Дмитрий Сергеевич Кобцев
Товар
4.
На следующее утро мы прибыли в Аномабу. Это место, также известное как форт Уильям, отличалось от Кейп-Коста размерами. Крепость была существенно меньше, чем Кейп-Кост, но была построена по более современному проекту. В отличие от своего соседа, форт Уильям имел бастионы, позволявшие покрывать огнём из пушек большую область. Такой вид фортификационных сооружений представлял собой выступ пятиугольной формы с прямыми стенами. Данная конструкция позволяла расположить пушки так, что они простреливали пространство вдоль стен и слепые зоны соседних башен. Таким образом, по сравнению со старомодным Кейп-Костом, Аномабу практически не имел слабых зон.
Способ перевозки грузов, как и сами грузы, здесь не отличался от Кейп-Коста. Точно также рабов грузили в лодки и везли на невольничьи корабли в связках по десять-двадцать человек. Жили рабы в подземелье, таком же, как в Кейп-Косте. Они выходили из глубин крепости, измученные, в тяжёлых оковах, гремящих по мощеной площади, расположенной внутри форта. Почти все смотрели на них с некоторым презрением. И лишь на лицах немногих, включая меня, просматривалось сострадание.
Только на этот раз место в трюме заканчивалось, поэтому матросы старались укладывать людей как можно плотнее, чтобы взять больше. Мы снова стояли здесь несколько месяцев, чтобы заполнить трюм до отказа. Отплыть удалось лишь четырнадцатого июля. Я снова прибыл на корабль последней лодкой. Перед отправкой я спустился в трюм. Ужасный смрад ударил мне в нос. Запахи гниения, отходов человеческой жизнедеятельности и пота смешались в воздухе. Я старался пробыть внутри как можно дольше, чтобы разглядеть бедолаг. Отчаяние и страх были на их лицах. Больше не было бунтовщиков. Вчерашний беглец скончался ночью от полученных травм и был выброшен в море на съедение акулам, следовавшем за нашим кораблём весь путь от Кейп-Коста. Причём, он был обнаружен мёртвым лишь во время утренней уборки. Можно сделать вывод, что тело было несколько часов приковано к живым. Его пример окончательно сломил волю несчастных. Больше никто не предпринимал попыток к бегству. Я продолжал осматривать рабов. Женщины, мужчины. Стариков нет – их невыгодно покупать. Зато есть дети. Я заметил одного мальчика, примерно моего возраста. Он был очень худой, немощный. Маловероятно, что он переживёт плавание и доберётся до Кингстона.
Мои силы кончились, и я вышел на палубу. Там я, наконец, смог вдохнуть свежий морской воздух. Мы поднимали паруса, поэтому я сразу принялся за работу. «Брукс» медленно отходил от берега Африки. Впереди нас ждёт долгое плавание в Вест-Индию. В тот день, четырнадцатого июля, мы покинули Золотое побережье. Форт Уильям смотрел на нас величием своих пушек и остроугольных бастионов. За кораблём с радостным криком летели белые чайки, а под ним молчаливо плыли акулы. Солнце ярко светило, воздух был чист на столько, что можно было разглядеть Кейп-Кост, видневшийся на горизонте. Казалось, всё было хорошо, но одна мрачная деталь омрачала тот день. Нетрудно догадаться, о чём идёт речь.
Я начал продумывать план побега. Из крепости сбежать было невозможно. Даже если бы нам удалось покинуть чертоги форта, нас бы накрыли огнём из стрелкового оружия и, может, даже пушек. К слову, артиллерия, как я уже отметил, не имела непокрытых огнём зон благодаря бастионам. Если пушки не заряжены, мы не успеем пробежать четыреста метров и выйти из зоны поражения даже самых лёгких и несовершенных орудий. А дальность поражения большинства современных артиллерийских систем равна восьмистам, а порой двум тысячам семистам метрам. То есть преследователи успеют отстреляться по нам не один раз. Да и вокруг форта не было никаких существенных складок местности, поэтому укрыться от огня было негде. Также, стоит учесть, что ранение всего одного человека в связке существенно замедлит её, а значит, нас будет куда проще догнать. Более того, с нами были бы женщины и дети, которые не способны долгое время бежать без остановки.
