Дмитрий Ра
Гильдия Злодеев. Том 3
Глава 11
– Врата Начала! Открыть!!!
Дверь борделя разлетается в щепки.
В глазах пелена. В мозгах только одна мысль: «Какого хрена?!»
Какого хрена я тут уже столько времени и только прячусь по углам, хитрю, сижу и тихо жду, когда «клюнет»? Вон народ совсем не парится… Отправили наёмных убийц прямо посреди белого дня, устроили бойню – и что за это будет? Да ничего! Потому что они – власть! Они – закон!
Вот только законы пишутся обычными людьми…
Даже не разбираюсь, кто передо мной. Плевать. В таких заведениях нормальных мужиков не бывает. Делаю выпад мечом. Остриё втыкается в глаз, выходит из затылка с куском мозга.
О, похож на вышибалу. Какой у него удивлённый вид!
Что, красавчик, думал, у тебя работы не будет, да? Мол, бордель пользуется такой зловещей репутацией, что никто не рискнёт?! Ты ошибся! Я рискну!
Вырываю меч и вторым ударом сношу башку с плеч. Тело ещё стоит какое-то время…
Минус один.
Тело падает. Теперь я могу рассмотреть, что происходит в этом рассаднике разврата.
Пахнет благовониями и алкоголем. В воздухе висит густой табачный дым. Никаких столов или стульев, только ковры и подушки прямо на полу. Быстро пересчитываю постояльцев. Пятеро мужчин. Все одеты прилично, но не по-аристократически. Скорее всего, какие-то мелкие сошки, но всё же авторитеты среди обычных людей. Хорошо… Меньше шансов нажить ещё больше врагов.
И женщины… Много женщин. Красивые, стройные, в откровенных нарядах. Некоторых из них я оторвал от работы, судя по влажным губам и блестящей от пота коже.
Скалюсь, вытираю о штанину меч:
– Никто не уйдёт живым…
Я говорю это тихо, но ужас в глазах людей намекает, что услышали меня хорошо.
В голове раздаётся смех Кости:
«Мастер, мне нравится! Очень нравится! Как насчёт дополнить нашу скучную сделку? За каждый ваш пафосный выкрик или действие я уменьшу стоимость за улучшение катализатора. Ну вот вы должны мне двести лет, да? Орите что-нибудь весёленькое. Если мне понравится – минус год, до ста девяноста девяти. И так далее, сколько позволит ваше воображение».
«Бред!»
«Именно. Но ещё большим бредом будет отказаться от такого предложения. Мудрому человеку это ничего не стоит, но зато какова награда! Годы жизни! Откажется только самовлюблённый дурак с внутренними комплексами, хе-хе…»
К сожалению, он прав. Мне это и правда ничего не стоит. А вот сколько я смогу сэкономить… Ведь я совсем недавно радовался, что накопил так много жизненных сил с тролля и эльфа. Уже строил планы. Но если я заплачу двести лет разом, то у меня снова останется самый минимум.
Ладно, пофиг. Репутация психопата – тоже репутация. Почему бы не стать местным джокером, раз уж я периодически могу смывать грим и быть другой личностью. Никто не заставляет меня всегда быть дельцом Армзом.
Этому городу нужен новый «герой».
Какой-то жирный, как три Римуса, мужик еле встаёт на ноги.
– Ты хоть знаешь, кто мы…
И затыкается. Стилет, к которому привязан черепок, торчит у него во рту. От запястья я эту конструкцию отвязал, так как возвращать катализатор могу теперь силой мысли.
Странно… Меня уже нет в этой реальности, но откуда же я знаю, что он у него во рту?..
Самое сложное в такой телепортации – это размахнуться так, чтобы подгадать время возвращения из анклава и чтобы стилет по инерции полетел в свою цель.
«Пу-ум!»
На этот раз я стою напротив толстяка. Безразлично выдёргиваю из его пасти стилет.
Странно…
Вообще не испытываю никакой жалости. Почему-то любой клиент этой дыры для меня по умолчанию виновен. Очень сомневаюсь, что эти ублюдки не слышали, как били девочку в соседней комнате. И что они сделали? Ничего. Трахаются себе дальше. Да у нормального мужика после такого упал бы!
Они всё знают…
А значит, этого достаточно. Мусора в моём городе будет меньше.
Неожиданно для всех вскрикиваю, вскидывая руки к потолку:
– Больше крови Богу крови!!!
«Минус год, мастер. Правда, у меня от вашей пафосности зуб заболел».
