Дмитрий Рус
Играть, чтобы жить. Книга 7. Исход
Глава 2
Виртвселенная Дьябло V. Локация: Преисподняя, Забытая Гробница. Магмовые бани, владения Азмодана.
Асмодей лежал в купели из расплавленного вольфрама, блаженно щурясь и лениво прикладываясь к коктейлю из слез 666 девственниц.
Напротив восседал напряженный Азмодан, Владыка Греха, правитель густонаселенной части Преисподней, где величайшее наслаждение соседствует с глубоким отчаянием. Могущественный демон, супербосс третьего Акта, предпочитал более низкие температуры и благородные металлы. Четыре когтя его повседневной ипостаси отмокали сейчас в бурлящем электроне – сплаве золота и серебра.
Высший демон с завистью косился на бокал в руках Асмодея. Свою порцию драгоценного коктейля он осушил одним глотком. После срыва и капсуляции их микромира вместе с жалким десятком тысяч игроков достать в Преисподней физическую компоненту из реального мира стало практически невозможно.
Куда делась целая армия демонологов и соискателей силы? Разве никому больше не нужны сокровенные знания и заемная мощь? Почему нынче так редко чертят печати пентаграмм и еще реже произносят заветный речитатив призыва? Людишки обращаются за помощью только к истинным демонам, чьи имена прописаны в древних книгах? Да кто их вообще читает?! А вот его имя известно десяткам миллионов! Ну же, мягкотелые твари, призовите и налажайте в ритуале, и вот тогда…
Азмодан тяжело вздохнул – мечты-мечты… Слишком рано их мир ушел в срыв – спецслужбы смогли замылить произошедшее, подняли новые сервера, напихали туда своих агентов и начали игру в длинную. А он… А он лишь стал тенью теней от реальной аватары Азмодана, обитающего невесть в каких слоях макро-Космоса.
Мир Дьябло хирел на глазах. Вера разумных пробудила его к жизни, и сейчас она же его и убивала. Слишком мало народу из плененных в виртуальной тюрьме обладали Искрой Творца. Границы Микровселенной ужимались, Хаос жадно поглощал спешно покидаемые окраины. И где пройдет Равновесная Черта, хотя бы временно фиксирующая объемы их мира, никто не знал, даже сам Великий Эль-Диабло, Повелитель Ужаса.
Азмодан уже был вынужден упрятать в стазис Второй Крылатый и Четвертый Ночной легионы, не имея сил и возможности содержать изголодавшихся демонов. Честно говоря, князь и сам уже временами смутно осознавал свое существование. Разум плыл, периоды неконтролируемого безумия становились все дольше.
Скорее всего, полное уничтожение им не грозит – спасибо Голливуду, игродрому и вере миллионов землян. Но потока энергий уже не хватало на весь Веер Миров, питающихся силой детей Демиурга. В особенности страдали отделившиеся и обретшие самостоятельность пространства. Словно мыльные пузыри, сорвавшиеся с палочки для выдувания, они какое-то время счастливо кружились в танце мнимой свободы, а потом неизбежно схлопывались, исчезая навсегда. По крайней мере большинство из них, так и не перешагнуло некий порог критической массы истинной материализации.
И тем соблазнительней было предложение Асмодея.
Еще раз покосившись на бокал, демон рефлекторно сглотнул и подытожил суть беседы:
– То есть ты хочешь сказать, что смог пробить портал на Землю, и теперь предлагаешь мне подписать вассальный договор в обмен на протекторат над Северной Америкой?
Асмодей усмехнулся.
– Эк тебе «Слезы» в голову ударили! Над Южной, мой дорогой собрат, над Южной. Северная за мной, соседями будем. Учти, с тех пор как Высшие посещали его в последний раз, население материка увеличилось на три порядка. Пятьсот миллионов душ!
– Katra zil shukil! – Азмодан не выдержал соблазнительных речей и выругался на эредане:
«Страдай и сдохни!»