Покинуть корабль тоже нет шансов. Нас преследуют акулы, уже испробовавшие вкус человеческой плоти, поэтому доплыть до берега вплавь не представляется возможным. Да и слабые люди в связке могут потянуть нас ко дну. Можно, конечно, угнать шлюпку. Но это создаст шум и привлечёт внимание. И тогда мы снова попадём под огонь артиллерии. Хоть «Брукс» и торговый корабль, на его борту имеются пушки для самообороны, а именно восемнадцать девяти фунтовых и шести фунтовых орудий. Уплыть от них было практически невозможно, поэтому нашу шлюпку, скорее всего, потопили бы, и мы бы встретились с акулами.
Я заметил, что мои планы к побегу упираются в наличие «связки». Трудно вывести такую группу незаметно. Особенно, если нет возможности разделиться. В ходе разговоров с Ноублом я выяснил, что в следующий раз рабы будут расцеплены лишь в Кингстоне. Значит, у меня будет возможность спасти одного, или даже нескольких рабов. Только кого вытаскивать первым? Я вспомнил того мальчика, которого видел в трюме. Решено. Если он доберётся до Кингстона живым, я помогу ему освободиться.
Для побега нужно было увидеть город. Это помогло бы понять, где его слабые места. Такой возможности у меня не было. Значит, нужно было подготовить всё к побегу уже сейчас, чтобы не тратить на это время в Кингстоне.
Я изучил строение замка, который удерживал кандалы рабов. Конкретно наши имели откидную дужку. Ключ определённой формы входил в цилиндрический механизм, задвигая подпружиненные штифты разного размера в их шахты. Они подгонялись к ключу так, чтобы он «прятал» их всех сразу. Это «освобождало» цилиндрический механизм и позволяло ему вращаться вокруг оси ключа. При повороте, он переставал удерживать дужку замка. Свобода. Конкретнее, выступ механизма входил в специальный паз и не позволял ей двигаться. На наших замках этот пас был проточкой по всей длине поперечного сечения прута, из которого была сделана дуга. Таким образом, теоретически, если плотно перемотать это углубление тонкой проволокой, замок не защелкнется, и его можно будет открыть сильным рывком. Я так и сделал. «Подготовленный» замок я отметил рукотворными потёртостями в трёх местах. Теперь, если мне поручат навешивать замки на рабов, я смогу найти нужный и повесить его на кандалы именно будущего беглеца. Нужно было лишь напроситься на эту должность.
Но необходим и запасной план. Для этого я сделал отмычки. Как сырьё я использовал краденый столовый инвентарь. Для того чтобы открыть замок этим методом, мне нужно было вручную спрятать штифты в их «норы», сымитировав ключ. Я изготовил два инструмента: пластину, изогнутую на девяносто градусов и тонкий прутик, диаметром не более трёх миллиметров. Для того чтобы открыть замок, нужно было вставить в скважину пластину и начать поворачивать цилиндрический механизм, как будто я использую ключ. Затем необходимо было при помощи второго инструмента вставить штифты в их пазы по отдельности. Делать это нужно было на ощупь. Естественно, такой метод открытия замков требовал больше навыков и занимал больше времени, однако он был универсальнее и надёжнее. Для гарантированного результата требовались возможности для применения обоих способов. Ну а для тренировки у меня было время.
Так, в подготовке к побегу и выполнении морской рутинной работы прошло плавание до Кингстона.
Оно было тяжёлым как для матросов, так и для рабов. Одни трудились, не покладая рук, другие целыми днями лежали в тесном трюме, практически без еды. Рабов кормили пищей, вызывающей запор, чтобы те не засоряли трюм. Еду эту подносили в вёдрах, как скоту, и ели её из общей ёмкости. Многие умирали. За время плавания погибли ещё несколько матросов и трое рабов. Шестьдесят дней жизни в таких условиях не оставляли шансов на выживание слабым телом и духом. К слову, мальчик, которого я собирался спасти, выжил. Это заслуживало уважения. Я не могу сказать, что мне было важно, кого именно освобождать. Но у него, в отличие от других рабов, вся жизнь была впереди, и я не хотел, чтобы он провёл ее, будучи лишь товаром. Да и плавание показывало, что у него есть все шансы пережить побег.
И вот, двенадцатого сентября мы прибыли в Кингстон, на Ямайку.