Вот теперь начинается настоящая паника. Проститутки вскакивают, верещат, носятся туда-сюда. Одна выпрыгивает щучкой из окна, другая ломится в дверь, понимает, что она открывается вовнутрь, а не наружу, а вдобавок заперта, орёт… Ору и я:
– Во имя первозданной справедливости!
«Ну… ладно, сойдёт. Сто девяносто восемь!»
Какой-то лысенький дядя в одних труселях пытается сбежать. Кидаю стилет к выходу, оказываюсь прямо перед ним. Он открывает рот.
– Твои грехи смоются кровью!
Из-за Первых Врат и перстня не рассчитываю силы удара. Лысый расходится на две вертикальные полоски. Оу-оу-оу…
Ден, ты же обещал, что не будешь маньяком, ты всем даёшь шанс…
Таким не даю. Точка. Я видел проститутку, с которой он обнимался. Она вся в синяках. И на вид ей… слишком мало лет. Нет, это не мужик. Это так… говно. Почему я должен давать шанс говну? Разве я пощадил Шмыга? Он тоже убил стариков и надругался над их внучкой.
– Никакой пощады! Запомните моё имя, ублюдки: Рыцарь Справедливости!
«Бу-э-э-э, мастер. Я сказал „пафосные“ выкрики, а не тупые. Не позорьтесь».
«Да для меня пафос и тупость – это одно и то же»
«Учитесь различать…»
Вот ведь говнюк.
Иду прямо по крови к двери, откуда доносились крики девочки и Ионы. По пути выкрикиваю всякую чушь. Костя принимает лишь половину. Во имя местных богов, это… безумие.
– Ни один котик больше не пострадает!
«Меня сейчас вырвет. Вы совсем не пафосный. Ладно, с вас сто восемьдесят пять лет».
Сношу голову верзиле, попытавшемуся дать мне отпор. Несколько раз он парировал, но его меч просто переломился от силы моих ударов и прочности фамильного клинка.
– Ты ненормальный! – вопит последний. Он трясётся, прижавшись к двери, которая мне и нужна. – Ты знаешь, чей это бордель! Мы под их защитой! Тебя убьют! Всю твою сем…
– Познай вкус клинка возмездия!
На этот раз я мажу. Мужик умудряется отдёрнуться, поэтому клинок не рубит шею, а проходит ровно через рот, прорезая обе щеки.
«Ах-х-ха-ха-ха!»
«Это ни хрена не смешно, Костя».
«Он с тобой не согласен. Ты посмотри, как мило улыбается! Дам пять лет, если вы разыграете это так, будто получилось специально».
Говнюк. Терпеть его не могу.
Иногда мне кажется, что ему вообще не нужна вся эта жизненная сила. Он её разбазаривает – только в путь. Лишь бы развлечься.
Сдерживаю вздох, зловеще восклицаю:
– Узрите! Вот что ждёт тех, кто смеётся над страданиями других! Делец Армз придёт и заставит грешников улыбаться кровавой улыбкой!
За спиной одна из проституток падает в обморок, а я добиваю мужика ударом меча в сердце. Прости, утырок. Жизнь – жестокая штука. Ты знал это, когда явился в сие убогое место.
Хм… как-то всё легко выходит… Неужто и правда всю охрану…
БАМ!!!
Как накаркал. Дверь сшибает с петель, меня сбивает с ног. Летим вместе с улыбчивым трупом, падаем.
– СДОХНИ!!!
Надо мной в секунду оказывается огромный верзила в шрамах, заносит булаву над головой. Судя по скорости, он мастер воинских искусств. Как минимум второй ступени.
– Осторожно, Хромой! Он испаряется в воздухе! – визжит одна из проституток.
Булава должна была размозжить мне голову, но…
Свет…
Тьма!
– Мы работаем! – визжит Кислый.
Тьма…
Свет!
На этот раз я оказываюсь в неудачном месте. Похоже, Хромой понял, что значит «он испаряется в воздухе», и после моего исчезновения стал махать булавой как умалишённый. Вот под один такой удар я попадаю, успев лишь заслониться рукой. Чувствую боль, отвратный хруст. Снова отлетаю, но на этот раз лишь чиркаю носками по полу, чуть ли не оставляя на нём борозды.
Удерживаюсь на ногах. Голова опущена, левая рука безжизненно свисает. Пользоваться я ей теперь долго не смогу…
Стилет и черепок валяются в ногах верзилы.