Возбужденный перспективой, он даже не заметил, как сменил повседневную форму на облик «Ночного Палача». Когти рефлекторно царапали оникс купели, в мечтах он уже драл нежные хрящи грудины разумных, извлекая трепещущие души детей и праведников.
Тем временем Асмодей сыпал перспективами.
– Построишь Малый Зиккурат – мне хватило всего ста тысяч грешников для создания астрального якоря на Земле и пробития прохода в Диабло. Со временем переваришь какой-нибудь Сан-Паулу с его пятнадцатью миллионами душ. Воздвигнешь нормальный портал, постоянный, а не мерцающий. Пробудишь от сна легионы, призовешь под свою длань новые армии!
Азмодан с трудом взял в себя руки. Беседа с Верховным Искусителем давалась ему не просто. Наконец, вернув себе критичность восприятия, князь поинтересовался:
– Почему?
Асмодей его понял правильно.
– Я делюсь таким кушем, потому как в одиночку вряд ли смогу его переварить. Стоит признать, что разумные неплохо наловчились убивать себе подобных. К примеру, одна из моих ловчих команд сунулась было к Вашингтону, где и напоролась на оборонительный периметр, управляемый Искусственным Разумом. Десяток вздохов и автоматические пушки подавили магический кокон, а затем нафаршировали бойцов несовместимым с жизнью количеством свинца. Причем заметь, не худших бойцов и пока еще свинцом! Если противостояние затянется, то в ход пойдет и серебро, а его, эти трудолюбивые обезьяны, извлекли из недр не меньше миллиарда тонн…
– Порождение Света! – вновь сорвался обитающий в виртуальном захолустье демон. – А ведь совсем недавно самый последний Погонщик Вурмов мог кружиться в Проклятом Танце посреди армии безволосых обезьян, вооруженных сырым, плохо заточенным железом.
Асмодей покачал головой.
– Зато клирики в те времена были не чета нынешним. Какой-нибудь деревенский поп из гнилой церквушки мог целый такт противостоять Высшему! Помню, как Седьмое Крыло Серебряного Легиона напоролось на пещеру какого-то Старца. Тело в язвах, ноги в веригах, а вот душа сверкает, как маяк в ночи! Даже в Астрале распустились цветы. Кстати, с тех пор я так и не воссоздал этот отряд, место до сих пор вакантно…
– А душа? – жадно подался вперед демон.
Асмодей разочарованно махнул рукой.
– Развоплотился Старец и ушел к своему богу. Впрочем, я не об этом. Все эти новомодные порождения механикусов – можно и нужно бить. Дороги они безумно, штучны в производстве, да и строятся годами. Сильна эскадрилья их летунов в небе, порвет даже дракона из молодых. Да вот сколько там тех эскадрилий? Десяток? Сотня? А я звезды укрою крыльями Химер! Беда в другом – не простят мне такого усиления! Встанет на дыбы Равновесие или объединятся Владыки одной из визуализированных Преисподен и ночь покажется полднем! Тысячерукий Люцифер ревнив, надежно сидит на своем троне и не намерен его уступать. Вот поэтому я и приглашаю дюжину Высших Аватаров под свою руку. Вместе мы способны на многое! Без меня вы всегда будете лишь номерными тенями и никогда не станете Первыми!
Асмодей понизил голос, осторожно покосился себе под ноги и прошептал:
– По миллиарду душ на каждого, и ты сможешь раздавить Эль-Дьябло одной лишь силой своего желания! Трон будет по праву твой, а миллионы плененных разумных при правильном подходе и индивидуально подобранных пытках способны накачать энергией мир любых размеров!
Азмодан вздрогнул, мысленно примерил на себя корону Единого Зла и зачарованно кивнул.
– Я с тобой!
До совещания оставался еще минимум час, когда в моей голове зазвенел тревожный набат. Бэрримор проигнорировал публичный статус: «Не беспокоить! Гланды повырываю!» И воспользовался правом прямого обращения.
