Дмитрий Щеглов
Опер Громов. Дело о рое-убийце
Глава 25
Сначала за дверью наступила тишина. Громову показалось, что из квартиры послышался шёпот и это его удивило, ведь Нохрина должна быть одна. Видимо, остальные тоже это услышали, потому что все прислушались, а Соколова уже хотела ещё раз нажать на кнопку звонка, но тут лязгнул замок и дверь открылась. На пороге возникла высокая женщина в джинсах и футболке. Она машинально поправила волосы, на руке мелькнула татуировка в виде бабочки с буквой «Г» на ней.
–Я и не сопротивляюсь, заходите, поговорим.
–Сказала Нохрина, как ни в чём не бывало. Её голос звучал до такой степени не принуждённо и спокойно, что было ощущение, что она приглашает старых друзей на чаепитие. Такого никто не ожидал, все были просто шокированы. У Анатолия Васильевича чуть пистолет из рук не выпал, а Михаил осознал, что у него «отпала» челюсть и он тут же закрыл рот. Двое парней в форме стали переглядываться. Елена Николаевна, видимо, даже забыла, зачем они все сюда пришли, потому что она уставилась на Нохрину, как бы вспоминая что-то. Это длилось всего несколько секунд, наконец Соколова словно очнулась и осторожно вошла в квартиру, за ней последовали все остальные. Галина Валерьевна проводила их в большую светлую комнату и села на диван. Помещение было очень просторным, и по минимуму обставлено мебелью: сервант, один шкаф и телевизор, висевший на стене напротив дивана. Парни в форме встали в дверном проёме, Елена Николаевна присела на краешек дивана, Анатолий и Михаил, который уже достал блокнот, встали рядом. Парень был удивлён, Галина Валерьевна действительно была одна, тогда что за шёпот он слышал, может просто показалось?
–Я следователь, Соколова Елена Николаевна. У нас есть основания подозревать вас в убийстве Лопухова Константина Сергеевича, а также вашего мужа в убийстве Горохина Антона Григорьевича.
–Начала тем временем говорить Елена Николаевна, доставая из папки бумаги.
–И какие основания?
– Перебила её Нохрина, «не моргнув глазом». Соколова показала ей фото с заправки, подчеркнув словами:
–Вы были в машине Лопухова, а мотом убили его.
–Да, я была в этой машине, но этот человек просто меня подвёз, а потом я вышла.
–Всё так же спокойно и уверенно парировала Галина Нохрина.
Елена Николаевна на мгновение задумалась, она понимала, что теперь, когда, как говорится у блатных, «на понт взять не удалось», единственный способ доказать, что Нохрина в момент убийства была в машине, это найти видеорегистратор, который был похищен из машины Лопухова. Ещё одним железным доказательством была бы одежда человека в чёрном.
–Мы сейчас проведём у вас обыск, но пока не начали рекомендую добровольно сдать видеорегистратор из машины Лопухова. Также-костюм человека в чёрном и устройство, с помощью которого вы каким-то образом управляли насекомыми, и, кстати, ка бы это глупо не звучало, но самих насекомых-тоже.
–Ищите.
–Фыркнула Нохрина. Она была удивительно спокойна. Прежде чем начать обыск один из парней в форме сбегал и привёл двоих понятных, бабушку божий одуванчик и какую-то девушку. Было осмотрено всё до мелочей: спальня, гостиная, лоджия, прихожая, кухня, ванная комната и даже в бочке от унитаза посмотрели, но ничего так и не нашли. Всё это время Громов, как обычно, делал записи в свой блокнот и был погружён в свои мысли. Честно сказать, парень и сам не понимая как, но знал с того момента, как перешагнул порог этой квартиры, что здесь они ничего не найдут. Михаил зашёл в кухню, хоть здесь уже всё и обыскали, но Громова тянуло к распахнутому окну, из которого дул приятный тёплый ветер. Парень подошёл поближе и посмотрел через окно на траву и кустарники, растущие в низу, ему сразу в лицо «ударила» жара.
–Михаил, что ты здесь делаешь? Мы же уже все кухню «перевернули», все шкафы проверили, стол, в холодильник и морозильник и то заглянули и даже в мусорное ведро.
