Дмитрий Сафонов
Клиника Икс-1
7
Ночная дорога была пустынной. Анна сама не заметила, как стрелка спидометра подобралась к отметке «130».
Отец сидел рядом, откинув голову на подголовник, и, казалось, дремал. В кармане отцовского плаща зазвонил мобильный, но отец не пошевелился. Звонок повторился.
– Папа! Это твой! – сказала Анна.
Отец приоткрыл глаза и полез в карман. Достал телефон и несколько раз пытался нажать на дисплее кнопку «ответ», но постоянно промахивался.
Нарушение ориентации! – отметила Анна. – А если у него инсульт?
Мобильный все звонил. Отец, отчаявшись совладать с телефоном, передал его Анне. Анна протянула руку, но отец невовремя разжал пальцы. Мобильный упал между сиденьями, продолжая играть назойливую мелодию звонка. Анна никак не могла его достать.
Анна вытянула руку, но лишь глубже загнала мобильный под сиденье. Анна разозлилась: этот настойчивый звонок среди ночи сильно раздражал ее и беспокоил. Анна нагнулась, на секунду оторвав взгляд от дороги. И тут же – раздался оглушительный гудок.
Анна подняла глаза. В лицо ударили плотные конусы света. Огромный грузовик, взявшийся словно из ниоткуда, ревя клаксоном, мчался прямо на них. Столкновение было неизбежным.
Анна похолодела. Ладони взмокли. Анна сжалась в комок, готовясь к страшному удару. Руки резко выкрутили руль вправо.
Машина не удержалась на трассе и, громыхая подвеской, запрыгала по неровной обочине. Грузовик, окатив тугой волной звукового сигнала, промчался мимо. Анна изо всех сил нажала на педаль тормоза. Машину слегка занесло, и она остановилась.
Анна несколько секунд сидела, крепко сжимая руль. Ее била дрожь. В висках стучало – так сильно, что она ничего не слышала. Анна задумалась: что происходит? Упавший мобильный, внезапно выскочивший из-за поворота грузовик. Что это? Может быть, знаки? Может, сама судьба предупреждает: не стоит туда ехать?
Анна посмотрела на отца. Он сидел, прикрыв веки, и тяжело дышал. Все-таки он просил ее отвезти. Значит, она это сделает.
От принятого решения стало легче. Анна нагнулась и нашла, наконец, под сиденьем звонивший телефон. Подняла и взглянула. Что за ерунда?
На экране смартфона высветилось имя звонившего абонента. Оно было обозначено, как «Медиум».
– Серьезно? Медиум?
Анна не удержалась и сказала это вслух. С недоумением посмотрела на отца. Он молчал.
– Ну, ладно. – Она нажала «ответ» и поднесла телефон к уху. – Да!
Никто не отвечал.
– Алло! Я слушаю. Говорите!
Ответа опять не было, но Анне показалось, что она слышит чье-то дыхание.
– Хотите молчать – пожалуйста! А у меня – нет на это времени, – Анна уже собиралась сбросить вызов, но послышался приятный женский голос.
– Мне нужен Сергей Николаевич.
– Он не может подойти. Ему плохо, – ответила Анна.
– Кто это? – спросил голос.
– Я его дочь. Анна. И мы едем ночью не пойми куда. А вы кто?
Молчание.
– Алло! Алло!
Анна взглянула на экран. Вызов был завершен. Неизвестная «медиум» повесила трубку.
Анна посмотрела на отца.
– Папа! Мы все правильно делаем?
Отец издал неопределенный звук, похожий на бульканье. Вряд ли это можно было считать ответом.
– Я разворачиваюсь!
Отец издал другой звук. Погромче. С требовательной интонацией. Правая рука, лежавшая на колене, задрожала. Указательный палец медленно выпрямился и замер: вперед!
Анна кивнула.
– Ладно. Как скажешь.