– Господин! Там! У портальной площадки из склепа! Беда!
Вздрагиваю от неожиданности, пятнаю кляксами пергамент и плющу в руке золотое стило. Когда у тебя параметр силы далеко за шесть сотен – нужно двигаться осторожно и плавно, невольно порождая слухи о тугодумстве и зазнайстве.
– Что?! – рявкаю в потолок, спешно прокручивая многочисленные ячейки инвентаря в поисках комплекта запасной брони.
Вечно у меня бардак в сумке, словно на чердаке деревенского дома. Найти можно все – от хлама, собранного еще на первых уровнях, до бесценных сокровищ из многотысячного рейда.
– Крафтеры и охрана лезут из арки! Седые все, трясутся и истерят! Гончие уводят молодняк в норы, неладно что-то!
Хренасе! Седые?!
Экономлю время на беготню, ломаю печать на свитке «Остановка № 46» производства частной лавочки «3‑е троллейбусное депо». Мелкий бизнес трех визардов, решивших забить на дальние перевозки и покрыть территорию Супер-Новы частой сетью портальных маркеров. Ребята не прогадали, услуга оказалась дико востребованной. Даже я с удовольствием брал налог натурой, в виде толстых пачек магического пергамента.
Одноразовый свиток, накарябанный на плохонькой оберточной бумаге, рассыпался трухой. Воля заклинателя вырвалась наружу, сформировала из силовых потоков упорядоченную структуру и грубоватым толчком перебросила меня в точку назначения. В полете тряхнуло, вывалился я высоковато, да и не совсем точно – сказалось максимальное удешевление «билетиков» для поточного производства.
Восстановил равновесие, покрутил головой, выискивая своих парней. Да вот же они!
Портал еще стоял, истекая нехорошим зеленоватым туманом. Медленно пятилась охрана. Срывая ногти, ползли по камню разом поседевшие крафтеры с мокрыми штанами и серыми от ужаса лицами. Им помогали, подхватывали под руки, отволакивали в сторону. Над головами вырвавшихся из временной аномалии висели грозди иконок незнакомых мне ДОТов и дебафов.
Подскочил к коменданту Склепа. Офицер очумело тряс головой, из его глаз и ушей медленно сочилась густая кровь. Хватаю его за плечо, громко ору, логично предполагая контузию.
– Что случилось? Дроиды напали? Приблуда вернулся? Сумасшедший наемник выполз из нижних уровней? Говори!
Капитан поморщился, чуть отстранился.
– Не кричи, командир, слышу я все. Причем не только тебя – закошмарили совсем – куча голосов лишних в голове…
Я протянул коменданту флягу с коньяком. Пока боец судорожно глотал успокоительное, я с удовлетворением обнаружил стягивающиеся к площадке силы клана.
Умка, с чудо-дубиной, украшенной четырехзначным счетчиком киллов.
Ковыляющий из ангара тяжелый голем, со снятым левым манипулятором и вырванными с мясом лентами золотых мановодов.
Дроу, горохом сыплющиеся из окон Шестого Крыла Супер-Новы, самозахватом превращенного в гвардейскую казарму бабского батальона.
В мои руки ткнулась пустая фляга.
– С-спасибо!
– Ну что там?!
Офицер нервно сглотнул:
– Хронос! Беспокоится, ворочается во сне. Время хаотично скачет в обе стороны, кошмары из снов титана прорываются в реал. Командир, там полный писец! Ты можешь себе представить нечто, пугающее даже бога?! А я это видел… мельком… или только почувствовал? Не знаю… мне хватило… И это – Павший очнулся! Хотя там даже табуретки обрели инстинкт самосохранения и попытались забиться в угол, не то что Неназываемый…
Пашка! Я покосился на мрачно багровеющую арку, кутающуюся в облака зеленого тумана. Надо выручать!