–Раздался за спинной голос Анатолия.
–Я подумал, могла ли Нохрина что-нибудь выбросить в окно?
–Задал Михаил вопрос скорое себе, чем Анатолию Васильевичу.
–Что например?
–Удивился Анатолий.
–Михаил пожал плечами.
–Ладно пойдём, сейчас Ленка закончит бумаги оформят и пойдём «Нексию» Нохриных обыскивать, может там что-нибудь найдём.
–Как всегда добродушно сказал Соколов. Они вернулись в комнату, где понятые уже расписались в бумагах.
–Даю вам ещё один шанс добровольно всё отдать, это зачтётся на суде.
–Обратилась Елена Николаевна к Галине Валерьевне. Она промолчала. Вся «компания» вместе с понятыми вышла из подъезда и направилась к золотистой «Нексии» На улице стаяла такая духота и жара, что, казалось, в атмосфере кончился воздух и дышать было нечем. Вдруг Михаил отделился от остальных и пошёл к тому месту, которое видел из окна кухни подозреваемой.
–Вы куда Михаил Сергеевич?
–Удивлённо и как-то встревоженно спросила Елена Николаевна.
–Я кое-что проверить хочу.
–Сказал на ходу, не оборачиваясь, Громов. Анатолий пошёл вслед за ним, а остальные проследовали к машине.
–Что ты здесь ищешь?
– Удивлённо спросил Анатолий.
Так как в это время Михаил опустился на колени и начал что-то искать в траве. Он уже хотел сказать Анатолию, что и сам конкретно не знает, но вдруг он наткнулся на половину сим карты, она явно была сломана пополам. Громов тут-же достал не большой пакетик из кармана и аккуратно завернул этот кусочек.
Ты думаешь, это имеет отношения к нашему делу?
–Очень удивился Соколов.
–Думаю, да.
–Ответил Михаил, он не мог объяснить своему коллеге, потому что и сам не понимал по чему, но знал, что это так. Громов с Соколовым подошли к машине в тот момент, когда один из парней в форме доставал видеорегистратор из бардачка. И, судя по всему, это был именно тот видеорегистратор, который был украден из машины Лопухова. К сожалению, как правило регистраторы записывают только снаружи, однако всё, что происходит в салоне прекрасно слышно.
–А, что вы на это скажите?
–Сказала Елене Николаевна Нохриной.
–Надо же было забыть про этот чёртов регистратор.
–Тихо ответила она.
Глава 26
Обыск машины Нохриных продолжился, однако больше ничего найти не удалось. Елена Николаевна вызвала эвакуатор, чтобы отвезти «Нексию» на полицейскую стоянку и там провести необходимую более серьёзную проверку. Галину Валерьевну посадили в полицейский микроавтобус, чтобы отвезти её на допрос в участок. С ней сел один из парней в форме, а другой остался дожидаться эвакуатора. Соколова уже хотела сказать Анатолию и Михаилу, что бы они тоже ехали в участок. Но вдруг у неё зазвонил телефон.
–Да.
–Ответила она.
–Что!? Вы уверены? Хорошо езжайте в отделение.
–Сказала Соколова и «положила» трубку.
–Что случилось!?
–Встревожился не на шутку Анатолий Васильевич.
–Виталий Нохрин пропал из больницы, его не могут найти.
–Одновременно растеряно и с тревогой ответила Елена Николаевна.
Да, чем дальше, тем интереснее.
–Протянул Анатолий, а Михаил промолчал, он был глубоко задумчив. Соколова решила спросить Галину Нохрину, где может быть её муж, но та в ответ промолчала. Было понятно, что от неё ничего не добьёшься.
–Я, кажется, знаю, где он.
–Вдруг сказал Громов.
–Где!?
–Хором спросили очень удивлённые Елена Николаевна и Анатолий Васильевич. Молодой человек им ответил.
–Ты в этом уверен?
–Спросила не много сбитая с толку Соколова.
–Молодой человек просто кивнул головой. Елена Николаевна не много замешкалась и через секунду заговорила:
–Ладно езжайте, может вам в помощь ещё экипаж отправить, который в больницу ездил?