Чёрт…
Отбрасываю меч Галленов, призываю катализатор в здоровую руку.
Верзила скалится, срывается с места и прёт на меня.
Отбрасываю катализатор в дальний конец комнаты.
Тьма…
Телепортируюсь там, куда упал черепок.
Осматриваюсь. Пять трупов, одна самая смелая проститутка и верзила. Не так уж и много свидетелей… Да и не поняли они ещё, что происходит. На всякий случай поднимаю с пола не только катализатор, но и какую-то… твою мать!
Отбрасываю в сторону хреновину. Буквально хреновину.
Верзила ревёт, несётся в ту сторону. Ага. Он понял, что испаряюсь я не просто так, а появляюсь там, куда что-то кидаю.
Пользуюсь ситуацией: подскакиваю к нему и кулаком бью в бок. Верзила выдыхает и… размахивается. Еле успеваю отскочить. Охренеть! А ведь я с кольцом! Обычного человека размазал бы в мясной фарш! Если бы я прокачивал своё воинское мастерство не на скорость, как Иона, а на силу, как Торн, то вряд ли бы сейчас выжил.
Возвращаю черепок в руку и выпрямляюсь. Зловеще улыбаюсь, перебарывая жгучую боль в руке:
– Ты посмел сопротивляться, червь? За это ты будешь проклят Армзом. Никто не уйдёт безнаказанным!
«Ладно, сойдёт».
– Рот захлопни! За… За…
Улыбаюсь шире. Я успел в гада всадить зелёную зубочистку. Заклинание, подаренное Костей под названием «Пробуждение Греха». Посмотрим, какое из его чувств я зацепил.
Верзила отступает на шаг, смотрит себе за пазуху, чешет нос, уши.
Ага, ясно. Осязание.
– Что ты со мной сделал?! Аргх!
Одной рукой он срывает с себя рубаху, другой машет булавой во все стороны, не давая подступиться ближе.
– Убери их с меня! Аргх! Убери! Что это, сука! А-а-а!
Судя по тому, что я вижу, он сейчас ищет на себе муравейник или орды пауков. Но не находит. Чувствует, но не видит. Наверное, это страшно.
– Запомните! Все, кто сегодня посмел влезть в дела Армза, будут жестоко наказаны! Передайте это своим хозяевам! Армз не забывает! Армз не прощает! Армз мстит! Я омою кровью тех, кто посмел помешать мне! Сегодня это обычный бордель, а завтра – весь ваш свинарник! Калённым на крови железом я выжгу вашу организацию с лица города! Сегодня вы со мной лишь познакомились, а завтра… БУДЕТЕ МОЛИТЬ О ПОЩАДЕ!!!
«Дам за это два года», – хмыкает Костя.
Уверен, что Тиина всё ещё там. Слушает. Видит. Я специально её там оставил – и отпущу. Пусть станет свидетелем того, что случилось. Я испугал мадам до чёртиков, видел это в её глазах. Пусть она передаст тем, кому служит, кто такой делец Армз. Сначала я хотел пощадить только проституток, но подумал, что этого недостаточно. В них нет веса. А вот если одна из хозяек борделей заговорит об ужасном дельце Армзе, то… получится лучше.
– Убери их от меня! Убери! Что это?! Что?! Откуда?! Чёрная магия! Чёрная магия!!! Колдун!!!
Верзила мечется. В глазах страх и непонимание. При этом по-прежнему не подпускает к себе.
– О нет… – Улыбка сатаны не слезает с моего лица. – Я не колдун… Я – справедливость… Я – САМА НЕОТВРАТИМОСТЬ!!!
Лениво перекидываю катализатор через верзилу. Приказываю материализоваться дубине тролля. Тяжеленая хрень падает прямо на моего врага.
Хруст, чмокающий звук – и от него остаётся только растекающаяся во все стороны лужа.
Та самая смелая проститутка с визгом «Поща-а-а-а-ади-и-и-и-и!» выбегает из борделя. Но спотыкается на пороге, падает, кувыркаясь со ступеней, бьётся головой о землю и затихает.
«Ах-ха-ха-ха! Даю ещё пять лет!»
Вздыхаю…
Ну вот как так получилось? Обещал же себе, что в Костины игры больше не играю…
Глава 12
Бордель опустел. И лишь благодаря мне единственному. Справился без валяющегося в анклаве без сознания Торна.