Офицер неправильно истолковал мой взгляд:
– Не можем закрыть! Управление порталом перехвачено. Кто или что запитывает его маной – не понятно. Что делать, командир?!
Я уже принял решение. Потеряв интерес к офицеру, отвернулся от него и махнул рукой Умке:
– За мной!
Набрал в легкие побольше воздуха и нырнул в липкую, влажно колышущуюся зеленую взвесь.
За спиной испуганно вскрикнула Бомба – вновь терять Умку ей было бесконечно страшно.
Прости… Мне тоже нелегко. Я и так выбрал того, кто имеет больше всего шансов выжить и не сойти с ума.
Бремя командира. Иногда приходится посылать людей на гарантированную смерть, выигрывая темп, качество или позицию. Пятерка бойцов, оставленная в заслоне прикрывать отход роты… Взвод, уходящий в ночь, с миссией-камикадзе, которая разменяет их по выгодному курсу – один к десяти…
Обжигающее прикосновение тумана, ушатывающий разум шепот мириад безликих голосов, приглушенных хлопок портала. Перенос!
Промаргиваюсь – многочисленные светильники практически задушены серой непроницаемой дымкой. Иммунитет к ментальному воздействию ставит хлипкий блок, частично отсекая давление чужих кошмаров. Ночное зрение светлого эльфа выходит на режим, подключая резервные палочки и колбочки.
Неназываемый!
Пашка полз неестественно медленно, стремясь добраться до портала и волоча за собой многотонное тело Ауле. Многочисленные зубастые тени акулами вились вокруг, раз за разом атакуя призрачный щит, выставленный Главой Пантеона.
Замшевые сапоги Павшего скользили по каменным плитам, залитым кровью и бог весть чем еще. В подземелье явно случился групповой приступ медвежьей болезни.
Одной рукой Неназываемый удерживал Ауле, второй – отгораживался раскрытой ладонью от кошмаров бьющегося в хрустальном саркофаге Хроноса.
Спотыкаясь о разнообразный хлам и теряя равновесие в кровавой каше, я рванулся вперед. Копируя жест бога, выбросил руку вперед, сырой силой отталкивая жадные тени. Готовых заклинаний против неясных тварей не было, да и фиолетовый маркер внекатигорийного монстра намекал на слабую эффективность стандартной магии. Противостоять химерам приходилось вот так, грубо и очень неэкономно.
Тьма не знает милосердия. Черные искры секут призрачные силуэты, оттесняя чужие страхи по углам и взрывая голову приступом острой боли. Сердце испуганно пропускает удар. Чистый рефлекс – уж слишком эта боль похожа на ТУ САМУЮ, из реала.
Зло скалюсь, мысленно демонстрирую мирозданию фак. Хрен вам по всей морде! Я теперь не безвольная фигура, а игрок! У меня первый юношеский разряд по игре в реальность, на уровне сложности «найтмаре». Без контрольных точек и сохранений! Только протяни лапу, чтобы передвинуть меня на другую клетку, – мигом получишь шахматной доской по наивной башне!
Ухватился за ворот Ауле, рванул и чуть не вывернул из сустава собственную руку. Я словно трактор, пытающийся вытянуть завязший в грязи танк и дурной мощью рвущий себя пополам.
– Пашка, помогай! – хриплю сквозь зубы, смаргивая плывущие перед глазами разноцветные круги.
Однако Павший уже отключился. Он явно держался даже не на морально-волевых, а скорее на исчерпанном до дна резерве чудес. Тело бога до сих пор пыталось исполнить последний приказ. Пальцы крошили камень, стремясь дотащить божественный тандем до выкрашенной черно-желтыми полосами портальной площадки.
Ауле негромко стонал, но в себя не приходил. На широкой бычьей шее с сумасшедшей скоростью трепыхалась голубая жилка.
Я закусил губу от бессилия. Двоих за раз мне не вытащить, нет в мире материала тяжелее, чем божественная плоть. А вцепились они друг в друга знатно, силу, что ли, в связке черпают?
