почувствовав опасность, бросилась в избушку.

* * *

В избушке она увидела, как Пелагея занесла нож над освещаемым тремя свечами младенцем.

Знахарка бросилась на Пелагею, но та скользящим ударом ножа ранила ее в руку.

Превозмогая боль, безоружная Знахарка вновь стала надвигаться на Пелагею.

Та, рассвирепев, ударила ее ногой в грудь, и Знахарка упала на спину.

* * *

Пелагея развернулась и подошла к новорожденному.

Вновь занеся над ним нож, прокричала Знахарке:

– Говори, где Матрешка?

Младенец стал кричать еще громче.

Знахарка ползла к постели:

– Я не знаю.

Пелагея схватила младенца за ножки и подняла на вытянутой руке.

* * *

От резких движений одна из свечей упала и покатилась в угол избы за спиной Пелагеи.

* * *

– Он сейчас умрет! Говори! – кричала Пелагея.

Знахарка замерла.

– Матрешки здесь нет и никогда не было. Пощади дитя! – с трудом выговорила Знахарка.

– Я нашла твой тайник, но там были только книги. Где другой тайник? – Пелагея сильно тряханула младенца.

* * *

Знахарка краем глаза увидела, что от свечи загорелись пожитки.

* * *

Пелагея проследила за взглядом Знахарки и увидела начинающийся пожар.

Она ударила Знахарку ногой в голову.

– Ты мне все расскажешь, но сейчас… – злобно сказала Пелагея и бросила кричащего младенца на стол.

Знахарка потеряла сознание.

* * *

Пелагея поставила на стол рядом с младенцем две свечи с постели и пошла поднимать с пола третью, как дверь в избушку распахнулась, и появился Третьяк.

* * *

Прежде чем он что-то понял, Пелагея в мгновение ока оказалась рядом с ним и с разворота ударила его ногой в грудь. Третьяк отлетел назад к двери, но быстро вскочил на ноги.

* * *

Огонь разгорался все больше, уже занялись занавески на небольших оконцах.

* * *

Третьяк сгруппировался и всей своей массой хотел навалиться на Пелагею, но та с легкостью увернулась и оказалась за его спиной. И пока Третьяк разворачивался, ударила его ребром ладони по шее. Третьяк рухнул не пол как подкошенный.

* * *

Огнем занималась уже добрая половина избы.

* * *

Как сквозь пелену, Третьяк видел, как Пелагея совершенно спокойно подошла к горящему шкафчику, достала из него свечу, об него же и зажгла ее. Подошла к столу с новорожденным, который странным образом замолчал, поставила третью свечу и взяла в руки нож.

* * *

Третьяк силился подняться, но тело не слушалось его.

* * *

Он мог только смотреть, как Пелагея говорила какие-то слова на каком-то зверином языке, а затем три раза ударила ножом в грудку младенца.

* * *

От увиденного Третьяк встрепенулся и через силу поднялся на ноги.

Дым застилал всю избушку, и уже становилось трудно дышать.

* * *

Третьяк нащупал рукой табуретку и с силой обрушил ее на голову Пелагеи, та упала на пол и казалась бездвижной.

От удара Третьяк тоже не удержался на ногах и упал. Ползком он добрался до Знахарки. Нащупав пульс на шее, он начал вытаскивать ее во двор.

* * *

Во дворе Знахарка пришла в себя и прошептала:

– Забава…

* * *

Третьяк, шатаясь, пошел в избушку. Переступив через неподвижное тело Пелагеи, он с трудом вытащил тело Забавы из дыма и огня.

* * *

Когда Третьяк вернулся за убитым младенцем – Пелагея исчезла. Он взял на руки мертвого младенца и выбежал во двор.

* * *

Огонь уже выбивался на крышу избушки.

Эпизод 2
Расправа
30–31 марта 1862 года, Костянки

Во дворе усадьбы собрались «уже не крепостные крестьяне» с факелами в руках.

Сначала тихо, а затем все громче толпа орала:

– Выходи! Мы свободные! Ты ответишь за обман!