8
Навигатор привел ее в заброшенную промзону. Анна взглянула через лобовое стекло. Обширная стоянка. На дальнем конце – громадное бетонное здание главного корпуса, безучастно взирающее пустыми глазницами выбитых окон.
– Папа! Это здесь?
Отец с трудом поднял веки и одними глазами, не поворачивая головы, осмотрелся. Потом – уронил подбородок на грудь, что, по всей видимости, должно было означать утвердительный кивок.
Итак, они на месте. Но куда дальше?
В свете фар виднелась массивная железная дверь. Анна вышла из машины и направилась к ней.
Дул ветер. Он доносил откуда-то издалека протяжный вой бродячих собак. Анне стало не по себе, но идти на попятный было поздно.
Анна подошла к двери. На ней висел огромный проржавевший замок, и Анна подумала, что в последний раз его, должно быть, открывали в прошлом веке. Но других способов попасть внутрь не было. Анна принялась внимательно осматривать дверь, как вдруг – за спиной послышались шаги.
Внутри все оборвалось. Вихрем пронеслись недобрые мысли: одна. Женщина. Молодая. Никто не поможет и никто потом не найдет. Анна нащупала в кармане связку ключей от дома, крепко сжала ее и приготовилась подороже продать свою жизнь.
Она резко обернулась. Перед ней стоял отец.
Он прошептал, показывая на крышку распределительного щитка, из-под которой торчали обрывки проводов.
– Ты… родилась…
Что? Анна не понимала, о чем идет речь. Тем не менее, она подошла к щитку и осторожно потрогала его. Ничего интересного. Ничего, что могло бы помочь.
Отец оперся рукой на стену. Анна в недоумении показала на щиток: ничего нет! Отец прикрыл глаза и снова открыл: смотри!
Анна достала мобильный, включила фонарик и принялась тщательно исследовать щиток. Толкала, тыкала, пыталась сдвинуть. Наконец – в ответ на какое-то случайное действие – щиток откинулся, а за ним обнаружилась вполне современная цифровая панель. Нужно было набрать код.
Ты родилась… Кажется, Анна поняла, что имел в виду отец. Одиннадцатое ноября. 11.11. Анна четыре раза нажала «единицу». Внутри стены что-то зажужжало, и дверь отъехала в сторону.
Анна взяла отца под руку, и они вошли.
Куда? – подумала Анна.
9
Они спустились по широким ступеням и оказались в подвальном помещении без окон. В холле, как догадалась Анна. Светильники под потолком включались автоматически, по мере их продвижения. Анна с любопытством оглядывалась.
Стены были отделаны белым кафелем, кое-где, в неброских рамочках, за стеклами висели картины и фотографии. На полу лежал ковер с густым коротким ворсом; поскользнуться на таком было невозможно. В правом углу холла, выстроившись буквой «П», стояли уютные диванчики, обтянутые красной кожей. Отец направился туда и тяжело опустился на мягкие подушки.
Слева Анна увидела невысокую стойку. Ее можно было принять за стандартный «рецепшн» в гостинице, но белый цвет и красный крест на стене позади нее указывали на то, что это – регистратура в медицинском учреждении.
Так и есть, – подумала Анна. – Мы – в больнице. Вот почему отец велел ехать сюда. Но больница – какая-то странная. Секретная?
Анна подошла к стойке, подпрыгнула и легла на нее животом. Перегнулась и заглянула за стойку. Ничего особенного. Стол, на нем – выключенный компьютер. В дальнем углу – принтер, сканер и копир. И все?
Анна подвинулась вперед и увидела в углублении большую красную кнопку. На ней было написано «вызов». Недолго думая, Анна нажала на кнопку. По всему помещению раздался громкий звонок – вроде того, что звенит в школе, отмечая чередование уроков и перемен.
Анна несколько секунд давила на кнопку. Потом решила, что этого достаточно, и спрыгнула со стойки. Если здесь кто-нибудь есть, и этот кто-нибудь – не глухой, то он наверняка услышит.