Оглядываюсь. Пять трупов. Нет, шесть… Четыре постояльца. Два охранника. Один из них сильный, но тоже мёртвый. Часть его лица до сих пор чавкает на моей подошве, прилипая к полу.
Как я и думал, в такое место не побегут разбираться даже стражи. Ну а если бы всё стало плохо, то я бы как-нибудь да свалил. С новыми-то плюшками черепа! Нырнул бы в окно, там закинул череп подальше – ищи меня сыщи. Учитывая, что катализатор сейчас похож на кусок известняка, а не на зловещий артефакт. Правда, я рискую тем, что не прячу его ауру. Вдруг всё-таки мимо пройдёт какой-нибудь архимаг или Князь Тьмы. Я уже понял, что мне везёт на подобные случайности.
Эх, Тиина по-любому уже сбежала…
Быстрым шагом иду в смежную комнату. Открываю дверь, захожу. Осматриваюсь.
Простая комната. Только с кандалами, цепями на стенах и клетками. Но в каждой по кровати и даже столику. Вроде и тюрьма, но чуток с комфортом. В одной из таких сидит девочка. Точнее, я думаю, что это скукоженное существо в углу – девочка. На вид ей лет двенадцать. Хотя… она чрезмерно худая, поэтому может казаться старше.
Иона неподалеку прикована цепью к стене за шею, как дворняжка.
– Явился… долго же ты…
Смотрит на меня почти с любовью, что ей несвойственно.
Улыбаюсь.
– Справедливость никогда не опаздывает.
«Даю за это две минуты. Просто отстой!»
Иона округляет глаза:
– Ч… чего?
Хмыкаю:
– Неважно. Очередное пари с Костей. Но во мне больше не осталось пафоса.
– Э-э-э…
Одним ударом обрубаю цепь мечом. Охренеть! Вот это оружие!
– Поспешим.
Неожиданно Иона бросается мне на шею и… молчит.
– М-м-м, всё хорошо. – Я приобнимаю её за талию.
– Они… они… – Пытается не зареветь. – Говорили, что… сделают со мной. Тот… говнюк… огромный, – шепчет дрожащим голосом. – Ты вовремя. Охренеть, как вовремя. С… спасибо!
– Всё хорошо, Иона. Своих не бросаем.
«Отменяю две минуты. Мастер, это отвратительно! – И Костя передразнивает: – Спасу своих друзей! Наши узы крепки! Тьфу!»
Не обращаю внимания.
М-да, я и правда вовремя. Понятно. Получается, если бы я не поспешил, то Иону бы… изнасиловали? Вряд ли бы после этого она… смогла остаться со мной. Есть вещи, которые не лечатся.
В общем, вот тебе и… поворот. Если бы я выбрал один из планов, где нужно либо тихо проникнуть через скрытый лаз, который не внушал особого доверия, либо прикинуться клиентом борделя, то потерял бы кучу времени.
Иногда безумные поступки приводят к лучшему исходу.
Чувствую, как Иону трясёт. Но она никак от меня не отклеивается. Понятно. Не хочет, чтобы я увидел её слёзы. Надо подыграть… Один раз тебе покажут слабость – и потом будут делать это постоянно. Да и Иона не из тех, кто будет рад, что его поймали на слезах.
– Так, отправляйся в анклав. Помоги Торну.
– Я м… могу по…
Не можешь. Касаюсь её катализатором. Иона покидает меня, а я остаюсь в странной позе «обнимающего воздух».
Прислушиваюсь. Вроде бы бордель ещё не окружили. Ну а если это случится раньше времени?
Оглядываюсь. Так, вон то ведро с не самым аппетитным содержанием сойдёт. Закину туда черепок и отсижусь, пока ведро не вынесут и не выльют. Благо Костя за доплату оповещает о происходящем за пределами анклава. Ну или тупо выброшу катализатор вместе с собой в окно. Как уж ситуация сложится. Город огромный, а я тут всего пять минут буяню.
Выглядываю в окно. Как я и думал, Тиина меня ждать не собиралась. Ничего. Иди рассказывай своему начальству, как ты меня испугалась и что я сделал. Пусть тоже трясутся. До них я непременно доберусь. Как-то раз я разорил один из самых влиятельных аукционных домов Нью-Йорка, а уж там были монстры похлеще, чем в средневековье. В том числе и убийцы.
Ладно, неважно…
Разворачиваюсь, подхожу к клетке с девочкой. Она не отреагировала даже на то, что Иона испарилась из комнаты. Просто сидит, уткнувшись в колени.