–Не нужно, мы и так справимся.
–Уверено ответил Михаил и заодно отдал Лене кусочек сим-карты со словами:
–Пусть Евгений Петрович посмотрит, может сможет доказать, что он из телефона Галины Нохриной. Ничего не понимающая Соколова взяла его.
–Я потом вам всё расскажу и объясню, откуда мне всё это известно, сейчас просто нет на это времени.
–Добавил Михаил, глядя на недоумённые лица своих коллег. Елена Николаевна села в полицейский микроавтобус и поехала в отделение допрашивать Глину Валерьевну. Опера уселись в джип Анатолия и отправились в предполагаемое место нахождения Виталия Нохрина. Пробок было уже меньше, поэтому коллеги добрались до нужного места довольно-таки быстро. Они снова оказались в маленьком уютном дворике с небольшой детской площадкой и всего одним трёхэтажным домом, в котором жила Лиза Нохрина. Анатолий Васильевич стал искать место, чтобы припарковать машину. Но тут опера увидели маленького лысеющего человечка в длинном чёрном плаще, чёрных перчатках и чёрных ботинках. Он шёл, не много прихрамывая, в тени больших раскидистых деревьев. Без всякого сомнения, это был Виталий Нохрин или человек в чёрном. Анатолий тут-же остановил машину. Нохрин, увидев, джип всё понял. Сначала он остановился, но потом зашагал прочь ещё быстрее. Соколов и Громов быстро вылезли из машины с оружием на изготовку.
–Стоять! Не с места! Стрелять будем!
–Прокричал Анатолий Василевич и побежал в сторону деревьев, Михаил не отставал от него. Вдруг человек в чёрном замедлил шаг и остановился. Опера подбежали к нему, не много запыхавшись и обливаясь потом, так как жара уж была просто невыносима. Анатолия удивило, что Нохрин не пытается больше убежать, да и в общем не сопротивляется, а просто стоит весьма мирно. Михаил опять испытывал то странное чувство, похожее одновременно на предчувствие и дежавю. И так погрузился в свои мысли и чувства, что даже вздрогнул, когда Соколов заговорил.
–Виктор Григорьевич, советую вам спокойно сдаться, без ваших фокусов и насекомых.
–Сказал немного сурово Анатолий, продолжая держать на мушке Нохрина.
–Не будет уже никаких фокусов и насекомых, последние погибли ещё вчера вечером.
–Ответил Нохрин тихим, спокойным и немного хриплым голосом. Опера немного обалдели от такого ответа. Анатолий одел наручники на Виталия Нохрина, а Михаил держал его на прицеле. Виталий Григорьевич не сопротивлялся, а только сказал:
–Я всё вам расскажу, и во всём сознаюсь. Только учите, это всё моя идея и моя жена тут не причём.
– Это хорошо, что вы решили сотрудничать, только вы всё в отделении под протокол расскажите.
–Ответил ему Анатолий, застёгивая на руках наручники. Громов и Соколов отвели Нохрина в машину и поехали в участок. Михаил обратил внимание на то, что один глаз обвиняемого действительно не настоящий, он был неподвижен и зрачок никак не реагировал на изменение света. Пробок было немного, но всё-таки они были и до отделения пришлось добираться по меньшей мере минут тридцать. Наконец они уже шли по прохладному коридору и вели задержанного. Но прежде, чем отвести его в камеру предварительного заключения, зашли к Евгению Петровичу, чтобы оставить там на экспертизу костюм человека в чёрном. Когда Нохрин снял плащ и перчатки на правой руке чуть ниже кисти обнаружился прикреплённый сосуд с опутывающими его проводами, видимо это и было то самое устройство, с помощью которого управляли насекомыми. Так же были взяты отпечатки ботинок и их микрочастицы. Так получилось, что Михаил оказался у экспертов впервые. Помещение было просторным и светлым. Большое окно и два стола, стоящие на против друг друга. На одном из них стоял ноутбук, за ним работал Евгений Петрович, рядом были просто кипы разных бумаг. Второй стол был практическим пустым, не считая нескольких ручек в стакане. Видимо он принадлежал Ирине Игоревне. Но сейчас её не было. Так же здесь было много стеллажей, они стояли вдоль стен. Одни были под завязку напичканы бумагами, другие-различными препаратами, какими-то то сосудами и колбочками. После посещения кабинета экспертов, опера отвели Нохрина в камеру. Сами они пошли в комнату для допросов, где Елена Николаевна уже заканчивала допрос Галины Валерьевны Нохриной. Михаил и Анатолий зашли в небольшое помещение, где в стене было большое звукоизоляционное стекло, рядом был стол, за которым сидел человек в форме и вёл запись происходящего диалога в соседней комнате, через специальный микрофон на ноутбук. Это стекло, как бы соединяло это помещение и комнату для допросов, где за столом сидела Нохрина и расписывалась в каких-то бумагах, напротив сидела Соколова. Она забрала бумаги у Галины Нохриной, что-то сказала охраннику, стоящему у дверей. Тот подошёл к столу, попросил обвиняемую встать и увёл её. Через несколько секунд к операм зашла Елена Николаевна.