* * *

На крыльцо дома вышел хозяин в не застегивающемся на животе гусарском доломане с револьверами в руках.

* * *

Увидев вооруженного хозяина, мужики и бабы замолкли.

* * *

Мужик со шрамом на лице, явно хорохорясь, перекинул топор из руки в руку и зашагал к крыльцу.

* * *

Хозяин прокричал ему:

– Тимоха! Стой, дурак!

* * *

Тимоха, ухмыляясь, начал подниматься по ступенькам.

* * *

Хозяин направил взведенные револьверы в воздух и разом нажал на спусковые крючки – выстрелов не было. Он нажал еще раз – осечка?

* * *

Тимоха с размаха ударил его топором по голове. Окровавленный хозяин упал, и его тело покатилось вниз по ступенькам.

* * *

– Бери что хошь! – прокричал толпе Тимоха и первый кинулся в терем.

* * *

За околицей имения стоял Игнат, держа под уздцы пару вороных с поклажей.

Крики из усадьбы доносились даже до него.

На небе показалась луна, и Игнат увидел приближающийся силуэт – это была Пелагея.

Игнат спросил:

– Что?

Пелагея покачала головой:

– Матрешка не у них.

Игнат нахмурился:

– А что они?

Пелагея, покачнувшись, ответила:

– Дело сделано. Первые мертвы.

Игнат помог ей взобраться на жеребца.

* * *

Удаляющиеся силуэты двух всадников освещались заревом от горящего имения.

10 серия

Эпизод 1
Новости
31 марта 1862 года, Костянки

Под утро, когда Знахарка делала себе перевязку с какой-то мазью, в баньку тихо, без стука вошел Третьяк.

Глядя на спящего младенца, он прошептал:

– Матушка, как ты?

Знахарка кивнула:

– Говори!

Третьяк продолжил:

– Я принес молока для младенца и… плохие вести.

Знахарка вопросительно посмотрела на него.

Третьяк глубоко вдохнул, было видно, что он сильно переживает:

– Ночью был бунт. Крестьяне убили хозяина и живьем сожгли его жену и детей в тереме. Крестьяне мало что помнят – как будто были опоены каким-то зельем. Перед бунтом Тимоха сеял смуту по дворам. Он рассказывал, что крестьяне уже свободные люди, а барин замалчивал это, и предлагал идти к барину на разбор. Сейчас крестьяне разбегаются кто куда, потому что боятся сурового наказания властей.

Знахарка внимательно выслушала Третьяка и прошептала:

– Вон там возьми чистую тряпицу, оторви полосочку, намочи молоком и поднеси к губам младенца.

Третьяк в точности все выполнил.

Знахарка с облегчением вздохнула, когда мальчик начал посасывать молоко.

– Езжай в город в полицию. И пусть дадут телеграмму Тихо-миру. Он должен помочь. Я скоро покину этот мир – нож был отравлен.

Третьяк нахмурился.

Знахарка погладила младенца по голове:

– Дети, зачатые в Купальскую ночь, наделены волшебной силой, но этот – особенный.

* * *

Третьяк добрался до Воронежа ближе к обеду.

* * *

Он, весь взмыленный, залетел в городскую управу и сбивчиво начал объяснять дежурному полицейскому, который, не слушая его, перебил:

– Куда прешься! Сейчас обеденное время. Никого нет.

Третьяк взбесился:

– Ты не понимаешь? Дело срочное! Погибли люди!

Дежурный, раздумывая, помолчал и сказал:

– Пошли.

* * *

Они поднялись на второй этаж, дежурный робко постучал и приоткрыл дверь кабинета:

– Господин урядник. Прошу разрешения. Тут дело срочное!

* * *

В кабинете за столом сидел Олег Ярославович Воскресенский и читал какую-то книгу. Он бросил взгляд на просунувшуюся голову дежурного, аккуратно закрыл книгу и бережно уложил ее в ящик письменного стола. Обложка на французском языке указывала: Вольтер, «Философия истории».

