Дмитрий Раевский
Другое Видение
Жемчужен сумрак пред альковом спальни,
И страсти приглушенный разговор
В батисте ложа, как в исповедальне.
* * *
Что же дремлешь ты, голуба?!
Полно. Где твой малахай?
Надевай его да шубу
И каурого впрягай.
Да не в розвальни, в двуколку!
Мы – к престолу, где снежна
И сиятельственна ёлка,
Новогодняя княжна,
Где царит, румян и шумен,
Бражной радости марьяж
И от сполохов бушует
Неба зимнего гуашь.
* * *
Над тайгою буран закружил, заплясал,
Сосны ветру и вторят, и внемлют.
Тучи, как об наждак, о пятно в небесах
Трут бока, осыпаясь на землю.
А вокруг на сто вёрст волчья песня да снег,
Близнецами закаты и зори.
И никак не понять, что забыл человек
Здесь, где лес – как бескрайнее море,
Где не пахнет весной, а зима – словно сон,
Забытьё и тяжелое бремя,
Под которым ушло в мерзлоту колесо,
Колесо под названием Время.
* * *
Какие тут боскеты и ротонды!
А мрамор статуй – голубой туман.
От этих мест незримо веет Фрондой,
И тайнами Марии Ленорман;
Лужаек зелень пьёт цветы-фонтаны,
И рой из мотыльков неутомим
Ночами на смущённые поляны
Летит, чтобы в любви признаться им.
Далёкий край, где так изыскан вечер,
Что в нём найдёт усладу Демиург!
Тебе прельстить меня, признаться, нечем:
Я до тебя увидел Петербург.
С тех самых пор мне несравнимо наше
Ни с чем иным, и стал смешон престиж:
Версаль хорош… Да только Зимний краше,
И град Петра затмит любой Париж.
* * *
Высокий стиль, ветшающая фреска.
Он парадокс. И он – первоисток.
Гармонией певучести и блеска
Парил его неповторимый слог:
В нём Сирин, предсказания поющий;
И Златоуст, и зной мирских утех;
Амброзия и тени райских кущей,
Ажур воздушный, соболиный мех,
Топаз глубин и пустошь диких взморий,
Гнев исполинов, что пробили брешь
Сквозь перламутр иззубренных предгорий
В заката огневеющий рубеж…
Высокий стиль, словесности корона,
Архаика властителей пера
Отправилась к престолу Оберона.
Прощай, великолепная пора.
* * *
Наплескала рдяным,
оттеня меда
На рябинах пьяных
ягода-беда;
Разметала оземь
в саван поздних зорь
Плакальщица-осень
стылую лазорь;
И пока не лягут
травы во хмелю
Журавли-варяги
Будут плыть на юг,
Где чужбины пряной
Дымчатый нефрит
И в закат охряным
Горизонт горит.
* * *
Сколь сладкозвучен вечер ныне:
Чарует месяц золотой
Своею дивною игрой
На небосвода мандолине!
Там, в нотах самоцветных звёзд,
Парит средь первородной пыли,
Великолепный Млечный Мост
Примархов седовласой были:
Столпы и дол ему свила
Волшба языческих напевов,
И голосами древних дэвов,
Что рунных узники тотемов,
Бессмертный облик придала.
* * *
Скинув пламенеющий закат,
День уходит. Камергером вечер
Убирает бережно наряд
Своего волшебного предтечи:
Брошенная наспех акварель
В облаке чудесного жасмина,
Пана легендарная свирель,
Озорная маска арлекина,
Лепестки и запах чайных роз,