Анна постояла несколько секунд, прислушиваясь. Тишина. Никто не спешил к ней навстречу.
Тогда Анна пошла сама – вперед, по коридору. Светильники под потолком услужливо загорались, освещая ей путь.
Справа и слева по ходу располагались одинаковые двери. Анна толкнула ближайшую – она оказалась незаперта – и вошла.
Она очутилась в небольшом, скромно обставленном помещении. Письменный стол и удобный крутящийся стул стояли в дальнем углу. На столе – ноутбук, и больше ничего. Рядом размещался книжный шкаф. Все четыре полки были уставлены медицинской литературой, и Анна поняла, что не ошиблась в догадках. Небольшой диван, платяной шкаф и раковина с зеркалом дополняли обстановку.
Анна подумала, что здесь ей делать больше нечего. Она вышла в коридор и двинулась дальше. Следующая дверь, расположенная на противоположной стороне, также была незаперта. Анна вошла и застыла. Что это?
Центр комнаты занимал большой круглый стол, накрытый скатертью, свисавшей до самого пола. На столе, в широком подсвечнике, стоял оплывший огарок толстой свечи. Огарок отражался в хрустальном шаре, который, в свою очередь, стоял на доске, по всей видимости, предназначенной для спиритических сеансов.
Рядом с доской лежала чуть сдвинутая колода больших карт. Анна взяла колоду и развернула веером. Картинки были незнакомы, колода явно не предназначалась для игры. Анна не сильно разбиралась в предмете, но решила, что это – карты Таро.
Она брезгливо положила колоду обратно на стол, между тонкой проволочной рамкой в виде прямоугольника и металлической остроконечной гирькой с круглой проушиной, к которой был привязан длинный шнурок. Маятник, – определила Анна.
Ее внимание привлек пузатый мешочек из грубого холста. Мешочек был призывно открыт, и Анна, после недолгого колебания, решила проверить, что внутри.
На ощупь это напоминало гречневую крупу, но, вытащив руку, Анна увидела на ладони крупные розоватые кристаллы, переливающиеся нежным светом. Анна ссыпала кристаллы обратно в мешочек и лизнула пальцы.
Соль. От злых духов? Бабкины сказки? Это – очень странная больница.
Анна поспешила покинуть комнату. Вышла в коридор и пару секунд стояла, раздумывая: стоит ли идти дальше? Любопытство пересилило осторожность, и Анна пошла вперед.
Следующая дверь вела в большой вытянутый зал. Вдоль стены, что была слева от двери, тянулись длинным рядом высокие, до потолка, книжные шкафы. Перед ними по специальным салазкам скользила лестница, которая позволяла достать до самых верхних полок. Шкафы были забиты до отказа – в основном старыми, в кожаных переплетах, толстенными фолиантами. Однако же попадались и современные книги и, напротив, совсем древние; Анна увидела несколько прекрасно сохранившихся пергаментов и даже – папирусных свитков.
Библиотека была подобрана великолепно. Анна понимала, что она посвящена какой-то одной теме, но вряд ли этой темой была медицина.
Анна посмотрела на стену справа от двери. На ней висели многочисленные портреты. Под ними стояли подписи: иногда – по-русски, но чаще – по-латыни. Анна прочитала имена Птолемея, Аль-Бируни, Парацельса, Иоганна Кеплера и Алистера Кроули.
Но больше всего ее поразил огромный экран, занимавший почти всю дальнюю стену зала. Он переливался и загадочно мерцал. На темно-синем фоне крутился круг, разделенный на двенадцать равных секторов. Каждый сектор украшал знак Зодиака.
Анна вернулась в коридор, прошла несколько шагов и оказалась перед новой дверью. Эта дверь отличалась от прочих тем, что на ней была нарисована спираль. Анна нажала ручку и вошла.