Урядник кивнул головой, и дежурный зашел в кабинет, вытянулся по струнке и пропустил вперед Третьяка:

– Говорит, бунт в Костянках.

Глаза урядника сосредоточились:

– Рассказывай.

Третьяк, уже более связно, сообщил о трагедии.

Урядник в общих чертах понял: «в Костянках был бунт… помещика убили… усадьбу сожгли… есть еще жертвы…» – и поручил дежурному:

– Дело не терпит отлагательств! Собирай всех свободных. Поедем на дознание.

* * *

Дежурный выбежал выполнять поручение.

Третьяк помялся и попросил:

– Господин урядник. Телеграммку бы в Москву отправить…

Эпизод 2
Пепелище
2 апреля 1862 года, Костянки

Тихомир, урядник и Третьяк молча стояли на пепелище усадьбы.

Это был уже пустырь с задымленными печами и трубами. Тут и там из пепла торчали черные головни. Даже высокий фундамент из полигональной кладки виднелся только местами.

Тихомир впервые в жизни столкнулся с такой трагедией – пепелище произвело на него неизгладимое впечатление.

* * *

Третьяк, держа в руках «петушок» флюгера, тихим печальным голосом рассказал:

– Усадьбу построил в 1642 году пращур Тихомира Богдановича – сын боярский Богдан Канинский. Отсюда мужчин в роду, через одного, чтобы славу не забирали, называли Богданами. Пращур выбрал место для усадьбы на меловых холмах на крутом правом берегу Дона, потому что с холмов открывался красивейший вид на старичные озера левобережья. Была тут раньше бревенчатая крепость, но не пережила набегов да войн, а вот усадьба пережила… больше двухсот лет простояла! А тут такое…

* * *

Мужчины собрались уходить, как вдруг Тихомиру показалось, что он услышал какие-то звуки. Он прислушался: звуки шли из-под фундамента терема.

* * *

Тихомир бросился раскидывать головешки. Третьяк и урядник, сначала не понимая, что он делает, начали ему помогать. Когда они отрыли обломок вентиляционной трубы, то явно услышали плач.

Тихомир прокричал в трубу:

– Мы рядом! Ждите!

Все начали ускоряться и быстро добрались до люка винного погреба. Люк не поддавался, и Тихомир начал стучать в него изо всех сил. Раздался скрежет открываемого засова. Тихомир отбросил тяжеленный обгоревший люк, а Третьяк начал помогать уцелевшим выбраться.

* * *

Это была семья Тихомира Богдановича – жена и дети.

Эпизод 3
Тайна 3 апреля
1862 года Костянки

Тихомир сидел в баньке с умирающей Знахаркой. Рядом тихонько спал его сын.

Знахарка слабым голосом попросила:

– Забери младенца с собой. Скоро моя душа отправится к Творцу.

Тихомир тихим голосом, находясь под влиянием последних событий, сомневался:

– Но я ничего не понимаю в отцовстве. Я не смогу.

Знахарка успокоила его:

– Забава выбрала тебя не случайно, мне не дано знать почему. Значит, так надо было. Значит, все будет хорошо.

Тихомир, вздыхая, согласился:

– Это мой сын, и он будет со мной.

Знахарка удовлетворенно кивнула, внимательно посмотрела на Тихомира и сказала:

– Раз теперь младенец будет с тобой, то я приоткрою тебе тайну. Всю тайну сразу узнавать нельзя, к ней надо идти постепенно – «век живи – век учись».

* * *

Тихомир внимательно слушал, а Знахарка говорила:

– Когда-то на Земле жили только Первые – это был род человеческий, который сотворил Творец. Творец сотворил Первых по своему замыслу. Он наделил Первых душой, дал им все нужное для жизни и удалился. Первые жили очень долгое время одни, и не было им подобных. Смысл их жизни – познание себя самих для обретения высшего знания, которое откроет им замысел Творца.