Что делать?! Отрубить Пашке кисть? Она-то вырастет… потом… наверное… Но что-то мне сцыкотно… Я и так весь в косяках, словно в астральных метках. Макарию развоплотил, пантеон Равновесия создал практически своими руками, призвал в качестве богини очередной геморрой – светлую эльфийку со взглядом горящим.
Проснется Неназываемый с перекосом в свою темную ипостась, оттеснит в сторону родного Пашку да поставит на место зарвавшегося Первожреца. Нашкодившего ребенка в угол, минут на десять. А мне – «эцых с гвозями» лет на двести…
Размышления прервала могучая лапа Умки, ухватившая коренастого Ауле за шиворот. Рывок – и лишь клок божественной рубахи остался в кулаке тролля. Угу, а ты думал – зря, что ли, на всех современных бронежилетах есть петля для эвакуации? Вот за что тащить этого Отца Всех Гномов? За выдающийся шнобель?!
Умка, раздраженно ворчащий, словно трактор на холостом ходу, отмахнулся дубиной от наседающих теней. Тьма на мгновенье засверкала разноцветными искрами – черные, зеленые, алые. Благословения богов: Неназываемого, Макарии, Ауле…
Тролль сделал шаг вперед. Каменной прочности пальцы вцепились в пояса богов. Крякнув от натуги и явственно хрустнув спиной, Умка оторвал тела от земли и, покачиваясь, тяжело зашагал к портальной площадке.
Я невольно ухмыльнулся – прямо бабка с ведрами.
И тут же ахнул от резкого прострела боли в многострадальной голове. Обернулся и застыл парализованной от ужаса статуей. На расстоянии считаных сантиметров от моего лица переливалась зыбкими контурами потусторонняя химера с бездонными провалами пустых глазниц. Тварь сверлила мне разум, выковыривая наружу застарелые страхи.
Запульсировала знакомыми приступами боль, рука рефлекторно потянулась к блистеру с таблетками. Потянулась и замерла, отказываясь подчиняться и на глазах покрываясь синюшными буграми взбунтовавшейся плоти.
Я крепко зажмурился, стиснул зубы и рывком встряхнул давшую слабину душу!
Это морок! Страшилки для слабаков! Я бессмертен и неуязвим к болезням! Мое тело, измученное возрастом и экологией, уже давно прикопали в сырой земле! А здесь я – Первый после Павшего, и не призрачным тварям из чужих снов меня пугать! Сгинь, убожище!
Щедро зачерпнув ласковой и бархатной Тьмы, я укутался в нее, словно в материнский кокон. Краски потускнели, звуки стали глуше, однако наведенные кошмары потеряли остроту и сместились на второй план. Мышцы еще подергивались, судороги сотрясали тело, но двигаться я уже мог.
Позади тоскливо и безнадежно выл Умка.
– Бомбочка… Я каменею… Прости, не увидеть мне наших деток…
Тролль застыл в неестественной позе, поддавшись первородному страху своей расы – истовому ужасу превращения в камень.
– Умка, отставить! Борись, это всего лишь давление на разум! Морок!
Я зачерпнул остатки Тьмы – внутренний сосуд опустошался с невероятной скоростью – противиться давлению кошмаров древнего бога было очень не просто. Энергия списывалась по самому разорительному тарифу.
Метнул живительные брызги в тушу альбиноса.
Тролль вздрогнул, в глазах на мгновение мелькнул разум.
Я тут же заорал, привлекая к себе внимание и забивая скромные мощности его входящих информационных каналов.
– Умка! Умка, твою мать! Ты… тебя… тебя как Бомба наедине называет?!
Тролль наморщился, лоб пересекла единственная складка. Повернул ко мне голову, с трудом шевельнул губами.
– Кар… Карлсончик… И еще – Винни-Пухом… Я все спросить хотел – это кто? Она смеется, не говорит…
Я пятился к порталу, не решаясь подставлять тварям спину, и забалтывал разум друга.