Она очутилась в необычном зале. Необычным здесь было все, начиная от формы, и заканчивая содержанием.
Зал был круглым и совершенно пустым. Никакой мебели, только на стенах висели головы диких зверей, под ними стояли чучела мелких животных и птиц. Пол покрывали истертые шкуры. В центре, прямо на шкурах, лежали шаманский бубен и колотушка.
Анна поняла, что в круглом зале ей делать совершенно нечего, и выскочила в коридор. Впереди оставалось не так много дверей.
За следующей оказалась операционная, и Анна немного успокоилась. Ну, хоть что-то здесь было нормальным.
Однако, присмотревшись повнимательнее, Анна поняла, что операционная нормальной только казалась. А на самом деле – она пугала ничуть не меньше, чем хрустальный шар со спиритической доской или шаманский бубен в круглом зале. А, может, даже и больше.
Операционный стол выглядел вполне традиционно. Но то, что помимо обычных ремней для фиксации пациента были цепи – новые, блестящие, с кольцами наручников, – сильно настораживало. Точно такие же цепи были прикручены к кронштейнам, торчавшим из стен.
Чем тут занимаются? Анна поежилась. В углу стоял маленький стеклянный шкафчик, в нем – четыре пузырька, несколько упаковок шприцов, на нижней полке – фонендоскоп. И больше – ничего.
Не было ни инструментов, ни перевязочных материалов, ни оборудования для наркоза. Только свернутый водопроводный шланг под столом и сток для воды, уходящий прямо в пол.
Анне стало не по себе. Она выбежала в коридор. Ей больше не хотелось здесь оставаться.
Анна вернулась обратно к стойке. Отец, скрючившись, сидел на диванчике.
– Папа! Что это за место? Зачем мы сюда приехали?
Отец тихо застонал, но ничего не ответил. На его лице отразилось страдание. У Анны дрогнуло сердце. Она подошла и погладила его по плечу.
– Зачем я тебя послушала? Ты же – не в себе.
Отец зарычал и замотал головой.
– Поехали в нашу больницу! Нельзя терять время. Вставай! Пошли отсюда!
Анна взяла отца под локоть, чтобы помочь подняться. Но отец – неожиданно резко – вырвал руку.
Анна опешила. Она не была готова к активному сопротивлению. Но она быстро взяла себя в руки. В конце концов, надо просто изменить точку зрения. Забыть, что перед ней – отец. Он – обычный пациент, которому нужна помощь. Анна обеими руками схватила отца за плечо, подняла с дивана и потащила к выходу.
Отец выкрикивал что-то бессвязное и пробовал отбиваться, но Анна была сильнее. Он был болен, а Анна – бегала по утрам и трижды в неделю ходила в спортивный зал.
– Отпусти его! – вдруг раздался низкий, с хрипотцой, женский голос.
Анна обернулась. По ступеням быстро спускалась молодая женщина. Она выглядела странно; впрочем, как и все здесь. На азиатском лице с раскосыми глазами светилась решимость. Густые черные волосы были распущены и торчали в разные стороны, прикрывая грудь и доходя до середины спины. На женщине была юбка, хотя вряд ли это можно было так назвать; скорее, разноцветные лохмотья, которые развевались при каждом шаге, обнажая стройные ноги в черных лосинах.
Незнакомка спустилась и встала напротив Анны. Теперь она выглядела не так грозно: роста в ней оказалось – не более полутора метров.
– Он останется здесь! – заявила азиатка.
Анна посмотрела на нее – сверху вниз.
– Уйди с дороги!
– Или что?
Азиатка стояла, подбоченившись, и это выглядело забавно.
– Увидишь!
– Попробуй!
Анна подумала, что не стоит тратить время на препирательства и пустые угрозы. Она протянула руку, чтобы подвинуть заносчивую коротышку, но – случилось неожиданное.