Ничего примечательного в ней нет, кроме волос. Никогда не видел таких. Даже у Ионы они обычные – пепельные. Здесь же… Белые, аж в глазах рябит.
Хм… на ней чистая одежда. На столе лежит нетронутая похлёбка, в которой я вижу кусочки мяса. Слишком хорошо для тюрьмы. Наверное, тут перевоспитывают провинившихся проституток. Хотя нет, судя по некоторым «особенностям», это ещё и комната для увеселения каких-нибудь ВИП-гостей. Приковать цепями, раздеть, взять плётку… В общем, в лучших традициях.
– Эй, девочка.
Она вздрагивает.
Вкладываю в удар мечом всю силу. Хлипкие железные прутья, предназначенные для удержания женщин, со звоном разлетаются во все стороны. Отправляю меч в анклав.
Девочка опять вздрагивает, сжимается в комок.
– Можешь идти.
Молчит.
«О рыцарь на белоснежном коне! – запел в моей голове Костя. – Спаси дитя от горя!»
«Пошёл в жопу, Костя. Будь ты хоть немного человеком».
«Ага, щас… Присяду в уголок и выдавлю из себя всю вашу вонючую и лицемерную человечность».
Вздыхаю, разворачиваюсь, иду к окну, чтобы наконец-то уже свалить из места, куда летит ядерная ракета.
– Мне некуда идти… – голос девочки сухой, будто она не пила несколько недель.
Останавливаюсь.
– Твоя проблема. Если хочешь жить, нужно встать и идти.
«О, слава Бездне, хоть что-то логичное. А я уж думал, вы совсем конченый», – комментирует Костя.
«Я тебе жабу в пасть засуну».
«Я тефе фафу в фафсть фафуну…»
Опять обиделся? Что-то он совсем Принцессу разлюбил…
Уже перелезаю через подоконник, когда девочка говорит очень взрослым голосом:
– Не могу встать.
«О, какая жалость. Бедненькая!»
Непроизвольно скрежещу зубами. Но держу себя в руках, поворачиваю голову. Девочка смотрит на меня, поджав искусанные губы… Лицо круглое. Ну точно лет двенадцать. А вот глаза размером с блюдца. Необычные, но прекрасные. Странная девочка. Специфическая… Такую купили либо за один серебряк, либо за сто золотых.
Эх, не люблю детей…
Отворачиваюсь:
– Тогда ползи.
Уже собираюсь выпрыгнуть из окна, но слышу очень тяжёлое дыхание и однозначные звуки. Она… пытается ползти.
Прикрываю глаза, делаю пару вдохов-выдохов.
Не делай этого, Ден. Просто уходи. Спас – и всё. Никто бы для неё не сделал большего. Ты за всеми сопли подбирать будешь? В мире полно страдающих женщин, стариков и детей. Ко всем побежишь?
– Не могу… Ноги не двигаются.
Дерьмо.
Сажусь на подоконник, облокотившись на колено и подпирая подбородок кулаком. Вторая рука безжизненно свисает.
Отрешённым взглядом наблюдаю за девочкой. Она еле шевелится. Пытается подтянуться, вцепившись в прутья решётки. Сантиметр за сантиметром.
– Так ты далеко не уйдёшь, девочка.
– Я пытаюсь…
– Скоро сюда придут другие. Скорее всего, тебя накажут. Может, даже убьют.
– Я знаю…
– Умная девочка. Что будешь делать?
– Ползти.
Она не просит помощи. Ещё ни разу она не попросила помощи. Маленькая, побитая, сломленная, голодная. Ребёнок со взрослым голосом. Ребёнок, не умоляющий взрослого о помощи даже в такой ситуации.
– Как тебя зовут?
– Норана Саа Кила.
– Странное имя.
Не отвечает. С безразличным лицом упорно подтягивается. Сантиметр за сантиметром, но она выползает из клетки. Вот только… Это даже не полпути.
– А как вас зовут?
– Армз.
– Я слышала, что вы кричали, когда убивали их…
Пытается опереться на руки, но они подламываются. Девочка ударяется лбом о пол и затихает. Похоже, потеряла сознание.
«У-у-у, бедненькая…»
«Молчать!»
Почему-то мой голос отдается эхом в моей же голове: «Молчать! Молча-а-ать… а-а-а-ать… а-ать… ать…»
И…
На удивление, Костя не отвечает.
– Сдалась, Норана Саа Кила?
Тишина.