–Нохрина не очень приятная особа, но она во всём созналась.
–Начала сразу с ходу говорить Елена.
–Теперь нужно допросить её мужа, посмотрим, что он скажет.
–Добавила она.
–Можно мне провести допрос?
–Спросил немного взволновано Михаил.
–Почему бы нет.
–Ответила Елена Николаевна.
Глава 27
Громов взял кое-какие бумаги и пошёл в комнату для допросов, там он сел за стол. Молодой человек стал ждать. Ждал он недолго, очень скоро дверь в комнату открылась, зашёл полицейский, ведя Виталия Нохрина в наручниках. Без плаща он выглядел ещё меньше. Громов только сейчас обратил внимание на то, что обвиняемый, не смотря на очень жаркую погоду, одет очень тепло, так как помимо плаща на нём были одеты рубаха с длинным рукавом и не много потрёпанные джинсы. Посадив его за стол перед Громовым, полицейский отошёл назад к двери и остался там стоять.
–Ваше имя и фамилия.
–Спокойно спросил Михаил.
–Вы же уже знаете.
–Искренне удивился Виталий Нохрин.
–Так положено.
–Объяснил ему молодой лейтенант. Нохрин полностью назвался и спросил совершенно спокойно:
–Моя жена здесь?
–Да, она здесь и уже дала показания.
–Ответил Громов.
–Не знаю, что она вам наговорила, но это всё моя идея, всё это придумал только я.
–Начал говорить Нохрин и почему-то запнулся.
–Вы продолжайте, я вас внимательно слушаю.
–Сказал ему Михаил, доставая свой блокнот.
–Виталий Нохрин тяжело вздохнул и начал говорить. Видно было, что для него это очень тяжёлые и болезненные воспоминания.
–Я начну всё с самого начала, что бы все мои мотивы и поступки были ясны и понятны. Всё это началось после суда, когда этих троих уродов оправдали. Вы представляете, после озвучивания оправдательного приговора, эти мрази заржали, как кони и им никто не сделал никакого замечания. Хотя, буду честным, «гоготали» только Горохин и Лопухов. А вот Чернышов молчал, был какой-то пришибленный. Думаю, его просто советь заела, я никогда не понимал зачем он дружил с этими отморозками. Ведь он явно не такой, может его запугали, может ещё что, я не знаю. В это время я уже начал подумывать о мести, но всё не решался, меня всегда что-то останавливало. И даже после того, как отец получил второй инфаркт из-за того, что Лиза выбросилась в окно и осталась инвалидом, а мать сразу на лет десять постарела и до сих пор не «вылазит» от психиатров и невропатологов, я всё думал, стоит мстить или нет. И когда я в больнице, где и по сей день прохожу лечение, встречал ребят из лагеря, которые пострадали от рук этих отморозков, стали инвалидами и практически лишись будущего, я всё ещё сомневался. Но когда я в очередной раз навещал сестру и наблюдал, как она плачет, сидя в инвалидном кресле, глядя на фотографии, где она улыбается и буквально светится от счастья, катаясь на коньках, я уже не выдержал. Нохрин замолчал, сглотнув подступивший комок к горлу, тяжело вздохнул и продолжил говорить своим тихим и немного хриплым голосом.