Азиатка молниеносным движением вцепилась в ее пальцы: крепко, будто клешней. Анна услышала, как хрустнули межфаланговые суставы, почувствовала боль и подалась вперед.
Азиатка тем временем двигалась по спирали: все быстрее и быстрее. Она отпустила пальцы Анны, но легче от этого не стало, поскольку теперь она воздействовала на лучезапястный сустав, и Анне пришлось следовать за ней, ускоряя шаги, чтобы не получить перелом.
Но и это не помогло. Разогнав Анну, коротышка отпустила наконец лучезапястный сустав и резким обратным движением выкрутила руку в локтевом.
Анна не успела понять, как это произошло. Желая погасить вспыхнувшую боль, она резко дернулась вперед. Потолок внезапно оказался под ногами, а пол – поднялся и ударил по затылку. К счастью, ковер смягчил удар.
И все померкло.
10
– Эя! Опять ты перестаралась со своим айкидо!
Это было первое, что услышала Анна. Мужской гортанный голос говорил с певучим акцентом.
– Рафаэль! – отвечала азиатка, которую, по всей видимости, звали Эя. – А что мне оставалось делать? Она хотела утащить профессора.
Анна пришла в себя, но решила глаза пока не открывать. Пусть думают, что она – без сознания. Может, сболтнут что-нибудь лишнее?
– Эя! – сказал Рафаэль. – Но все-таки, надо как-то помягче. Деликатнее. Она ведь женщина.
– И что? А я кто? – возмутилась Эя.
– Ну… Ты тоже… Конечно… – замялся Рафаэль.
– Эй, толстяк! – прикрикнула на него Эя. – Откуда сомнения в голосе?
– Нет никаких сомнений, – поспешил заверить Рафаэль.
Анна подумала, что ничего интересного она больше не услышит. Она открыла глаза и села.
Невдалеке стояла та самая азиатка. Эя, – повторила про себя Анна. Рядом с ней высился жизнерадостный кавказец: с красивыми черными глазами, густыми черными кудрями и объемистым животом. Рафаэль, – отметила Анна.
Он подошел, нагнулся и посмотрел Анне в лицо.
– Успокойтесь! Мы не причиним вам зла.
– Кто вы? – спросила Анна.
– Меня зовут Рафаэль. А это – Эя.
Ну, это она и так знала.
– Будь умницей! – строго сказала Эя. – Или руку сломаю.
Это она тоже знала.
Анна встала. Голова немного кружилась.
– Она добрая, – Рафаэль показал на Эю.
Анна кивнула.
– Я уже поняла.
– А вы кто? – спросил Рафаэль.
Анна огляделась. Отца в холле не было.
– Где мой отец?
– Вы приехали сюда с отцом? – участливо спросил Рафаэль.
– Да. Сергей Николаевич Крылов – мой отец.
Рафаэль и Эя переглянулись. Рафаэль эмоционально всплеснул руками. Эя флегматично пожала плечами.
– На ней же не написано, – сказала Эя. – Я защищала профессора.
– Где он? – спросила Анна.
– Наверное, у себя в кабинете, – предположил Рафаэль.
11
Профессор Крылов окинул взглядом кабинет. Все здесь было свое, родное. Профессор ласково потрепал книжный шкаф с медицинской литературой, с любовью огладил письменный стол.
Ему стало немного легче. Не зря говорят: «Если больному не становится легче при виде врача, значит, это – не врач». Так же и с больницей: если стены не помогают, значит, нужно строить новую.
С этой – все было в порядке. Стены помогали. Профессору стало лучше. А вскоре, когда прибудут по вызову – Анна вызвала их, он сам слышал звонок – его друзья, станет совсем хорошо. Надо только дождаться.
Только бы дождаться, – твердил он про себя, но – вновь послышался тот самый звук. Тихий, еле уловимый, звенящий.