Затем возник Господь и создал Вторых. Господь не дал им душу, только разум, поэтому Вторые – это не род человеческий. Господь создал Вторых для своего промысла – они должны помешать обрести высшие знания Первым. С тех пор Вторые борются с Первыми. Вторые сильные и хитрые, они, как воины, хорошо организованы и действуют по строгому плану, поэтому Первых почти не осталось. Стремясь к мировому господству, они принесли с собой очень много бед. И самое страшное то, что они разделили единый язык на многие и переврали истинное значение слов.

Чтобы сохранить себя, Первые живут вдалеке от людей и друг от друга. Они рассеяны по всей Земле. У каждого Первого есть свой Хранитель, который оберегает его и обучает после рождения. Хранителей создали сами Первые, потому что в силу «блаженности» не могут себя защитить. Хранители научены жить в любой стране, они знают основы единого языка, знают, как его изменили, поэтому могут говорить на любом языке. Первые могут жить и тысячу лет. Поэтому и Хранителям дарована длинная жизнь. Жизни обычного смертного человека не хватило бы даже для изучения основ единого языка. Когда Хранитель «покидает» этот мир, ему на смену приходит другой.

Вторые проживают жизнь обычного смертного человека, поэтому берегут свою жизненную энергию. Чтобы уничтожить Первых, Вторые прибегают к разным способам, как это было с Забавой: используя заклинания, чтобы «усыпить» душу, и отравленное холодное оружие, чтобы убить «тело». Но при использовании заклинаний Вторые тратят очень много своей жизненной энергии, поэтому предпочитают обманывать смертных людей и убивать их руками – попросту сжигать, как это было с мамой Забавы.

Хранителю и Забаве чудом удалось сбежать от расправы. Они пережили множество лишений, пока их не привели сюда. Вскоре Хранитель покинул этот мир.

Земля эта – Костянки – имеет что-то притягивающее, я тут ждала своего часа быть Хранителем очень долгие годы и так и не поняла, что в этой земле особенного.

– Я не понимаю своего отношения к этой тайне? – спросил Тихомир.

Знахарка через силу улыбнулась:

– Твой сын является потомком Первых людей! Через какое-то время ему встретится новый Хранитель. Младенец узнает его. До этого времени ты – хранитель Первого и должен быть очень внимательным – чувствовать душой. Тебе будет помогать Творец, но ты должен следить за его знаками.

Тихомир только сейчас понял всю ответственность, которая свалилась на него тяжелой ношей.

«Теперь вся моя жизнь изменится коренным образом», – подумал он.

Знахарка молча смотрела на него.

Тихомир размышлял над всем произошедшим и вдруг спросил:

– Первые живут по тысяче лет, как и библейские персонажи?

Знахарка кивнула:

– Сравни первую и вторую главы Ветхого Завета, и ты все начнешь понимать.

Тихомир напряженно смотрел на нее.

– И начинай изучать древнерусский язык – он научит и поможет тебе. Он последний образ общего языка – языка Творца.

– А кто их привел к тебе? – спросил Тихомир.

* * *

Тут в баньку зашел Третьяк, и вопрос Тихомира остался без ответа.

– Матушка, я все сделал, как ты велела. Всех похоронил, где ты сказала, и сровнял могилы, чтобы не было видно, – скорбно сказал Третьяк.

Знахарка спросила:

– Ты сделал могилу для меня?

Третьяк кивнул, и крупные слезы накатили на его глаза.

– Тогда и мне пора, – попросту сказала Знахарка…

* * *

Тихомир и Третьяк стояли на небольшой лесной полянке возле древнего дуба.

У корней дуба были едва видны контуры скрытных четырех могил.

* * *

Возле обгоревших развалин избушки Знахарки на лесной дороге в русле старого ручья стояла телега. Третьяк подал сына Тихомиру, сидящему в ней.

Рядом ждали урядник и полицейские верхом.

* * *

Старицу неизвестно откуда начала заполнять вода.

Полицейские стали креститься.

Место медленно затапливалось водой.

Урядник что-то сам себе под нос пробормотал, а вслух сказал:

– Мы поймали зачинщика – Тимоху. Он все рассказал.