–Я стал думать, как бы отомстить, но убивать никого не планировал, я хотел этих уродов покалечить, травмировать, что бы они тоже пожизненно таскались в больницу на лечение и может поняли, каково это. Но тут встал вопрос, как это сделать? Я стал перебирать все возможные варианты от наезда машинной до отправления. Тут я вспомнил название лагеря, где всё это началось «Шмель» И я решил, как бы это не звучало безумно, но пусть за всё отомстят насекомые. Возможно, я и вправду сошёл сума, но после всего что произошло, такое не удивительно. Я и после школы продолжал увлечённо изучать химию и биологию. Поэтому, не раздумывая, принялся за разработку яда и вывод специальных насекомых, последнее оказалась очень трудным. Год за годом мня преследовали неудачи. Однажды, насекомые вырвались и укусили меня прямо в глаз, благо яд оказался ещё не доработан и очень слабого действия. Но глаза я всё-таки лишился, и из -за яда лысеть начал и ещё частично парализовало левую ногу. К тому же стал мёрзнуть время от времени, даже когда очень жарко. Но меня это не остановило. Мне понадобилась помощь и пришлось втянуть в это мою жену. В это время моей сестре наконец-то улыбнулось счастье, она познакомилась со своим будущим мужем Игорем Хватковым. Он оказался настоящим мужиком и любит её по-настоящему, на всё ради неё готов. Потом я придумал, как управлять этими насекомыми с помощью ультразвука и обезопасить себя. Было создано специально устройство. Так же придумал костюм: чёрный плащ, перчатки и ботинки. Этот яд не должен был убить этих «козлов», а лишь сделать инвалидами. Я подумал, когда они окажутся в больнице и их спросят, что случилось, никто не поверит, что на них напали насекомые и что ими управлял человек в чёрном. Их бы сразу в психушку и упекли. Я имею в виду Лопухова и Гороихна, на счёт Чернышова у меня появились другие платы, он действительно оказался очень совестным человеком. Он даже деньги нашей семье на лечение Лизы предлагал и, как мы потом узнали не только нам. Но мы отказались от помощи, нам не нужны никакие подачки ни от одного из этих уродов. Видно было, что его мучает совесть, тогда я и подумал, что это и есть для него наказание. Тем более, когда он узнает, что с его дружками случалось нечто плохое и поймет что, по сути, это всё из-за него, ведь если бы тогда в подвале он позвал на помощь или сделал хоть что-нибудь, а не просто стоял на стрёме и за всем наблюдал, всё было бы по-другому. Думаю, совесть бы его окончательно загрызла.
–Нохрин замолчал, облизал пересохшие губы и поёжился, как будто было холодно, хотя в допросной было довольно-таки жарко и даже душно.
–Можно мне воды?
–Тихо сказал он.
–Думаю, можно.
–Ответил ему Громов и посмотрел в сторону большого вмонтированного в стену зеркала, за которым была та небольшая комната, откуда за допросом пристально следили Анатолий Васильевич и Елена Николаевна. Не прошло и минуты, как дверь в допросную открылась и зашёл Анатолий с пластиковым стаканчиком в руках. Поставил его перед Нохриным и снял с последнего наручники, иначе попить, ни как бы не получилось. Соколов внимательно и строго смотрел, как Виталий Нохрин осушал стаканчик. А Михаил обдумывал, всё что пока узнал от Нохрина. Его поразила и даже немного шокировала такая откровенность и такое спокойствие. Анатолий Васильевич забрал уже пустой стаканчик, одел наручники на Виталия Нохрина и ушёл.
–На чём, я остановился?
–Спросил Нохрин скорее у себя, чем у Громова.
–Ах, да.
–Вспомнил он.