Тело снова стало медленно стекленеть – по-другому он это назвать не мог. Не только тело, но и слова, мысли, чувства. Все терялось и путалось, будто в бесконечном зеркальном лабиринте. Переливалось – из одного отражения в другое. Ускользало. Уходило вглубь, в темноту, в неизвестность, чтобы никогда больше не выйти на поверхность.
Это пугало. Но он ничего не мог поделать. Звук нарастал. Приближался. Звал, манил, приказывал следовать за собой.
Профессор огляделся. Он, наконец, смог установить источник. Звук исходил от зеркала, висевшего над раковиной.
Профессор, будучи не в силах устоять, пошел на зов. Поначалу он пробовал сопротивляться, и первые шаги давались нелегко. Но, по мере приближения, стало проще. Его словно засасывало – в бесконечную зеркальную воронку.
Оказавшись перед раковиной, профессор заглянул: туда, куда манил его этот звенящий звук. На мгновение ему удалось увидеть, что там. Что его ждет. И ему стало невыносимо страшно.
Профессор поднял руку, пытаясь закрыть ею лицо. В первую очередь – глаза, но почувствовал, что это не помогает. Неужели нет спасения? Неужели это все?
Нет! Профессор собрал последние силы в кулак. В кулак – в самом, что ни на есть, буквальном смысле. А затем – ударил им в зеркало.
12
Из кабинета донесся звон разбитого стекла. Анна ринулась вперед, распахнула дверь и – увидела отца, лежащего на полу. Рядом валялись осколки зеркала. Правая рука отца была в крови.
– Папа! Папа!
Анна бросилась к отцу. Профессор не отвечал. Его затуманенный взор был устремлен в потолок.
Анна встала на колени, помогла отцу сесть, обняла. Профессор никак не отреагировал.
В дверях показались Эя и Рафаэль.
– Что происходит? – воскликнула Анна.
Но они и сами не знали.
– Извините! Я опоздал, – послышался бодрый голос.
Эя и Рафаэль расступились, и в кабинет вошел мужчина лет тридцати пяти. Высокий, мускулистый, пышноволосый, – он выглядел живым воплощением красоты и здоровья, будто только что спрыгнул с рекламного плаката.
Он присел рядом с профессором, пощелкал пальцами перед его лицом.
– Сергей Николаевич! Вы меня слышите?
Отец едва заметно наклонил голову. Красавец взял в руки его правую кисть и внимательно осмотрел.
– Я перевяжу.
Он быстро вышел и еще быстрее вернулся, прижимая к груди все необходимое: перекись водорода, хлоргексидин, стерильные марлевые салфетки и бинт. А затем – не более, чем за минуту, обработал и перевязал разбитые костяшки пальцев. Анна поневоле залюбовалась.
Рафаэль тем временем собрал щеткой осколки зеркала на совок и выбросил в пластиковое мусорное ведро под раковиной. Самый крупный осколок не поместился, поэтому торчал, приподнимая крышку ведра.
– Вот и все.
Красавец завязал бинт красивым узлом, взял профессора под руку и помог прилечь на диванчик. Анна села в ногах.
– Спасибо! – сказала она.
– Не стоит, – отозвался красавец. – Меня зовут Денис.
– Анна. Вы – очень ловко, – она показала на забинтованную руку отца.
– Я – хирург.
Анна насторожилась.
– Так это – ваша операционная в конце коридора?
– Ага.
– Странная. Где инструменты?
– Они мне не нужны. Я все делаю руками.
– В смысле? – не поняла Анна.
Денис поднял руки. Очень красивые, – отметила про себя Анна, – большие, белые и мягкие. Денис, словно прочитав ее мысли, расставил длинные пальцы и пошевелил ими.
– Голыми руками, – пояснил Денис.
Анна посмотрела на него с недоверием.
– Вас это удивляет? – спросил Денис.
– Очень, – призналась Анна.
Денис улыбнулся, показав ровные белые зубы.