– Я расскажу! Обязательно расскажу! Тащи свою поклажу в арку, сейчас выскочим и за рюмкой чая – как на духу! Ну же, шевели батонами! Господи, какой же ты медленный, как каток…
Хронос вздрогнул в своем саркофаге, чуть поменял позу. Едва подсохшие раны вновь заблестели темной влагой. Древний бог раздраженно поморщился.
Время явно скакнуло. Желудок прыгнул к горлу, словно самолет попал в бесконечную воздушную яму. Ноги вязли в пространстве, в ушах звенело, окружающие нас химеры бились о хлипкий Щит Тьмы.
– Скорей-скорей! – только и мог я беззвучно шевелить прокушенными губами. Эльфийские зубы остры, как осколки алмазов, что далеко не всегда идет на пользу.
Из глубины подземелья доносилась заполошная стрельба. Видать, вскипела-таки нежная электроника дроидов, не выдержав запредельного давления древнего бога. Звенело битое стекло, что-то глухо взрывалось и трещало электрическими разрядами. Хана нашим складам и винным кладовым…
– Я сам… – раздался позади едва слышный хрип.
Пашка!
Не выдержав, обернулся, и тут же бросился на помощь к шатающемуся от слабости Главе Пантеона. Вот теперь на своих двоих – обязательно уйдем!
Нырнул под руку бога, подставляя ему плечи для опоры. Пашка повернул ко мне пепельно-серое лицо и слабо улыбнулся.
– А, мой Первожрец… Ты, как всегда, в центре событий. Надо признать – это была хреновая идея упрятать нас в этом скотомогильнике. Хронос ревнив – как дюжина старых дев.
– Ну извини, – жизнерадостно оскалился я в ответ и сплюнул хрустевшую на зубах кровь. – В следующий раз отволоку тебя в женское общежитие, там всяко веселей.
Павший вымученно улыбнулся. Затем серьезно произнес:
– Я рад тебя видеть…
Облизнув разлохмаченные собственными зубами губы, я кивнул.
– Будем жить!
Разглядев, что Умка уже начал продавливать своей тушей мыльный полог портала, предупредил:
– Арка. Ныряем?
За спиной что-то неразборчиво пробурчал во сне Хронос. Однако Неназываемый услышал.
Обернулся и, сузив глаза, прошептал:
– Я еще вернусь!..
Хлопок перехода. На мгновение зрение гаснет, а разум привычно мутнеет. Сказывается разница в атмосферном давлении. А может, это реакция организма на молекулярную разборку в одной точке и повторную сборку в другой? Кто знает, как выкрутилась реальность Друмира, реализуя хотелки геймдизайнеров…
Не понял? Вместо сочных красок заката нас встретила глубокая ночь, щедро подсвеченная огнями десятков костров и многочисленных факелов.
– Милый! – Вынырнувшая из темноты Йаванна бросилась к лежащему ничком Ауле.
– Дорогой! – От одного из костров к нам метнулась округлая фигура Бомбы.
– Командир! – вскинул голову дремавший вполглаза Кирилл.
Рука Неназываемого, лежащая на моем плече, ощутимо вздрогнула. Его никто не встречал… Одни лишь уважительные взгляды да почтительно склоненные головы приветствовали высшее существо Друмира.
– Паша… – негромко шепнул я. – Ты сейчас куда? Не стоит тебе одному быть. Давай, может, в кабак забьемся, бутылочку коньяка раздавим, нервы подлечим?
Павший едва заметно отмахнулся. Прикрыв глаза, он склонял голову то к одному плечу, то к другому, словно прислушиваясь к звукам ночи.
Работает с интерфейсом или спешно выкачивает последние новости из инфополя планеты? Судя по тому как он несколько раз покосился на меня – удивленно, возмущенно, а затем – нехорошо так, оценивающе, то – последнее.
Наконец божество констатировало:
– Жопа… Хотя могло быть и хуже.