–Мне потребовалось около дести лет, чтобы привести план в исполнение. Наконец всё было готово, и устройство, и насекомые. Я всё знал о Лопухове, Горохине и Чернышове, так как все эти годы пристально следил за ними. Поэтому мне не составило труда подкараулить ранним утром в городском саду Антона Горохина. Он почему-то задерживался, я его прождал около часа, может по больше, прячась за небольшим кустом. Я даже штук пять сигарет выкурить успел. Наконец он появился, я дождался, когда он поравняется с местом, где я прятался, после чего вышел из укрытия и окликнул его. Горохин повернулся, я поднял руку и нажал на скрытую в перчатке кнопку, специальный клапан открылся и рой насекомых вылетел из рукава. Они тут же направились к Гороихну и впились ему в шею. Он упал на траву, дёрнулся несколько раз и замер. Я подошёл к нему поближе и понял, что он мёртв. На секунду я опешил и даже испугался, ведь такого развития событий я не ожидал. Но потом подумал, «значит туда ему и дорога». Я снова нажал кнопку, и насекомые вернулись в специальную колбу, и я ушёл.
–Виталий Нохрин замолчал и снова немного поёжился.
–Что касается Лопухова, я был готов разобраться и с ним, но Галя решила сделать это сама, ведь именно он изнасиловал её в том подвале.
–Заговорил через насколько секунд Нохрин.
–Хотя я и пытался её отговорить, но увы всё было тщетно. Я даже подумывал, яд сделать не таким смертельным, но времени уже не было, потом ещё стали гибнуть насекомые, пришлось согласиться с женой. Но с условием, что мы поедем вместе, она согласилась. Я высадил её не далеко от того места, где обычно проезжает Лопухов, когда он едет на дачу и стал ждать. Когда появилась из-за поворота его машина, Галя стала «голосовать» Лопухов был падок на женщин и деньги, поэтому он остановился. По плану, она попросила отвезти её за город за приличные деньги, тот согласился, тем более ехал в ту же сторону. Я дождался, когда она села к нему в машину и аккуратно поехал за ними. Я видел, как они остановились на заправке. Потом поехали дальше. Долговато мы выбирались за город, день был в разгаре и были пробки. Наконец мы выехали из города и проехали ещё несколько километров и на безлюдном участке дороги машина Лопухова остановилась. Я остановился не далеко, закурил и наблюдал за тем, что происходит в машине этого отморозка. Буквально через несколько минут Галина села ко мне в машину и кинула в бардачок видеорегистратор. Я выбросил сигарету, и мы уехали домой вот и всё.
–Виталий Нохрин замолчал, закончив свой длинный морально тяжёлый и грустный рассказ. Мужчина уставился на Громова, как будто от ждал от него какого-то ответа или решения.
–Мне нужно задать вам ещё несколько вопросов.
–Сказал Михаил, закончив что-то записывать в свой блокнот.
–Спрашивайте, что хотите.
–Не много хрипло и совершенно спокойной и даже как-то безразлично ответил Виталий Нохрин.
–Как этот рой насекомых не нападал на вас, когда вы совершали преступление, ведь вы были очень близко?
–Задал первый вопрос Громов.
–В воротник моего плаща вшита специальная пластина, она тоже излучает ультразвук, который и отпугивает этих насекомых.
–Не моргнув глазом, ответил Нохрин.
–Мы обнаружили странное вещество у вас в слюне, оставленной на окурках, что это?
–Задал второй вопрос Михаил.
–У меня с девства проблемы с дёснами и зубами, вот я и создал мощное антибактериальное вещество. Помогает очень хорошо, между прочим.
–Незамедлительно последовал ответит от Виталия Нохрина.
–Вы хорошо знаете физику?
–Задал следующий вопрос молодой лейтенант.
–А это здесь причём?
–Удивился и даже опешил Нохрин, но всё-таки ответил:
–Не очень, а что?
–Просто кое-что уточняю.
–Ответил ему Громов, и кое-что записал в свой блокнот.
–Что вы сегодня, делали возле дома вашей сестры?
–Как обычно, навещал её.
– Ответил Виталий Нохрин. Михаил Громов задумался на несколько секунд, сделал какие-то записи в протоколе и у себя в блокноте. Потом заговорил:
–Я думаю, вы были не совсем откровенны в своей истории и просто хотите взять всю вину на себя. Но на самом деле всё было не совсем так.