– Тогда вам лучше не спрашивать, чем занимаются Эя и Рафаэль.
Эя горделиво вскинула голову.
– Я – шаманка!
– А я – астролог, – сообщил Рафаэль.
Анне потребовалось несколько секунд, чтобы усвоить эту информацию.
– То есть, нормальных врачей тут нет? – уточнила она.
– Вы, – Денис показал на Анну. – Профессор говорил о вас.
Анна засуетилась.
– Мой отец… Он болен. Ему нужна медицинская помощь. Я хочу отвезти его в больницу.
– Но он привез вас сюда, – возразил Денис.
Анна махнула рукой.
– Он неадекватен. Видимо, вертебробазилярная недостаточность или что-то в этом роде. Нельзя терять ни минуты, – она просительно посмотрела Денису в глаза. – Помогите мне! Пожалуйста!
Анна показала жестом, что отца следует поднять и вынести из кабинета. Денис вежливо кивнул, но с места не сдвинулся.
Эя встала у двери, загородив проем.
– Это было его решение, – сказала она. – Профессор останется здесь.
Звучало грозно. Анна уже имела возможность убедиться, насколько обманчива ее несерьезная внешность.
– Ладно, – Анна посмотрела на Рафаэля. – Скажите, пожалуйста! Где у вас туалет?
Толстяк несколько смутился, что именно к нему обратились с таким вопросом.
– Прямо по коридору. Третья дверь. Если хотите, могу проводить.
– Спасибо! Не стоит.
Анна встала и пошла к выходу. Эя изучающе посмотрела на Анну и отошла в сторону.
Анна сделала шаг, но тут – в кабинет ворвалась высокая худая женщина лет сорока, с нервным лицом и пронзительными глазами.
Она уставилась на Анну, словно хотела просверлить ее взглядом.
– Кто такой Олег?
Анна замерла.
– Что?
– Вы собираетесь дойти до туалета и позвонить Олегу. Чтобы он немедленно сюда приехал. Вместе с полицией.
Эя угрюмо посмотрела на Анну. Рафаэль осуждающе покачал головой. Денис досадливо поморщился.
– Что? Нет! – воскликнула Анна.
– Я не стерва, – продолжала Ольга. – И я не вобла. И – да, я читаю ваши мысли. Они просто кричат. Можете не говорить, кто такой Олег. Я уже знаю.
Потрясенная Анна отступила на шаг.
– Пожалуйста! Я хочу помочь своему отцу. Прошу вас! Дайте нам уехать! В обычную больницу.
Повисло молчание.
Анна была в отчаянии. Похоже, она угодила в ловушку. Никто не хотел ее слушать, и никто не собирался ей помогать. Значит, ее отец…
Заскрипел диван. Профессор сел, поставил ноги на пол. Удивленным взглядом обвел кабинет, словно оказался здесь впервые. Потом встал и, неловко ступая, пошел к письменному столу.
Все, замерев, наблюдали за ним.
Профессор сел за стол, любовно огладил столешницу, приосанился и стал похож на памятник самому себе.
– Эту клинику, – сказала Ольга, – основал Сергей Николаевич. И он – собрал всех нас.
Денис подошел к Анне.
– Вы уверены, что в обычной больнице ему смогут помочь?
Анна нахмурилась.
– Вы о чем?
Денис кивком показал на руки отца. Анна пригляделась.
Поначалу она не заметила. Руки, как руки. Разве что одна – забинтована. Но потом – рассмотрела.
Это было настолько странно, что Анна едва не задохнулась. Она никогда ничего подобного раньше не видела. Собственно говоря, почему «раньше»? Такого вообще не могло быть!
Анна закрыла глаза и для верности помотала головой. Она понимала, что выглядит глупо, но надеялась, что это наваждение рассеется само собой. Сейчас. Она откроет глаза, и…
Ничего не изменилось. Руки отца лежали на столе. И обе кисти были левые.