– Ясно.
– Нет, – вздрагивает девочка. – Просто… передохнула…
– У тебя нет времени отдыхать.
– Ноги не слушаются.
– Ползи.
– Руки тоже…
Морщусь:
– У тебя есть рот.
Даже секунды не проходит. Девочка вообще не думает.
Она вскидывает голову и… упираясь подбородком в пол, пытается ползти. Миллиметр, ещё миллиметр.
– А вот если бы ты не отказывалась неделю от еды, то сейчас бы спаслась. А так тебя избили – и ты ослабла.
– Знаю. Не хотела жить…
– А сейчас захотела?
– Да…
– Почему?
– Услышала… ваши слова… Справедливость. Вы говорили о справедливости. Хочу её…
Я, блин, говорил всякую чушь для Кости. Эти слова не имели никакой логики. Так, запугать идиотов и выторговать парочку лет жизненной силы. Вот ведь наивное дитя… Всё за чистую монету принимает. Ведь серьёзно меня, наверное, считает героем из сказок.
Девочка ложится щекой на грязный пол. Слышу, как сопит. Уснула? А, нет. Вот снова проснулась. Снова загребает подбородком. Опять спит?..
Ещё пару минут просто наблюдаю за мучениями ребёнка. Что поделать, такой вот я злодей.
Что-то она давно валяется…
– Всё?
Не отвечает.
– Понятно. Тогда прощай.
На прощание отмахиваюсь рукой и выпрыгиваю из окна.
Интерлюдия
Норана Саа Кила
Мама продала её. А добрый папа умер давным-давно. Зато было три братика, которых надо кормить. Мама сказала, что они идут есть сладкую булочку, ведь в этот день Нора родилась. Ей исполнилось одиннадцать зим.
А потом…
Разве такое бывает? Так страшно? Так… страшно.
Неделю её били. Страшный дядя. Норана не могла поверить, что мама отдала её в такое место в день, когда она родилась.
Норана не говорила. Не ела. Не пила.
За это её били.
Она не могла понять почему. Мама всегда её била за то, что она ела. А тут бьют за то, что не ест.
Всё так запуталось. Все взрослые непонятные. Очень…
На второй день Норана погрузилась в себя. Она вспоминала те добрые сказки, которые рассказывал ей папа. О славных принцах, спасающих принцесс. О рыцарях, защищающих слабых. О великих героях, появляющихся в самый последний миг: тогда, когда больно, обидно и очень хочется плакать. Тогда, когда плохие люди делают плохо другим.
Папа говорил, что сила героев в их справедливости…
Но… герой не приходил. Ей было и больно, и обидно, и страшно.
На третий день Норана поняла, что папа был неправ.
На четвёртый, что сказки – лишь выдумки для глупых людей.
На пятый, что жизнь – сложная вещь.
На шестой, что смерть – не так уж и плохо.
На седьмой…
– Во имя первозданной справедливости!
Норана увидела, как испугался плохой дядя слов о справедливости. Плохие люди боятся справедливости.
А потом…
– Я – справедливость… Я – САМА НЕОТВРАТИМОСТЬ!!!
Сердце забилось в груди Нораны.
Сказки оживали…
Неужели… папа не обманывал её?
Ей сделали плохо, и…
Справедливость неотвратимо явилась. Пусть и не в первый день, но она пришла.
Вот только…
Герой оставил её? Он только что выпрыгнул из окна.
Странные взрослые…
Ну ничего, Норана теперь тоже взрослая. Наверное, это справедливо. Ведь Норана тоже была не самой послушной девочкой. Однажды она уронила кусок сыра, и мама очень ругалась. А потом она забыла полить морковку. Просто уснула. Мама тоже ругалась. Значит, Норана была плохой. А справедливость… правильная. Надо быть благодарной, что просто выпустили из клетки.
Жалко только, что Норана не сможет спастись.
Она уже изодрала весь подбородок, чтобы подобраться к окну.
Сил больше нет.
Герой сказал, что она должна кушать и пить. Это даст сил. И если в следующий раз к ней явится герой, то она сможет сбежать. А сейчас… надо выжить…
И подождать следующего героя…
А пока…
Норана просто поспит и будет надеяться, что её не сильно накажут за то, что она покинула клетку…
Папа… ты… был… так… прав…
Она уже засыпает, когда в окно что-то влетает и падает ей прямо на голову.
Свет…
…
…
…
Тьма!
– Вашу ж бездну, мастер!