–Нохрин удивлённо вытаращил на него глаза, но ничего не сказал. А Михаил продолжал говорить:
–Я думаю, признание вас недееспособным и отправка на лечение в больницу, это часть сложного плана. Ведь, в таком случае, вас нельзя посадить, поэтому вы и берёте всё вину на себя. Всё это вы придумали с вашей женой, но и это ещё не всё, я предполагаю, вам помогал ещё и муж вашей сестры Игорь Хватков. Я думаю, что он помог вам создать устройство управления этими насекомыми. Тем более, вы же сами сказали, что ради Лизы он готов на всё. Так же я думаю, что сегодня, когда мы задержали вашу жену, она позвонила с мобильного вам, что бы вы забрали костюм человека в чёрном и устройство у Хваткова. Потом она сломала сим-карту и выбросила её в окно. Поэтому вы и были сегодня у вашей сестры.
–Громов замолчал, пристально смотря на допрашиваемого, ожидая его реакции. Наконец, Нохрин заговорил совершенно спокойно и не принуждённо:
– Вот именно, что вы можете, только думать и предполагать, ведь у вас нет никаких доказательств. И я ещё раз повторяю, это всё придумал я и только я несу за всё это ответственность.
–Виталий Григорьевич замолчал. Тут он был прав, доказательств у Громова не было. Через несколько секунд Нохрин вдруг спросил:
–У вас есть сестра?
–Да, есть.
–Ответил Громов, не много поражённый таким вопросам.
– Значит, вы должны меня понять.
–Заключил Нохрин.
–В каком-то смысле я вас понимаю, но убийство не что не оправдает.
–Сказал Михаил.
–Тогда, ответьте мне на один вопрос, только честно, чтобы вы сделали, случись так с вашей сестрой?
–Уставился на Громова Виталий Нохрин.
–Честно, я не знаю. Но одно я знаю точно, жесткость порождает жестокость.
–Просто и кратко ответил молодой лейтенант. Нохрин видимо не ожидал такого ответа, поэтому так обалдел, что даже моргать перестал и так и смотрел на Михаила несколько секунд не мигающим взглядом. Но быстро отвёл взгляд, ничего насказал, только поёжился. Было понято, что он уже всё рассказал и больше ничего не станет говорить. Громов что-то заполнил в бумагах, дал знак полицейскому, которой стоял возле двери, тот подошёл к столу и вывел Нохрина из допросной. Михаил посидел ещё несколько секунд и затем тоже вышел из помещения. Он был очень впечатлён рассказом Виталия Нохрина, хотя весь допрос этого не показывал, и старался держатся профессионально. Михаил опять чувствовал себя как-то странно, у него было такое ощущение, что он уже знал заранее, что этот допрос именно так и должен был закончиться. Минут через пять Михаил, Анатолий Васильевич и Елена Николаевна зашли в свой кабинет, чтобы обсудить неожиданное предположение Громова. В кабинете их ждала судмедэксперт Ирина Игорева, она тут-же стала расспрашивать о допросе оперов. Её в курс дела быстро ввела Соколова.
–Предположим, Михаил прав, но как нам это доказать?
–Заговорил Анатолий, он, как и Елена, был немного шокирован таким резким предположением Громова.
–Честно сказать, пока не как, я думаю, нужно дождаться результатов экспертизы, может что и проясниться. Кстати, Чернышов уже через час пребывает в аэропорт, его нужно встретить и привезти сюда. К нему есть некоторые вопросы. Этим займётесь вы, Анатолий, и вы, Михаил, причём прямо сейчас, не теряя времени. А я попытаюсь узнать, что-нибудь про этого Игоря Хваткова.
–Ответила Елена Николаевна. Опера тут-же принялись за работу. На улице по-прежнему стояла духота и жара, но после душной допросной казалось, что на улице очень даже свежо. Решили снова ехать на машине Анатолия, так как в ней был кондиционер. Не теряя времени, коллеги сели в машину и поехали. Из-за пробок добираться до аэропорта пришлось не менее сорока минут.
–Знаешь, Михаил, когда ты в допросной выдвинул своё предположение, у меня сложилось впечатление, что ты уверен в том, что говоришь на сто процентов. Мне всё это время было очень интересно, откуда у тебя такая уверенность?
–Спросил Анатолий, когда они стояли в очернённой пробке.