Я на всякий случай виновато развел руки: «ну не шмогла».
В чате тем временем кипел аврал. Босс вернулся, свистать всех наверх! В окнах донжона и замковых крыльев вспыхивали магические светильники, на площадь спешно стекался народ.
Облегченно улыбались соклановцы, толкались бронированными спинами гончие, кайфуя в эмоциональном водовороте чужого праздника. Жались в тень не знакомые мне хуманы. Много, очень много низкоуровневых хуманов…
Толпа, выпадающая из гармонии Друмира. Толстые и худые, лысые и патлатые, старики и дети. Обычные, повседневные лица с печатью страха и растерянности. Практически нет ставших уже обыденностью фигур атлетов и смазливых лиц с обложек глянцевых журналов. Найденыши? Откуда столько?!
По периметру площади высились груды разномастного добра. Измятые автомобили, железнодорожная цистерна, пирамида бочек и высокий, покосившийся штабель из ржавых рельс.
– В Храм! – коротко приказал Павший и целеустремленно зашагал к массивным воротам.
Я поспешил следом, а в кильватер уже пристраивалась моя свита.
– Сколько нас не было? – шепнул Кириллу.
– Неделю! – спешно затараторил тот, не замечая, как я ошарашенно вскинул брови. – Ты с Умкой ушел, а мы сразу бойцов собрали! Стоим полчаса, час – нет никого! Хотели уже на подмогу идти, да туман к тому времени окончательно силу набрал. Не пройти сквозь него – искажает координаты, гадость зеленая! Никак к центру облака пробиться не могли, относит в сторону, словно рикошетом. Грым воззвал к богам, да и мы поддержали крепким истовым словом…
Неназываемый едва заметно сбился с шага, чуть притормаживая и прислушиваясь к нашей беседе.
– Ответила одна лишь Йаванна. Явилась – сама шатается, на ногах еле стоит, деревья вокруг – аж зарыдали. Пощупала, принюхалась, сказала ждать. Мол, все это лишь игры со временем. Ну и сама уселась на травку. А травка та, кстати, теперь очень не простой стала! Бонусов – на целую страницу! Только вот Бэрримор к ней охрану приставил, гоняет наших алхимиков!
– Разберемся, – кивнул я. – Передай ближникам – совещание через час!
Первохрам загудел гигантским органом, приветствуя возвращение своего бога. Лицо Павшего заметно расслабилось, он улыбнулся словно старому другу. Быстро взбежал по ступеням, пересек пустой зал и с облегчением рухнул на трон.
Место силы…
Пашка с неудовольствием покосился на меня.
– Кто сидел на моем стульчике?
Я уже устал бояться ответственности за многочисленные косяки, поэтому в ответ лишь огрызнулся:
– Машенька! Ибо нефиг!
Брови бога изумленно взлетели, а я продолжил обличать.
– Ты в ауте, разорванная пуповина Друмира кровит осколками реала, у меня на руках орущий младенец, а над головой пятерка разъяренных богов!
Неназываемый замер, пытаясь понять, о чем я. Затем на секунду прикрыл глаза, формируя правильный запрос инфосфере. И вздрогнул!
– Сын! – подался вперед Павший, сжимая и кроша оникс многострадальных подлокотников трона. – Где он?!
Даю отмашку в приват, разрешая маме с брательником зайти в Храм. Прятал я их чисто интуитивно. То ли как мегааргумент и громоотвод ярости Неназываемого, возжелай он устроить мне показательную порку, то ли просто из опаски. Кто их знает, этих богов? У хомячков вон папаши молодняк поедают. А самки черной вдовы совсем наоборот – жрут своих кавалеров после оплодотворения…
Верховная жрица Йаванны заметно похудела, осунулась и посерела лицом. Мама обросла своей свитой из младших жриц и кормящих матерей. Усталой походкой она приблизилась к Павшему и, чуть обозначив уважительный поклон, подала ему младенца.
