Дмитрий Раевский
Волны
В дом поселиться под кедрами.
В жилах от счастья кипела кровь,
Я любовалась сибирским воином.
Вдруг растеряв весь сундук своих слов,
Я повторяла: оно того стоило.
* * *
Трещина, полная льда,
Горами по краю скована.
Это способно свести с ума –
Тихо, неслышно, по-своему.
Кедры и сосны, крутой обрыв,
Зеркало спящего озера.
Я разыграла, себя позабыв,
Карту последнего козыря.
Все подарил, ничего не взял,
Сердце от счастья согрелось.
Я полюбила тебя, Байкал,
За красоту и щедрость.
* * *
Давай назовем в честь друг друга детей
Да на этом и успокоимся.
Из всех наших счастливых совместных дней
Не получится даже пояса.
Между нами – хотя и не пропасть, но даль степей:
Двенадцать часов поездом.
И не поможет тут хлипенький мост над ней,
И тем она хуже пропасти.
* * *
Стеклянно-бетонное сердце города
Рыже, как апельсиновый сок.
По трубочкам улиц в разные стороны
Автомобильный сверкает ток.
Я этот город видела чопорным,
Нервным, циничным и злым.
А с 9 километров он выглядит крохотным
И беззащитным таким.
Город питается электричеством,
Душами и позвоночками тайн.
Я нагостилась здесь, Ваше Величество.
Прощай.
* * *
Хватит друг друга мучить –
Пускай всё решает случай.
Уходишь искать получше.
А я тебя не держу.
Над головой моей – тучи.
Уму меня жизнь не учит,
Но я по себе – везунчик
И запасной парашют.
А жизнь – не сложней Тамагучи:
еды и одежды кучи –
хоть Дольче Габбана, хоть Гуччи,
хоть южнокорейский шут.
Ты внешне – большой и могучий,
Во всем уникальный и штучный,
Тебе бы Монро и Белуччи,
А не полукровку из юрт.
Но знай: притяжения жгуче,
Чем нашей любви наручник
Ни Шерлоки, ни Веспуччи,
Ни Пуаро не найдут.
* * *
Съемные комнаты часто бездушно-безлики.
Им не нужно ничей охранять секрет.
Эти стены – как выпотрошенные книги,
раздвигают колени, как только включаешь свет.
В равнодушно зевающей пепельноглазой коробке,
под квартиру причесанной, жил больше года назад и ты.
Там визжал под ногами паркет, вышибало пробки,
А с картины над дверью на нас удивленно глазели коты.
Год пронесся грохочущей, шумной каретой.
Я целуюсь у бара с высоким совсем-не-тобой.
Наше прошлое лето пустым показалось бредом,
Наша прошлая жизнь затянулась, как ранка,
как лужи зимой.
Съемные комнаты… те еще проститутки!
Им без разницы, он здесь живет, или ты.
Я смеялась до слез; это лучшая шутка –
Приходить не к тебе в ту же комнату, где когда-то
на визжащий паркет удивленно лупились коты.
* * *
В воздухе плавает ложь, так, что хочется закрыть уши.
Лицемерие – самый топовый аксессуар.
От презрительных взглядов человек не становится хуже,
Как от цифры в паспорте не становится стар.
Ожидания – проблема всегда ожидающих.
Если сел в самолет до Москвы – то приедешь в Москву, а не в Рим.
Думаю, в этом мире для каждого есть пристанище,
И есть смысл его искать, а не слёзно проситься к другим.
* * *
Степень близости не передать математике –
это сложней наук.
Дороже, чем треугольники и квадратики
форма любимых рук.
Вы всё на формулы силы тратите.
Я верю в силу букв.
Я бы услышала даже с глубин Атлантики
шепота твоего звук.
Я до любви твоей, видишь, жадина –
Мне бы её целый тюк!
Только на сердце не от любви ссадина,
а от неизбежных мук.
* * *
Забудь своего маленького поэта –
Она никогда не была твоей.
Впереди – огромное и золотое лето,
девяносто счастливых дней.
Не трать дорогие секунды
на шепот её и смех.
Ты стал закалённым и мудрым,
и думать тебе о ней – грех.
Забудь вездесущее имя –
оно бы не стало твоим.
Но, если пути все – до Рима,
то эта девчонка – твой Рим.
* * *
И сама ты с севера, незнакомка,
И голос твой такой же хрустально-звонкий,
как только что выпавший снег.
Среди всех северно-ледовитых сияний
Мне всегда больше нравилось твоё – карее,
Потому что в глазах твоих – смех.
И сама ты задорная и наивная,
как кувшинки в пруду под ивами,
и по венам – березовый сок.
Оставайся таким же порохом!
Твоё имя впишу на иконах я,
Потому что в душе твоей – Бог.
* * *
У них там футбол в разгаре,
да так, что весь матч карауль,
просиживай вечер в баре…
А у меня – июль.
У них там пенальти, ворота,
кокошники и петухи,
и гол на минуте сотой…
А у меня – стихи.
И как перепрыгнуть пропасть,
найти переправу нам – как?
У них интересы – гвозди,
а у меня – Ремарк.
* * *
Знаешь, этого не передать словами.
Это похоже на нежность, только еще светлей.
Это как солнце над нашими головами,
как в декабре – апрель.
Это почувствуешь только кожей
и чем-то пульсирующим внутри.
Каждая клеточка мелкой дрожью