–Знаешь, я сейчас не могу ответить, на этот вопрос. Я тут подумал, завтра воскресение, у нас выходной, и я всех хотел бы позвать к себе, посидим пообщаемся, по ближе познакомимся и я всё расскажу.
–Ответил немного уклончиво Громов.
–Соколов был весьма заинтригован.
Опера оставили машину на специальной стоянке и пошли в здание аэропорта. Там было довольно-таки людно, однако у Соколова на телефоне была фотография Чернышова, по которой последнего легко можно было опознать. До прилёта самолёта было ещё минут двадцать, поэтому опера уселись на свободные места в зале ожидания и стали ждать. Они сидели тихо, не переговариваясь, так как кругом было слишком много людей. И вот, наконец-то, объявили нужный рейс, ждать долго Чернышова не пришлось. Опера быстро заметили среди людей, выходящих с самолёта высокого очень худого, короткостриженого, осунувшегося молодого человека. Который тотчас закурил, руки его заметно дрожали. Соколов сравнил его с фотом в телефоне, и они с Громов подошли к этому парню.
–Сергей Григорьевич Чернышов?
–Спросил Анатолий Васильевич.
–Да, это я, а вы кто такие?
–Ответил Чернышов. Его голос был тихим и немного дрожал.
–Мы из полиции, нам нужно что бы вы прошли с нами.
–Показал удостоверение Анатолий Васильевич. Чернышов без колебания солгался ехать, а Михаил обратил вменение, на то, что парень не просто очень худой, а буквально «иссохший». Наверное, его и вправду «гложет» совесть. В отделение приехали довольно-таки быстро, в кабинете оперов была только Елена Николаевна, Ирины Игоревны уже не было. Чернышова посадили на стул, решили обойтись без допросной, тем более, он не являлся подозреваемым по их делу. Соколова рассказала ему, что случилось с Горохиным и Лопуховым.
–Я знал, что всё так и кончится, эх если бы я тогда в подвале не струсил и вместо того, чтобы стоять на стрёме, хотя бы кого-нибудь на момощь позвал всё наверняка было бы про другому.
–Сокрушённо казал Чернышов и тяжело вздохнул. Видно, было что он очень подвален и что совесть мучит его все эти годы.
–Когда я только познакомился с этими парнями и начал общается, тогда они мне показывались такими крутыми и самостоятельными. Но что они натуральные отморозки я понял уже поздно.
–Снова заговорил Сергей Чернышов.
–Я хотел прервать с ними всяческое общение и, стыдно сказать, они меня просто стали запугивать и даже били несколько раз. Потом после суда я случайно подслушал разговор своих родителей, оказалась, что перед судом им стали угрожать родители Гороихна и Лопухова. Мол со мной может случится что-нибудь нехорошее, если я дам показание в суде. Потом, спустя годы, когда всё более-менее утряслось, родители отдали мне свой бизнес. Но деньги не приносили мне никакой радости, да и сам бизнес меня не особо интересовал. Хотя позволял хоть немного отвлекаться. Я ещё всем, пострадавшим в том подвале, деньги предлагал, но они все отказались, и я их понимаю.
–Чернышов замолчал, видно было, что все эти годы он просто жаждал выговорится хоть перед кем-то.
–Может мне чисто сердечное признание написать?
–Вдруг спросил парень.
–Конечно не наш участок эти делом занимался и уже столько времени прошло, но, так и быть, пишите а я отправлю куда нужно.
–Сказала Елена Николаевна и принесла ему бумагу и ручку.
–Спасибо.
–Тихо ответил молодой человек, дрожащей рукой взял ручку и начал писать. Пока он писал, Соколова попросила оперов пройти в её кабинет. Она прикрыла дверь так, чтобы видеть Чернышова и начала тихо говорить:
–Я кое-что узнала по поводу Игоря Хваткова. Как оказалась, у него высшее образование по физике, к тому же, он участвовал в разных олимпиадах по этой науке, и практически везде он получал первые места. Но как вы понимаете, это только косвенное доказательство, других пока нет. Я предлагаю подождать до вечера, пока Евгений Петрович не закончит экспертизу. Может что и прояснится.