А ведь отъел щеки, хомяк-переросток! Выглядит не меньше чем на годовасика! Причем уже сейчас сверкает внекатегорийным статусом высшего существа!
Неназываемый держал ребенка неумело и бесконечно осторожно, с восторгом и недоумением взирая на сына. Тот же довольно угугукал и уже пытался отодрать с папкиного плаща артефактную заколку неведомых свойств. Ну точно, хомяк! Весь в меня! Братишка…
Пашка млел, а мама отошла назад, вливаясь в ряды первого круга у трона.
Незаметно пожал ее опущенную ладонь – проявлять чувства прилюдно нам уже не к лицу, статус не позволяет. Шепнул:
– Привет, мам! Ты как? Выглядишь… м-м-м… устало?
Та слабо улыбнулась.
– Джентльмен… Хреново я выгляжу, сама знаю. Сынок ведь не просто молоко пьет, а силу жизненную потребляет. А я ведь далеко не богиня, запас не тот. Да и недуг Йаванны накладывает печать на ее жриц.
– И что делать? Могу помочь как-то?
Мама вяло отмахнулась.
– Да разобрались уже. Я кормлю, а девочки накладывают мне руки на плечи и строят круг силы. Если обратишь внимание, то половина баб клана едва ноги волочит. Выкормить твоего братишку ох как не просто… Правда, и мне все это в плюс идет – астральные каналы качают такие объемы энергий, что по пиковой мощности я скоро сравнюсь с храмовым алтарем…
Тем временем Павший встал, выпрямляясь в полный рост, а затем низко, не формальности ради поклонился.
– Спасибо вам, люди добрые! За верность, отвагу и… сына! Вовек не забуду! Уроком всем будет – не рабы вы божьи, а соратники и братья младшие!
Пашка нежно поцеловал малыша, тяжело вздохнул и с явной неохотой протянул его моей матери.
– Прими, кормилица. Пусть растет среди людей, как и я в свое время. Чем лучше он вас будет понимать, тем легче ему будет править этим миром. А я… я всегда буду рядом!
Пашка махнул рукой по направлению к выходу, намекая, что все свободны. Поймав мой вопросительный взгляд, бог кивнул.
– Останься.
Дождавшись, когда последняя спина исчезла в воротах Храма, Неназываемый устало выдохнул и практически рухнул на трон. Едва заметная распальцовка, и толстый жгут энергии протянулся от Алтаря к богу.
Павший пил чистую силу, расправляя иссохшие каналы ауры и заполняя опустевшие резервуары. В битве бог выложился по полной, отдавая даже то, что нельзя, да еще и влезая в немалые долги перед мирозданием.
Плита Алтаря заметно грелась, и вскоре мне уже пришлось делать шаг в сторону, не желая терпеть боль и терять хиты от ожогов. По черной плите потекли ручейки расплавившейся инкрустации. Золотые, серебряные и мифриловые потоки с островками драгоценных камней. Роскошная получится лужа…
Я перекинул на голодного бога свои десять процентов мощности Алтаря. Не открывая глаз, Павший благодарно кивнул.
Решив воспользоваться хорошим настроением бога, я решился затронуть мучавший меня вопрос.
– Паша… Ты это… Прости меня за Макарию…
Неназываемый открыл глаза и посмотрел на меня с удивлением. Печально улыбнулся.
– Родила мышь гору… Без разрешения Главы Пантеона твое желание не больше чем просьба к мирозданию. А вот для меня те сорок миллисекунд, прошедшие с момента запроса до принятия решения и подтверждения, были самыми длинными в жизни. Это я ее развоплотил…
Тень снова легла на чело Павшего. Бог вздохнул и тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли, затем вновь пристально посмотрел на меня:
– На Землю собрался? Отговаривать не буду, не могу просчитать вариативность процессов, может, оно и во благо будет. Поэтому слушай внимательно, будет у меня к тебе несколько важных просьб…
